III. Трон Тельмара

Королеве снится море. Она слышит его тихий шум, но оно вроде как вдалеке. Под ногами горячий песок, приятно стоять босиком. Она жмурится от яркого солнца и внезапно чья-то теплая ладонь ложится на щеку, ласкает. Так приятно. Только не видно того, кто стоит за спиной и так нежно её касается. Она оборачивается, но из-за яркого солнца почему-то не рассмотреть лица. Правда, она почти уверена, что у человека с такими теплыми и ласковыми руками должно быть самое красивое лицо на свете. Поцелуй в щеку. В другую. В кончик носа. Она жмурится, улыбаясь сквозь сон и подсознательно стараясь улизнуть от настойчивого «целователя», из-за которого такой красивый и реалистичный сон ускользает, как песок сквозь пальцы. Наконец Дженни открывает глаза и видит нависшего над ней Питера. Тот, в отличие от королевы, уже одет и хитро улыбается, глядя на неё сверху вниз. На щеках появились ямочки. Джен хочется накрыть его щеку ладонью. Она тянется к нему, но что-то не пускает руку. Королева пробует снова, затем хмурится и поворачивает голову, чтобы взглянуть, что не так. После сна реальный мир только приобретает четкие очертания. Королева невольно таращит глаза, заметив толстую веревку вокруг запястья, другой конец которой ведёт к кованому изголовью кровати. Удивленно переводит взгляд на другую и ещё больше удивляется, заметив, что второе запястье постигла та же участь. — Что за…? — королева вопросительно смотрит на Питера, в глазах которого загорелись игривые искорки. — Скорее, это я должен задать тебе этот вопрос, — ухмыляясь, парирует король. — Ничего не хочешь мне рассказать? — Я? — Джен окончательно сбита с толку. — А должна? — Ну, не хочешь — так я расскажу, — беззаботно отвечает Верховный владыка, заправляя за ухо темно-медную прядь волос королевы. — Сегодня, в утро перед турниром, до меня дошла весьма любопытная информация. А именно: моя жена, королева Дженнифер Бесстрашная, в тайне от всех подкупила одного из теревинфских рыцарей, чтобы тот, в обмен на весьма достойное вознаграждение, отдал ей своё место в турнире и позволил, скрыв лицо забралом, выступить вместо него на ристалище. Далее Питер замолкает и, не прекращая ласок, с ухмылкой наблюдает за сменой эмоций на лице нарнийской королевы. Та отворачивает лицо, а щеки заливаются густой краской. Хочется убежать. Но, видимо, мудрейший из королей это предвидел, поэтому на запястьях веревка. — Откуда ты… Я… Просто… Зачем ты меня привязал? — пытается перевести стрелки. — Ты, фактически, устроила заговор у меня за спиной, — абсолютно спокойно отвечает Питер, принимаясь играться с завязками на ночном платье, — По-моему, справедливо взять тебя под стражу после того, как заговор раскрылся. — Я не хотела за спиной. Просто… Я пыталась договориться с тобой, но ты пресекал даже тончайшие намеки на то, чтобы позволить мне тоже участвовать. — Потому, что я знаю тебя и знаю последствия. Тебе мало синяков? Не дерутся леди на ристалище. — Как всегда. Но как ты узнал-то? — стонет королева. — Не важно, как я узнал, — усмехается король, целуя макушку леди-рыцаря, — важно то, что славному теревинфцу уже доставили сообщение о том, что королева передумала, а награду он может оставить себе за столь доблестную жертву. Он уже готовится к турниру. — Ну и ладно, — Джен переводит взгляд в потолок. — Три с половиной года брака не прошли даром. — Тогда, может ты меня уже отпустишь? — Джен демонстрирует Питеру запястья с веревками. — Все равно мои «коварные» планы уже раскрылись. — Не так быстро, солнышко, — усмехается Его Величество, — до начала ещё несколько часов, а зная тебя — ещё десять раз успеешь что-нибудь придумать. Королева