69

— Слушай, как ты живешь с пустым холодильником? — спросил я, рассовывая по полочкам купленные нами продукты. — Я живу не с холодильником, — улыбаясь, ответил Гепард и обнял меня за пояс, прижался к моей спине. — Я живу с тобой. Он холодный, а ты — нет. — Ник, — я на мгновение подался назад. — Я серьезно. — А если серьёзно, о моем кретинизме ты знаешь. Поэтому я или полуфабрикаты по пути домой покупал, или в ближайшей тошниловке обедал, — он отстранился и принялся помогать мне разбирать сумки. — И еще, завтра с утра я на работу поеду — отпуск мой закончился. Всё, что будет можно, заберу домой. Придётся тебе немного поскучать. — Я найду, чем заняться, — усмехнулся я, — засовывая в микроволновку отбивные. — Ах, да, у тебя же теперь друг резиновый есть! — многозначительно протянул Ник. — Прекрати! — я от души треснул его по спине. — Я кино смотреть буду. — Кстати о кино, — он закурил, дал затянуться мне и продолжил. — Ты, кажется, хотел увидеть наш с тобой секс на экране, да? — Ага, — кивнул я. — Ты камеру починил? — Нет, не успел, но... Короче, давай поужинаем, освежимся, и я тебе кое-что покажу. Идет? — Идет, — согласно кивнул я, доставая из стола тарелки. — А мне понравится? — Думаю, да. Но обещай делать то, что я тебе скажу, — он снова притянул меня к себе и поцеловал в шею. — Ты не пожалеешь. Я кивнул, заранее соглашаясь со всем, а потом мы приступили к пункту первому — ужину. Много времени это не заняло. Подгоняемый нетерпением, ел я очень быстро. А после объявил морской закон: кто последний встал из-за стола, тот и моет посуду, и сгрузил свою тарелку в мойку под пристально-теплым взглядом Гепарда. Ник усмехнулся и заявил, что мы не на флоте. И вообще — таких, как мы, в армию не берут. А потому тарелки он мыть не будет. Во всяком случае — сейчас. Спорить я не стал. Взял сигареты и вышел на балкон. Я понятия не имел, что за сюрприз приготовил мне Гепард. Тем более, Васькин пакет мы пока не разбирали. Ник его на потом оставил. А мне до сих пор не верилось, что мы теперь действительно живём в одной квартире, и мне больше не нужно никуда спешить и нестись. Вот заодно и проверим, не убьем ли мы друг друга на следующий же день, потому что о таком я слышал часто. Как все рушилось, стоило только пожить вместе совсем немного. Как у одного моего знакомого гитариста. Ему в то время уже двадцать было, и он встречался с девкой целый год. И всё зашибись было, пока они не съехались. Хватило его на две недели, а потом он от подруги сбежал. Когда понял, что готовить она не умеет, в квартире срач, а подруга без конца трандит по телефону. Вливая в себя пятую по счету бутылку пива, он спешил поделиться с нами радостью от своевременного побега. А что, если и мы с Гепардом вот так? Поймем, что нужно нам держаться друг от друга подальше? В любом случае, лучше это сейчас выяснить, до того, как я окончательно на него залип. Приняв это соломоново решение, я затушил окурок и вернулся на кухню. Ник как раз заканчивал убирать со стола, увидев меня, он улыбнулся и сказал: — Иди в душ, Артур, я сейчас. — Окай, — вернул улыбку я, направляясь к ванной. Гепард присоединился ко мне, когда я смывал с волос шампунь. Он помог мне прополоскать их как следует, а потом заявил, что вымоет меня сам. Это официальное заявление было подкреплено парой жарко-сладких поцелуев, и мне не осталось ничего другого, как покориться. Щедро намыленная губка скользила по моему телу, теплая вода смывала белую пахучую пену, а голова снова начинала предательски кружиться. Слишком