Недопустимые

POV Fun Ghoul Я проснулся от того, что кто-то самозабвенно тряс меня за плечо. Мне не хотелось вставать. Было еще темно, а ящик, на котором я валялся, казался мягкой кроватью. Меня еще минуты две пытались будить толчками со всему телу: один пришелся в живот, отчего дыхание сбилось. Я тебе это припомню, Пойзон. И тут мое ухо продрало оглушительным криком, что сотряс всю пустыню. — Вставай, принцесска Фан Гоул! Не время спать! Я подскочил и рухнул с ящика на песок. Черт тебя подери! Из меня вырвался тихий стон. Я выплюнул песок изо рта, да так и остался валяться на полу, широко распахнутыми глазами глядя на черное небо, одиноко нависавшее надо мной. Там оказалось вполне уютно. Это длилось недолго. На фоне бескрайнего неба надо мной возникло лицо Пойзона. По нему тонкими линиями гуляли первые лучи рассвета, рваными холодно-малиновыми полосами касаясь острого носа и распахутых золотисто-зеленых глаз. Кривые узоры рассвета сплетались с красными прядями, что бегали по его тонким губам. Мое дыхание перхватило. Врать было бесполезно — чего-то настолько красивого я еще не встречал. В его лице читалось беспокойство, пока его взгляд блуждал по мне, уютно валявшемся на песке. Вдруг он остановился на моих глазах. Тонкие губы стали медленно расползаться в улыбке. На возрождавшемся солнце блеснули маленькие зубы. Он не смеялся надо мной. Эта улыбка была искренней. Он без слов протянул мне руку. Куда он дел перчатки? Я уцепился за его тонкие пальцы и с трудом поднялся. За ночь конечности затекли, и я принялся разминать их. Костер был затушен, и из груды обугленных веток в остывшем воздухе кружила одинокая струйка дыма. Пойзон свеж и бодр, будто не он не спал всю ночь. Вдруг я понял, что он со слабой улыбкой смотрит на меня. Я замер. Вдруг он приблизился ко мне, заставив меня напрячься, стараясь не поддаваться неудержимому желанию отпрыгнуть в сторону. И стал отряхивать песок с моих сильно спутанных волос, запуская в них свои тонкие пальцы. Из меня вырвался облегченный вздох. Я помог ему, переходя и на одежду. Песок сыпался с меня водопадом. Создавалось ощущение, что вся пустыня разом решила осыпаться на меня. Парень ухмыльнулся и отошел. На меня обрушился ураган: хотелось есть и пить, хотелось спать, в душ, а еще песка с меня не убавилось. К тому же, я беглый засранец из разрушенного города и теперь я вне закона. Пока Пати выкатывал мотоцикл я хорошенько взбодрился и согрелся, стряхнув с себя все остатки вулканических пород. Я расстегнул рубашку до конца и завязал концы у себя на поясе. Пиджак остался валяться в пещере. Пойзон как-то странно посмотрел на меня. После чего на мою макушку взгромоздили тяжелый шлем. Я только фыркнул, когда кончики тонких пальцев коснулись моей шеи. Пати уселся на мотоцикл, растрепал волосы и нацепил маску. — Садись, совсем скоро мы будем на пункте привала, а там и до базы недалеко. Я кивнул и запрыгнул на сидение. Обвил Пойзона руками, ощущая каждую мышцу под курткой. Я чувствовал себя девчонкой, которую ее парень позвал на свидание. И это чертово ощущение кружило по моей голове словно надоедливая муха. Рассвет опалил красный затылок передо мной. Когда мы выехали на трассу, я понял то, что мы движемся на север — солнце било мне в правый глаз, заставляя щуриться в рассветных лучах. Ветер пытался сорвать рубашку с меня, пробирался под ее складки холодными пальцами. Внутри меня холод боролся с хрупким теплом, что мурашками разбегалось по коже вместе с полосками яркого света и прикосновениями к человеку передо мной. Минут через сорок мы остановились возле заброшенной заправки. Она встретила нас тихими поскрипываниями покореженных, покачивающихся на ветру пластин, что свисали с потолка. Все тело ныло от пробиравшей его тряски, а в руках все еще сохранялось ощущение ветра, что полосовал их. Но Пойзону было еще сложнее, так что