Fleur — Жертва.
Эльза шла по большому, богато украшенному залу с высокими окнами и потолками. Там, в его глубине, сидела в кресле спиной к ней высокая статная фигура. Когда она подошла к креслу, Локи повернулся к ней. — Зачем ты пришла ко мне? Мне вовсе не хочется больше знаться с вашим Мидгардским отродьем. Зачем вы каждый раз снова напоминаете о себе?! Зачем?! Ты не нужна мне! Никто из вас мне не нужен! Ваше место — на коленях, под нашими ногами! А теперь иди на своё место!!! — он с силой хлопнул Эльзу по плечу, отчего девушка осела на холодный пол из чёрного мрамора. От него просто невероятно разило безумием. Оно вызывало это странное липкое ощущение, возникающее между лёгкими, от которого дыхание становилось тихим и прерывистым, по спине тёк холодный пот, к вискам словно приложили по куску льда, а конечности отказывались двигаться. Эльза сидела на полу, не в силах пошевелиться. Она понимала, что в его безумии не будет даже маленького уголочка для какой бы то ни было симпатии. Но вместо того, чтобы вскочить и прострелить его сумасшедшие мозги, она готова к тому, чтобы всё так же покорно сидеть перед ним, заглядывая в его глаза, обдававшие её ледяным безумием, пока он будет бесноваться, кричать и издеваться над ней, такой молчаливой, податливой и послушной. — Зачем ты мне нужна?! — кричал он ей в лицо. — Или ты воображаешь, что я к тебе могу что-то испытывать?! Но ты никто! Никто для меня! Пустота! — он толкнул её в плечо, так что она плашмя упала на пол. — Я могу запереть тебя в самой дальней камере Асгардской темницы, в самом холодном и тёмном карцере, могу приковать к его стенам самыми крепкими цепями, так что ты будешь висеть над его полом. Цепи врежутся тебе в запястья, стесывая их в кровь, — на этих словах его глаза словно засветились страшным, обдающим леденящим душу ужасом светом. — Почему ты молчишь?!!! — взревел он, пнув её в сердцах ногой. Девушка отлетела от него на пару метров и, приподнявшись на локте, взглянула в его глаза — бесновавшиеся огоньки безумия. Заметив это, он подошёл к ней, склонился и, погладив было её по щеке тыльной стороной ладони, наотмашь хлестнул её по лицу, оставив на смуглой коже ярко-красные следы от его длинных пальцев. — Ты будешь моей игрушкой, — с безумной улыбкой заключил он. — И если постараешься, станешь любимой игрушкой. Может, мне даже будет жаль потерять такую игрушку. Но такова жизнь: все наши игрушки со временем истрёпываются и становятся негодными. Жаль, — сказал он в довершение без всякого сожаления в голосе. Противный писк будильника разорвал тягучий ужас сна. Эльза резко открыла глаза и уставилась в потолок, пытаясь отойти от неприятного ощущения, оставленного сном. Она откинула одеяло и, поёживаясь, встала. Вся спина и лоб были покрыты холодным потом, к спине противно прилипла футболка. Отдёрнув занавеси на высоких окнах «сталинки», девушка хмуро взглянула на пасмурное петербургское небо и машины, проезжающие мимо. Этот кошмар раз в два-три месяца да мучил Эльзу. Эти пролетевшие четыре года дают о себе знать: девушка была в полной неопределённости. От Ракши никаких вестей, Локи в пределах Петербурга и вообще России не появлялся. Она не понимала, что происходит вокруг неё. Да и их последняя встреча с трикстером тоже оставила немало неопределённого в её душе. «Твоё сердце подобно камню… Поэтому ты хранишь всех, кто тебе дорог, в душе… И тем тебе больнее терять их». Мысли об этом не покидали её уже четыре года. Из-под кровати она извлекла чехол для гитары. Необходимый утренний ритуал — проверка исправности её снайперской винтовки. Ни за чем больше она не следила тщательнее, чем за оружием. Разве что за Юлей, но тут уже совсем другая история. Горячий душ смыл с Эльзы липкие остатки ночного кошмара. В кухне уже ждал завтрак, приготовленный Юлей. Самой её уже не было. «Как же она со стёсанными руками тут кулинарила? Могла б и не утруждаться, — подумала Эльза, — И в школу тоже могла бы не идти». Кофе с огромным количеством сахара — вкусовое предпочтение девушки — и пара бутербродов с сёмгой подготовили её к новому дню.***