уж близко находился обнаженный Гепард. Слишком долго задержались его пальцы на моем члене. Слишком быстрым был отклик моего тела на его прикосновения. Я обнял Ника за шею, прижался вплотную, потираясь своим пахом о его живот: — Ты смыл моё терпение, Гепард, — я чуть прикусил его нижнюю губу, а потом забрался языком в рот, скользнул руками по спине и сжал его ягодицы. Охренительная у него все же задница: упругая, подтянутая, и на вид, и на ощупь — обалдеть. — Я сюда хочу, — мои пальцы коснулись входа в его тело. — Сильно? — Очень, — ответил я, прижимая Ника к стене и охватывая губами один из сосков. — Сначала — сюрприз, — напомнил он мне, мягко отстраняясь. — Забыл уже? — Ага, — кивнул я. — Сам виноват... — Ничего, главное, что я помню, — улыбнулся он, возвращаясь к купанию меня. Поняв, что поиметь его, не вылезая из ванной, не получится, я покорно позволил себя домыть и вытереть. И надеть себе на глаза ту самую повязку, которую Ник притащил с собой в ванную. — Ник, блин, я же так не вижу ни хрена! — вякнул я. — Вот и хорошо. Доверься мне, Артур, — прошептал он мне на ухо. — Я не дам тебе упасть. А потом его рука обвила мою талию, и вот такого — голого и слепого Ник повел меня за собой. — Так. Пришли. А теперь... — он опустил меня на кровать. Я понял это, когда ощутил спиной такой знакомый ворс покрывала и запах. Его я не спутаю ни с чем. Вклинившись между моих бедер, Гепард принялся целовать мою шею, осторожно поглаживая член. Я задышал чаще — ощущения стали острее. Может потому, что я ничего не видел? Мог слышать, чувствовать, обонять, но не видел. — Доверься мне, — еще раз повторил он и... защелкнул наручники на моей правой руке. — Ник... Что... — договорить мне не дали его губы, захватившие мои, а через секунду и вторая моя рука была зафиксирована. — Ты хотел протестировать плетку, — послышалось насмешливое. — Так вот она, — я напрягся, ожидая удара, но его не последовало. Просто по животу и груди заскользили пресловутые девять хвостов, едва касаясь кожи, щекоча и... возбуждая. Потом они прошлись по ногам, по внутренней стороне моих раздвинутых бедер, и я застонал — настолько неожиданно острым это оказалось: — Ещё, — выдохнул я, облизывая пересохшие губы. И снова плетеные хвосты зазмеились по моему телу: шея, плечи, соски, живот. Я выгнулся, подставляя тело ласке и ощущая каждое касание так остро, словно в кожу флоггера были вплетены электрические провода, по которым сейчас бежал ток. А потом я вскрикнул и дернулся — Ник слегка шлепнул меня этими хвостами по правой ягодице, одновременно с этим лаская мой член рукой. Снова этот чертов коктейль из удовольствия и боли... Когда между ягодиц скользнула рукоять, я невольно сжался: — Не бойся, — снова жарко шепнул Ник, — расслабься. И тут же его язык коснулся входа в моё тело и проник внутрь. Я подавался навстречу, насколько позволяли наручники. Я снова превратился в течную суку. В буквальном смысле этого слова, потому что чувствовал, как выступает на члене смазка. Я почти видел эти прозрачные капли, которые Ник слизал, на секунду отвлекшись от входа. Но только на секунду. Одиночество моей заднице сегодня однозначно не грозило — пальцы Ника легко проникли внутрь. — Твою мать, — простонал я, — Гепард... давай уже... — Что «давай»? — прозвучало иронично и бархатно. — Трахни... меня... — в два приема выдавил я. — Обязательно. Но чуть позже, — с этими словами Ник убрал руку и снял повязку. Я на секунду зажмурился, давая глазам привыкнуть к свету, а когда снова их