***
Гермиона судорожно соображала, что она может предпринять теперь. В отличие от вырывающегося и агрессивного Рона она понимала, что пытаться освободиться силой бессмысленно. Гарри тоже был удивительно спокоен и не предпринимал никаких попыток к бегству. Она в очередной раз покосилась на него. Лицо опухло, глаза почти полностью заплыли, превратившись в небольшие щелочки. Он шел медленно, будто нащупывая почву перед каждым новым шагом. Видимо, без очков, да еще и с увечьями, он видел совсем плохо. Ведущий его егерь периодически дергал его, заставляя двигаться быстрее. Их привели к забору, заросшему зеленой изгородью. В других обстоятельствах Гермиона осмотрела бы торчащий над ней дом с восхищением: он напоминал некоторые из тех музеев, в которых она бывала с родителями в детстве. Сейчас эти воспоминания были болезненными и ни к месту, поэтому она просто проглотила их. Въездные ворота украшала витиеватая буква «М». И ей не нужно было думать ни секунды, чтобы понять, кому принадлежит этот дом. Сердце сжалось еще сильнее, нагнетая тревогу. Она не знала, как их встретят хозяева, но понимала, что приветствие не будет радушным. Разве что… Гермиона закусила губу, пытаясь сдержать подступающие к глазам слезы. Надежда иногда бывает слишком болезненной. Все это время, каждую бессонную ночь, она запрещала себе думать о Драко Малфое. И все равно нарушала собственный запрет. Он был у нее в мыслях, в сердце, под кожей. Она беспокоилась о нем и боялась его одновременно. Он стал для нее одним из самых близких людей всего за несколько месяцев, но теперь она его совсем не знала. Какого Драко она встретит через несколько минут? Увидит ли тепло в его серых глазах, спрятанное за привычной кривой ухмылкой? Или…кровожадного убийцу, забывшего, что когда-то он мог ее любить? Мужчина, больно сжимающий плечо Гермионы, толкнул ее прямо в решетку ворот. Щеку и ключицы больно царапнуло холодным металлом, ей пришлось схватиться за один из прутьев, чтобы не упасть. По ее пальцам еле ощутимо прошлась легкая волна вибрации. Сперва она решила, что ей показалось, но затем она услышала скрип. Решетка отворилась, пропуская ее и остальных на территорию мэнора. — Смотрите-ка, в этот раз нас даже не заставили ждать у ворот, — ухмыльнулся один из егерей, гордо переступая границу изгороди. — Видимо, Малфоям так лень выходить из дома, что проще, наконец, пустить нас внутрь. Его едкий комментарий поддержало несколько смешков. Гермиона не могла отделаться от липкого напряжения. Малфои — одна из самых древних и могущественных семей магической Британии. И она не допускала ни единой возможности, что они оставили границы своих владений без каких-либо защитных заклинаний. Тогда почему ворота так просто открылись перед ней, если даже служащих им егерей не часто приглашали внутрь? Подумать об этом Гермионе не дали. Ее снова грубо потащил за собой все тот же мужчина. Домовой эльф, появившийся на пороге, с тревогой оглядывал непрошенных гостей, предполагая реакцию своих хозяев. Гермиона хотела бы сказать ему что-то ободряющее, но не могла успокоить даже саму себя. Через несколько минут блуждания по богато украшенным коридорам они оказались в большой гостиной. Гермиона краем глаза оглядывала помещение, пытаясь разработать план для побега. Возможно, в сумке могло бы найтись хоть что-то способное им помочь, но сумку забрали еще в лесу, и теперь бессовестно потрошили, наводя беспорядок и прикарманивая все, что понравится. Массивные темные двери открылись, и за ними показался Люциус Малфой. Выглядел он неважно: примерно также, как его портреты в Пророке годовалой давности. Пронзительные глаза мазнули по всем присутствующим, а на губах мелькнула полуулыбка. Впрочем, Гермионе она показалась скорее нервной, чем радостной. За его плечами стояла супруга - Нарцисса Малфой. До этого Гермиона видела ее лишь пару раз, и то мельком. — Цисси, пожалуйста, пригласи Драко, — повелительным тоном сказал Люциус, и Нарцисса тут же исчезла в тени коридора. На ее месте тут же возникла другая фигура. Темное платье, черные волосы и сумасшедший блеск в