А если когда-то от тебя отвернётся удача, Ты помни рядом друг, надёжный верный друг. И тогда не страшна беда.
Любэ
На утреннем собрании Поттер выглядел чуть лучше несвежего зомби. Будучи совой, он терпеть не мог вставать раньше десяти утра. Если учесть, что по графику у него стояла вечерняя смена, то спать хотелось ещё больше. Просто из чувства противоречия. Впрочем, бодрым не выглядел даже Кинг, который всё это затеял. Со дня убийств пошёл второй день, министр и его люди требовали отчёта, приблизительных версий, результатов, а желательно вообще виновников на блюдечке и уже готовых к суду. Всё как обычно. Сначала отчёт медиков, мало чем отличающийся от вчерашнего неофициального, потом сильно занятые баллистики, опера, кровники, артефакторы и заканчивают говорильню аналитики. А потом Кинг делает всем выговор, даёт ЦУ, и все разойдутся работать. Ибо версий мало, намёков на примерных виновников нет, да и вообще времени прошло — кот наплакал. Поттер слушал всё это в пол уха, попутно рассматривая новый цветок в надоевшем за столько лет зале совещаний. Абсолютно не магический бело-зелёный спацифилум с уже начавшими желтеть листьями стоял на шкафу прямо над головой министра. Конечно, кто же его тут будет поливать? И кто только додумался поставить бедное растение в помещение без окон? Гарри потёр сильно поцарапанные руки, подавил очередной зевок и постарался хоть немного прислушаться к докладу медиков: вдруг чего нового услышит. -… в тканях осели безвредные и стандартные для его возраста зелья. Посторонних примесей не обнаружено. Токсикологическая экспертиза прилагается. Состояние внутренних органов… — под монотонный бубнёж Треверса спать хотелось ещё больше. Он бы и поспал, если бы рядом сидел Симонс, всегда готовый разбудить незадачливого коллегу перед выступлением и закрыть широкой спиной до. Но в этот раз слева восседал Малфой, а справа сам Министр, а всё из-за того, что он опоздал всего на пару минут — вредный кот зацепил перед самым выходом его рубашку и порвал её своими когтями. Эта кошатина вообще оказалась очень мстительной, за не поданный во время ужин весь вечер кот изворачивался причудливыми фигурами, пресекая все попытки себя погладить, разбил две тарелки и всю ночь мешал спать. Поэтому приходилось сидеть и бороться с внезапно обнаруженным талантом анестезиолога у Антонио. Парень слыл сыном Пожирателя смерти, хотя сам в преступной деятельности замечен не был и имел непререкаемый авторитет среди коллег. Треверсы — нейтральный целительский род, из него всегда выходили превосходные хирурги, травматологи и патологоанатомы. Целители нейтральны, никогда не принимают участия в политике. Что же заставило его отца нарушить этот запрет? Скорее всего, что-то своё. Кстати, если сильно присмотреться, то можно увидеть и на руках Антонио браслеты от Клятвы нейтрала. Треверс имеет личный интерес в каком-то из дел? Мотивы, схожие с мотивами нынешнего убийцы. Тоже что-то личное. Что-то заставило того убить уже умирающих стариков. Личная месть? Или Кровная? Обе запрещены, но когда запреты кого-либо останавливали? — Слушаем вас, мистер Морган! — это баллистики пошли. Стоит послушать. Баллистик был от Отдела Тайн, молодой и перспективный, второй такой же ему кивает. Однако как специалисты — превосходны. -… орудием убийства могло служить нечто, имеющее обоюдоострое лезвие длиной пятнадцать дюймов, скорее всего кинжал или стилет… — или не стоит. Этот Морган усыпляет не хуже Треверса, вон, даже Кинг начал клевать носом. А министру повезло, у него ещё кофе на столе не остыл. Работникам кофе по рангу не положено. Может, стоит всё-таки подремать? А воспоминания Гарри потом у Ричарда возьмёт да в Омуте на свежую и светлую голову посмотрит. -… полностью исключается магическое или ритуальное нанесение ран… — но ведь есть же ритуалы, которые и не требуют магического нанесения ран, и те отражаются как обычная магловская поножовщина. Ритуалы такие определить сложно, для этого нужно каждые три дня в течение месяца делать замеры фона на месте преступления и их дальнейший анализ, и он, Поттер, такие ритуалы в своём отчёте совсем не исключал! — Спасибо, Морган, Томас? — это опера. Отчёт о проведённом осмотре, допросе свидетелей и прочем, прочем, прочем. Что успели, то и сделали, тех и опросили. Кстати, надо бы неофициальные допросы организовать по тавернам да бардакам Лютного. Да и по Дубам погулять