открыл, увидел лежащий рядом со мной на постели ноутбук. Он был развернут так, чтобы я мог смотреть на экран. — Сюрприз, — улыбнулся Ник, щелкая мышью. — Твою мать, — вырвалось у меня, когда я увидел на мониторе... примерочную секс-шопа Васьки. И нас, страстно лижущихся перед зеркалом. И долбаный резиновый хер, пока что мирно лежащий на кушетке. — Ник, это что за херня?! — возмущенно рявкнул я. — Ты же обещал ничего не делать втихую! — А я и не делал, — он нажал на паузу. — Это Васька. Есть у неё один таракан. Мадагаскарский. Она любит порно, но не постановочное. А то, когда «актеры» понятия не имеют, что их снимают. Потому и примерочная с удобствами. — И со скрытой камерой! — процедил я. — Ты знал об этом? — Нет. Она сказала мне потом, когда диск отдала, — терпеливо пояснил Гепард. — Он Ваське уже не нужен, а запись с камеры — стерта. — Как это не нужен? — не врубился я. — А нахера тогда снимала? — А так. Её заводит только новое видео. Посмотрела, кайфонула и в утиль. — Так, значит, пока мы каталог листали, она... — Да, смотрела запись с нами, — усмехнулся Ник. — Ей понравилось. Васька сказала, что мы отлично смотримся, хоть сейчас в кино снимай. — Уже сняла, — фыркнул я, не зная, как на всё это реагировать. С одной стороны, я действительно хотел это увидеть, с другой... — Ник, а откуда ты можешь знать, что она не выложит запись в сеть? Тебе-то может и пох, а вот если мой предок это увидит — капец мне тогда. Я говорил уже. — Как она, по-твоему, это сделает? Если у себя ВСЁ стерла? Остался только этот диск, а я никуда это выкладывать не стану. Так что можешь не переживать. — Ладно. Посмотрим. А теперь — отпусти меня, — дернул я руками. — От таких сюрпризов мне расхотелось трахаться. — Нет, — прозвучало односложно и спокойно. — Что «нет»? Отстегни, я сказал! — повысил я голос. — Нет. Ты хотел увидеть фильм, и ты его посмотришь, ясно? — менторским тоном заявил Гепард, и мимолетное касание плети обожгло бедро, а я зашипел сквозь стиснутые зубы. — Ник, я не шучу! — Я тоже, — резко бросил он, и рукоять уперлась в мой подбородок, поднимая голову вверх. — Не пройдет и десяти минут, как ты будешь скулить, умоляя меня тебя трахнуть. — Черта с два! — я показал ему средний палец. — Иди в жопу! — Ну вот, ты уже меня об этом просишь, — осклабился Гепард, — а кино еще даже не начиналось. Делаешь успехи, сучка! — и тут он резко схватил меня за волосы и поцеловал грубо, жестко и властно. Я упорно делал вид, что мне похрен и не отвечал, за что был снова «обласкан» плетью. На сей раз — поперёк груди. И это было действительно хлёстко и больно. — Твою мать! — прошипел я. — Ты что, обдолбился? Я сказал, что не буду ничего смотреть и всё! — А я разве интересовался твоим мнением? — в голосе Гепарда я слышал ироничное удивление. — У маленьких развратных сучек его не бывает, — щелчок мыши, и картина на мониторе ожила. Отвернуться мне не позволили руки Гепарда, зафиксировавшие мою голову: — Не советую закрывать глаза, — холодным незнакомым голосом произнес он. — Накажу. По моей коже пробежали мурашки, а к злости примешался страх. Таким Гепарда я еще не видел и не мог понять, что с ним стряслось. Я сглотнул и уставился в экран, решив больше не злить сорвавшегося с катушек Ника. До поры до времени. И я смотрел. Внимательно. Не отрываясь. Камера была расположена так, что картинка получалась максимально информативной. В тот момент, когда в ход пошел резиновый хер, я поймал себя на мысли, что всё отдал бы за то, чтобы освободить руку. Одну. Правую