III. Трон Тельмара

— Тишина, пожалуйста! — громко просит Эдмунд. — Свидетель… — Как я и говорил, произошедшее — чистая случайность. Ни Роланд, ни тем более - я, не хотели подобной развязки. Виной всему злая судьба. Не будь подсудимый под действием чар — он был бы абсолютно безобиден. — Он все еще под действием напитка? — уточняет Эдмунд. — Да. — А можно ли его от них избавить? — Есть один способ, — Каспиан принимается расхаживать по свободной площадке, — дриадам, присутствующая здесь леди Ариадна не даст мне соврать, подвластно приготовление некоего зелья забвения… — Ариадна, это правда? — король Справедливый бросает взгляд на дриаду. — Рецепт его сложен, но это правда, мне под силу его приготовить. — Так вот, — Каспиан снова берет инициативу на себя, — вышеупомянутое зелье, коснувшись губ подсудимого Роланда, заставит его забыть о предмете своей неподвластной контролю страсти в тот же миг. На несколько минут зал погружается в тишину — король Эдмунд обдумывает решение. Каспиан ведет себя уверенно, чем-то отдаленно напоминая Люси артиста на сцене. Впервые в жизни Питер и Роланд буквально становятся на одну сторону — оба сверлят пятого короля полными ненависти взглядами. Наконец Эдмунд поднимает голову: — Поскольку произошедшее не было злонамеренным преступлением, а скорее — проявлением великой неудачи, я объявляю рыцаря ордена Льва, сэра Роланда, невиновным. Однако, поскольку он все еще пребывает под действием чар — за ним необходимо обеспечить надлежащий надсмотр. Из-за того, что в произошедшем есть также и вина короля Каспиана Х — именно он возьмет ответственность за сэра Роланда и обеспечит тому надсмотрщиков на то время, пока зелье забвения не будет приготовлено. А еще, — Эдмунд с упреком смотрит на Каспиана, — король Каспиан обязуется больше никогда не использовать подобную магию против другого лица, которое не давало на то своего согласия. Каспиан очень натурально изображает чувство вины на лице, а затем горячо уверяет всех в том, что лично будет контролировать каждый шаг виновного. Эдмунд объявляет заседание суда закрытым и полный зал взрывается аплодисментами в честь справедливости и милосердия короля серебряного венца. Пока с Роланда снимают кандалы — тот не сводит полного ненависти взгляда с Каспиана. Питер демонстративно, без единого слова, выходит из зала. Ему начинает казаться, что несмотря на неправоту тельмаринского ублюдка, все стали на его сторону, чем наносят ему, Верховному королю, еще большее оскорбление. Впервые он понимает, что ему просто не к кому обратиться за дружественной поддержкой. Даже брат — и тот отвернулся. Чертового Роланда должны были признать виновным! Виновным… In vino veritas — правда в вине. Давно у него не было настолько разбитого состояния. Не обращая ни на кого внимания, Питер спускается в винные погреба. *** На выходе рука Каспиана опускается на плечо Роланда: — Не спеши, нам стоит поговорить, — заискивающе начинает король. — Не откажусь, — шипит Роланд, демонстративно сбрасывая с плеча ладонь друга. Когда Каспиан закрывает за собой дверь собственной приемной, едва он успевает обернуться — тяжелый кулак летит в скулу короля. Удар настолько сильный, что Каспиан ударяется виском о дверь, на миг потеряв ориентацию в пространстве. — Роланд, какого черта?! — шипит Каспиан, прижимая ладонь к месту удара. — Вот и я хочу тебя спросить, какого… От второго удара Каспиан уворачивается, успевая перехватить руку атакующего в запястье и резким движением заворачивая ее ему за спину. Роланд рычит и вырывается: — Зачем ты со мной это сделал, что за бабские… — Успокойся сейчас же! Видя, что успокаиваться извивающийся Роланд не намерен, Каспиан бьет того коленом в живот. Не сильно, скорее, чтобы привлечь к себе внимание и заставить внимать: — А теперь послушай меня, — тихо, но угрожающе отчетливо чеканит Каспиан, — я ничего никуда тебе не подсыпал. И вино, что ты пил — было самым обычным. А на суде я соврал, потому что мой рыцарь не в состоянии контролировать свои запретные желания! Роланд замирает, прекращая сопротивляться, и Каспиан воспринимает это как добрый знак, позволяя тому высвободиться и отойти на шаг. Роланд вопросительно смотрит на друга, пытаясь