глазах. А раздавшийся хохот Гермиона бы никогда не спутала ни с чьим другим. Беллатриса Лестрейдж, с которой им уже не посчастливилось столкнуться в Министерстве Магии в прошлом году, хищно оскалилась в подобии улыбки и сделала несколько быстрых шагов вперед, обгоняя Люциуса. — Почему вы явились в дом без разрешения? Как вы вошли? — властно спросил Люциус, возвращая внимание в сторону егерей. — Господин, — пролепетал самый смелый из них, — я…мы решили, что вы впустили нас. Ворота открылись сами, стоило нам привести пленников. Я толкнул девчонку на ограду, и она открылась сама собой. Гермиона ощутила две пары глаз, метнувшиеся к ней словно кинжалы. Белластриса рассмеялась, делая еще шаг вперед и почти вплотную приближаясь к ней. — Грязнокровка Грейнджер, — прошипела она, — открыла ворота Малфой-мэнора. Она снова рассмеялась. Гермиона рвано выдохнула. Она снова повторила про себя клятву, принесенную себе в один из холодных вечеров в палатке: она сделает все, что угодно, чтобы спасти Гарри, даже, если ей придется пожертвовать собой. Она гордо подняла подбородок и встретила холодный взгляд сумасшедшей.***
Драко потерял ход времени. Собрания Пожирателей проходили регулярно, его метку жгло, и он аппарировал по первому зову. Примечал все происходящее за столом, запоминал все отданные приказы и меняющийся состав за столом. Казалось, что после убийства Дамблдора и нескольких удачно выполненных заданий он успел доказать свою ценность, поэтому теперь он исчез из поля пристального внимания Темного Лорда. Время от времени его отправляли в короткие вылазки, чтобы не расслаблялся. Мародерство, грабежи, несколько нападений на маглорожденных волшебников. При всем незавидном положении он радовался, что ему не приходится быть пушечным мясом на передовой, двойным агентом, или… он и не знал. Не хотел думать, какими еще изощренными способами Воландеморт мучает своих последователей. Он и так сбился со счета, сколько дней прошло со встречи с Теодором. Он не слышал от него никаких вестей, или не хотел слышать. Ничего не мешало ему, спросить отца или Снейпа, написать письмо, но он не делал этого, потому что знал итог. Драко это больше не волновало. Его вообще почти ничего не волновало. Жизнь свелась к тупому выживанию. Даже если его задания не были настолько опасными, как у других Пожирателей, он постоянно ждал подвоха и заклинания в спину. Под маской союзника мог скрываться кто угодно, а друзей у него почти не осталось. Теодор, подобно пауку, плетет паутину интриг и коварных планов, чтобы насолить ему. Радовало лишь то, что после смерти Бенджамина Нотта палочка слушалась его беспрекословно. И вскоре его импровизированные тренировки перестали быть необходимостью. Преступных заданий в магловской части Лондона становилось все больше. Чтобы не сойти с ума от серости и бессмысленности дней, Драко пытался анализировать тактику Воландеморта, но разрозненных данных о маленьких операциях, в которых он участвовал было недостаточно. Драко задавал отцу наводящие вопросы, но тот либо искусно уходил от ответов, либо и сам не знал, что происходит. Нарцисса лишь кривила уголки губ и взглядом просила Драко не расспрашивать отца. В какой-то момент регулярность его миссий изменилась. Точнее, они перестали быть регулярными от слова совсем. Иногда между ними проходило несколько дней, иногда часов, а бывало, что он неделями слонялся по поместью без дела. В такие моменты становилось еще тяжелее, потому что мысли, словно рой пчел, одолевали его. Тяжелые, гнетущие мысли, изнуряющие сильнее физической нагрузки. Он постоянно был уставшим. Сон, как и еда, не приносил отдыха. Ему снились ужасные сцены смертей и прочих бесчинств, некоторые Драко видел своими глазами, а некоторые дорисовывало подсознание. Бесконечное количество раз ему снились школьные друзья, детские и юношеские воспоминания о матери и Грейнджер - конечно, Грейнджер. Если бы можно было установить счетчик, то он давно бы уже сломался, потому что она была в его голове постоянно. В последние дни ему все чаще снилась встреча с ней, но он гнал эту мысль прочь. Чем меньше