Shut Up

             Рассказывать матери о событиях, происходящих на данный момент в моей жизни, всегда становилось моей большой ошибкой. Именно поэтому, если я собирался куда-нибудь пойти, говорил ей непосредственно незадолго до этого. Тогда она ничего не желала слушать и задавала множество вопросов, но голос ее становился высоким и взволнованным. В такие моменты она определенно становилась самой раздражающей матерью на планете.       На самом деле, я не знаю. Если я пойду завтра в кино, то, может быть, мне стоит просто держать свой язык за зубами? Но нет, я спросил ее об этом за приемом пищи. Ладно, в душе я надеялся, что она ответит отказом и у меня будет повод не идти. Но она сказала да... И начала заваливать меня расспросами... Я так и знал, что не стоило даже заикаться об этом. Но, к сожалению, уже поздно.       — Почему ты не сказал мне, что у тебя появился мальчик, медвежонок? — спросила мама наверняка уже в тысячный раз, глядя на меня с вилкой в руке. — Я так рада, что ты идёшь на свидание!       — А я не говорил, что это мальчик, — раздраженно ответил я, добавив, — и это точно не свидание.       — Ну что же так пессимистично, — ободряюще ответила мама, и, кажется, она меня даже не слушала. — Наверное, ты ему тоже нравишься.       — Ну, мама! — Я закатил глаза, устало вздохнув.       — Что такое, дорогой? — она невинно заморгала. — Ты же такой симпатичный, умный мальчик! Ты милый. Конечно, ты ему нравишься, иначе зачем ему встречаться с тобой.       — Это не свидание! — уже отчаянно произнёс я. Может, она выслушает меня хоть разочек? — Может быть, я не пойду вообще.       — Что? — воскликнула мама в ужасе, не успев больше ничего сказать, потому, что стул Майки царапнул пол и заставил ее замолчать.       — Я пойду к себе, — проинформировал нас Майки, встав и направляясь к себе, но я видел и даже слышал эту его озорную ухмылку. Мудак. Он мог бы мне и помочь, да!       К счастью, уход Майкла занял некоторое время, потому что он медленно шаркал по полу, мама молчала, когда он исчез за дверью, и только тогда, когда послышался первый шаг на лестнице, она открыла рот.       — Почему ты не хочешь на свидание? — она с тем же ужасом смотрела на меня.       — Потому, что это не свидание, мам! — повторил я.       — Но ты не можешь отказать этому мальчику так просто! Он же впадет в отчаяние! — произнесла она.       Я коротко засмеялся. «В отчаяние», — повторил я, ухмыльнувшись, и быстро схватил быстро стакан, сделав глоток для того, чтобы не рассмеяться и не разозлить маму.       Фрэнк и отчаяние совсем не подходящие друг для друга понятия. Тем более, если я не пойду с ним в кино, то он не расстроится вообще. Может быть, он и сам не придёт.       — Конечно, он будет грустить, — продолжает утверждать мама. — Да, а как бы ты отреагировал, если б тебя отшили?       — Э-э-э, ну, — я начал вспоминать моменты, когда меня отшивали, и я сидел в комнате и рисовал, но она от меня не отстала.       — Каждый подавлен, когда получает отказ, — сказала мама.       — Но Фрэнк не будет, — ответил я, только через секунду осознав свою очень большую ошибку. Вот проклятье!       — Ага, значит, его зовут Фрэнк, — пробормотала мама, улыбаясь. Чёрт, она точно будет обыскивать весь город, пока не найдёт его. Она также может дать объявление в школе. О боже.       — Джерард, завтра ты идёшь. Определенно, Фрэнк милый мальчик и, кто знает, может, что и получится, да? Ты пойдёшь на это свидание, — примирительно ответила она, хотя на деле шансов у меня уже не было. Я слышал ее дружелюбный давай-без-пререканий тон.       В ответ я прошептал что-то невразумительное. Если я ей уступлю — придется идти. Вероятно, она уже хочет познакомиться с Фрэнком.       — Джерард! — Мама бросила на меня суровый взгляд. Ох чёрт.       — Хорошо, — я закатил глаза, а мама довольно улыбнулась мне в ответ. — Но при одном условии: если я пойду, то после ты не будешь меня ни о чем спрашивать.       — Но это несправедливо! — обиженно воскликнула она, втянув носом воздух. — Я же должна знать как всё прошло и...       — Я пойду, только если ты не будешь задавать вопросы, — повторил я, скрестив на груди руки. Несколько секунд мама молча смотрит на меня, задумавшись, но потом лишь вздохнула, утвердительно кивнув.       — Ну и отлично. Я могу идти? — усмехнулся я. Она покачала головой, широко улыбаясь.       — Ага, как только посуду вымоешь, — подмигнув, она поднялась с места и вышла из кухни.

