Помоги мне отомстить

      Она вернулась в гостиную за полночь. И даже умудрилась не попасться на глаза Филчу, потому что иногда пряталась в темных коридорах. И, произнеся пароль портрету Полной Дамы, которая, поворчав, все же впустила девушку, уже подумала, что, наконец, оказалась в безопасности. — Вернулась? — спросил Гарри, поднимаясь из кресла, в котором до этого дремал. — Да, — устало произнесла Гермиона, зная, что он бы в любом случае стал ее расспрашивать. Она просто надеялась, что у нее будет время до начала этого неудобного разговора. Время, чтобы отдохнуть и согласовать свой рассказ с Лавандой. Ей не хотелось вызывать лишних подозрений у Гарри или Рона. Если бы он начал догадываться, что Лаванда изменяет ему, сейчас, то это могло бы разрушить весь хитроумный план Гермионы. План, из-за которого она еще пострадает, в этом сомневаться не приходилось. — И очень устала. — Что происходит, Гермиона? — встревоженно произнес он и подошел к девушке, пытаясь приобнять ее за плечи. — Ничего. Разве что-то происходит? — она послушно обмякла в его руках, чувствуя, как все напряжение сегодняшнего дня сходит на нет. — Ты сама не своя с того момента, как мы вернулись в Хогвартс. Постоянно обижаешься или злишься на Рона. Я удивлен, что не заметил момент, когда ваши отношения стали настолько запутанными. Ты постоянно его отталкиваешь, он злится и бесится на тебя. Скажи спасибо, что я отправил его спать до того, как ты вернулась. Иначе бы выслушивала, — он не стал продолжать, потому что девушка отстранилась от него и, заглянув в глаза, прошипела: — Спасибо, но мне не нужны няньки. — Что происходит? — снова спросил Гарри, не давая ей отправиться спать. — Ничего, — ответила она, глядя через его плечо на дверь в женскую спальню. — То, что творится между тобой и Роном, — он выдохнул, — это не должно помешать нашей дружбе. Гермиона, не отдаляйся от меня. Не пытайся заменить, — он произнес это с такой печалью, что девушке пришлось посмотреть на него. Гарри сдвинул брови и поджал губы. — О чем ты говоришь? — спросила Гермиона, наклонив голову. — Я же знаю, что ты с кем-то проводишь время. Ты уходишь куда-то по вечерам. Я несколько раз искал тебя в библиотеке. Но тебя там не было, хотя ты сказала, что ушла почитать. Ты ходишь на свидания с кем-то? Ты можешь мне рассказать. Я твой друг. Скажи мне, Гермиона, я всегда поддержу тебя. — Это Малфой, — немедля, ответила девушка. И, увидев, что лицо Гарри исказилось удивлением, граничащим с шоком, она рассмеялась, — это шутка, Гарри. Тебе не о чем переживать.       И, воспользовавшись моментом, она пошла в спальню девочек.       Да, шутка. Всего лишь шутка. Она не соврала Гарри, ведь Малфой действительно был тем человеком, с которым она проводила то время, которое раньше коротала в библиотеке. Но никакого романтического подтекста в этом не было. Он ведь совершенно не нравился Гермионе. И она совершенно точно не нравилась ему. Все дело было в ее женском самолюбии. В том, что ее задела его выходка. Сначала он требует поцелуй, а затем отказывается от него. А потом еще и дразнит. Дело уж точно не в том, что ей действительно захотелось поцеловать его в самую последнюю секунду. Теперь она жалела, что все-таки поддалась на эту глупую провокацию. Она была уверена, что он заранее продумал все это. Просто очередной способ унизить ее. Показать, что он готов поцеловать любую, но ему противно целовать ее. Сейчас, когда она еще раз перебрала в голове все события вечера, обида постепенно угасала, и на ее место приходила злость. Гермиона разозлилась на себя из-за того, что в очередной раз так много думала о Малфое. Она была уверена, что он не стал бы придавать особое значение всему этому. Ему было плевать на нее. Но был один момент, который вызывал в душе непонятное чувство: тревоги, смешанной с надеждой. То, как он смотрел на нее, когда она танцевала с Теодором. Это был не привычный, полный ненависти, взгляд. В нем было что-то дьявольское, завораживающее, но не злое. Как будто плясал яркий огонек, заставляющий бояться, но стремиться к нему.       