надо, что народ о Доже говорит как о соседе? Может, он котят душил по ночам, а они об этом не знают. И сосед-котолюб его за это зверски убил. -…многодетная мать миссис Аберон ничего подозрительного не видела… — ещё бы она увидела. Многодетные матери не заметят, если в соседнем дворе шабаш будет, ибо в своём стоит дым коромыслом. Всё, что касается их детей, они готовы рассказать посекундно, но остальное… -…одинокий пожилой житель дома номер сорок восемь… — одинокие жители — такие же отвратительные свидетели. Они слишком пристально следят за молоденькими соседками, а Дож на молоденькую соседку совсем не похож. Как же спать хочется… И дать в рожу Малфою. Рядом сидит и ухмыляется, наблюдая за попытками сдержать зевки. Моль белобрысая. Кстати, он пожаловался на задержку информации или ему хватило совести не стучать? Драко понял, что Поттер его заметил, и скривился. Нет, жаловаться он не стал, но весёлую жизнь Поттеру устроит. Изведёт его подколками и придирками, а потом великодушно простит. Или не простит. Но точно изведёт. — Симонс, что у вас? — неприлично бодрый Ричард, единственный из присутствующих жаворонок, перебрасывает свой доклад профессиональными шутками, от которых все немного просыпаются, и передаёт эстафету Поттеру. Тот что-то на автомате читает с заранее приготовленной бумажки, что-то поясняет на вопросы Кинга и почти засыпает на ходу. — Спящая красавица, здесь нет принца, чтобы тебя будить! — над шуткой Малфоя смеются все присутствующие, Гарри смущается, мучительно краснеет и мгновенно выдаёт ответную колкость: — А не ты ли у нас Слизеринский Принц? — и теперь уже очередь Драко краснеть. Надо сказать, что краснеть и смущаться Малфою не идёт совершенно, так как платиновый блонд крайне плохо сочетается с красной кожей. Балаган прекращает Кингсли, давая «принцу» слово. Тот выдаёт свои логические выкладки, рисует на доске какие-то схемы и что-то постоянно говорит, говорит, говорит… От его мягкого голоса кружится голова и спать почему-то хочется ещё сильнее, и Поттер уже практически спит, когда доклад заканчивается. Малфоя хвалят, Кинг даёт установку, все расходятся. Кто работать, а кто досыпать положенное. Вечернюю смену Поттер начал с запуска пяти рунескриптов для подробного анализа простых артефактов. Процесс это небыстрый даже на простейших артефактах, не говоря уже о чём-то более сложном. (Артефакты классифицируются как простейшие, простые, составные и сложные) Одна радость: работать рунескриптами можно было сразу на пяти предметах, а потому дело пойдёт сравнительно быстро. По крайней мере, за смену он успеет прогнать все простейшие и простые артефакты обоих убитых. Принцип анализа заключался в том, что поле подробно сканирует артефакт на предмет привязки к кому-либо, на наличие посторонних примесей и припаек, а также выявляет скрытые функции и цепочки, не вылезшие при поверхностной диагностике. Предмет практически просвечивается рентгеном, на пергаменте появляется подробная схема, прытко пишущее перо пишет стандартный отчёт, а в случае обнаружения «лишнего» — останавливается и подаёт сигнал. Пока проходила проверку первая партия, Поттер смотрел заботливо оставленные Симонсом воспоминания об утреннем собрании. Всё-таки они уже несколько лет вместе работают, напарник успел изучить все его слабые места, включая абсолютную неспособность соображать по утрам. Так, вот Морган говорил о кинжале или стилете, хотя Поттер поставил бы на кинжал, даже скорее на ритуальный кинжал. В конце баллистик отметил, что тоже не исключает некоторых специфичных ритуалов. Глядя на трупы, так и виделось серебряное нечто века двенадцатого, с толстым, но очень острым лезвием, простой гардой и увитой плющом рукоятью с припрятанным там ядовитым сюрпризом. Со свидетелями всё понятно, траекторию брызг и их принадлежность ему ещё вчера Ричард описал. А вот Малфой удивил: выдвинул четыре версии, все дельные и обоснованные. И все имели равные шансы на успех. Работу прервал пронзительный писк оповещения одного из рунескриптов. На читающем артефакте оказались обнаружены следы крови — артефакт был к кому-то привязан. Аккуратно взять пробу упаковать её для Симонса — пусть прогонит по имеющейся базе, вдруг повезёт. Снять остаточный след ауры с цепочки для прослушки и прогнать по своим базам — тоже вдруг повезёт. И запустить рунескрипт дальше с поправкой в отчёте. Снять через пару минут готовые