Лёд и Пламень

«Чувствуешь себя одиноким? Не бойся. Это называется свободой». «Я всегда думал, что свободен. Свободен от существ, от обязательств, от чувств. От всего, что только может сковывать, вгонять в рамки. Но оказалось, это не так. Я был одинок. Именно одинок, а не свободен. Как же это было наивно с моей стороны. Казалось бы, сколько земных лет живешь на этом свете, пора бы поумнеть! Дружба, ненависть, любовь – всё это закрепощает тебя, заставляет действовать по определенному шаблону, зачастую не так, как тебе хотелось бы. Но именно чувства позволяют тебе жить. Задумывался ли ты, сколько значат для тебя близкие, друзья, любимые? Любовь… Сколько же людей ты навсегда забрала в свои сети? Я слышал, что кто-то однажды назвал её самым опасным оружием на земле. И, пожалуй, я соглашусь. Особенно запретная. Страшная и опасная она разрушает тебя клетка за клеткой, заставляя ненавидеть того, кого ты полюбил. Ненавидеть за то, что он сковал тебя, не дает вздохнуть легко и свободно. И вот наступает в жизни такой момент, когда тебе хочется уничтожить то, что ты любишь, чтобы оно тебя больше не мучило. Просто стереть в порошок и снова начать жить. Без боли и страдания. Пусть даже одиноким. Пусть даже навсегда». Томас ещё раз перечитал то, что написал. Теплый свет от камина предавал его лицу какую-то загадочность, но совсем не смягчал грустную задумчивость, читавшуюся в каждой черточке. Снова пробежав глазами текст, он посмотрел невидящим взглядом в окно на звезды. Сейчас их холодное свечение юноше было намного ближе согревающего огня. Ангел перевел взгляд на Минхо. Тот мерно сопел в подушку. А ведь он и не догадывается, что сейчас у Томаса на душе. Никто не догадывается. Даже он сам ещё не до конца понимает. Парень крепко сжал листок пергамента с самыми сокровенными мыслями и кинул в огонь. - Доброе утро, мои дорогие! – Профессор Гавриил радостно улыбнулся, глядя на заспанных учеников. Но больше всех, конечно, спать хотелось Томасу. Он вздрогнул от непрошеного воспоминания. Ночь. Камин. Пергамент. Он уставился в одну точку, которая, видимо, слишком сильно отдалялась от преподавателя. - Томас? С тобой всё хорошо? Ты какой-то бледный. Юноша дёрнул головой, моргнул несколько раз и посмотрел на профессора. Тот был явно обеспокоен. - Нет, профессор, всё хорошо. - Хм... Ладно. И, ещё кое-что: останься сегодня после урока на пару минут. Класс с интересом посмотрел на того, кого не видел на церемонии Распределения. И теперь профессор хочет с ним поговорить наедине. Этот парень явно любимчик. Томас в свою очередь рассматривал одноклассников. Его внимание привлекла синеглазая девушка, смотрящая прямо ему в глаза. Она улыбалась. «Тереза? Не знал, что она в моей группе…». Он рассеяно кивнул ей и обратил внимание на Гавриила. - Как я уже говорил ранее, вы все будете посещать занятия тогда, когда вашим смертным не нужна помощь. Прошла уже почти неделя. Всем вам наверняка уже предоставлялась возможность посоревноваться с дьяволятами. Некоторые выиграли, другим же повезет в следующий раз. Но что необходимо, это знать противника в лицо. Знать все его причуды и повадки. Именно поэтому создался такой предмет, как история. Поверьте, это невероятно увлекательно! Мы будем анализировать поступки прошлого и извлекать из них уроки. Параллельно вы узнаете много нового и нужного о ваших соперниках. Кто знает, всегда ли было равноправие? Томас? - Нет, не всегда, профессор. – Парню сейчас меньше всего хотелось, чтобы его трогали. Ему нужно было обдумать всё, что произошло с ним за последние пять дней. Весь этот шок, что он испытал, не мог в нем улечься. - Правильно, не всегда. Когда-то мы даже думать об этом не смели. Это было во время тысячелетней войны. - Профессор, а почему она началась? – Рыженькая девочка подняла руку и смущенно улыбнулась. - Никто достоверно не знает… Остальное Томас не слышал. Он снова погрузился в воспоминания. Библиотека. Поздний вечер. Томас сидит в окружении огромной кучи книг и сосредоточенно листает «Сборник мифов и легенд». Разумеется, легенда о Тайле и Наре здесь есть. «Тайла и Нара – ангел и демон, о которых знают все. Их поступок – предмет оживленных дискуссий и споров даже в наши дни…». Нового оттуда Томас вычитал лишь то, что они полюбили друг друга, да так сильно, что согласились умереть в объятиях друг друга, не пожелав жить порознь. Смерть. Да, именно