Короткие зарисовки

Стив уже несколько часов сидел в комнате видео-наблюдения, бездумно уставившись в один-единственный монитор, на который выводилось изображение камеры, расположенной в бывшей лаборатории. Несколько лет назад ее переделали для содержания особо сильных представителей вампиров или оборотней, только никто тогда не предполагал, что она все-таки пригодится. Еще большая ирония заключалась в том, что содержать в этой растреклятой клетке приходилось одного из ее проектировщиков. Роджерс не знал, плакать ему от того, что лучший друг и единственная любовь в непростой жизни был теперь ночным кошмаром, или радоваться тому, что Баки не мог выбраться из своей тюрьмы, поскольку был обколот половиной известных препаратов, способных держать вампира в подобному овощу состоянии. Какая-то часть сознания просто кричала о том, что это превосходный шанс изучить, понять вампирский организм и попытаться найти лекарство, если это возможно. Но и здесь встала проблема: через пару часов после того, как Баки оказался на базе охотников, непонятно откуда возникла огромная пантера, людей по одной ей причине не трогающая и отчаянно пытающаяся попасть внутрь здания. Когда же кошке удалось прорваться внутрь, она практически безошибочно нашла помещение, в котором заперли Барнса и, вытурив оттуда всех — ученых и охрану, заняла оборону. Любые попытки войти и что-либо сделать пресекались на корню, о чем свидетельствовали следы когтей на стенах возле двери и на ней самой, а пустить газ никто не рискнул — черные пантеры среды оборотней были настолько редки, что губить столь прекрасное, хоть и смертельно опасное создание, не хотели. Стив невольно вздрогнул, когда пантера, до этого лежавшая без движения у двери, резко подорвалась к кровати, на которой лежал Баки, и принялась вылизывать его лицо языком. Роджерс даже отвернулся, словно подсмотрел момент чужой интимной близости. Хотя, видимо, так оно и было, пусть даже и выглядело настоящим бредом. Только сейчас капитану вспомнились слухи о том, что на юге периодически встречали слишком странную пару — вампира и неотступно следующую за ним роскошную пантеру. Сначала мужчина просто не хотел верить во все это, хотя и знал, что Баки любил оборотней и частенько вставал на их защиту, даже пару раз брался выхаживать тяжело раненых, пусть и прекрасно знал о их регенирации. Хотя после его обращения, казалось, все должно было измениться, ненависть к пушистым врагам обязана была взять верх, но Барнс и здесь выбился из этого правила. И теперь Стив видел прямое этому подтверждение: вампир, немного отошедший от препаратов, слабо улыбался, явно что-то говоря пантере, а та внимательно слушала, не сводя с него светящихся разумом и любовью желтых глаз. Не выдержав, Стив встал и вышел из помещения. Было трудно, даже больно дышать, сердце колотилось о ребра, отдаваясь гулким эхом в ушах, и отчаянно хотелось на воздух. Мужчина не задумывался о том, куда он идет — ноги сами несли его на крышу, где они с Баки порой сидели, наблюдая за звездным небом. Кажется, по пути капитан столкнулся с Наташей, пробормотав что-то невнятное о желании побыть одному; кажется, она ему не поверила, да и плевать, лишь бы не увязалась следом. Оказавшись наконец на крыше, Стив с некоторым удивлением понял, что разыгралась самая настоящая гроза, когда яркая вспышка молнии и последующий раскат грома выдернули его из пучины непростых мыслей. Закрыв глаза, мужчина подставил лицо тяжелым холодным каплям, которые смывали уже ничем не сдерживаемые слезы. Одежда быстро промокла под ливнем, что в сочетании с ветром грозило серьезными проблемами со здоровьем, но Роджерсу было все равно. Он согласен был даже умереть, если это поможет выжечь всю боль, которая поселилась в нем после увиденного в камере. — Господи, за что? — почти беззвучно прошептал Стив, прислонившись спиной к стене и чувствуя, как сердце вместе с душой рвутся на части. — Ведь он же дал клятву… и нарушил ее… Господи, разве может быть настолько больно?