я заткнул собственное мысленное нытье. — Сейчас заправимся, наберем воды и поедем дальше, — сказал мне Пойзон, без энтузиазма осматривая обшарпанный потолок. — Никуда не уходи, стой на месте. Пати ушел внутрь здания, оставив меня стоять на высохшей земле. Мне было интересно все. Даже то, что здесь делает этот разломанный сенсорный мобильник, что валяется метрах в четырех от меня возле бензоколонки. У него есть история, как и у того зеркальца из мотеля. Жаль, что мне не суждено узнать их жизни. Я поднял прямоугольник из пластмассы и стал рассматривать его, держа в двух пальцах. По экрану кривыми узорами расползались трещины. В искаженных стекляшках отражалось мое уставшее лицо. Глаза с интересом вглядывались в самих себя. Я думал положить его обратно, чтобы отправить несчастную вещицу на вечный покой. В этот момент из дверей, звеня музыкой ветра, словно в обычный осенний день путешественник, заехавший на недорогую заправку, вышел Пойзон. Он нес большую картонную коробку с красным крестом наискосок. — Что это? — Набор для попавших в беду киллджоев. Здесь вода, батончики и радио. Бензин спрятан в сарае за зданием, как и харлей в мотеле. Я кивнул и вернулся к мобильнику. — Что, опять подбираешь хлам? — усмехнулся Пати, примостив коробку на землю перед собой, смахнув длинную прядь с лица. Тонкие пальцы держали красное зеркало. — Откуда ты… — моя рука потянулась назад, в надежде нащупать маленькое пластиковое зеркальце, но наткнулась лишь на пустой карман. — Если бы ты сел на него, то осколки вонзились бы тебе в задницу, — Пойзон невинно пожал плечами. — Какого черта? — я стоял, открыв рот. Просто взять и обокрасть меня. Конечно, похищением кража подобранной в руинах вещицы не считалась, но осадок остался. Получается, он обыскал меня, потому что не доверял. — Я вытащил его еще ночью в мотеле, когда ты обжимался со стенкой. — Что ты искал там? — я смотрел на него широко распахнутыми глазами, замерев на месте, сам не знаю зачем, — Какого черта на лазаешь по моим карманам? Но с какой стати меня волнует, что этот парень не доверяет мне? Да просто Пати  Пойзон был единственным из живых людей, кого я успел узнать. Больше не было никого. Только сварливый Пойзон, который спас меня. Пойзон, который не доверяет мне. — Эй, я просто случайно задел рукой его, мне стало интересно, что это, спросить тебя я почему-то не решился, — длинные холодные пальцы провели по моей щеке, убирая с лица закрученную прядь темных волос. Я отпрыгнул от него на пару шагов. Он стоял с удивлением в глазах, и непонятно, удивлялся он моим действиям или своим. — Какого черта твои руки делали рядом с моей задницей? — Ну, так вышло, — Пойзон вывел меня из этого состояния, показав ряд своих маленьких зубов, после чего просто нельзя было не улыбнуться в ответ. — Не нужно улучать меня в домогательствах. Лучше помоги. Он протянул мне зеркало и склонился над коробкой, бросив на меня быстрый непонятный взгляд. Я сунул зеркало обратно, и тут передо мной возник радиоприемник. Пойзон вручил его мне. Дело в том, что после войны все современные технологии канули в Лету, оставшись только у высших органов власти и жителей Мега-сити. За пределами городов даже мобильники не работают. Сигнал отражается спутниками, и бедное устройство не может найти сеть. Вот и общаются киллджои с помощью радио. — А почему радио не перехватывает Империя? — Просто они давно утеряли все устройства, работающие с радиоволнами. Слишком сильно ушли в будущее, оставив нас умирать в подвалах. Выйди на дорогу и попробуй поймать хоть какую-то волну. Нужно узнать последние новости. Я послушался. Покрутил колесико приемника, получив в ответ тоненькое шипение прибора. Я попытался найти волну — ничего. Только монотонное шипение. Пойзон тем временем притащил из-за здания канистру с бензином и разбирался с мотоциклом. — Примерно на какой волне