Shut Up

             — Удачи вам, ребята! — крикнула нам мама весело вдогонку и, вероятно, при этом помахала рукой, строя из себя прекрасную мать, как в фильмах. Но это не так. Особенно тогда, когда дело касается того, чего нельзя трогать.       — Да, — ответил Майки немного раздраженно, когда мы вышли через новую скрипучую калитку сада и свернули направо.       Каникулы канули в лету, и нас ждал новый учебный год в новой школе, начинающийся с новых неловких ситуаций, и в настоящее время это мне счастья не приносило. То, что мы переехали, — не проблема, просто это то, что я ненавижу школу в целом и в независимости от того, где и когда. Потому что я провёл почти все каникулы в новой и уже полюбившейся мне моей комнате в подвале, где я слушал музыку, избегая встреч, знакомств и любых других взаимодействий с людьми. Но, вероятно, этого не избежать.       — Джи? — вдруг спросил Майки. — Скажи, ты не сильно расстроен?       Он повернул ко мне голову и посмотрел сквозь очки, на мгновение сощурившись, а потом поправил серую кепку. Покачав головой, я заметил, что он не увидел этого, так как был слишком занят своей прической, перекладывая прядь на другую сторону, и добавил:       — Не очень.       — Надеюсь, мы успеем на автобус, — взволновано произнёс он, когда наконец-то сделал укладку так, как хотел. — Будет дерьмово, если мы упустим его.       Даже не знаю, что с ним. С самого утра он нервничает по любому поводу. Думаю, в новой школе нет ничего особенного. Мы будем, как обычно, неудачниками, фриками, с парой-тройкой других учеников, и в столовой придётся обедать вдалеке от всех: и спортсменов, и модных школьных королев. Скорее всего, ничего не изменится.       — А где мы получим расписание? — снова подал голос брат, — У секретаря, да? В комнате, в которую нужно попасть, поднявшись по высокой лестнице, а потом «наслаждаться» жутким благоуханием динозавра, да?       — Вообще-то, мисс Дино зовут мисс Марбл, — вздыхаю я. — И хватит болтать, Майки. Ты зря волнуешься. Ничего же не случится.       Майкл ненадолго замолчал, пожав плечами:      — Я просто боюсь испортить свой первый день.       — Свой день ты не спасешь, что бы ни делал, — серьезно ответил я, затем ухмыльнувшись, чтобы это не выглядело настолько пессимистично. Не хочу усугублять его неуверенность.       — М-м-м, — Майкл отвернулся от меня, смотря на дорогу. Но, видимо, получилось немного не так, как я ожидал, поэтому Майки понурил голову, уперевшись взглядом в асфальт. Я хотел сказать ему что-нибудь ободряющее, но он прежде хмурит лоб, панически восклицая:       — Разве это не наш автобус?       — Что? — Спросил я, проследив за его взглядом. — Чёрт! Это действительно наш автобус!       В самый последний момент мы сорвались с места, направляясь в сторону автобуса, благо, водитель оказался милостивым и открыл нам дверь. Спортсменом я никогда не был и, вероятно, уже не буду, поэтому, когда мы вошли в салон, я хватал воздух ртом и задыхался, пытаясь успокоиться.       — Вот дерьмо, мы почти опоздали на автобус в наш первый день, — засмеялся Майк, затаив дыхание, когда я оперся головой о прохладную обивку сидения.       — Ага, — ответил я, во-первых, еще не до конца выровняв дыхание, а во-вторых, боясь сказать что-нибудь, что раззадорит Майки, и тот снова начнет безудержно болтать. Только сейчас мне разговаривать совсем не хочется. Утром мне нужен покой.       И, судя по всему, Майки это вскоре понял, раз начал рыться в своем рюкзаке в поиске плеера и наушников. Между тем, я наблюдал за запотеванием окна, произошедшем по вине моего дыхания, и хотел было что-нибудь нарисовать, да руку поднимать было лень. И поэтому я просто смотрел.       Когда мне стало скучно, я поднял голову, сел правильно и смотрел вместо стекла на дома, проходящие мимо. Путь от дома до школы составляет около пятнадцати минут, потому что мы живём за пределами города, но мне это нравится. Только по утрам у меня есть немного времени, чтобы подготовить себя морально в течение часа к закидыванию едой в обеденную перемену.       В то время как одна часть домов выглядела хорошо, другая не вызывала никаких чувств, кроме жалости. Они строем спускались вниз, все более грязные, у некоторых впереди были жуткие сады, что мне стало интересно, как можно сделать подобное в своем саду. Искусство — это здорово, но что это? Почему я вижу жутких ухмыляющихся гномов? Я, наверное, никогда этого не пойму…       Чем дальше мы ехали, тем чаще видели большие, огромные здания. Некоторые старые, некоторые выглядят новее. Везде посажена зелень и, думаю, Бельвилл выглядит очень хорошо. Люди, собственно, такие же, как и везде. Магазины почти такие же, как и в нашем старом городе.       Когда вдруг автобус резко затормозил на светофоре, я дернулся с места и сильно ударился затылком о свое сидение. Какие-то девушки позади меня начали смеяться, как дуры, ухмыляясь своими влажными от красной помады губами. Девушки никогда не были моим случаем и, если бы не мой первый поцелуй с Амандой Кирк, то можно сказать, что с девушками я не взаимодействую.       Автобус всё ещё стоял на перекрестке. Я изнывал от скуки до тех пор, пока не увидел одного парня, шедшего мимо автобуса, недалеко от меня. Первое, что бросилось мне в глаза, это красная подводка для глаз, и я сразу представил, как я, стоя у зеркала с широко открытыми глазами, ковыряю там черным карандашом. Затем я заметил пирсинг в губе и в носу. Его спадавшие длинные волосы были по-ленивому собраны. Даже из-под длинных рукавов худи я заметил на его руках перчатки без пальцев с рисунком костей. Темные скини джинсы с дырками на коленях плотно облегали его тонкие ноги. Когда мимо него торопливо прошла какая-то блондинка, стало понятно, что он еще и низкого роста: почти ниже на одну голову, причём она была без каблуков.       Внезапно он перевел на меня взгляд и посмотрел точно в глаза, будто чувствовал, как я пристально следил за ним. Он поморщил лоб, а я повторил его движение. Я имею в виду, почему он идет, не смотря на дорогу? Но потом парень вызывающе ухмыльнулся, и, когда автобус сдвинулся с места с зеленым светом светофора, я увидел, как он поднимает руку и показывает мне средний палец. Если здесь все так любезны, то, думаю, будет по-настоящему весело…