Бесстрашная закатывает глаза: — Хорошо, и как ты хочешь? — Все просто. Ты сейчас отдыхаешь, а я иду готовиться к турниру. За час до начала я сам за тобой приду, ты позавтракаешь, оденешься, и я лично тебя сопровожу к королевской ложе. — Издеваешься? А если войдёт кто-то? — Не войдёт, я скажу, что ты очень устала после вчерашней охоты и не хочешь, чтобы тебя беспокоили. — Замечательно! — королева поджимает губы, в то время как Питер по очереди целует её ладони. — Заметь, это ты не оставляешь мне выбора. — настроение короля более чем приподнятое. — Сейчас тебе что-нибудь нужно? Хочешь пить? Голодная? — Ничего, любимый, — раздраженно отвечает правительница. — Иди уже! — Хорошо, — целует в лоб, в то время как с губ не сходит игровая ухмылка, — я очень быстро. Сладких снов, радость моя! — Лёгких доспехов и хорошенько повеселись, любовь всей моей жизни! — парирует королева. Издав весёлый смешок, король накрывает королеву до подбородка мягким одеялом, а затем направляется к двери. Там застывает и в последний раз оборачивается: — Ты просто чудо! Королева лишь фыркает в ответ, упираясь взглядом в потолок. *** Верховному королю выдается, что ничто этим утром не может испортить ему настроения. Даже кольчуга не кажется тяжёлой ношей на плечах. Он весело идёт по коридору Теревинфского замка, здороваясь со всеми, кого встречает на пути. Наконец приходит к дверям спальни и медленно опускает ладонь на ручку двери, будучи практически уверенным, что найдёт внутри смятую постель и клочки разорванных веревок. Осторожно толкает дверь и вскидывает брови, увидев, что его королева все ещё в постели, со скучающим видом смотрит на боковую стену. — Джен, кажется, ты теряешь хватку, — Питер захлопывает за собой дверь. — Неужели узлы слишком крепкие? — Нет. Я просто испугалась, что ты рассвирепеешь и на неделю лишишь меня сладкого, если сбегу, — с издевкой парирует королева. Питеру не удаётся подавить смех. Он опускается рядом с ней на краюшек кровати и освобождает королеву, по очереди осматривая каждое запястье чтобы убедится, что петли были достаточно свободными, чтобы никак не навредить королеве. Джен исподлобья наблюдает за его действиями: — Пойди, что ли, войной на кого-то, если так хочется пленных взять. — Пока что один пленный весьма удовлетворяет мои королевские амбиции, — с хитрой улыбкой заявляет лорд Кэр-Параваля. — Вставай уже, Ваше Ленивство. Пора. *** Королева Люси осматривается вокруг себя, в то время как на ристалище идёт поединок. Этот турнир довольно скромный — всего с десяток рыцарей. Да и уровень боевой подготовки Теревинфии, которая практически никогда не участвует в войнах, предпочитая нейтралитет и неконфликтность, на порядок ниже нарнийского или же орландского. Ни за брата, ни за Каспиана, ни за любимого она не переживает. Вместе с ней и Дженни в королевской ложе находятся королева Теревинфии и её пятеро дочек — милейших девочек различных возрастов. Всего у короля с королевой одиннадцать детей, старшему из которых сегодня исполняется восемнадцать, а младшей девочке — меньше года, поэтому она сейчас на руках у кормилицы. От размышлений Люси отрывает голос некого теревинфца в роскошной пурпурной одежде, который выходит на середину ристалища и объявляет о том, что первый тур игры окончен, а во второй переходят четверо сильнейших. Люси этого ожидала, но гордость за своих все равно заставляет уста улыбнуться, а щеки — покрыться румянцем. Трое из четверых — короли Нарнии и орландский принц. Четвертым, к удивлению Люси, становится принц Наив — темноволосый юноша с короткой бородкой и очень светлым, слегка подуставшим лицом. Принц то и дело оглядывается