отчёты с остальных четырёх образцов, разрядить и упаковать в соответствующие коробки. Забрать последний отчёт, убрать артефакт, почистить скрипты и поставить следующую партию. Увлечься так сильно, что не заметить… — Спящая красавица проснулась? — с некоторой ленцой протянул Малфой, подпирая плечом дверной косяк. — А Слизеринский принц хотел меня разбудить? — раздражённо бросил в ответ Поттер. — Поттер, я пока умирать от вируса неоправданного гриффиндорства не собираюсь! Пройдись в выходные по Дубам. — С чего бы? — и плевать, что сам хотел этим заняться. Он не собирался подчиняться этой белобрысой моли! — Указом Кинга я назначен старшим группы, — уже уходя, проговорил Малфой. — Будь добр, выполняй мои приказы… Потти! Хорошая была чашка. Даже жаль, что разбилась. Точнее, жаль, что она разбилась о дверь, а не о голову слизеринского засранца. Гарри потёр виски и постарался успокоиться: его работа не терпела эмоций. Вдох-выдох. Кинг не хотел никого задеть, аналитиков всегда ставят во главе группы. И то, что в этот раз им оказался придурок-Малфой — трагическая случайность. Вдох-выдох. Каким бы тот не был профессионалом, он остался редкостным гадом. И реагировать на него спокойно не получается никак. Вдох-выдох. На моль не обращают внимания, её игнорируют. Вообще, для спокойствия своих нервов и нормальной работы Малфоя стоило поделить на две личности: задаваке-аристократу было необходимо объявить бойкот, а вот к аналитику прислушаться. Вдох-выдох. Такая уж у Поттера работа — прятать своё мнение и отношение и где-то переступать через себя ради расследования. Получилось. Гарри оглянулся на рунескрипты, обнаружил, что они уже написали половину отчёта, и снова окунулся в воспоминания о собрании, а точнее — в версии Белобрысого. Первая и главная — чья-то Кровная месть, и Поттер был склонен с этим согласиться. Об этом говорили и сам способ убийства, и время — жертвам оставалось совсем немного времени до естественной смерти. Также, судя по поверхностному анализу, ничего не было украдено, а брать было что — охранные и запирающие чары на тайниках не были потревожены. Вторая — маньяк, аналогичный магловскому. За эту версию ратовали и способ убийства, адекватный человек такого бы не сделал, и брелок-паутинка, явный показатель стиля. Однако других закономерностей не было. Третья версия — политическое убийство с целью как подмочить репутацию Кинга перед выборами, так и вытащить на свет какую-то гадость, как после смерти Дамблдора. Смысла эта версия была не лишена, но… Слишком притянута за уши она была, как считал Гарри. Да и если оправдается первая — какое-то дерьмо всё равно всплывёт и будет дурно пахнуть. И последняя — убийства между собой не связаны, время и способ — простое совпадение. Что тоже было вероятно, так как связей между торговцем из Лютного и почтенным старичком на первый взгляд не было. Рунескрипты просигналили о конце работы, и Поттер снова всё упаковал. Так и он и проработал всю ночь, иногда прерываясь, чтобы снять образцы крови с привязки или подробнее изучить какую-либо временную припайку. Видимо, артефакты не успели почистить. А после смены Гарри спустился в архив, чтобы поискать совпадения в обнаруженных слепках аур. Как такового архива в Министерстве до конца XIX века не было. Все ритуалы, браки и суды контролировались магией, она бы не позволила покарать невиновных, а потому хранить попросту было нечего. Да и семейные хроники никто не отменял. С развитием пергаментного делопроизводства стали проводиться регистрации не только магических, но и министерских браков, перепись населения, проведение различных экспертиз и прочее, в связи с чем появилась должность архивариуса, и для бумаг выделилось огромное подвальное помещение. Пока хранилище было маленьким, один человек вполне справлялся со своими обязанностями, но архив рос. Первые рунные разработки для оптимизации работы смотрителя архива и лучшего хранения материала были придуманы сотрудниками Отдела тайн. Но этого оказалось совсем не достаточно. Требовался не обычный каталожно-библиотечный подход, а нечто совершенно иное, поскольку в сохранении лежали не только свитки, но и натуральные, так сказать, образцы. В 1976 году Джонатан Крэбб — дядя Винсента Крэбба и младший сотрудник аналитического отдела — предложил «натуральным» образцам давать определённые номера или коды. Поначалу идею задвинули, признав совсем