желательно. Но можно и левой. Ноющая боль в яйцах становилась всё сильнее по мере «развития сюжета». Я дышал часто и отрывисто, то и дело облизывая пересохшие губы. Несмотря на всю злость, моё тело реагировало на увиденное соответственно, и я ничего не мог с этим поделать. Или не хотел? Но просить о чем-либо Гепарда я не собирался. Чести много. Тот я, что на экране, выгибался и стонал громко и пошло, а настоящий я кусал губы, чтобы не дать вырваться стону-просьбе. Я вздрогнул, когда хвосты прошлись по члену. Легко коснулись, но словно ударили электрическим разрядом по такой чувствительной сейчас коже. Я стиснул руки в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, но сумел не застонать. Обойдется. Надо же, а я, оказывается, ничего так смотрюсь. Даже когда он вот так меня дерёт, заставляя почти кричать. Сука... Почему я не могу отвернуться, ведь никто больше не держит мою голову? Или просто... не хочу? Злость и возбуждение жарко струятся по телу вместе с током крови. Ник хочет, чтобы я его умолял трахнуть меня? Нет. Да пусть хоть яйца лопнут! Сейчас я хочу совсем другого. Мне бы только освободить руки. Обе. И схватить эту белобрысую тварь и вогнать в него член по самое не хочу. И трахать, не останавливаясь и не обращая внимания на его стоны. Трахать до тех пор, пока жар не накроет меня с головой. Я не собираюсь ему подчиняться. Я не буду этого делать! — Ник, — хрипло начал я, — если ты сейчас меня освободишь, я тебя всего лишь трахну. — А если нет? — прозвучало насмешливо, а рука Гепарда развратно скользнула по его же бедру и обхватила член. — А если нет, то я тебя еще и выпорю, обещаю! — Тогда я, пожалуй, подожду еще. Тем более, фильм инте-ре-сный, — стон разорвал слово, а пальцы привычно и быстро скользили по члену. — Десять минут прошло, — напомнил я. — Но я тебя так ни о чем и не прошу. Ты проиграл. — Но ведь мы не спорили, — насмешливо бросил он, продолжая нагло дрочить у меня на глазах. — Хорошо. Твоя взяла. Трахни меня, но только не в этой позе. Я не хочу так, — пробормотал себе под нос я, отводя глаза. — А как ты хочешь? — спросил Ник, останавливая видео. — Сверху, наездником я еще никогда не был. — Волшебное слово, Артур? — Пожалуйста, — почти по слогам сказал я. — Громче! — плеть «приласкала» мою ногу. — По-жа-луй-ста, мать твою! — проорал я. — Вот теперь хорошо, — довольно улыбнулся он, отстегивая мои руки. А дальнейшее произошло очень быстро. Самодовольная ухмылка исчезла с лица Гепарда в тот момент, когда я резко подмял его под себя, захватил обе его руки, вздернув их над головой: — Пиздец, — теперь усмехнулся я. — Приехали, — я наклонился к его уху и прошептал: — Мне не нужен хозяин, Котик. — Знаю, — ответил он, даже не пытаясь освободиться. — А теперь знаешь и ты... — Ты... — я не знал, что сказать, а потому просто поцеловал его так же грубо и жестко, как и он меня. Только в отличие от меня, Гепард мне ответил. Да так, что я прорычал: — Я тебя выпорю! — Давай же, — прозвучало в ответ, и я понял, что Ник специально вывел меня из себя, чтобы я сделал с ним это. И осознав, что игра шла по его правилам, я разозлился сильнее и прошипел: — Хочешь быть моей сучкой? — я резко перевернул его на живот. — Не так. Ты будешь ею. — Да, буду, — полустоном выдохнул Ник, а захмелевший зелёный взгляд говорил о том, что именно этого он и хотел, этого от меня ждал. И он не станет сопротивляться моим приказам. Довольно ухмыляясь, я защелкнул на его руках браслеты. Теперь Гепард был в моей власти, а плеть так приятно