внимания Драко получал от Темного Лорда, тем легче ему жилось. Поэтому, когда в один прекрасный день, ему сообщили, что вскоре он отправится в Хогвартс в качестве Старосты и будет помогать Директору Снейпу поддерживать порядок, он почти выдохнул с облегчением. Драко тут же написал благодарственное письмо Снейпу и стал считать дни до отправления в школу. Драко планировал воспользоваться этим, чтобы в первые же дни через кого-то из Гриффиндорцев связаться с Грейнджер и Поттером, сообщить им все, что он знает, в надежде, что они смогут применить эту информацию. А потом… Драко так и не выяснил, есть ли способ избавиться от метки. Все источники утверждали, что чар для этого не существует. Скорее всего даже сам Темный Лорд не сможет освободить его от клейма. Чем больше он об этом читал, тем больше понимал, что лишь смерть сможет подарить ему свободу. Вначале эта мысль ужаснула его, пробив на холодный пот и пересохшее горло. Но чем больше он об этом думал, тем больше принимал свою участь. Однако он был не готов уйти из жизни просто так. Он хотел принести пользу. Он хотел спасти Гермиону. Позаботиться о том, чтобы ей ничто не угрожало. Просыпаясь с этим намерением каждый день, Драко изучал и записывал все действия Пожирателей, а также особенности применяемой ими темной магии. В один из таких дней он проводил время в библиотеке, пытаясь понять, почему Темному Лорду вдруг понадобилась его палочка, почему он выбрал именно ее. Несколько отложенных томов с информацией, которую ему посоветовал почитать Снейп, были припрятаны вторым рядом на одной из полок поблизости. От книги его отвлек шум. По всему восточному крылу раздавались громкие голоса, топот, а также безумный смех Белатрисы. — Драко, ты нужен, — тихо произнесла Нарцисса, приоткрыв дверь в библиотеку и приглашая сына следовать за ней. Он нехотя встал. Очередное сумасбродство тетки не доставляло ему веселья. Драко тяготила мысль, что это снова может быть какая-то показательная казнь, которую Лорд собрался проводить в присутствии большого количества последователей. Почти всегда для таких мероприятий он выбирал Парадный зал Малфой мэнора. Драко вздрогнул, когда вошел в комнату. Он увидел окруженных несколькими егерями и его семьей Гермиону Грейнджер, Рона Уизли и Гарри Поттера, изуродованного почти до неузнаваемости. Сквозь шум в ушах Драко наконец услышал, как Люциус допрашивал егерей. Отдельные слова никак не складывались в осмысленные предложения. Мысли скакали с места на места, повторяя одни и те же восемь букв: ГЕРМИОНА. Драко сделал неуверенный шаг вперед и моргнул, силясь отогнать помутнение. Нет, он не бредил. Она смотрела на него в ответ теми же карими глазами, которые постоянно ему снились. Она выглядела хуже, чем он помнил. Уставшей, заплаканной, похудевшей и даже почти болезненной. Драко было плевать: наверняка, она смотрела на него и думала тоже самое. Драко с трудом оторвал от нее взгляд. Беллатриса и Нарцисса пристально следили за ним и его реакцией. Кажется, его только что о чем-то спросили, но он тонул в воспоминаниях и возможных исходах этой встречи. — Ну же, Драко, посмотри. Если это Поттер, мы должны немедленно позвать нашего Лорда, — давила на него тетка. Он не знал, от чего именно он вздрогнул: ее прикосновения к плечу или шепота над ухом. Он молниеносно натянул на лицо строгую и спокойную маску. Повернулся к Беллатрисе и дернул плечом, освобождаясь от ее цепких длинных пальцев. Юноша с изуродованным и опухшим лицом смотрел на него со смесью надежды и отчаяния, гордости и презрения. Драко хотелось расхохотаться от иронии. Перед ним был Гарри Поттер, он был уверен. Его внешность изменили примитивным заклинанием сглаза, но это точно был он. Драко, потративший несколько первых лет обучения в Хогвартсе на то, чтобы пакостить золотому мальчику, хорошо знал все его черты. Удивительно, что у Люциуса и Беллы вообще были сомнения. Но они играли ему на руку. Драко опустился на корточки перед связанным Поттером, краем глаза продолжая следить за Гермионой. Страх и слезы в ее глазах разбивали ему сердце, но он не мог подать