Сияние.
Я как будто пробудился ото сна, Ты нарушил все мои правила, Я рискую, Я не собираюсь ограждаться от тебя.
А улицы, оказывается, вовсе и не параллельны. Они сливаются в одну точку, соприкасаются, прижимаясь друг к другу. И все эти дома вдруг становятся такими близкими. Но все это можно увидеть слишком редко. Если бежать так быстро, что мысли попросту не успевают догонять. Десятки обнимающихся улиц, сближающиеся деревья, лавочки и уж совсем по-настоящему сжимающие друг друга в тесных хватках люди. Мунаката хочет точно так же. Потому что ему одному здесь совсем некого обнять. А он все не может найти. Но Рейси ищет упорно, как никогда раньше. Хотя он ведь никогда и не терял ничего важнее ручки или ластика. Слишком правильный, слишком внимательный. К вещам, но не к живым людям. И даже он сам не в счет. Ибо давно наплевать на размотавшийся шарф, на холодный воздух, пробирающийся в открытый от сбитого дыхания рот и на гудящие от усталости ноги. И как он собирается искать одного человека среди целого мира? Когда даже один невысокий дом кажется непреодолимым пространством. А если бы Мунаката и попытался излазить его вдоль и поперек, то мог лишь разочароваться сильнее, потратив время впустую. А вдруг он уже успел разочароваться? Остаются парковые дорожки, которым так же все нет числа, которые уводят в лабиринты из деревьев и кустов, не давая рассмотреть ничего, кроме темноты. Когда вдруг настал вечер? Никогда еще солнце не было так необходимо. «Как мне увидеть тебя в темноте? Если я слеп даже при свете». Да и почему Рейси по-прежнему такой глупый? Совсем не меняется. Ну, с чего он взял, что Суо станет в такое время шататься по парку. Наверняка,как все нормальные люди сидит дома, с семьей, пьет горячий кофе, как обычно без сахара, и все отпускает свои уместные и не очень шутки. Да, наверняка. И Рейси тоже стоило бы пойти домой. Если бы он не знал себя настолько хорошо. «Ты же слабак, Мунаката. Если у тебя не выйдет сейчас, ты больше не будешь пытаться. А потом лишь станешь себя жалеть, упиваясь сожалениями». Темноволосый фыркает в ответ собственным мыслям и упрямо сует ледяные ладони поглубже в рукава, присаживаясь на первую попавшуюся лавку. Суо ходит этой дорогой? Так вот рано или поздно должен появиться. А пока…А пока Рейси, удивляясь собственному идиотизму, отморозит тут себе все, что можно и нельзя. Но упрямство родилось явно раньше него. И почему он…такой? Такой, какой есть? Родился, воспитывался, повзрослел. И все эти годы словно ледяная скала, не умеющая ни греть, ни светить. Хотя не это пугало. Это было как раз чем-то родным, привычным. Только вот. Почему таким людям всегда нужен свет? Как две противопоставляющие, из которых одна не существует без другой. А свет тоже не может сам по себе? А черт его знает. Спросить бы, что он думает. Нашел ведь Мунаката того, кто залез под самые веки, не угасая даже, когда глаза закрыты. А раньше свято верил в то, что он не такой же, как остальные, ему подобные, что ему это все не нужно. Зато теперь он уже чуть ли не стучит зубами, но не двигается с места, все чего-то пугаясь. Как маленький мальчик, догадывающийся о том, что чудес вроде Санта-Клауса или Зубной Феи не существует. Но Мунаката ведь никогда не верил в чудеса? Холод сковывает не только движения, но и все мыслительные процессы, заставляя их полностью тормозить. И когда, спустя час или полтора, по опустевшей тропинке с невозмутимым видом шагает что-то до жути знакомое, брюнету хочется стукнуться обо что-нибудь посильнее, потому что ну не бывает таких реальных иллюзий. А Микото что-то насвистывает себе под нос, закинув на плечо спортивную сумку, и с каждым шагом оказывается все ближе. И Мунаката думает о том, что даже его слепота тут не помеха, потому что не разглядеть рыжего просто невозможно. И если бы он увидел его раньше, то точно бы узнал. Ну, не могло быть иначе. А если все-таки бред отмерзшего сознания? И Рейси не придумывает ничего лучше, чем преградить путь с наименее подходящей в данной момент фразой: -Прекрати свистеть, обеднеть хочешь? Явно не ожидавший такого Суо сначала замирает, непонимающе глазея на Рейси, а затем вдруг заходится в отрывистом хохоте, который все набирает обороты. И Рейси показательно скрещивает руки на груди, шипя на рыжего, чтобы угомонился. Но чувствует, как внутри разливается совершенно новое чувство. Спокойствие. То самое, которое приходит после суеты, спешки, раздражения и неопределенности. То, которое как бы говорит, что все решено, что можно забыть обо всем. Но забывать еще нельзя. А этот придурок все смеется, словно его заело. А потом вдруг выдает: -Ты как всегда занудствуешь, Мунаката Рейси. А я с тренировки иду. Вот так просто. Словно ничего не случилось. Словно он на все сто процентов знал, что Мунаката окажется сегодня в парке, на этой самой скамейке. Как будто ждал. И лучше бы он действительно удивился, задал бы кучу вопросов. Но не вел себя вот так. А если бы Рейси тут не было? И ведь мог же так и не прийти? И не бегать по городу, как сумасшедший. И кому оно вообще надо было? Но парень говорит совсем другое: -Так у тебя есть занятия в зале? «Боже, Мунаката, серьезно? Ну, конечно, парень не прыгал часами по одной только крыше, чтобы всему научиться. Поумнее ничего придумать