Войдя в комнату, она тихо прикрыла за собой дверь, чтобы не разбудить спящих девочек. — Гермиона! — шепотом воскликнула Лаванда. — Да, я здесь. И я в шоке, — также шепотом ответила девушка, присаживаясь на кровать к лежащей Лаванде. Они говорили тихо, чтобы никто не мог их услышать, хоть и были уверены, что их соседки давно уснули. — Я не знаю, как это произошло! Только, пожалуйста, никому не говори! Я прошу тебя, — она в темноте нащупала руку Гермионы и сжала ее, — особенно Рону. — И что ты думаешь делать теперь? — спросила Гермиона, поняв, что не должна позволять жалости встать на пути осуществления плана. Она должна толкнуть девушку, которая стала считать ее подругой, в объятия человека, который растопчет ее сердце при первой же возможности. Если бы на месте Лаванды была Джинни, Гермиона приложила бы все усилия, чтобы оградить ее от Слизеринца, но сейчас ее глаза застилала пелена ненависти и желания отомстить за причиненные страдания. — А что я могу делать? — встревоженно шепнула Лаванда. — Я не могу допустить этого еще раз. Рон. Он не простит меня, если узнает. — Но ты же сама призналась еще на девичнике, что Малфой — самый привлекательный парень в школе. — Я и сейчас не отказываюсь от своих слов. Мне так льстит его внимание. — Значит, ты его не отвергнешь? — пытаясь сделать голос как можно мягче, спросила Гермиона.       Наступила пауза. Грейнджер была рада, что в комнате было темно, потому что не смогла сдерживать улыбки. Но все же роль должна была быть сыграна до конца. Про себя она отметила, что Малфой в очередной раз оказался прав. Все-таки он знал, что нужно делать, чтобы свести девушку с ума. И сводил он их обеих, только разными способами. Гермиону он жестоко мучил, заставляя анализировать каждое движение. Лаванда же была не способна на глубокий анализ, поэтому он обходился парой комплиментов и очаровательной улыбкой. — Боюсь, что я не смогу ему противостоять, если он продолжит себя так вести. Я рядом с ним даже думать нормально не могу. Ты же знаешь, какая у него слава: он соблазнил, наверное, половину девчонок школы. Кроме тебя. Тебя он не пытался соблазнить, — самодовольно произнесла Лаванда. — В любом случае, я бы выстояла, — подняв подбородок, гордо заявила Грейнджер. Она поднялась с кровати «подруги» и пересела на свою, расстегивая молнию на платье, — но ты можешь не сопротивляться, если не хочешь, — добавила она.       Засыпая, Гермиона думала, смогла бы она действительно противостоять Слизеринцу в любовных играх, если бы он сделал первый ход. А может, его поведение на вечеринке и было этим ходом? Может, он уже начал какую-то понятную только ему игру? Или подговорил Теодора, чтобы унизить Гермиону еще больше. Не может быть такого, чтобы холодный и надменный Малфой, ненавидящий ее или, если повезет, не обращающий внимания, вдруг захотел ее поцеловать. Что, если этот поцелуй станет для нее переломным моментом? После которого будет не так стыдно признаться себе, что этот самовлюбленный, ненавидящий грязнокровок, коварный парень все же привлекает ее. И то жуткое щемящее чувство, которое она испытала, когда увидела, как он целует другую, все же ревность. Ревность, испытывать которую она не имеет никакого права. Это противоречило всем законам логики. Перевернувшись на другой бок, Гермиона подумала, что не позволит гадкому Слизеринцу снова стать предметом ее раздумий перед сном. Она предпочла бы подумать о том, что в понедельник будет занятие по Зельеварению, на которое, если верить разговорам Слизеринцев, Слизнорт приготовил что-то особенное. Или она подумала бы о плане, который складывался так удачно. И опять же благодаря тому, что команда Слизерина одержала победу в матче по квиддичу. Любая мысль, за которую она пыталась уцепиться, непременно вела к змеиному факультету. У нее в голове всплыл образ Драко, облокотившегося плечом о стену и поправляющего свои светлые волосы, а затем образ высокого темноволосого Теодора с учебником Зельеварения в руках. «Что ж, из двух зол выбирают меньшее», — подумала она и постаралась оживить в памяти ощущения, которые испытывала во время танца с Теодором.