в сторону отца. Его первый турнир. И он очень боится подвести папу. Но король, кажется, более чем доволен сыном. К победителям подходит лорд турнира и объявляет о том, что славным рыцарям полагается полчаса отдыха и, если они того желают, то могут сами, по обоюдному согласию, выбрать себе противника. Верховный король кивает и, как только лорд удаляется — отталкивает Каспиана в сторону: — Пожалуйста, оставь мне орландца! — шепотом просит, глядя в упор на королевского зятя. Каспиан ухмыляется в ответ: — Не вопрос. Только прошу, ради мира меж нашими землями, не помни его сильно. — Да что с ним случится? — Питер перебрасывает меч в другую ладонь, бросая взгляд в сторону Тристана. — Это же только игра… Спасибо, Каспиан. Пятый король усмехается в ответ, возвращаясь к оставшимся победителем. На душе становится отчего-то легче. У них всегда были весьма натянутые отношения с Верховным. Раз двадцать чуть ли не дошло до драки. Три раза доходило. Благо, все три раза они были наедине, поэтому каждый потом отбрехивался перед остальными за разбитый нос, рассеченную скулу или же синяк на пол-лица. И у каждого была своя аргументация правоты. Питер, самим Асланом провозглашенный королём над всеми королями, требовал беспрекословного подчинения и не понимал, как вообще кто-нибудь может набраться такой наглости, чтобы посметь с ним спорить. А сам Каспиан? Его тоже можно понять. Все поколение королей до него правило в одиночку, и, даже носящая корону жена исполняла скорее роль матери детей правителя, чем советницы и соправительницы. И почему-то именно тогда, когда Каспиан пережил все те трудности, которые ему были уготованы детством и юностью, когда кровью и жертвами отвоевал своё королевство — к нему на голову сваливается ещё четверо венценосных особ и заставляют подвинуться. А потом каждый из них ещё и женится и Каспиану вообще придётся стоять в очереди, чтобы выразить своё мнение по поводу реформы или закона. Но, все же, он не жалел, что стал частью их огромной семьи. Зато, ни один из предыдущих королей не мог похвастаться подобным подбором королей в качестве поддержки. А Питер? Наверное, он принял Каспиана в семью и любил не меньше, чем сестру или брата. Просто не в его правилах прилюдно проявлять любовь к потенциальному оппоненту. Кричал? Да, кричал, но во благо. Чтобы переубедить, предотвратить беду. И в шторм ведь не побоялся выпрыгнуть в пучину разбушевавшегося моря, и вытащить обратно к жизни. Даже если и с ругательствами и упреками, как мальчишку провинившегося. — Ваше Высочество, — обращается Каспиан к Наиву, — если Вы не против, я счел бы за честь сойтись с Вами в поединке второго тура нашего турнира. Щеки юноши алеют. Он с благоговением смотрит на короля: — Это, в первую очередь, будет честью для меня, Ваше Величество. Каспиан улыбается, кивает юному принцу и идёт в сторону шатров для рыцарей. Питер и Тристан, наблюдавшие за сценой, наконец смотрят друг на друга. — Полагаю, ты не обидишься? — вскидывает бровь Питер. — Сочту за щедрый дар судьбы, — усмехается Тристан. — Славная будет забава. *** Каспиан и Наив первыми сходятся в битве. Опытному Питеру сразу видно, что Каспиан сильнее в разы. Стиль борьбы юного принца чем-то напоминает ему стиль Дженни. Движения резкие, не всегда обдуманные. Он старается взять внезапностью, хотя постоянные взгляды на те места, куда он собирается атаковать короля, сводят все на нет. Каспиан, напротив, спокоен. Он скорее лениво отбивает удары, не нападая в ответ. Битва длится довольно долго. Питер замечает, что юный наследник трона выдохся, а внимание его рассеялось. Хотя, для его возраста и первого раза — вполне