вида. Он знал, что тянуть время было опасно: скорее всего, чары могли ослабеть в любой момент, но план пока был нарисован не полностью. К тому же он слишком хотел поговорить с Гермионой, прикоснуться к ней, насмотреться на нее. — Драко, посмотри хорошенько. Если это он, нам все простят. Все будет так, как и должно быть, — Люциус говорил быстро. Он старался сдерживать свой тон, но голос все равно дрожал, выдавая волнение. Драко холодно кивнул, посмотрев на отца, а затем перевел взгляд на мать. Она аккуратно коснулась плеча мужа, уводя его в сторону. Поттер не сводил с него взгляда, в котором Драко все отчетливее ощущал мольбу. Ему это не нравилось. — С ним явно что-то не так, — наконец, произнес он. — Есть какое-то… сходство, но… я не могу опознать его достоверно. Драко поднялся на ноги и покачал головой. Беллатриса следила за ним суженными глазами, словно решая, поверить ему или нет. Драко просто выдержал ее взгляд, за столько месяцев он уже к нему привык. — Да, с ним что-то не так, — воскликнула она после недолгой паузы. — Это ты, девчонка? Твоих рук дело? Беллатриса двинулась в сторону Грейджер неспешно, словно она была охотником, загоняющим жертву. Это было даже комично, учитывая, что та была безоружна и окружена. Прежде, чем он успел понять, из-за чего тетка поддалась безумию на этот раз, она уже обезоружила егерей и начала кричать, чтобы они все покинули комнату и поместье. В ее руках сверкал меч, отнятый у одного из них, и Драко слышал что-то про сумку. Он инстинктивно сделал несколько шагов в сторону Гермионы, готовясь защитить ее, если придется. Но его остановила Нарцисса. Она едва заметно покачала головой и крепче сжала его ладонь, призывая остановиться. Драко пришлось приложить усилие, чтобы заставить себя взглянуть матери в глаза. Она все знала. Все поняла. И она молила его не совершать необдуманных поступков. — Пожалуйста, — настолько тихо, насколько возможно, прошептал он. Нарцисса смотрела на него, и он видел, как она борется со слезами. Она снова слегка качнула головой, и ее губы задрожали. Драко отвел взгляд, снова возвращая все внимание разыгрывающейся за спиной матери сцене. Гермиона жалась к стене, каким-то образом умудряясь защищать еще и Уизли, резко потерявшего весь свой воинственный настрой. Драко хотелось плюнуть ему в лицо, но на это уж точно не было времени. Одним движением Беллатриса оттолкнула его, веля увести обоих парней в подземелья. — А с тобой мы поговорим, грязнокровка, — довольно прошипела она, приближаясь к Гермионе. Девушка бросила прощальный взгляд в сторону Поттера и Уизли, которых тащили вниз по лестнице. Драко не без злости отметил, что их попытки вырваться были неубедительны. Будь он на их месте, он бы вырвался из любых оков, чтобы оказаться рядом с ней. Драко снова посмотрел на мать. Борющиеся внутри чувства захлестывали его, он сжал ее руку, а затем выпустил ее, делая шаг в сторону. — Как ты открыла ворота? — визжала Беллатриса, кидаясь на Гермиону. Ее палочка уткнулась девушке в шею, отчего та почти не дышала. — Я не знаю, — тихим всхлипывающим голосом ответила она. Драко знал. И еле сдержал улыбку. Его кольцо. Гермиона носила его с собой, потому что скучала по нему. И как только защитная магия почувствовала у входящих наличие фамильной драгоценности, она открыла перед ней двери. Неужели Грейнджер не догадалась об этом? Или она не хотела выдать его? — Поганая... — снова зашлась Беллатриса, толкая девушку. Не удержавшись на ногах, Гермиона больно ударилась об пол. — Тетя, — громко позвал Драко. Это обращение казалось таким противоестевенным, что на мгновение он ощутил физическую неловкость. Кажется, Белла испытала тоже самое, потому что, когда она обернулась, безумие в ее глазах сменилось непониманием. Драко сделал еще один шаг к ним и уверенно вытащил палочку, демонстрируя тетке свою готовность пустить ее в дело. — Грейнджер отравляла мое обучение в Хогвартсе, — сказал он с ухмылкой. — И я был бы рад свести счеты. Неподдельный страх отразился на лице Гермионы. Последний мерцающий огонек надежды потух, как только она посмотрела на