***

      Все выходные Драко провел в прекрасном настроении. Матч, к которому он готовился с таким усердием, закончился победой, за что вся команда его благодарила. Вечеринка, которую устроили они с Блейзом, прошла шикарно, все остались довольны. И его маленькая победа над Грейнджер придавала всему этому какой-то сладковатый привкус. Он окончательно убедил себя в том, что все его действия в отношении Гриффиндорки сводились к простому желанию унизить ее. А такому развлечению он мог уделить много времени. Поэтому на досуге он стал раздумывать не только о том, как поскорее соблазнить Браун, при этом выставив ее последней шлюхой, но и вместе с тем оскорбить Грейнджер. Воскресенье, свой законный выходной, он предпочел посвятить своим делам, стараясь не ввязываться в глупые развлечения однокурсников. Но в понедельник нужно было возвращаться на занятия.       По расписанию в первый день недели Слизерин и Гриффиндор встречались на сдвоенных занятиях Зельеварения. Почему-то на этой неделе Малфоя это не волновало. Он медленным шагом пересекал коридоры замка, словно король, обходивший свои владения. Вряд ли можно было сказать, что он пребывал в хорошем расположении духа, скорее, был расслабленным и спокойным. Но, после того как он поймал на себе несколько заинтересованных женских взглядов и окончательно убедился в своей неотразимости, настроение резко улучшилось.       Остановившись в дверях, Драко обвел кабинет взглядом. После того как Забини начал в открытую заигрывать с Паркинсон, изменилось немногое: она все также прыгала в койку Малфоя по первому его зову. Только вот Блейз отсел от него на некоторых предметах, чтобы лапать свою новую подружку за коленки не только в Слизеринской гостиной. Свободных мест было не так много, на ряд Гриффиндора он даже не взглянул. Один свободный стул рядом с Булстроуд, а второй рядом с Ноттом. Выбор был очевиден. «Держи врагов близко,» — сказал он сам себе и подошел к парте. — Нотт, — парень приподнял подбородок, чтобы еще больше подчеркнуть свое пренебрежение. — Малфой, — холодно ответил брюнет. Больше они не разговаривали.       Между этими двумя с самых первых дней знакомства была взаимная неприязнь. В них было так много одинакового, и так много разного. Оба из древних, благородных, чистокровных родов. Оба умны, образованы, начитаны и эрудированы. Оба прекрасно воспитаны, интеллигентны, обладают идеальной выдержкой и могут сохранять холодное спокойствие, когда обстоятельства этого требуют. Оба богаты и хороши собой, что позволяет им пользоваться успехом у девушек. Здесь и начинались их различия. По Хогвартсу, и даже за его пределами, ходили легенды о личной жизни Малфоя, он менял девушек, как перчатки, не боясь оскорбить их чувства, зная, что, стоит ему поманить их обратно, они прибегут, как миленькие. В этом вопросе Нотт вел себя кардинально противоположным образом: он был сторонником длительных моногамных отношений. На четвертом курсе он пытался ухаживать за Дафной Гринграсс, но, узнав о ее распущенности, резко охладел. С тех пор продолжительных романов у него не было. Хотя его иногда и замечали с девушками, дальше пары свиданий ничего не шло. И еще в одном их взгляды расходились — магглорожденные, грязнокровки. Нотт никогда никакого отвращения к волшебникам, которые родились от обычных людей, не испытывал. Он был убежден, что величие мага зависит не от крови, а от его навыков и природных способностей. Он искренне восхищался тем, что магглорожденная Гермиона Грейнджер превосходит многих чистокровных по всем предметам. В то время как Малфой ненавидел грязнокровку всей душой. С каким удовольствием он неоднократно обзывал или толкал ее в коридорах школы. При таком количестве общих качеств, немногочисленные разногласия не позволили парням подружиться. И вот теперь, уже который год они ведут между собой скрытую борьбу, в которой ни один из них не признается окружающим..       В кабинет вошел Слизнорт, и голоса студентов моментально затихли. — Доброе утро, — улыбнулся профессор, стоя к классу спиной и перебирая бумаги на своем столе, — прошла примерно половина семестра, и надеюсь, что изученный материал отложился в ваших головах, — он обернулся и оглядел присутствующих. — Чтобы это проверить, я дам вам задание, работать над которым вы будете в парах, — по кабинету пробежались недовольные шепотки, но Слизнорт продолжал, не обращая на это никакого внимания. — Каждая пара получит название редкого зелья. Вы должны будете самостоятельно найти рецепт, подготовить ингредиенты, вымерить пропорции. Срок для этого задания — месяц. Лучшие будут награждены чем-нибудь особенным из моих запасов, — он снова обернулся к столу и продолжил раскладывать бумаги, бормоча под нос. — Куда же я положил этот список?       