Такая работа, непростая задача, Тебе решать, тебе, сегодня и всегда.
Любэ
Аппарировал Поттер в грязный проулок Лютного, на неофициальную аппарационную площадку всего района. От выгребной ямы неподалёку жутко воняло, а судя по каким-то капустным обрезкам, разбросанным по земле, и кучи наваленных ящиков, в небольшой халупе по-соседству находилась таверна. Вполне действующая и приличная забегаловка, если её повара так запросто льют помои на задний двор, а них без стеснения копаются крысы. Брезгливо поморщившись, Гарри побрёл к выходу из тупичка. Маяком ему служил слабый, постоянно затухающий свет факела, видимо, освещающего крыльцо заместо давно неработающего люмосного фонаря. Лютный переулок, даже скорее Лютная деревенька — уж больно большой она разрослась для обычной улицы — всегда была очень бедным районом. Вопреки мнению общественности, там никогда не селились сплошь одни преступники: те предпочитали жить у маглов, где риск быть обнаруженным при должной смекалке сводился к нулю. Просто очень бедный люд, слабые маги и неприхотливые грязнокровки, изгнанные из семей сквибы и магические твари навроде оборотней и редких сейчас вампиров. Причём такой бедный квартал в Англии был далеко не один, и разрастались они обычно вокруг богатых и шумных Аллей. В Хогсмиде тоже были свои персональные трущобы, маленькие, всего в пять обшарпанных, покосившихся и чем-то напоминавших Нору домишек, но были. Стояли, правда, они очень близко к Запретному лесу, школьникам там бывать запрещалось. Но когда это кого-либо останавливало? В их лавках, аренда которых обычно стоила сущие копейки, можно было найти что угодно, а нередкие бордели могли удовлетворить любые потребности клиентов. Поттер к подобному относился всегда весьма неоднозначно, даже брезгливо, при всей своей сволочности Дурсли никогда не скатывались до откровенных унижений в его адрес и никогда не угрожали ему откровенно нищенским существованием. Преступным — да, но не нищенским. Он старался не частить по подобным местам, да и хоть что-то от репутации героя нужно было хоть немного пощадить. Но как место для того, чтобы напиться или отвлечься, собрать некоторые сведения или слить соответствующую дезу, подобные таверны были незаменимы. Половые в них, в отличие от официантов Дырявого котла, умели крепко держать язык за зубами, а бармены никогда не заглядывали под личины своих посетителей. Перед самым поворотом Гарри заученным движением набросил на себя маскирующие чары, подкрепив их пологом незаметности, и прошёл внутрь. Старый бармен не обратил на него абсолютно никакого внимания, продолжая натирать сальной тряпкой стол и слушать байки молодого однорукого парня. Тот сидел у стойки и, размахивая покалеченной конечностью, вещал о своих похождениях. Поттер прищурился и аккуратно проник под личину рассказчика: так и есть, младший сын крупного клана контрабандистов развлекал слушателей россказнями о своих похождениях. Если бы они ещё были хоть наполовину правдивы! В пятницу вечером даже здесь было не протолкнуться, а из-за этого хвастуна и подавно, поэтому раздражение вспыхнуло с новой силой. С трудом протолкавшись к стойке и заказав себе бокал неразбавленного огневиски, Гарри поспешил занять маленький столик в углу. Там невыносимо смердело мертвечиной, видимо в перекрытии сдохла очередная крыса. Поттер вздохнул и наложил на себя ещё и замысловатые очищающие чары. Ему действительно не помешает немного отвлечься. И разложить по полочкам некоторое моменты тоже стоит. — Эй, я не какой-то там старик Смити! — Поттер поморщился от громкого вскрика. Затевалась очередная пьяная драка. — Я как минимум утащу убийцу с собой! — Да тише ты, малахольный, — зашикал на предыдущего оратора женский голос, прерывая поднявшийся шум. — Он тоже так говорил. А вот смотри, не сдюжил… И кровищи-то было, кровищи! Да, народ даром времени не теряет, всё последние сплетни мусолит. — Да, в странных делишках он был замешан! — в сердцах проскрипел старик у стойки и с размаху зарядил стаканом об пол. — С Дамблдором, чтоб этот старый хрыч на том свете подавился, он якшался. И он, и отец его приёмный! Где ж это видано, чтоб порядочный лютновец, да с этой длиннобородой тварью? — и смачно сплюнул вслед стакану. Поттер подобрался: недавно убитый торговец имел связи с