не мог? И перестань так очевидно мерзнуть, ведь ты же не собираешься его обнимать. Не. Собираешься». Суо вдруг смотрит серьезно, кивая, и тут же поясняет: -Пришлось записаться недавно. Расскажу кое-что еще, если перестанешь быть заносчивым врединой. Рейси чуть не захлебывается возмущенным вздохом, на самом-то деле не понимая, что от него хотят. Вот и бегай за такими…рыжими. Выискивай их. Простужайся. Чтобы потом еще и врединой называли. И больно надо, пусть другому кому-нибудь все, что угодно, рассказывает. Но шаг назад сделать не получается. Мунаката просто не успевает, не понимая, как оказывается во внезапном тепле, окружившем его со всех сторон. У него за спиной сцепляет пальцы Суо, который смотрит на него так близко, что по привычке хочет спрятать голову в меху его куртки, лишь бы он не высматривал в Рейси что-то, пожалуй, только ему одно известное. –Умеешь же, когда хочешь, – Суо снова издевается, не давая темноволосому дернуться, тем более, что и попытка была слабой. –Помнишь, я спрашивал тебя, что ты больше всего хотел бы сделать? –Мунаката замирает, вдруг начиная терять ощущение тепла. Сейчас оно должно исчезнуть. Еще немного, и пропадет совсем. Потому что Суо ничего, на самом деле, не забыл. А Рейси не умеет извиняться в устной форме. И удерживать людей словами тоже. А может, и не стоит? Но Суо продолжает. -Так вот, у меня тоже есть мечта. Я давно хотел попасть на фестиваль, куда съезжаются танцоры со всей страны. И мне выпал шанс. Я прошел отборочные. И теперь должен тренироваться в несколько раз больше. Знаешь, не могу показать тебе номер, иначе потом будет неинтересно. Но ты потанцуешь со мной просто так? Рейси поднимает взгляд, уставившись на Микото. Он…серьезно? И уход не был постоянным? И он не злится? И, и…Уйма вопросов, а задать не выходит ни один. И нет, то, что было раньше – пародия на спокойствие. Вот сейчас оно пришло в полной мере и заставило плохо подчиняющееся тело выпасть из оцепенения. А ведь и правда не так холодно. От спокойствия ли? А может, из-за того, что игнорирующий его взгляд Микото уже вовлекает его в неторопливый танец. Так, как умеет только он. Парень, который любит хип-хоп. Парень, который преуспевает в медляках. И который почему-то отрабатывает это умение на Мунакате. И Рейси нравится. Но в этот самый момент он хочет чего-то еще. Пугается собственного желания, но запрещает себе бояться. Потому что однажды он уже сбежал. А когда он убегает, все потом доходит до него слишком уж долго. –Суо Микото, - Рейси зовет настойчиво, не наблюдая реакции парня, который все продолжает танцевать, чудом не спотыкаясь о собственную брошенную на землю сумку. –Суо.. – темноволосый почти скрипит зубами, упрямо не отводя взгляд. Нет, он точно испытывает его терпение. А что, если вот сейчас Мунаката передумает? –Микото! – Рейси не выдерживает и дергает парня за край куртки, заставляя остановиться. Рыжеволосый, наконец, тормозит, наблюдает полное возмущения и раскрасневшееся лицо обычно бледного Мунакаты и не может сдержать приступ смеха, порывисто сжав брюнета в объятиях и хохоча уже ему в плечо. –Ты просто редкостная скотина, Суо. Прекрати ржать, не то я…Да прекрати, кому сказал! – Рейси готов топать ногами от бессилия, но рыжий все же поднимает голову. И Мунаката рывком подается к нему ближе, посильнее кусая за губу и тут же отстраняясь. Ибо…Ибо нечего было смеяться. И портить моменты. И вообще Мунаката давно ни с кем не целовался. А еще он сейчас провалится прямо на этом месте, если этот идиот так и будет стоять столбом. -Какой же ты все-таки чудной, Мунаката, - Суо усмехается и дергает не успевшего возмутиться парня к себе, завершая то, что тот так и не закончил и втягивая его в на удивление настойчивый поцелуй. А потом шатания по ночному парку, то и дело кашляющий от неловкости Рейси, вечно издевающийся над ним Суо, который вызывается проводить его домой. -А вот почему бы тебе не отвести меня к себе? Я жутко замерз, а твой дом явно ближе, - Мунаката, пожалуй, всегда будет непоколебимым и уверенным только в своем ворчании. Но только когда это станет задевать Микото? -Я живу со старшим братом. А у тебя дома никого, я же знаю, - Рейси почти соглашается, но вовремя тормозит, перерабатывая информацию. -Ты чего удумал, Микото Суо? Ты меня тут за кого держишь, чтоб на первом свидании… - темноволосый понимает, что ляпнул, только, когда у рыжего начинается истерика, от которой он теряет всякий дар речи, уже не смеясь, а только хрипя в ответ, когда Рейси честно пытается стукнуть его побольнее. -Ну, я хотел остаться, но не думал, что у нас на сегодня такие интересные планы. И у нас все-таки уже свидание? – рыжий продолжает веселиться, пока Мунаката, уже весь пунцовый, сверлит его взглядом. Но все недовольство лечится одним действенным способом. И Рейси уже сам тянет Суо на себя, тыкаясь в его губы не совсем ловко и немного несдержанно. Но не сомневаясь. Больше ни в чем не сомневаясь. «Мне привиделось сияние. Такое сильное, что я забыл про очки. Забыл про все. И смотрел, как завороженный. Мне привиделось, что я был мотыльком. Который долетел, но не сгорел. Потому что это не было искусственной лампочкой или открытым огнем. Этот – мягкий и теплый. Осязаемый. Настоящий. И поэтому...мое видение не оказалось сном».