Малфой равнодушно проследил за своими сокурсниками. Надо было найти подходящего партнера. Кого-то, кто был достаточно умен, чтобы не мешать ему великолепно справиться с заданием. Кребб и Гойл выбывали из соревнования тут же. Он посмотрел на одну из последних парт. Блейз что-то шептал на ухо Панси, а та притворно захихикала, поймав взгляд Драко. Он отмел и этот вариант. Он уже приступил к дальнейшим поискам, но его прервал голос профессора. — Вот он! — воскликнул Слизнорт, помахав свитком, исписанным довольно мелким почерком. – Да, я должен упомянуть о еще одном условии. Его выполнение является обязательным для получения проходного минимума за это задание. Как вы знаете, я не сторонник этого глупого стереотипа, который утверждает, что студенты Слизерина и Гриффиндора не могут дружить. Поэтому все пары должны включать учеников с разных факультетов.       На несколько секунд в кабинете повисла тишина. Студенты были неприятно удивлены новостью о том, что им придется работать с теми, кого они не переваривали. Малфой снова посмотрел на своих сокурсников, их лица более чем красноречиво выражали их отношение к подобной затее. Также равнодушно он перевел взгляд на ряд Гриффиндора. Те шумно и несдержанно обменивались мнениями насчет этого задания. Большинство суждений сходилось в том, что такое партнерство не принесет никаких плодов. Драко согласился с ними, возможно, впервые. Затем он посмотрел на Грейнджер, она наморщила лоб и приоткрыла рот от возмущения, словно этим заявлением Слизнорт оскорбил ее лично. Он закатил глаза, подумав о том, что та все равно получит высший балл, даже если будет работать с Гойлом. Можно было бы объединиться в пару с ней и облегчить себе жизнь, заставив выполнить всю работу. И, как итог, получить хорошую оценку, совсем не напрягаясь. Но ему и так приходилось проводить с ней много внеклассного времени, еще больше он бы не выдержал. Он еще раз пробежался взглядом по аудитории. Работать с Поттером или Уизли было бы ужасным наказанием, как для самого Драко, так и для этих двоих. Долгопупс был слишком неуклюжим и медленным. Финнигана выбирать было опасно — его любовь к взрывам могла серьезно повредить не только зелью, но и самому Драко. Он отвергал одного кандидата за другим, пока не остановил взгляд на Лаванде Браун. Этот вариант идеален. Да, она гораздо глупее Грейнджер, зато будет помогать ему, следуя указаниям и беспрекословно их выполняя. А еще у него появится возможность встречаться с ней почти каждый вечер, как того требует план, прикрывая это занятиями. — Даю несколько минут, выбирайте партнера, — сообщил профессор, но никто не сдвинулся с места. Подождав немного, он добавил. — Что ж, если этого не сделаете вы, придется мне. Но не уверен, что вы будете довольны результатом.       В классе поднялся шум. Многие студенты встали со своих мест и направились к другому факультету. Драко не двигался, но продолжал смотреть на Лаванду, пока та не взглянула на него в ответ. Он слегка дернул головой и приподнял уголки рта, затем медленно встал и отправился к ней. — Не против? — спросил он, отодвигая в сторону учебники сидящей рядом Парвати и не обращая внимания на ее приглушенные возгласы. — Нет, конечно, — замялась Браун, поправляя воротничок рубашки. Драко польстило то, как она нервничала в его присутствии, и он не сдержал улыбки. Он бросил взгляд на Патил, которая удивленно смотрела на подругу и не собиралась уступать ему место. — Позволишь? — с некоторым раздражением произнес он, заставляя девушку подняться.       