покойным директором? Вот уж и правда дела неважные тогда. Он ещё архив не смотрел, но если это действительно так, можно столько грязного белья на свет вывалить, что страшно станет. Не был Дамблдор белым и пушистым, это Наставник вбил в него крепко. И люди директорские святыми не были, как бы он тех же Уизли не защищал. Учитель говорил, что не просто так ПСы братьев Прюэттов убили, а по наводке и за дело. А вот кто им эту наводку кинул — большой вопрос. И Дамблдора, и Волдеморта там можно было заподозрить на равных, семейство обоим костью в горле стояло. Другое дело, что Орден Феникса никогда не убирал своих сторонников официально. Обычно они прятали концы под пожирательские рейды, или под болезни какие. Как говорится: не пойман за руку — не вор. Поттер отхлебнул виски и снова прислушался к голосам. — Так всё авроры-то забрали, — сетовал давешний старик, расплёскивая новую порцию виски. — Даже кот за ними увязался. — Так чего ты удивляешься-то? Этот кот у старика Смитти архивы охранял… — Ты чушь-то не пори, — заорал совсем пьяный старик, а бармен кивнул самому массивному своему половому и по совместительству вышибале. — Кто ж коту простому архивы доверит? Он же даже книззлом не был! Тайник у него был, точно тебе говорю. Пьянющего деда вывели из забегаловки, и он ещё долго о чём-то орал на улице. Толпа в таверне чуть успокоилась и начала расходиться, видимо почувствовав, что сегодня больше зрелищ не будет. Заказав у бармена ещё виски, Поттер вернулся к себе в уголок. Закурил. Срочно нужно заняться архивами, не просто так народ о них так много говорил. Кот — страж всех этих записулек, это ж надо так придумать! А вот про Дамблдора… А это может быть и той самой связующей нитью, ведь Дож не просто был связан с покойным директором, считался его лучшим другом. В Ордене он занимался сбором и сортировкой информации. И артефакты у него сплошь подобного назначения были. И закупаться они могли как раз у старого торговца. Может ещё и поэтому Рон так бесится? Ведь там, где покойный директор, там и Уизли? Неужели он просто не понимает, что клятву так просто не обойти, она при любом, пусть даже малейшем вмешательстве в расследование, уберёт все данные из памяти и выставит его в очень хреновом свете? Или степень грязности белья всё равно того стоит? Или просто на волне громкого дела Рональд хочет должность получить повыше и по-денежнее? — Фу, гадость какая, — за столик без приглашения опустилась, звеня бусами, старая цыганка. — И не стыдно тебе, парень, травиться-то? — И тебе доброй ночи, уважаемая, — устало затушил сигарету Поттер. Он так погрузился в себя, что не заметил прихода шумного табора. — Ты так, отдохнуть пришёл? — сощурила глаза старая. — Или работа пригнала? Гарри ещё раз устало вздохнул. Скрываться от цыган под личиной — гиблое дело. Те видят сквозь любые иллюзии, так у них пророческий дар проявляется. Повертел в руках ополовиненную пачку, но раскуривать новую сигарету не стал. Цыган надо уважать, они не только предсказывать умеют, они ещё и проклинают так, что будь здоров. — Скорее первое, чем второе, — наконец, отозвался он и кивнул сам себе. — Странный ты парень, как погляжу я. Много наверчено — не распутаешь. Снова зазвенели бусы, а старая гадалка бесцеремонно взяла его мозолистые, травлёные артефактами и зельями ладони в свои. Гарри постарался унять невольную дрожь. Сейчас Поттеру сделают ещё одно предсказание, и вырваться нельзя. От цыганских гаданий не отказываются. Сжала ладони старая, забормотала что-то себе под нос, провела сухими пальцами по чётким линиям. — Запутался ты, парень. Сам не видишь, где правда лежит, а она рядом. Только руку протяни, — ослабила хватку старуха, выпустила онемевшие руки из своего плена. — На распутье ты. И пути оба трудные. На обоих разное ждёт, на обоих счастье может случиться… — А выбрать-то мне какой? — шутливо вопросил Гарри, снова потянувшись к сигаретам. Как бы не хотелось, чтобы указали нужное, выбирать придётся самому. Снова зазвенели бусы, поднялась цыганка из-за столика. — На одном обретёшь много нового, но старое почти всё потеряешь, — взгляд её стал необычайно серьёзен. — На другом восстановишь старое, но не получишь нового. Который сердцу ближе, тот и выбери. У стойки запела гитара: похоже, у кого-то сегодня удачный