Правдивая история Защитника

Лиандра, наша мама, уже пришла в себя и даже не смотрела на убитого Карвера. Представляю, каким шоком была для нее смерть нас всех троих, а теперь, когда мы с сестрой «очнулись», то радость затмила для нее потерю. Авелин всё-таки решилась: удар мизерикордом — и вот он уже не жилец. Удар милосердия, ведь так переводится мизерикорд, этот момент подтвердил название кинжала со всей очевидностью. Вот только, боюсь, здесь он зовется как-то по-другому. Впрочем, нам сейчас не до рассуждений об обозначениях. Теперь нас стало на одного меньше, и мы пошли дальше. Кстати, песик наш тоже погиб, правда, по игре я его и не помнил. Флемет в образе человека вела нас вперед. А теперь, пока мы идем, у меня есть время подумать и порассуждать. Итак. Мы в мире игры, я  — в теле главного героя, если можно так выразиться, хотя это совсем странно. Шаблонно, словно выдумка, но не тогда, когда наши ученые кричат о возможностях перемещаться в иные миры. Как все обстоит на самом деле, я не знаю, но уверен, что это не сон. Мы с сестрой Бетани-Анжеликой погибли в автокатастрофе, а сейчас я нахожусь в теле Гарета Хоука, рядом с нами наша мама Лиандра, впереди — ведьма—дракон Флемет и, наконец, вместе с нами воительница Авелин. Мы направляемся в Киркволл. Я продолжаю рассуждать, механически передвигая ноги и следуя за драконицей. Я вспоминаю и свое прошлое в этом теле, и образы той, другой жизни, но жизнь в другом мире отчетливо не помню. И этому есть объяснение. Помнит душа, а она способна запоминать лишь самое яркое и важное. Иное дело — разум тела, в котором я нахожусь… Когда я вынырнул из своих рассуждений, уже сгущались сумерки. Вокруг было тихо: нигде ничего не горело, не было видно ни гарлоков, ни иных порождений, а мы шли хоть и по неровной, но все-таки дороге. Осмотревшись, я сообразил, что мы приближаемся к морю. Вот только подробностей этого момента не было в игре, ну да ничего. Мои спутники были молчаливы и грустны. Мама почти не ела и безучастно смотрела в одну точку, Флемет улыбалась, но как-то грустно, а Бетани, видимо, как и я, о чем-то размышляла. Даже мысленно я начал называть ее именно так, чтобы привыкнуть к тому, что здесь мы кровные, а не названные, как в том мире, брат и сестра, и зовут нас теперь Гарет и Бетани. Вот только имя я сменю на фамилию и буду представляться как Хоук. А вообще, мне надо подумать о том, как следует себя вести по прибытии и о чем стоит рассказывать. Но это подождет, потому что сейчас пора начинать добывать информацию. — Эм, ты занята? Поравнявшись с ведьмой и как-то быстро перейдя на ты, я рассматривал ее. — Ты когда-нибудь думал над тем, что мир стоит на краю пропасти, и лучше всего, не оглядываясь, прыгнуть и взмыть в небо? — Не у всех есть крылья, — произнес я с иронией, подойдя к ней почти вплотную и встав сбоку, при этом не глядя на женщину. — Да, это проблема. А ты не боишься. Флемет констатировала факт, но имела ли она в виду что-то конкретное: себя или высоту, а может, перемены — я не понял. Сейчас я не боялся — это точно. — Мы все смертны. Нет, я не умаляю значение нашего спасения, — а вот теперь можно было попробовать уточнить, — только как тебе удалось? Я надеялся, что вопрос не вызовет у нее подозрения, а для того, чтобы понять это, я стал следить за глазами, рукой, лицом Флемет. И кажется, она не врала. — Это было сложно. Был даже момент, когда мне показалось что вы умерли. Я не видела твоей души, но она словно хотела свободы, а затем, когда я уже решила, что ты мертв, она вдруг сама стала бороться, а мне достаточно было помочь… Она замолчала и посмотрела на меня. Я тоже молчал и думал. «Вот, значит, как! Выходит, душа