отдышаться. — Мне Люси прислала письмо. И я в тот же момент сел на лошадь и ночь напролет мчался галопом, на ходу придумывая, что врать! Я прилюдно дал клятву не использовать подобной магии против кого-то, но, черт возьми, Роланд, если ты снова выкинешь что-то подобное — клянусь, я найму за мешок серебра того, кто силой вольет тебе в глотку зелье забвения! И я не шучу. Когда Ариадна приготовит его — зелье будет у меня! Роланд открывает было рот, чтобы что-то возразить, но король жестом заставляет того замолчать: — Мне нужно оставить тебя на несколько минут. Выдержишь, чтобы еще чего-то не натворить?! Рыцарь кивает, послушно опускаясь на стул. — Присягаю небом, если я вернусь и тебя здесь не найду… — Каспиан бросает строгий взгляд на абсолютно подавленного и растерянного Роланда, а затем громко хлопает дверью, пытаясь придумать, как будет объяснять Сьюзен синяк на пол лица. Он никогда не хотел настолько погрязнуть во лжи. Да и вранье на суде придется еще долго замаливать перед Асланом. Вот только был ли у него другой выход? Мы ведь в ответе за своих близких. *** Вино не дает облегчения. Даже не пьянит. Питер с досадой отбрасывает в угол на четверть заполненную бутылку и та разбивается на десятки осколков, а красные струйки растекаются по покрытому пылью полу. Король решает любой ценой вытеснить ядовитые мысли из головы, в этот раз закрываясь в собственной приемной и с головой погружаясь в бумажную работу, чтобы даты и вычисления напрочь вытеснили из мозгов все ненужное. *** К вечеру королева Бесстрашная снова возвращается к нормальному состоянию и, как только целитель её покидает, в покои Дженни проскальзывает Сьюзен, чтобы рассказать последние новости. Королевы разговаривают до тех пор, пока за Сью не приходит недовольный Каспиан и не забирает с собой по праву ему принадлежащее. Джен честно пытается уснуть, ворочаясь до полуночи, а потом встает с кровати и, закутавшись в легкое одеяло, отправляется на поиски Верховного короля. Кажется, им пришло время поговорить. Поиски не занимают много времени. В темном коридоре лишь из одной двери пробивается слабый свет, и это — приемная Верховного короля. Дженни еще раз прокручивает в голове все, что хочет ему сказать, пытаясь предугадать возможные варианты. Горько усмехается, представляя себе, как Питер зовет стражу и приказывает ее увести. Дженни еще немного колеблется, но потом решает соответствовать своему статусу королевы Бесстрашной и толкает тяжелую дверь. Та поддается с протяжным скрипом, заставляя королеву поморщиться. Дженнифер набирает в легкие воздуха, чтобы начать разговор, но замирает на полуслове, увидев Питера — тот уснул просто сидя за массивным столом, положив голову на руки. Королева вздыхает и беззвучно идет к нему. Каменный пол немного неприятно холодит босые пятки. Первым долгом правительница задувает несколько еще мерцающих свечей на столе, от чего вся комната погружается в ночную темноту. Только лунный свет пробивается сквозь незанавешенное окно. Привыкнув к темноте и удостоверившись по ровному дыханию в том, что Питер спит, Джен сбрасывает одеяло и осторожно накрывает им Питера, больше всего на свете боясь разбудить. Он спит дальше. Королева медленно протягивает вперед руку. Страшно, как никогда. Дрожащими пальцами проводит по мягким волосам. Такое родное и теплое ощущение. Пожалуйста, только не проснись сейчас. В голову приходит очередное желание. Только бы не… Ладно, очень осторожно. Кажется, что сердце стучит слишком громко. Нужно хотя бы тише дышать. Джен наклоняется и целует спящего короля в макушку. Наверное, это какой-то всемирный закон, пока не открытый учеными, но когда на тебя злится и не подпускает к себе тот, кто очень дорог, желание коснуться его, приласкать и бесконечно смотреть на такого родного бьется под пульсом, не оставляя ни на миг и лишь усиливаясь с каждым часом. Король легонько дергается во сне, чем пугает королеву и та выбегает из комнаты, пока ее не застали на «месте преступления» и не возненавидели еще больше. Питер поворачивает голову и смотрит на приоткрытую дверь. Вздыхает, зарываясь пальцами в волосы. На самом деле его вырвал из дремоты скрип двери еще в самом начале. Он притворялся спящим.