день. Три дочери стали в центре зала танцевать и гадать сидящим там людям. Кому удачу, кому дело хорошее. Зазвенели вместе с бусами кнаты и сикли, послышались смех и веселье. Старая гадалка запела. И пела она на своём древнем цыганском наречии. Но Гарри казалось, что он точно знает, о чём. Цыганские гадания всегда сбываются. Осталось только правильно выбрать. Вопрос правильного выбора стоял перед Поттером всю жизнь. Воевать или скрыться? Жизнь или смерть? Дары смерти или крестражи? Искать правду или верить? Своя жизнь или оправдывание чужих ожиданий? Вот и теперь придётся выбирать. Желательно, с наименьшими потерями. В перспективе в очередной раз испорченные отношения с кланом Уизли, никакие отношения с детьми и косые взгляды от министра и обывателей. В перспективе хорошо раскрытое дело, окончательный выбор стороны и очередное одиночество. В перспективе новая жизнь, авторитет в Гильдии и возможное продвижение по службе. В перспективе куча трудностей, тонна недопонимания и борьба, борьба, борьба… За что борьба? За себя. За возможность быть и остаться личностью, личностью со своим собственным мнением, собственным взглядом на жизнь. Борьба за собственную свободу. Странное де жа вю: словно вернулся назад во времени, и снова в Ракушке, копает могилу для Добби. Копает как самый распоследний магл, лопатой, без магии. Копает и проворачивает в голове вопросы по сотому кругу. Жизнь или смерть? Искать правду или верить? Своя жизнь или оправдывание чужих ожиданий? Поттеру надоело ходить за каждым стаканом, он взял бутылку под завистливые взгляды местной шантропы. Но никто не полез, уж больно убийственная аура разносилась от него. Половой и колбаски для закуски принёс. А у какого-то барыги купил ещё пару пачек сигарет. Виски пился, словно вода. Никакого опьянения. Никакого желаемого облегчения. Цыганская песня сливалась в один немного невнятный нарастающий гул, словно древний обряд на солнцестояние. И вторя песне крутилось в голове: Жизнь или смерть? Искать правду или верить? Своя жизнь или оправдывание чужих ожиданий? Конец. Глоток. И снова по кругу… Жизнь или смерть? Искать правду или верить? Своя жизнь или оправдывание чужих ожиданий? А главное, что именно нужно делать, чтобы правильно выбрать? Следующее утро встретило Поттера не радостно: наступило отвратительное похмелье. Тяжёлая голова, а в висках работала бригада молотобойцев, обуреваемая невиданным доселе трудовым энтузиазмом. Глоток антипохмельного немного привёл его в порядок, но организм всё равно требовал холодного тёмного эля, желательно свежего и разливного. В Дырявый котёл не хотелось, Симонс уехал с супругой на пару дней в Бат, Рона хотелось видеть ещё меньше, а в Лютный он больше ни ногой. По крайней мере в ближайшие пару лет. Само собой вспомнилось, что Малфой просил его прогуляться по Тёмным дубам. Можно и приятное с полезным совместить. Нехорошо, конечно, давать Хорьку повод думать, что он будет исполнять его приказы, но делать нечего. Поттер быстро собрался, загримировался — люди его видели на месте преступления в составе следственной группы, а под чары личины каждый любопытный обыватель заглянет — и насыпал коту корм. Хвостатая зараза опять все руки ему исцарапала за то, что он не пришёл вовремя домой и не положил ему свежей жратвы. А ещё кот оставил ему тонну шерсти на рубашке — и откуда столько взялось с маленькой, по сути, тушки?. Кот вообще оказался очень своенравным. Отзывался на кличку Дик, обожал по ночам топтаться по кровати у лица, располосовал стену у подоконника, на котором, кстати, любил спать, подрал шторы и пару кресел, пронзительно мяукал по утрам. Мяукал так громко, что хочешь, не хочешь, а проснёшься. Будильник ходячий. Король Ричард Львиное сердце. А ещё Поттеру казалось иногда, что подвеска на кошачьем ошейнике светилась. Бред, конечно. Он просто слишком устал, вот и мерещится всякая хрень. Дикки, словно почувствовал, что о нём думают, выскочил под ноги и начал ластиться. Ласковый такой, когда захочет. Замурчал, затарахтел, как трактор, что Гарри невольно улыбнулся. Кот деловито обнюхал палку-трость, попробовал её слегка погрызть, словил по носу заряд от магии, чихнул и потрусил к себе на подоконник — обиделся на разряд, паразит. А нечего грызть хозяйское имущество! Часы пробили двенадцать.