~`~

      Я уже говорил, что люблю субботу? Можно спать сколько хочешь, делать что хочешь, и ложиться когда захочешь. Это божественно. Суббота — лучший день недели.       Я сидел за своим столом, слушая голос Гленна Данцига, доносящийся из колонок, и глядел на чистый лист бумаги, лежащий на столе передо мной. Я пытался нарисовать злого робота, но это сложнее, чем кажется. Наконец, робот должен выглядеть одновременно и злым и черствым. Возможно, у меня просто получался инопланетянин...       Я рисовал светящиеся красные глаза, когда моя дверь хлопнула, а чья-то рука провела по моим волосам, приводя их в беспорядок.       — Отстань, — недовольно пробурчал я.       Даже не поворачиваясь, я знал, что это Майки. Только он всегда взъерошивал мои волосы, за исключением моего дядюшки Джерри, который делал это по привычке, рассказывая при этом о путешествии на необитаемом острове, на котором он якобы был. Ну да.       — Ну, — рука брата легла на мое плечо, — и с кем ты пойдешь?       — Ты хочешь поговорить об этом? — вздохнул я.       — Конечно, я же твой брат. Я должен знать это.       Я напряженно смотрел на лист, пытаясь нарисовать правый глаз. Я не уверен, что он действительно должен знать это. Наверное, он хотел остановить меня. Я имел в виду, конечно, Фрэнка мы плохо знаем, но это не означало, что я не боялся завтрашнего дня. Я опасался его, потому что понятия не имел, что он хотел, пошутить или придумать что-то другое. Видно он действительно что-то планировал.       — Ну? — повторил Майки.       — Не важно, — ответил я, надеясь, что он не спросит еще раз. Я единственный в семье, кто всегда держит рот на замке и никогда не достает человека, пока не узнает секрет?       — Значит всё-таки свидание? — подозрительно ухмыльнулся Майки, убрав руку с моего плеча. — Так-так.       — Засунь своё так-так куда-нибудь, но это не свидание, — я раздраженно развернулся к нему.       — А что тогда? — спросил Майки. — Ты не говоришь мне, с кем пойдешь, значит, это свидание.       — Нет, — я закатил глаза.       — Говори это кому угодно, но я не верю, — он усмехнулся, а я лишь вздохнул.       — Тогда расскажешь мне, как всё прошло?       — Заткнись, Майк.       — А что? — спросил он, невинно похлопав ресницами.       — Ты раздражаешь, — простонал я, демонстративно отворачиваясь, и начал водить карандашом по бумаге, рисуя что-то бессмысленное.       — Я здесь для этого, — хихикнул брат, но прежде чем исчезнуть, он снова взлохматил мои волосы.       Я с облегчением вздохнул, когда дверь за моей спиной хлопнула. Боже, как я иногда ненавижу маму и брата. Да, они очаровательны по-своему, но иногда мне хочется запереть их где-нибудь. Мне нужно спокойствие, потому что я ненавижу, когда у меня что-то выпытывают. Если бы я хотел что-нибудь рассказать, то давно бы рассказал, и не надо спрашивать меня об этом по тысяче раз! Единственный в этой семье, кто понимает меня, видимо, я сам. А папа не считает нужным что-нибудь спрашивать. Вообще.       Зло я положил карандаш на стол и направился принимать душ, чтобы больше ни о чем не задумываться.