прилично. Все-таки, своё место во втором туре малец выборол сам. Внезапно, к всеобщему удивлению, Каспиан оступается и падает. Не растерявшийся принц применяет нужный маневр и обезоруживает противника. Трибуны мгновенно взрываются овациями. Питер переводит взгляд на короля — тот аж светится от счастья. Нарниец усмехается: на его месте, он бы тоже гордился таким сыном. Наконец приходит черед Питера и Тристана. Верховный король усмехается, намереваясь хорошенько погонять орландца по ристалищу. И ему удаётся, хотя он и встречает со стороны последнего гораздо больше сопротивления и рвения, чем ожидал. Питер даже один раз едва не падает, уворачиваясь от слишком резкого выпада со стороны принца. Наконец, дуэль обрывается, когда Питер резко бьёт под эфес неудачно выставленного меча противника и тот отлетает в сторону. Питер, к удивлению Тристана, подходит к нему и хлопает по плечу, приветливо улыбаясь. Орландец улыбается в ответ, а затем наклоняется за мечом, в то время как Верховный король покидает ристалище. У выхода он замечает Люси и Дженни. Нежно улыбается последней, но, кивнув ей, проходит мимо, снова отводя Каспиана в сторону и тихо о чем-то с ним разговаривая. Дженни озадачено смотрит на них, прикидывая, о чем разговор. Наконец Питер кивает и отходит от пятого короля. Приближается к Дженни. — Молодец, — королева быстро чмокает в щечку уставшего короля, насколько это позволяет поднятое забрало шлема. Питер берет её за руку и ведёт в сторону шатра. Оказавшись наедине, Верховный король наконец снимает с себя шлем и протягивает Дженни. Леди-рыцарь принимает шлем и озадачено смотрит на мужа. — Что это значит? — Выйдешь в финале вместо меня, — понизив голос, отвечает король. Затем стягивает покрытые металлическими пластинами перчатки, пока Дженни ошарашено хлопает глазами: — В смысле? — Ну, ты же хотела выйти на ристалище. Я наблюдал за принцем — у него не тяжёлая рука, он не сделает тебе больно. Тем более, я поговорил с Каспианом и он подтвердил. Вы с Наивом равносильны и я буду спокоен за тебя. — Равносильны? Он Каспиана победил. Питер улыбается и легко проводит ладонью по волосам королевы: — Каспиан ему поддался. — Поддался? — Дженни хмурит брови. — Зачем? — Это первый бой для принца. Он очень важен для него и он должен поверить в свои силы. Победа в первом бою вдохновит на то, чтобы продолжать работать над собой. А публичный проигрыш вызовет кучу комплексов и неуверенность в себе. Слишком велик шанс, что принц начнет считать себя недостойным отца и появится страх перед следующими битвами. Дженни опускает взгляд, пытаясь осмыслить услышанное. А Питер думает о том, что именно поэтому и позволяет своей королеве время от времени уложить себя на лопатки. Чтобы верила, что и вправду может. Чтобы снова и снова брала в руки меч и продолжала учиться. Он был бы и рад оградить её от войны, вот только королевы в Нарнии всегда воевали. Ведь они наравне с королями должны суметь защитить свой народ. Сколько раз он романтично клялся себе и ей, что больше не отпустит, что всегда будет рядом, чтобы закрыть спиной и на грудь принять удар врага. Вот только романтика — романтикой, а в жизни все по-другому складывается. И его королева должна уметь за себя постоять и быть сильной. — То есть, — отвлекает его от мыслей Дженни, — никто не узнает, что я в твоих доспехах? — Нет. — А если я проиграю? Питер спокойно пожимает плечами: — Значит, так и будет. — Но, твоя честь… Тёплая рука с мозолями от меча отпускается на нежную щеку: — Я в тебя верю. Дженни вздыхает, опуская взгляд. Некоторое время размышляет над самым неожиданным из предложений Питера. — Давай, — усмехается Питер, — ведь, когда-то