она является карой за прикосновение. Но тогда… Томас посмотрел на руку. Перчатка скрывала змею – напоминание о его кощунстве. Ангел потянулся за книгой «Знаки и символы. Проклятия и порчи». «Как ведьма, ей Богу» - Томас улыбнулся про себя. Там ничего не оказалось, даже отдаленно напоминающего змею. Он взял следующую книгу по отметинам – ничего. И ещё. И ещё. Вскоре он уже был погребен заживо под кучей книг с самым разнообразным содержанием, но парень так и не нашел того, что искал. На следующий день произошло нечто ужасное – он поссорился с Минхо. - Томас, почему ты начал носить перчатки? - Просто нравятся. - Да? Ну ладно. Минхо бросил на друга взгляд, говорящий «ха, оставлю я тебя в покое, да!», но тот ничего не заметил. Позже, когда Томас как бы случайно обронил фразу о своей победе над демоном, Минхо, давно знавший об этом, восхищенно уставился на него. - Ах да, точно! Но я же не поздравил тебя никак! Это надо отметить! Чувак, ты молодец, очень рад за тебя. – Парень подошел к Томасу и протянул ему руку, глядя тому в глаза и улыбаясь. Томас неуверенно протянул руку: поведение друга его удивило. Но тут же Томас догадался, ради чего весь этот концерт. Минхо схватил ладонь и ловко снял перчатку. Ангел даже не сопротивлялся, так это было неожиданно. Глаза друга замерли на метке. - Томас…что это? – Почти прошептал он. Томас бросил взгляд на руку – метка сильно почернела и теперь была похожа на татуировку. - Ничего. - Нет, Томас. Это что-то очень плохое… Кожа ангелов безупречна… На ней моментально заживает любые мелкие порезы или ожоги. Как долго она у тебя? - Третий день. - Третий день?! Ты с ума сошел?! Иди к Гавриилу! - Я не пойду. - Почему? - Не могу. Томас хотел рассказать Минхо о нарушении… Хотел, но у него ничего не выходило: из горла доносился только какой-то хрип, не желавший складываться в слова. Минхо выглядел озадаченным, но постепенно в нем возрастала обида: он - лучший друг Томаса как-никак, почему тот не желает говорить? - Что случилось, Томас? Расскажи мне. - Нет. Я… Не могу. Извини. - Не можешь?! Может, ты просто не доверяешь мне?! Томас, мы вместе столько звезд, как ты смеешь сомневаться во мне?! Чем я заслужил такое отношение?! Ангел молча смотрел на друга. Что он скажет? Надо бы рассказать… Надо. Но не получается! Тем временем змея на тыльной стороне ладони сильно зачесалась и начала жечь, и парень выдернул свою руку из руки товарища. Этот жест, разумеется, был неверно истолкован. Минхо фыркнул и вылетел из комнаты. Томас закатил глаза: «ну что за чертовщина творится? Ну, хоть с подопечным всё хорошо…». Но и тут оказалось, что все более, чем плохо. Следующее соревнование он проиграл Ньюту, и Колин прогулял школу. Потрясающая улыбка Ньюта светилась триумфом. - Ангел мой, с тобой что-то не так. Где твои вечные подколы? - Замолчи, Ньют. И без тебя тошно… Неужели ты не понимаешь, - Томас посмотрел ему в глаза. Он надеялся найти в них понимание. – Колин пропустил школу. Теперь ему влетит от родителей и от учителей. Это же плохо! Неужели ты хочешь, чтобы у нашего человека были проблемы? Улыбка испарилась с лица Ньюта. Он опустил взгляд, а когда поднял его снова, там читалась мрачная решимость. - Не забывай, крылатый, что я демон. Мне по профессии положено делать людям плохо. - Но разве тебе никогда не хотелось сделать хорошо?! Неужели не хотелось увидеть улыбку на лице смертного?! Я не верю! - Так поверь. – Тихо произнес тот с каменным лицом. Томас разозлился сам на себя: а чего он ожидал? Эти бездушные создания никогда не поймут всю прелесть хороших поступков. Всю их позитивную энергию. Но ему почему-то казалось, что Ньют не такой, как все остальные демоны… Что он особенный. Плюнув, парень развернулся к нему спиной и стал изучать противоположную сторону улицы. Колин гулял с друзьями, хотя должен был сидеть на уроках… Это ужасно… Хотя, разве он сам не делал так? Но он - пропащий ангел. Ему уже ничего не страшно. Томас всегда это знал. А вот Колин… Это такой замечательный мальчик... И из-за какого-то придурка у него, возможно, навсегда испортятся взаимоотношения с его классным руководителем, премилой старушкой. Ангел не на шутку разозлился. Он повернулся к демону, беспечно приглаживающему волосы. - Ты… - прорычал он сквозь зубы. – Принимай человеческий облик! Быстро! Ньют посмотрел на него, как на сумасшедшего. - Зачем? - Я