III. Трон Тельмара

В подземелье темно, факелы висят на стенах приблизительно каждые тридцать шагов, что делает обстановку весьма пугающей. — Ариадна, ты уверена, что магия сработает? — Всегда срабатывает, пока на небе ещё есть звезды. — А сколько они будут спать? — все ещё колеблется Люси. — Пока я буду петь колыбельную — точно. Дальше — уже своим сном, то есть нужно быть осторожным. — дриада внимательно смотрит на Люси. — Однако, в своих целях очень не хорошо использовать такую магию. Если бы меня об этом просила не ты — я бы серьёзно задумалась. — Этот человек — мой друг, от которого сейчас все отвернулись. — Преступник, — уточняет Ариадна. — Он просто сделал большую глупость. Он был очень давно влюблен, я всегда знала… Любовь ведь толкает нас иногда на безумные поступки? Дриада молчит некоторое время, затем запоздало отвечает: — Я сделаю то, о чем ты меня просишь. Вот, возьми хрустальный подснежник. Он защитит от моей магии. И вот ещё один — для того, к кому ты идёшь. Люси благодарно улыбается, принимая хрупкие цветы, а затем замирает у тяжёлой железной двери. Осторожно приоткрывает ее, чтобы образовалась небольшая щель. Беззвучно кивает дриаде, затаив дыхание. — Кораблик отчалит за горизонт, Последний луч солнца над морем сверкнет, Звезда одиноко сорвется с небес — За горизонтом есть много чудес. Она будет рваться за тем кораблем, Но в море погибнет с первым лучом. Пока правит ночь — её крылья несут, А на том корабле, она верит, что ждут… Люси перестаёт слушать колыбельную дриады и, открыв тяжелую дверь, оказывается на узкой каменной лестнице. Все ещё боязно спускается вниз, стараясь шагать как можно тише. Хватается за стену, чтобы не упасть. Наконец лестница заканчивается и Люси видит двух крепких стражников. Вздрагивает от испуга, кажется, сердце перестаёт биться. Но вскоре она понимает, что оба заснули прямо стоя в тяжёлых латах, опершись спинами о стену. У одного из них на поясе тяжелая, покрывшаяся ржавчиной, связка ключей. Присмотревшись, королева замечает один, на котором ржавчина стерта, и сразу понимает, что это именно тот, что ей нужен. Люси боязно идёт вдоль ряда камер с грубыми решетками, но все они пусты. Постепенно песня дриады стихает за её спиной, пока совсем не пропадает. Наконец она замечает одинокий силуэт пленника с опущенной головой. Он в самой последней камере. Не сдержавшись, рыжеволосая девушка бросается к решетке, отпирая дверь и проскальзывая внутрь. — Роланд! Изможденный рыцарь устало поднимает голову и нежно ей улыбается. На щеке запеклась кровь, засаленные волосы связаны в хвостик на затылке. Рубашка серая, почти чёрная от грязи, а руки со сбитыми костяшками закованы в тяжелые кандалы. Люси почему-то хочется расплакаться от вида такого Роланда. Она сразу же падает на колени перед ним, принимаясь растирать его покрасневшие запястья. — Люси, что ты здесь делаешь? — охриплым голосом спрашивает рыцарь. — Я пришла за тобой. Вставай скорее, я тебя вытащу! Мы увезем тебя далеко, Ариадна сказала, что… — Нет, Люси, — улыбка умиления снова трогает губы тельмаринца. — Я не могу бежать. — Почему нет? — оторопело спрашивает королева. — Я совершил плохой поступок, и буду отвечать за него так, как велит закон. — Ро, тебя накажут! — Люси сжимает тонкими пальцами огрубевшие от меча ладони друга. — Я не боюсь. И ты не бойся. — спокойно отвечает рыцарь. — Глупый! — Люси таки не удаётся сдержать слезы. — Глупый-глупый Роланд!!! Королева легонько ударяет тельмаринца в грудь, а затем достаёт носовой платочек и, капнув на него несколько капелек духов, принимается стирать кровь с разбитой скулы. — Печет, — слегка кривится тельмаринец, но не отворачивается. — Печет ему. Скажи мне, чем ты думал, когда целоваться к Дженни полез?! Неужели не понимал, чем дело обернётся?! Предупредил бы хоть заранее, чтобы я Питера отвлекла, если уже на геройства тебя потянуло! Роланд задумчиво переводит взгляд на одиноко горящий вдалеке факел: — Честно, Люси, я не знаю. Сам не понимаю, почему это сделал. Будто и не я вовсе. Люси опускает грязный платок на холодный пол, с упором глядя на узника: — Как же, не знает он. — Лу вздыхает. — Тебе хоть понравилось? Краюшек рта дергается вверх и даже в темноте заметно, как щеки рыцаря алеют: — Все закончилось слишком быстро для того, чтобы делать такого рода выводы. Но… — Роланд заглядывает в глаза королеве. — Знай я заранее, как все обернётся, наверное, ничего бы не изменил. Это будто удар молнии через все тело, но… Вроде больно, но это такая сладкая боль… — Рыцарь влюбленный! — Люси отворачивается. — Какой есть. — В последний раз прошу тебя, пойдём со мной! — с такой искренней мольбой в голосе произносит Люси. — Моя отважная королева, — Роланд с теплотой смотрит на девушку, — никто никогда не совершал ради меня таких безумных поступков и я по-доброму завидую твоему избраннику. Что бы ни произошло — ты его не бросишь и пойдешь за ним на край света. Такая смелая. Спасибо за все, что ты ради меня делаешь, что не отворачиваешься, но сегодня я останусь здесь. А ты — беги, пока тебя никто здесь не увидел. Люси тяжело вздыхает, вставая на ноги: — Я, конечно, могла бы сейчас ударить тебя чем-нибудь по голове и вынести отсюда насильно… Роланд смеётся: — То есть, похитить? — Не обольщайся, романтик! — поджимает губы королева. — Не буду, — мягко отвечает Роланд. — Люси? — Да? — Перед тем, как ты уйдешь… Как Дженни? Королева опускает глаза: — Мы немного повздорили, так что я мало что знаю… — Люси некоторое время взвешивает, стоит ли все открывать другу. — Она переживает из-за Питера. Они не разговаривают второй день. Сегодня он при всех на неё накричал, дальше мы не виделись. Роланд заметно мрачнеет, опуская голову. Молчит, разглядывая грязь на обуви: — Я не хотел… Пусть они помирятся. Ты им поможешь? — Попробую, — шепотом отвечает Люси. — Удачи тебе завтра и… Доброй ночи! Люси наклоняется и целует друга в лоб перед тем, как уйти. Роланд снова тепло улыбается: — Доброй ночи, Ваше Величество! *** Королева Бесстрашная просыпается перед рассветом. Хотя, как, просыпается? Скорее вырывается из дремоты. Эту ночь она не спала. Без Питера как-то не получается спокойно спать, душно и холодно одновременно. Вытягивает из-под подушки флакончик с голубоватой жидкостью. Смотрит на него еще некоторое время. Должно быть безопасно, хотя, гарантий в средневековой Нарнии никто не дает. Он сам не оставил ей выхода. А она будет бороться до конца — Питер сам так учил. Дженни выдергивает пробку и делает большой глоток кисловатой жидкости. *** В зале суда людно. Роланд уже давно на скамье подсудимых, запястья по-прежнему скованы. Рыцарь абсолютно спокоен, вглядывается в лица присутствующих. Миновав девушку в многослойных одеждах с платком на голове, к нему подсаживается Люси и подбадривающе сжимает его плечо. Питер бросает на них полный осуждения взгляд, в то время как к нему подходит один из стражников. — Ваше Величество, королева Дженнифер сильно заболела и не сможет явиться. Роланд резко вскидывает голову, улыбка пропадает: — Что с ней? — вопрос слетает с уст раньше, чем он успевает осознать собственную глупость. Питер поджимает губы и бросает на подсудимого испепеляющий взгляд. Даже Люси становится не по себе. Ответа рыцарь так и не получает, что ожидаемо. — Сейчас вернусь, — цедит сквозь зубы Верховный король, быстрым шагом покидая зал суда. Впервые за два последних дня пересекает порог собственной спальни. На стуле возле кровати сидит лекарь, колдуя над деревянными посудинами. Дженни свернулась на краю кровати, закутавшись в тяжелое пуховое одеяло. Глаза закрыты. — Очередной спектакль? — Питер осуждающе смотрит на лекаря, пытаясь прикинуть, что же нужно было пообещать столь принципиальному человеку, чтобы толкнуть его на вранье. — Ваше Величество, — целитель отрывается от своего занятия, укоризненно глядя на короля через очки-половинки, — я попросил бы Вас не