искать? — крикнул я ему. — На четыреста восьмой. Я кивнул и посмотрел на дисплей приемника — двести девять. Не удивительно, что никаких признаков канала я здесь не нахожу. Все остальные уже забросили общение через радио. Еще некоторое время я крутил колесико, после чего услышал сквозь шипение слабый звук. Голос. Не голос девушки с киллджойского радио, а грубый мужской голос. Я прибавил громкость. « — … Для того мы и пытаемся заполучить образцы. Все школьные и студенческие анализы и пробы контролируются, но мы никогда не видели более интересных образцов. Для нас сейчас самое главное, чтобы с ними ничего не случилось. После сами заберем их, где бы они ни были. Они были в Резервации». — Пати! Иди сюда. — Ты поймал волну? — Пойзон вытер руки о штаны. — Нет, это какая-то другая, — я еще раз уставился на дисплей: четыреста четыре. — Странно. Мы оба замолчали и стали слушать. Говорил уже другой голос: мужской, но более высокий. « — …перепроверить. Возможно, среди пленных мятежников есть образцы. — Нет, такой удачи у нас пока не было. Если, конечно, мертвые парнишки и девчонки из Резервации не перебрались к вам в плен. Мертвые не подходят. — Если они умерли до двух часов назад, то можно попробовать провести самый главный опыт. Думаю, это было бы стратегически для нас важно. — Вы все равно уже опоздали. До скорого, Хопкинс. — До скорого, Фокс.» Вещание прервалось. — Черт, Фан, ты не только отлично настроил радио, а сделал открытие, что Империя тоже пользуется технологией, так еще и подслушал их переговоры! Неплохо! — Ты слышал, что они говорили? Что-то про Резервацию. — Нужно поговорить об этом с Дикенсом. Я ничего не стал ему говорить и прокрутил колесико дальше. Четыреста восемь. « — … главное, что мы смогли отбить атаку и отряд благополучно вернулся домой. На этом все, следующие новости будут через час, ровно в десять. С вами была Майя Фрэш.» Вещание оставило нас в тишине. — Ну, немного опоздали, — хмыкнул Пати. Мы обменялись передметами в руках: бутылкой с водой и приемником. Мы сели на сложенные в кучу резиновые шины. — Эта Майя твоя — девушка? — что-то я сегодня осмелел. — Кажется, наверное, да… Странно это все, — парень жевал батончик из злаков, который достался ему в коробке. Тот, в котором было больше шоколада, успел выхватить я, а Пойзон не сильно и сопротивлялся. — Мне, как мужику двадцати пяти лет, ради приличия положено иметь девушку, но иногда я задаюсь вопросом: зачем? — в зеленых глазах блеснули солнечные блики. — Я знаю зачем. — И зачем же? — Чтобы тебя не считали геем. У нас в школе обязательно нужно было иметь девушку, чтобы сохранить статус натурала. — В школе? Тебе же двадцать два. — Ну, раньше нужно было. — Я мысленно дал себе подзатыльник. Идиот. — И у тебя была девушка? — Меня считали геем. — Понятно. — Пойзон пихнул меня плечом, чуть не столкнув с шин. — Нет, у нас не так. Просто сам понимаешь, я не школьник. — Принцип-то тот же. — Нет. Даже если у тебя есть девушка, то это не дает гарантии, что ты натурал, понимаешь? — Да. В твоем случае я согласен, — я закрыл глаза и принялся качать головой, после чего от сильного толчка свалился на землю. — Ай! Это было нечестно! — крикнул я ему с земли, разглядывая алеющее небо. Пойзон с улыбкой спрыгнул с колес. — Давай, давай, скоро приедем, — парень несильно пнул меня, заставив подняться, и сел на мотоцикл, нацепив маску. Я поплелся к мотоциклу, сел за спину Пати и после минутного собирания сил в кучу крепко обхватил его руками. Меня так и подмывало быстрее увидеть, что за такая киллджойская база и что меня там ждет. Еще где-то внутри меня блуждал страх и непонятная грусть. Но это будет потом, а сейчас у меня есть время подумать, обнимая за талию красноволосого парня (самое ужасное, о чем я думал). Еще у меня есть бьющий по рукам ветер, обжигающий кожу. Есть пустыня, палящее солнце и свобода.