его решительное лицо. Она силилась найти какие-то едкие слова, чтобы ударить его ими в ответ, но не находила их. Она любила его. И не могла поверить, что он был готов причинить ей боль. Не могла поверить, что за эти несколько месяцев он действительно превратился в монстра, способного на убийства и пытки. Гермиона не сводила с него полных слез глаз, в то время как он даже не смотрел на нее. Он нетерпеливо облизнул пересохшие губы и сделал еще один шаг вперед. Выражение лица Беллатрисы медленно сменилось на ликующую кровожадность. — Драко, — с довольным придыханием произнесла она. — Ты не перестаешь меня удивлять. Она твоя! Напоследок одарив Гермиону злорадным взглядом, она отошла от нее, уступая Драко свое место. Гермиона постаралась отползти, но Драко придавил ее ногу своим ботинком, не позволяя сдвинуться с места. — Куда же ты, Грейнджер? Разве не хочешь со мной поговорить? — ухмыляясь, поинтересовался Драко. Его голос звучал устрашающе, а выражение лица чем-то напоминало безумие его родственницы. Гермиона, уже не скрывая слез, покачала головой, предпринимая еще одну попытку вырваться. Драко опустился на корточки рядом с ней, протянул к ней руку и, взяв ее за волосы, притянул к себе, заставляя немного подняться. Его движения были резкими, но не причинили ей боли. — Что ж, тогда говорить буду я, — громко произнес он. Заливистый смех Беллатрисы заставил его обернуться. Она и Нарцисса все еще были в комнате. Драко бросил на мать еще один полный мольбы взгляд. Надеясь, что она вновь поняла его без слов, он отвернулся, возвращая свое внимание Гермионе. — Пойдем, Белла, позволим Драко выпустить пар, — раздался за спиной голос матери. Драко тяжело выдохнул. Он надеялся, что никогда не увидит в глазах Гермионы столько отчаяния. Он уже видел такие взгляды раньше. Люди, понимающие, что не смогут скрыться от пыток Пожирателей Смерти, затравленные, отступающие, пока не упрутся в стену, смотрели точно также. Слезы текли по ее щекам, но она силилась заглянуть в его глаза. — Ты должна кричать, — шепотом произнес он, чтобы ни мать, ни тетка его не услышали. Зато Гермиона его прекрасно расслышала. Он понял это по выражению ужаса на ее лице. И, если секунду назад у нее еще была надежда, что он сжалится над ней, сейчас она умерла. Одними губами она произнесла его имя. Он почти не услышал ее шепот, скорее почувствовал, как болезненно сжалось сердце. Палочка в руке слегка дрогнула, и ему пришлось сжать пальцы до побелевших костяшек. Драко тянул время, но голоса за спиной напоминали, что пора приступать к делу. — Я хочу посмотреть, Цисси, — протестовала Белла. — Не медли, Драко! Видимо, у него не было другого выбора. Драко направил палочку прямо ей в лицо. «Ты должна кричать, Гермиона, пожалуйста», — Гермиона услышала его голос, хотя была уверена, что его губы не двигались. Она уже подумала, что сошла с ума, хоть пытка еще и не началась, но эту мысль прервал настоящий звук его голоса. — Круцио, — словно удар хлыста раздалось в комнате. Последовала секундная пауза. До Гермионы, наконец, дошел смысл его слов, и она завизжала так сильно, как только могла. Не беспокоясь о правдоводобности, она просто кричала, иногда дергая руками, изображая болезненные конвульсии. Воздух в легких кончался, и Гермиона сделала жадных вдох. Драко смотрел ей в глаза, не переставая поражаться тому, как она ему доверилась. Давая ей несколько секунд передышки, он снова сделал вид, что направляет на нее палочку, утыкая ее в пол в нескольких сантиметрах от ее головы. — Круцио! — повторил он. Еще один крик, на этот раз как будто более правдоподобный, нарушил краткое мгновение тишины. Драко слабо улыбнулся, заглядывая ей в глаза и подбадривая ее продолжать этот спектакль. За спиной слышалась возня и шаги, но Драко не позволял себе обернуться, пока, прислушавшись не понял, что хлопнула дверь. — Еще немного, Гермиона. Покричи еще немного, — попросил он, наконец, оборачиваясь. Они были в комнате одни. Гермиона послушно кричала, пока он не кивнул ей, давая понять, что они в относительной безопасности. — Прости меня, — сказал