оттягивала руку... И я стал делать с ним то, что хотел. Я проводил хвостами по его коже, пока не причиняя боли, а потом размахнулся и вытянул Ника по заду. Легко. В полсилы. И услышал стон. Хрипло-гортанный, развратный, вышибающий из меня нахрен все мысли и желания. Кроме одного: Ник должен умолять меня трахнуть его. И я снова поднял плеть и с оттягом опустил ее на его зад. И на каждый удар он отвечал стоном, а смуглая кожа темнела от прилива крови. Мне было мало просто чувствовать его запах, я хотел ощутить его вкус на губах. Сейчас. Немедленно. Я резко отшвырнул плеть в сторону, коснулся вздрогнувшей ягодицы языком и застонал сам, теряя голову окончательно. Я набросился на его задницу, как не жравший неделю пес. Я целовал взасос, облизывал и покусывал эти влажные от пота половинки, а потом раздвинул их и коснулся языком входа в его тело. Впервые. Никогда еще я не ласкал вот так никого, даже девчонок. Оральный секс я признавал только когда отсасывали мне. Все неоднократные попытки подруг склонить меня к ответному визиту языком между ног оканчивались полным фиаско. Меня от одного поганого словечка «куни», которым они именовали это действо, блевать тянуло. Одной особо настырной я посоветовал собаку завести, раз ей так хочется, чтобы ей отлизали, а со мной такой номер не пройдет. Я дрессировке не поддаюсь. А сейчас я вылизывал зад Гепарда, дурея от нежности кожи, от его громких, развратных стонов и ловя от всего этого просто дикий кайф. — Отдери меня, — простонал Ник, поднимая задницу вверх, — ты же хочешь. — Да, — ответил я, вгоняя в него сразу два пальца и энергично ими двигая, вырывая у Ника всё новые стоны. — Без резинок? — Без, — выгнулся еще сильнее он. Я отодвинулся от Гепарда всего лишь на секунду, чтобы достать тюбик со смазкой. Все же, насухую вламываться не стоит — обоим больно будет. Нахрен такие «радости»! Схватив его бедра руками и сильно их сжав, я резко ворвался в тело Ника, вздрогнув от потрясающего и неимоверно острого чувства. Его узкие стенки полностью обхватили мой член, соприкасаясь каждым сантиметром чувствительной кожи. Я услышал его хриплый вскрик и громкое: — Блядь... — Кто «блядь»? — спросил я, в свою очередь, хватая Гепарда за волосы и впиваясь в губы. — Я, — ответил он, — и ты, — выкрикнул, резко подаваясь мне навстречу. Сколько длилась эта свистопляска, я не знал. С каждым толчком я терял самообладание и волю. Я не видел ничего, кроме этой упругой и безумно вкусной задницы. Не слышал ничего, кроме его стонов и вскриков. Мне казалось, что так хорошо еще никогда не было. Стискивая его бедра руками и почти рыча, я вбивался в податливое и такое сладко-горячее тело, зверея от его покорности. Мы оба орали что-то громкое и нецензурное, еще сильнее заводясь от этого. Чувствуя, что он вот-вот кончит, я нарочито замедлялся, выходил из него почти полностью, чтобы потом снова ворваться внутрь одним резким толчком. До упора. До боли. Я кусал губы, чтобы охладить болью себя и не кончить слишком быстро, я хотел, чтобы первым сдался он. И у меня это получилось. Я ощутил это по сжимающим мой член сокращающимся мышцам, понял по его громкому крику, и через несколько секунд кончил сам. И распластался на его спине, чувствуя, как колотится сердце Гепарда, и понимая, что его ритм идеально совпадает с моим. Чуть отдышавшись, я освободил руки Ника, притянул его к себе и принялся целовать. Словами передать — насколько круто это было, я не мог. Их просто еще не придумали — таких слов. Или придумали, но я их не знал.