Металл и чешуя

      Красная Смерть рвал и метал. Он отправлял всё новые и новые отряды в сторону Туманной заводи, дабы изгнать чужаков. Ночная Фурия подлетел к отцу и, успокоив, уверил его, что он присоединится к собирающемуся теперь отряду и поможет уничтожить, вырвать с корнем эту напасть в виде блуждающих по морю викингов. Это успокоило Короля, и он теперь, наверно, мог спокойно выдохнуть.       Ночная фурия расправил огромные крылья и, оттолкнувшись мощными лапами, вылетел черной тенью через маленькое отверстие в стене.       То, что происходило на Туманной Заводи нельзя было назвать битвой, это была настоящая бойня. Фурия с удивлением отметил, что на спинах у некоторых драконов сидели люди. И не просто люди —викинги.       Вдруг до его слуховых отростков дошел грубый варварский голос, надрываемый до хрипа, чтобы перекричать шум бойни:       — Ночная Фурия!        «Опять…», — с досадой подумал дракон, и со свойственным только ему свистом разрезаемого воздуха влетел в толпу викингов и выпустил струю плазмы. С этими захватчиками церемониться нечего. Сейчас либо они, либо мы. Раздался взрыв. Отряды Стаи с тупым рвением и яростно отчаянием нападали на людей. Через три захода это дало свои плоды — люди покинули остров на некоторых уцелевших кораблях.       Фурия отправился в Гнездо с радостью победителя, но в голове яростно крутились шестерни, затуманивая триумф. В голове не укладывалось такое безумное видение, вспыхнувшее с новой силой: драконы могут носить на себе и доспехи, и человека? Как? Как такое может быть?       Ну, доспехи в стае тоже есть, но только они на крайний случай, на случай «драконьей войны». Что такое «драконья война», спросите вы? Это не самое приятное мероприятие и зрелище, это столкновение двух гнезд, обычно оканчивающееся гибелью одного из гигантов и обычно объединением двух... кхм… «кланов» в одно. один из гигантов гибнет.       Дракон продолжил бы осмысливать это, воображая себе бронированных драконов и их наездников, но раны, мимолетно полученные шальной стрелой, болели и щипали от пыли. У драконов тоже был лекарь. Им был Разнокрыл с красивым охристо-алым окрасом и необычным рисунком. Его все звали Гран. Кто-то однажды так его назвал, а дракон ничего не имел против этого. Так это имя и привязалось к нему, как банный лист.       У каждого в гнезде было имя, обозначающее заслуги или особенности. Ночную Фурию почему-то звали Иккинг, но он долго не сдавался, настаивая на Драконьем имени: ну, к примеру, Изумруд или Оникс, как его окрас, однако ничего дельного из его упорных противостояний не вышло.       Фурия направился к лекарю, тот подлатал его. Было неприятно, но терпимо. В палату целителя влетел Жуткая жуть, отдуваясь:       — Тебя вызывает Король.       Иккинг, не задерживаясь здесь больше, отправился прямиком к отцу. Тот занимался тем, что терпел малышей-негодников, но, заметив сына, он встряхнулся, отчего драконята с писком свалились с него и разлетелись.       — Сегодня ты отправляешься на остров викингов. Ты понял? — сказал огромный дракон и устремил все шесть глаз на Ночную Фурию. Тот, скорчив морду, закатил глаза и кинул вялое:       — Да, отец.       У дракона было смутное предчувствие, что сегодня все изменится. Произойдет что-то важное…       Драконий налет. Вот Ночная Фурия сел на гору, которая была рядом с деревней, и именно у нее, у подножия, был вырублен Большой Зал. Изумрудные глаза следили за налетом и ждали. Ужасные Чудовища дрались с викингами, Злобные Змеевики охотились за овцами, а Громмели покрывали всё и вся раскаленной лавой. Один из Пристеголовов залез в Амбар.        Сердце Фурии замерло «Зачем?! Зачем ты это делаешь?!» — только и успел подумать дракон, как вдруг Амбар разнесло в щепки, а всех в округе обрызгало разорванной рыбьей требухой. Фурия облетел деревню стороной и, разогнавшись со свойственным свистом, выстрелил в катапульту. Нужно было заканчивать налет, все пошло не так из-за глупого Пристеголова, которого сразу же связали два огромных викинга. В деревне раздалось отчаянное:       — Ночная фурия! Ложись!       Дракон действовал быстро, но он не заметил два небесно-голубых глаза, пристально следящих за ним.       Астрид — дочь Стоика Обширного и лучшая воительница среди юнцов, а также первая красавица деревни. Девушка почти заснула в своей кровати после долгой утомительно тренировки в лесу, но боги распорядились иначе, решив сегодня избавить её от оков сна. Грубый громкий голос дозорного эхом отразился в деревеньке, разбудив каждого викинга:       — Драконий Налет! — последовало за протяжным гудком трубы.       Девушка как ужаленная, подскочила с кровати и стала одеваться. Натянув второй сапог, она взяла свою любимую секиру и выбежала на улицу.       Стоик уже вовсю распоряжался воинами. Пробегавшие мимо викинги иногда кидали спешное:       — Привет, Астрид, — на что она отвечала короткое:       — Доброе утро, — и бежала дальше.       Она забежала в кузницу и взяла новое орудие, сделанное Плевакой. Но старый кузнец потерял где-то чертеж, а вспомнить схему не смог, так как делал его во время Седмицы Борка под сильным действием его «легендарной» браги.       «Плевака, надеюсь на твое мастерство», — подумала Астрид и побежала на один из холмов за деревней, думая о драконах.       «Убью Громмеля — займу место, приближенное к последнему экзамену, убью Злобного Змеевика — стану для отца самой лучшей дочерью, убью Пристиголова, две головы — двойной почет, как-никак — отец будет гордиться мной. Убью Ужасное Чудовище, то я смогу себя гордо величать викингом».       Мысли ее прервал свист и крики:       — Ночная Фурия!        «Убью Ночную Фурию — стану самой легендарной на архипелаге и смогу сама всё решать за себя, не придется выходить за Сморкалу», — подумала она и, вспомнив о самодовольном брюнете, поморщилась и скривила лицо.       Стоя на холме, она нажала рычаг, и три «лапы» складной катапульты впились в землю и раскрыли баллисту. Девушка натянула тетиву, положила болт и приготовилась, смотря в прицел. Сердце старалось бить спокойней, но тишина давила на девушку и ее нервы. Она пристально следила за черной тенью, рассекающей воздух. И, по наитию, а не потому что она прицелилась, нажала на рычаг.       Фурия снес еще одну катапульту, но осталась третья — нужно было только сделать круг вокруг Вороньего Мыса. И тут ониксовые крылья обвили его тело, а веревки, сильно тесанув его чешую, связали дракона, земля приближалась, а верхушки грозили больным падением. Воздух рвал истошный крик черной бестии. Златовласая валькирия ликовала — она сбила Порождение Молнии и Самой Смерти!