он, бросившись к ней с объятием. Она не пыталась вырваться, но не обнимала его в ответ. Драко было плевать. Одного осознания того, что она была рядом, была жива и, кажется, полностью здорова, ему было достаточно. — Ты в порядке? Он отстранился, снова заглядывая ей в лицо. Несколько мгновений она сверлила его заплаканными глазами, а потом сама набросилась на него с поцелуем. Не раздумывая ни секунды, Драко погрузился в него, сильнее сжимая ее хрупкую фигуру в объятиях. — Я не могла поверить, что ты сможешь причинить мне боль, — чуть слышно сказала Гермиона. — Я не смог. Но… ты не в безопасности здесь. Беллатриса вернется в любой момент. — Сбежим? — с надеждой подняв на него глаза, спросила Гермиона. Драко кивнул, но лишь затем осознал, что она подразумевала под этим вопросом. Его взгляд несколько помрачнел. Он опустил глаза. — Ты и твои друзья-оболтусы сбежите, — сказал он. — А ты? — Я не могу, — он покачал головой. — Мы защитим твою семью. Ты… ты не опознал Гарри… Ты помог мне, нам… Драко, пожалуйста. — Я не могу, — повторил он холодно. Слова давались с трудом, но он твердо знал, что должен был произнести их. Только так он обезопасит ее. — Почему? — снова подняв на него свои бездонные карие глаза, спросила Гермиона. Драко силился не смотреть на нее, но не смог. Он поднял руку к ее лицу и погладил по щеке. — Потому что люблю тебя. И не могу тобой рисковать. Он снова поцеловал ее, стараясь сказать все то, что не могли передать слова. Гермиона плакала, он чувствовал, как ее слезы отпечатываются на его лице, но не мог отстраниться. Слишком долго он не ощущал ее близости, слишком по ней тосковал. Собравшись с силами, он отстранился от ее губ, прижимаясь лбом к ее лбу. Впервые за все эти месяцы ему хотелось улыбнуться искренне. Еще раз чмокнув ее напоследок, он окончательно отпустил ее, поднялся, и сделал шаг назад. Геримона поднялась следом за ним, голова немного кружилась от переизбытка эмоций, но в целом она была в порядке. Опустив руку во внутренний карман пиджака, он нащупал несколько сложенных пергаментов и передал их Гермионе. — Здесь все, что мне удалось узнать, — просто сказал он. — Что-то уже может быть неактуальным, но… это все, что есть. Гермиона раскрыла один из листов и принялась бегать глазами по строчкам: фамилии, адреса, цифры. Крупицы информации бережно собранные и отсортированные Драко Малфоем могли переломить ход всей войны, если только ей удастся передать их Ордену Феникса. Тому, что от него осталось… — Я думал о том, что ты сказала в больничном крыле в ту ночь. И, — он прочистил горло, — я хотел быть полезным. — С-спасибо, — дрожащим голосом произнесла Гермиона, пряча пергаментные листы так хорошо, как только было возможно. — Не представляю, чего тебе стоило узнать все это. И тем более сохранить в тайне. — Я делал это ради тебя, — грустно улыбнулся он. — Я люблю тебя. Больше, чем когда-либо. И мое предложение в силе: пойдем с нами, Драко. Это было слишком заманчиво, но он не мог согласиться. — У меня есть еще одно желание, помнишь? Гермиона кивнула, и на ее губах отразилась немного глуповатая улыбка. Она успела уже тысячу раз забыть о том глупом уговоре, с которого начались их отношения. Но Драко выглядел таким серьезным, что она поняла - он заговорил об этом не из ностальгических побуждений. — Ты должна пообещать мне, что выживешь, Гермиона. Что ты не будешь рисковать собой, своей жизнью. Ни ради Поттера, ни тем более ради Уизли. Никого. Гермиона покачала головой. — Я должна, — попыталась возразить она. — Это мое желание. Ты, как благородная Гриффиндорка, должна уважать наш уговор. — Даже если это будешь ты? Даже если я захочу спасти тебя? — Особенно если это буду я. Я не позволю тебе совершить такую глупость. — Я люблю тебя, — прошептала Гермиона. К глазам снова подступили слезы, но она сморгнула их. — Я люблю тебя, — шепотом ответил Драко. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, пытаясь запомнить перед скорой разлукой. Драко был не уверен, что доживет до их следующей встречи. Он не сомневался, его дальнейшие действия покажутся отцу и тете слишком подозрительными. Если они еще не разочаровались в нем, то после побега пленников, точно разочаруются. И вряд ли станут выгораживать его перед Темным Лордом. Пытающие и Смертельные заклинания не пугали его. Он думал лишь о том, что нужно дать Гермионе и Поттеру как можно больше времени, чтобы они успели оторваться от преследования. Драко щелкнул пальцами, вызывая своего домовика. — Мне нужно, чтобы ты незаметно помог тем, кто сидит в подземелье. Все должно выглядеть так, словно они освободились сами. Ты вернешь им их вещи и покажешь, как безопасно выбраться из мэнора. Если их или тебя заметят, я сам тебя убью. Когда все сделаешь - вернешься за ней. Что бы ты ни увидел, ты перенесешь ее к друзьям, а потом позовешь мою мать. Понял? Гермиона строго посмотрела на него, но жесткость его взгляда не позволила ей ничего сказать. Домовик исчез, даже не пикнув. — У нас не так много времени. Нужно сделать вид, что твои друзья сбежали из подземелий, прибежали сюда, чтобы тебя спасти. Поттер бы вряд ли стал оглушать со спины, поэтому придется нанести мне пару ран перед тем, как оглушить. Уверен, для тебя это не проблема. — Но… моя палочка? — Наверняка, она вместе со всеми остальными. Мою они могут проверить на предмет борьбы. Драко применил несколько нападающих и обороняющих заклинаний, направляя их в стоящую поблизости мебель, чтобы изобразить следы борьбы, а затем снова повернулся к Гермионе. — Можешь невербально обезоружить меня, а потом пользоваться ей. Гермиона кивнула. Она сосредоточенно смотрела на стоящего перед ней Драко, он держал палочку некрепко, почти лениво. Ей даже не пришлось прилагать усилий, чтобы она вылетела из его ладони. — Ну же, Гермиона, — улыбнулся он. По ее телу прошелся электрический ток от осознания всей ситуации. Его будничный тон и простая улыбка сильно контрастировали с тем, что он просил ее сделать. Это нужно было для побега, но… как она могла нападать на него? Его же палочкой? Когда он был абсолютно беззащитен. — Теперь пусти в меня пару заклинаний. Гермиона сглотнула и почти опустила руку. — Я не… не могу. — Можешь, — просто сказал он. — Я ужасный человек. Я обижал тебя. Я вредил Поттеру. Я столкнул Теодора с метлы. Я убил Дамблдора. И еще десятки людей. — Прекрати! — воскликнула Гермиона. Палочка откликнулась на всплеск ее эмоций, выпуская в Драко поток зеленых искр. Его мантия и пиджак были порваны, на коже проступил красный след, словно от пореза. — Ты молодец. Гермиона отрицательно покачала головой, наблюдая, как он стоит перед ней, раскинув руки и готовясь принять удар. На секунду ей даже померещилось, что он хотел услышать от нее самое страшное из непростительных заклинаний. Резкий хлопок выдернул ее из этих мыслей. Домовой эльф появился в шаге от нее и протянул к ней худую ручку. — Добби позаботится о ваших друзьях, хозяин. Я пришел за мисс, — слегка поклонившись пролепетал он. — Они не мои друзья, — холодно ответил Драко. — Я вообще не знаю, о чем ты и что там делает Добби. Эльф поднял на Драко полные страха глаза, но, встретив его благодарный взгляд, заметно успокоился и кивнул. — Конечно, хозяин. В подземельях послышался шум, а затем и здесь. — Ну же, Гермиона, он должен найти меня уже обезоруженным и оглушенным. Никто не поверит, что ты победила меня, оставив лишь одну царапину. Гермиона выдохнула и крепче сжала палочку, направляя ее на Драко. Хоть она и старалась действовать аккуратно, и не причинить ему реального вреда, им нужны были видимые последствия сражения. Несколько заклинаний попали Драко в грудь, и он сморщился от боли, слегка сгибаясь. Наверняка, к его шрамам добавятся еще и синяки, но ему было плевать. Еще один порез пришелся на щеку. Драко скривился, прикасаясь к ней и видя следы крови на подушечках пальцев. Он поднял на нее взгляд, и сердце пропустило удар от скопившейся в нем грусти. — Тебе пора уходить. Гермиона выдохнула и крепче сжала палочку, направляя ее на Драко. — Спасибо, — сказала она, готовясь произнести заклинание. — Я умру за тебя, — произнес Драко, а затем провалился в темноту. Впервые за несколько месяцев он выспался.