непрактичной, ибо совершенно непонятно было, по какой классификации присваивать эти самые коды артефактам и каплям крови, а без какой-либо системы это не имело смысла и затрачивало огромное количество времени у сотрудников. Вспомнили об этой идее спустя больше десятка лет, когда молодой кровомаг Ричард Симонс разработал систему классификации крови, схожую с магловской ДНК, а аналогичные работы провели артефакторы и баллистики ОТ. Поттер же, не понаслышке знакомый с магловскими компьютерами, два года назад разработал специальный артефакт, совмещающий в себе функции каталога и поисковика. То есть эксперту требовалось провести анализ полученной улики, закодировать её и задать с помощью артефакта поиск совпадений. Заодно и стазисные рунные цепочки поправил — теперь «натуральные» улики могли храниться несколько десятилетий и не портиться. Жаль, что создать пространственный карман не получилось — Гарри совершенно не давалась пространственная магия и артефакты с цепочками на её основе. Но и того, что он сделал, хватало для хорошего отношения со смотрителем и его помощи в работе. В таком темпе прошло три дня, за время которых Поттер успел сходить и снять замеры фона местах преступлений и обработать все артефакты убитых. По слепкам аур было найдено несколько совпадений, но все они принадлежали погибшим Пожирателям смерти, что никого не удивило, так как Дож состоял в Ордене Феникса обоих составов. И как бы завистники не обзывали эту организацию собранием сплетников, как разведывательный отряд они были незаменимы. У Колина грязных артефактов было больше, но все следы на них были не опознаны ни Поттером, ни Симонсом. Ежеутренние собрания убивали, а идеологическая обработка на них навевала далеко не самые приятные воспоминания. А уж смешиваясь с издёвками Малфоя… — Поттер, не спи с открытыми глазами, тебя можно принять за труп! — Так горишь желанием покаяться в моём убийстве и сесть, наконец, в Азкабан? Или во время ночной смены: — Совиного печенья, Поттер? — Сырого мяса, Малфой? Коллеги находили это смешным, а Гарри… Гарри было не до смеха. Похоже, это дело действительно обещало поднять на свет какую-то гадость, которая будет сильно задевать его и так хрупкое душевное равновесие, интуиция просто вопила об этом. Поэтому он всячески старался с белобрысым аналитиком лишний раз не пересекаться. После получения нескольких писем от семейства Уизли Рона тоже он старался избегать. Даже пришлось перенести встречу с детьми, на что Джин едва не закатила по камину скандал. Спасло его только то, что камин был служебный. Тогда за сочувствующий взгляд он был готов убить Симонса. Планируемая пышная церемония и последующий Бал в честь Победы оптимизма не прибавляли просто потому, что не появиться там было нельзя. И Мордред знает, что его там ждёт. Нервы постепенно начинали сдавать. Перепалки с Малфоем стали намного язвительнее и при этом привычнее. Прежней злости Гарри уже не чувствовал, что странно. Раздражение, веселье и даже чуточку удовольствия. Похоже, ему эти пикировки начали даже нравиться. Похоже, мир начал сходить с ума. Дождливый апрельский выходной стал подарком небес. Поттеру просто необходимо было отвлечься. Хоть немного. И хоть немного привести в порядок себя. Но мечтам о спокойных выходных было сбыться не суждено: буквально за полчаса до конца рабочего времени Гарри таки столкнулся в коридоре с Рональдом. С трезвым Рональдом, слава Мерлину! Но паршивого настроения младшего Уизли это всё равно не отменяло. Слово за слово, поттеровская абсолютно невиная подколка и полный ненависти и презрения взгляд в ответ. Свидетели перепалки услышали несколько новых слов и оборотов, рыжий опер громко хлопнул дверью под конец, громко вопя о том, что они больше не друзья, а Поттер летел по коридору со скоростью незабвенного снитча, грозя если не убить первых встречных, полезших к нему, то покалечить уж точно. Рон умудрился парой фраз пройтись по всем болевым точкам. Хотя они же знают друг друга столько лет, он бы удивился противоположному. Видя состояние напарника, Ричард постарался в ту же минуту спровадить его домой всё равно в таком настроении тот ничего хорошего не наработает. А Гарри… Гарри бездумно аппарировал прямо из кабинета, разрывая щиты министерства в клочья и буквально обнуляя свои силы, и лишь спустя пару минут тщательного осмотра сообразил, куда он попал. Вот уж воистину, кругом одна работа.