Куда она сядет, его мало волновало. Теперь ему было интересно, кому же посчастливится быть сведенным с ума заморочками Грейнджер. Он покрутил головой, делая вид, что хочет узнать, кто достался в пару Блейзу. Он сидел за одной из задних парт рядом с Дином Томасом. Оба парня были не особо рады перспективе межфакультетского сотрудничества, но выбрали меньшее из всех зол. Неожиданно обзор заслонила фигура Теодора Нотта, который усаживался за соседнюю парту. Драко повернул голову, чтобы узнать, кто согласился с ним работать. И, к своему удивлению, обнаружил, что рядом с парнем сидит довольная Гермиона Грейнджер. Он находился довольно близко и, прислушавшись, смог уловить отрывок их диалога: — Рада, что буду работать с человеком, который читает дополнительную литературу по зельям, — улыбнулась девушка, заправив прядь волос за ухо. — Рад, что смогу проводить с тобой больше времени, — ответил парень и добавил, — надеюсь, что ты не будешь сбегать, как с вечеринки в субботу. — Обещаю, — засмеялась девушка.       Драко больше не мог выносить этого обмена любезностями, и, к его удовольствию, профессор, который писал на доске список зелий, прервал все разговоры: — Наконец, вы все определились. Здесь перечислены названия зелий, которые вы будете готовить. Начнем с вас, — обратился он к Долгопупсу и Булстроуд, которые сидели за первой партой крайнего ряда, — ваше зелье — первое в списке, ваше — второе, — сказал он студентам на второй парте. — Таким образом, каждый может посчитать, какое зелье ему досталось. Для того чтобы получить необходимые ингредиенты, вы можете обратиться ко мне, я предоставлю вам доступ к своим запасам.       Драко переписал название зелья, которое досталось их паре. Heptacodium Lindenii. Раньше ему не приходилось видеть ничего, что хоть отдаленно напоминало это название, но он был абсолютно уверен, что справится с заданием на отлично. Если ему не помешают. Он глянул на Лаванду, которая листала учебник в надежде найти рецепт зелья. Драко закрыл глаза и выдохнул. Какой же дурой надо быть, чтобы искать редкое зелье в тексте учебника. Такая несообразительность со стороны девушки сильно огорчала Малфоя. Он даже на секунду пожалел, что не предложил Грейнджер сотрудничество, но быстро отмел эти мысли. — Думаю, нам стоит проверить в библиотеке, — тихо сказал он, пододвигаясь ближе к Лаванде. Она смотрела в учебник, не решаясь поднять на него глаза. — Тебе будет удобно завтра вечером?       Девушка кивнула, но все также не произнесла ни слова. — Это из-за субботы? — спросил Драко. — Думаешь, Грейнджер кому-нибудь сказала? Вы же вроде подруги, или ты ей не доверяешь? — Доверяю, — заверила Лаванда, и парню показалось, что это было довольно искренне, — она не расскажет, но мне не по себе. — Рад, что так тебя волную, — самодовольно улыбнулся он и снова посмотрел на нее. На этот раз она тоже взглянула на него и неловко улыбнулась. — Расслабься, нам предстоит целый месяц поддерживать очень тесный контакт.       Лаванда залилась краской и отвернулась. Малфой посмотрел на соседнюю парту. Гермиона сверлила его ненавидящим взглядом. Он ухмыльнулся и поиграл бровями.

***

      С оставшейся части урока их отпустили, и Малфой некстати наткнулся на Грейнджер в безлюдном коридоре, когда решил отправиться в Выручай-комнату, потому что давно не проверял Исчезательный Шкаф. — Ты вообще в своем уме? — разозлено зашипела она. — Что, по твоему незначительному мнению, я сделал не так на этот раз? — закатил глаза парень, изо всех сил стараясь оставаться спокойным. — Я полтора дня уговаривала ее просто не избегать тебя после того, что ты сделал на вечеринке! — Гермиона снова прокрутила в голове мучительное воскресенье. Лаванда не давала ей отдохнуть ни секунды, вслух перечисляя достоинства и недостатки Рона и Драко, сравнивая их и меняя решения с бешеной скоростью. — А ты даже не думаешь о том, что можешь все испортить, заигрывая с ней в комнате, в которой находится ее парень. — Как видишь, я абсолютно здоров. А если Уизли до сих пор не набросился на меня с кулаками, то ему либо абсолютно плевать на эту девчонку, либо он даже ничего не заметил, — он устало потер глаза. — Первый вариант должен тебя радовать, но в таком случае, весь наш план не имеет никакого смысла, поскольку через нее ты не отомстишь, а второй вариант, более вероятный, доказывает, что я знаю, что надо делать. И, тем более, ничего не испортил. — Малфой, я потратила очень много сил, выслушивая ее доводы и пытаясь успокоить ее совесть, — уже гораздо спокойнее произнесла Гермиона, слова Драко ее убедили и успокоили. — Ты хорошо постаралась, — заметил парень, — она доверяет тебе, прислушивается. — Это снова звучит, как комплимент, — улыбнулась девушка. — Обсудим остальное в среду вечером. Пора возобновить наши встречи, — ответил Драко, проигнорировав ее высказывание.       Гермиона кивнула, и они разошлись по своим делам.