шуметь так. У королевы весьма странный недуг. Я пытаюсь сбить жар… — Не страннее, чем обычно. Питер пересекает комнату и касается рукой вспотевшего лба королевы, затем ведет ладонью к горячей щеке. Джен несознательно тянется навстречу, сильнее прижимаясь щекой к шершавой ладони. У короля что-то обрывается внутри и он резко одергивает руку от странного чувства внутри, отпрянув назад. — Пусть скорее выздоравливает, — бормочет после затянувшейся паузы с укором смотрящему на него лекарю, стараясь избегать взглядом королевы. Почему-то не сдерживается и перед выходом снова скользит по ней взглядом. Хмурится, заметив, что та прижимает что-то знакомое к груди. Лишь закрыв за собой дверь, запоздало осознает, что это его собственная рубашка с вышитым воротником. Он был в ней, когда впервые сказал, что любит. *** Процесс суда проходит мимо Роланда. Он не собирается оправдываться или же публично каяться в надежде выпросить прощения. Так ли он представлял себе свое возвращение в Нарнию, за которой так истосковался на далекой земле? Вряд ли. Но он верит Великому Льву. Если ему так угодно — он покорится. Эдмунд отводит глаза, когда его просят зачитать приговор. Великой трагедии в случившемся он не видит, ровно как и его сестры. Но все связаны законом, и пойти против него — будет означать потерю нарнийцами веры в справедливость короля. Эдмунд встает, чтобы повторить преступление и огласить вердикт, но судовой процесс прерывается распахнувшим тяжелые двери Каспианом, который все еще тяжело дышит после бега: — Король Эдмунд, я желаю свидетельствовать в деле сера Роланда, как фигурирующее в деле лицо! В зале поднимается шум, а взгляды всех присутствующих устремляются на пятого короля. Сьюзен смотрит на него с недоумением, Люси — с радостью, Эдмунд — с интересом, а Питер — с неприкрытым раздражением. Каспиан идет по проходу к столу судьи: — Я намерен поведать вам об одном факте, о котором не знает даже подсудимый. Когда вы узнаете о нем — вам станет абсолютно ясно, что виной произошедшему не Роланд, не я, а чистая случайность. — Слово предоставляется королю Каспиану Х. — соблюдает формальности Эдмунд. — Итак, по прибытию в Кэр-Параваль сэр Роланд был встречен королевой Люси и фавном Тумнусом. Выше именуемые особы подтверждают этот факт? — Да, — одновременно выкрикивают Тумнус и Люси. — Так вот, — продолжает Каспиан, — после этого мы провели некоторое время в моих покоях вчетвером. Далее Люси и Тумнус покинули нас. И здесь, обращаю ваше внимание, произошло ключевое событие — я напоил моего лучшего друга любовным напитком. Роланд непонимающе таращится на Каспиана, в то время как в зале снова поднимается шум. Эдмунд настоятельно призывает всех к тишине, а затем с удивлением смотрит на пятого короля: — У меня два вопроса: что значит любовный напиток, и зачем ты дал его Роланду? — Отвечу, — Каспиан опускает глаза, — любовный напиток — это зелье, которое заставляет выпившего его влюбиться без памяти в первую особу противоположного пола, с кем произойдет зрительный контакт. Мне подарил эту вещицу один вельможа в Тархистане за некую услугу. — Зачем ты его дал Роланду? — со злостью перебивает Верховный король. — Он — мой близкий друг, который уже долгие годы не может найти себе пары. Как только у меня появился напиток — я сразу подумал о нем. Клянусь, у меня не было намерений влюблять его в королеву! Коридоры Кэр-Параваля практически не бывают пустыми. Там всегда снуют туда-сюда разные девушки: леди, прислужницы… Дальше речи Каспиана Роланд не слушает. В голове становится шумно, будто чем-то тяжелым по затылку огрели. В памяти сразу же всплывают обрывки фраз Каспиана: Знаешь, Роланд, есть у меня бутылка отличнейшего вина с далеких земель. Я всегда почему-то хотел открыть ее именно с тобой. Эй, это мой кубок! Король никогда не должен давать в чужие руки три вещи: корону, меч и кубок. Лицо рыцаря перекашивает от злости и обиды: — Кто тебя просил лезть в мою жизнь?!