отлетела, а я хотел жить и боролся. А сестра?» И конечно получил ответ. — Твоя сестра балансировала на грани, ее душа уже хотела покинуть тело, но удерживалась сама, и, когда я стала помогать ей, она справилась, но это было до тебя. И тут мне всё стало ясно. Анж, Бетани обе умерли раньше нас с Гаретом, то есть тело предыдущей Бет — раньше моего нынешнего тела, при этом душа сестры вселилась в Бетани раньше меня, а удерживалась, наверное, именно Анж. Только так. Если кому что не ясно, то объясню проще. Магию духа Бетани знала хуже, а воля Анж была сильна, потому истинная душа Бетани отлетела раньше души настоящего Гарета и, когда предыдущий Гарет еще удерживал себя, Бетани — на тот момент уже Анжелика — сама овладела телом. Сложно, как сложно (сама ситуация, и объяснение), но подозрений мы не вызвали, в этом я был уверен. Поблагодарив Флемет, я пошел к сестре. Пересказав ей весь разговор с ведьмой, шепнул еще тише. — Нам дали шанс, и мы им воспользуемся. Пускай очень напыщенно, громко (не в плане громкости разговора, а в плане смысла), но мои слова шли из сердца. И посидев так, мы решили подбодрить маму. Подойдя к ней, мы присели подле нее, точнее, я развалился прямо на земле, и молча стали чего-то ждать. Скоро нужно было ложиться спать, и мы начали собираться около костра, ворочаться, устраиваться на ночлег. Даже Флемет, и та не стала отказываться, лишь предупредив: — Я поставила ограждающий контур, спите спокойно. Солнце светит, веет ветерок. Мы живы, почти в безопасности. Что еще надо? Проснувшись, я сел. Авелин уже встала, мама спала — каждый пережил трагедию, но возраст и психика-то у всех у нас разная. Ведьма отсутствовала, а Бет делала вид, что спит. А может просто лежала, не притворяясь. И только я хотел пожелать всем «доброго утра» как понял, что: Во-первых, в этом мире такое пожелание не прижилось, так как лишь иногда мои члены семьи говорили нечто подобное, причем, не как ритуал, а просто для развлечения. Во-вторых, это звучало бы неуместно, учитывая, где мы и что с нами. Завтракать почти было нечем: сухие лепешки, вода и немного мяса, к тому же это были наши последние запасы. Позавтракав и размявшись, хотя что это за разминка — одно название, мы последовали за Флемет. Все шли молча и, как и вчера, каждый думал о своем. Я — о магии в этом мире. Мама… Я не был уверен в том, что она о чем-то думала. А Авелин… Вот еще загадка. Я в игре толком так ее и не понял, а здесь к тому же всё совсем иначе. Будет время — разберемся. Подведя такой итог, я даже слегка улыбнулся. И, наконец, ближе к вечеру, а может даже раньше мы сядем на корабль. Идти, тем не менее, даже с такими радостными мыслями, было сложно — жара, апатия, усталость как физическая, так и моральная, и много чего еще. Но каждый шел, не жалуясь и не останавливаясь. Разве что Флемет не думала ни о чем плохом и совершенно не уставала. Или это мне так казалось? Проходя километр за километром, отмеряя час за часом, к обеду мы уже почти падали. Темп был задан изначально высокий, но все были этому только рады. Гарлоки, эмиссары и прочие попались нам лишь раз, но тут же были уничтожены Флемет за считанные секунды. А я даже не стал этому удивляться. Уничтожены — и ладно, думать об этом я не видел смысла, да мне и не хотелось. Мы выпили воды, быстро зажарили пойманную птицу и отобедали ею, давясь и с трудом глотая куски мяса. И теперь нам нечего было даже пить. Но главное, по словам ведьмы, мы почти пришли. О том, как мы дошли до моря и договорились о переправе в город, у меня почти не осталось воспоминаний. Уже засыпая на корабле, я подумал, что как бы слаб я ни был, но так устать я не мог, а потом просто уснул.