давно, ты по моей вине не вышла в финал. Я ударил в опорную руку. Пришло время вернуть долг. Джении улыбается краешком рта: — Тогда, что ты стоишь? Раздевайся, давай, времени нет! Питер тихо смеётся, тянется рукой к кожаной пряжке на плече, закрепляющий броню. *** Королева готова к бою, даже волосы подобраны. Остался последний штрих. С улицы доносится голос Каспиана: — Питер, готов? Пора идти! — Сейчас! Жди меня на ристалище, — отвечает Верховный король, снова обернувшись к своей королеве. Услышав удаляющиеся шаги, он берет в руки шлем и осторожно опускает на голову Дженни: — Ты готова. Только будь осторожна там, ладно? Я спрячусь под трибунами и буду за тобой наблюдать. — Хорошо. Руки королевы почему-то слегка дрожат от волнения. Питер наклоняется к ней и легонько целует губы. Дженни отвечает, прижимаясь ближе. Почему-то становится немного грустно и не хочется оставлять его. Просыпается какая-то детская обида, даже в глазах немного щиплет. Питер первый отстраняется. Осторожно опускает забрало. Остаётся лишь тонкая щелочка для глаз. — Ты справишься. *** Питеру пришлось пропустить начало боя, чтобы не стать замеченным. Он успевает найти тёмный плащ с капюшоном и заворачивается в него перед тем, как выйти из шатра. Но снаружи — никого, все наблюдают за финальным поединком на ристалище. Верховному королю удаётся незамеченным пробраться под трибуны. Там, сквозь широкие щели, он и наблюдает за дуэлью. Соперники равны, что держит интригу. У края ристалища стоит Каспиан. Питер замечает, как тот хмурится, то и дело переговариваясь о чем-то с Тристаном. Верховный король усмехается: тельмаринец явно заметил подмену. По крайней мере, его гложат сомнения. Главное, чтобы не заметили остальные. Тем более, что большинство присутствующих видят самого Питера чуть ли не в первый раз. Это ведь Каспиан жить не может без моря, поэтому все особо далекие дипломатические миссии берет на себя. Наив наносит колющий удар по корпусу королевы. Та уворачивается, но при этом падает на землю. Меч остаётся в руке. Решив, что это победа, принц притягивает свой клинок в сторону сердца королевы, но та, воспользовавшись моментом, резко бьёт по мечу противника своим, снизу вверх. И он со звоном падает на землю. Дженни смотрит на обескураженного противника, нависшего над ней, но уже безоружного. Зрители приветствуют победителя, хотя многие хлопают лишь из приличия, надеявшись на победу наследника престола своей страны. Но Дженни не обращает на это внимания. Она поднимается на ноги и осматривается. Ей удалось. Каким бы парадоксальным не был этот турнир. У входа — Люси, Каспиан и Тристан. Каспиан выглядит обескуражено, в то время как Люси — светится радостью. Только вот с ними Дженни разберётся потом. Эйфория от победы окрыляет. Крепко сжимая в руке меч с головой льва на рукояти, Дженни стремительным шагом идёт к выходу с ристалища, не дожидаясь, пока её начнут поздравлять и заставят снять шлем. Обычный шаг кажется до ужаса медленным. Хочется быстрее. Чтобы поделиться своей радостью. Королева переходит на бег, даже не остановившись напротив дожидающихся ее друзей. Люси озадачено смотрит вслед убежавшему «брату», а затем кивает остальным, бросаясь следом. У шатра её догоняют, но она все равно врывается внутрь, не обращая внимания на реплики в свой адрес. Люси застывает на месте, когда посреди шатра видит старшего брата. Тот улыбается, не сводя глаз с победителя турнира. Джен срывает с головы шлем и бросается на шею Верховному королю, едва не сбив его с ног: — У меня получилось!!! Ты видел?! — Я горжусь тобой. — зарывается носом в плечо своего двойника с золотистым львом на груди.