— Эй, Танакова, что с руками? — вопрос от одного из одноклассников заставил Юлю оторваться от экрана смартфона и посмотреть на раздражитель. Она тут же сунула смартфон, на экране которого светилось сообщение «Агент Норд-Ост, статус задания: выполнен. Статус оплаты: переведена», в карман. — Упала неудачно. С обрыва. Тормозила руками, — ответила она и вернулась к своим делам. Любопытный парень тоже умолк. Больше из неё всё равно ничего не вытянуть. А подтрунивать над ней себе дороже — насчёт её персоны много слухов по школе ходит. Родителей её никто никогда не видел, вместо них — какая-то невысокая смуглая девушка со светло-пепельными волосами. Сама Танакова в принципе не задиристая, но если выведут — приложит так, что не поздоровится. Инцидентов было немного, больше слухов ходило, но и того, что происходило, было достаточно для того, чтобы её смертельно боялись. Практически все в этой школе считали её хулиганкой, причём не последнего пошиба. Полагали, что она вершит делишки куда почище отжимания карманных денег у малолеток. В основном, так думали из-за шрамов на правой руке, чуть выше локтя, очень напоминавшие шрамы от огнестрела. Сама девушка говорила, что это от гвоздей, мол, в детстве напоролась, но не все ей верили до конца.Muse — Plug In Baby (Rakit's dubstep edit)
Она неслась с огромной скоростью, петляя зигзагами между соснами. Пути назад нет: справа обрыв, острые куски скал, необкатанные морем, а слева - лес, за которым дорога, где уже наверняка патрулируют машины этих ублюдков. От звуков выстрелов за спиной голова непроизвольно вжималась в плечи, особенно когда парочка пуль попадают в дерево буквально в полуметре от неё, осыпая плечо щепками. Но выбора нет. Остаётся лишь нестись во весь дух, крепко сжимая ремень черной сумки через плечо. В ней — успешный залог её зарплаты, такой, что ей не придётся брать задания как раз на время первой четверти. Ещё несколько пуль просвистело у неё буквально над головой. Её начали догонять. Они не устают даже после кросса вслед за ней, выпустившей «маленького монстрика». Бросив взгляд пустых чёрных глаз на преследователей позади и приметив что-то похожее на пистолет-пулемёт, Юля поняла, что придётся как-нибудь отступать. Выход только один — вниз. Девушка сместила траекторию своего отступления ближе к краю обрыва, чтобы лучше видеть, где ей лучше всего прыгнуть. Вот и не столь отвесный участок скалы. Юля скрылась за краем как раз вовремя: над ней прогремела огнестрельная очередь. Всё происходило, не сбавляя скорости, и девушка летела вниз практически перпендикулярно узкой полоске берега внизу. Через мгновение ей пришлось резко тормозить ладонями, чтобы не расшибиться в лепёшку. Митенки из прочнейшего материала, устойчивого к холодному оружию, были изодраны в лоскуты и полностью непригодны, как, собственно, и её руки. В состоянии «маленького монстрика» она почти не чувствует боли. Но ведь в обычном — очень даже. Вопль отчаянной боли огласил узкий берег и открытое море. У Юли аж слёзы брызнули из глаз. Превозмогая парализующую боль, она проверила сумку. Что ж, ладони заживут, а задание можно считать выполненным. Правда, остаётся одно «но«… Внезапно зазвонил телефон. Кое-как, но Юля нажала на кнопку ответа. — Ты как, дитя моё? Ручки, небось, в хлам? — послышался в трубке голос Эльзы. — У меня тоже, кстати говоря. Нехилую ты шайку за собой гнаться заставила, я думала, у меня пальцы отвалятся их перестреливать. — Какого чёрта ты раньше этого не сделала? — только и ответила Юля. — Задание было твоё — раз… — Ты и так всегда вычисляешь, где я, — перебила Эльзу девушка. — Я прикрывала с моря - два, — невозмутимо продолжила она. — Мне просто не было ничего видно. Но ты вывела их к краю, молодец, мои овации. Видишь белый катер с чёрной полосой? — Юля посмотрела на море и кивнула. — Сейчас от него лодка отойдёт. Это за тобой. Сматываем удочки. И да, через пару дней новый учебный год. Пожалуй, теперь с твоими ручками было бы лучше пропустить пару деньков. Это так, совет. Ладно, жду тебя, — Эльза положила трубку. Юля с облегчением вздохнула. Задание можно считать выполенным…