хорошенько проучу тебя. Давай! Что, струсил? Эти слова зажгли во взгляде парня огонёк. - Ещё чего! Прямо здесь? - Нет, пойдем в школу на третий этаж… Там как раз уже никого нет: у первоклашек уроки закончились. Я размажу тебя по стенке. – И в глубине души Томас понимал, что не только за Колина. - Посмотрим. – Тот хитро подмигнул и взмыл в воздух. Ангел следом. Вторая его метаморфоза прошла ещё лучше первой. Он практически ничего не почувствовал. Зато Ньюту явно было не по себе, хоть и он обращался второй раз. Он потерянно озирался вокруг первые несколько секунд. - Итак, демон, сейчас ты получишь. За всё. Парень стал наступать на него с кулаками. Ньют бросил в его сторону опасливый и быстрый взгляд: толстовка и джинсы – никакого разнообразия! Понимая, что сейчас не в состоянии выдержать схватку, Ньют усмехнулся. - Ты сначала догони меня! – Он бросился бежать. Томас замер на месте: побега противника он не ожидал. - Как скажешь! Он бросился следом. Ньют бегал очень быстро, и уже скоро Томас потерял его из виду. Забежав в следующее крыло, парень остановился. В одном из этих кабинетов притаился его соперник. Тяжело дыша, он забежал в первый. Его противник стоял прямо здесь около доски и пытался отдышаться. Заметив ангела, Ньют предпринял попытку обежать его, но Томас оказался проворнее и легко пересек ему пути отхода двумя руками, не касаясь демона. Ньют прижался к стене и шумно выдохнув, засмеялся. Он теперь в совершенно безнадежном положении. - Ну, крылатик, ты выиграл. – Отдышаться не получалось ни у одного, ни у другого. Они просто стояли друг напротив друга, и смотрели друг другу в глаза. По прежнему не касаясь его, Томас был очень близко и не давал возможности улизнуть, подперев двумя руками стенку, а между ними зажав демона. Ньют прикрыл глаза и откинул голову. Он улыбался, но не так, как всегда… Как-то искреннее… - Ну что, Томми, теперь изобьешь меня до полусмерти? Ангел внезапно осознал, что не сможет этого сделать, даже если от этого будет зависеть судьба мироздания. Горячее дыхание демона обжигало левую щёку, Томас неосознанно наклонился ещё ближе, следя за встревоженным взглядом напарника. Змея на руке вновь уколола его, и он отшатнулся от демона. - Болит? – Ньют протянул к нему руку, но Томас дернулся, не даваясь. - Ты чего? Мы же смертные! Смертным можно касаться друг друга. – Он взял руку Томаса в свою и стал внимательно её разглядывать. Томасу показалось, что демон старался действовать как можно более осторожно и аккуратно, но разве такое может быть? Он чуть ли не нежно провел по метке пальцем. По телу от змеи пошел ток. Ангел дернулся. - Она будто четче стала… Чернее. Моя тоже. Она ещё иногда жжется. - Угу, у меня тоже. - Я пытался смотреть в библиотеке, но ничего не нашел. - Ты? В библиотеке? - Ну да. - Хм… И я смотрел. Тоже ничего. - Ты все ещё желаешь моей смерти или можно пока не продумывать завещание? Томас слабо улыбнулся. - Живи, рогалик. - Ну спасибо. И ещё кое-что, - Ньют ухмыльнулся и чуть приподнял одну бровь, - соберёшься поцеловать меня в следующий раз, предупреждай заранее. - Я не... Да пошёл ты. После этого они день не виделись. Минхо старательно его избегал. В библиотеке ничего не было по этой метке. Метка все болела и жглась в самые неподходящие моменты. В общем, день был ужасный. Тогда к нему подошла Тереза. Он ещё не знал, что она в его группе. - Томас, привет. Я слышала, ты демона победил в первой схватке? - Ну да. - Хочешь, прогуляемся потом? Расскажешь о своем невероятном успехе. – Она улыбнулась. - Извини, но сейчас не могу. И потом не могу. Загружен ужасно. Возможно, на следующей неделе. Она заметно погрустнела. - Ну ладно… Тогда до встречи. - Угу. У Ньюта дела обстояли не лучше. Он стал самым популярным демоном группы, даже не смотря на свое первое поражение. Теперь у него толпы поклонниц и бесконечная головная боль. - Ньют, ты чего? Радоваться надо! – Чак бросил на него завистливый взгляд. - Забери себе такую радость! Не хочу я такого! Спасибо! - Ты странный… Парень взглянул на Чака. « О, Чёрт, ты даже не понимаешь, насколько ты прав». Ламия души в нем не чает, Велизар не достает, как остальных с просьбами попробовать его обмануть в чем-то, а Данталиан делает вид, что не замечает его. Это потрясающе, потому на его тупых уроках ничего не понятно. Кучи девчонок, мечтающих заполучить его… Чего ещё хотеть? Ньют дотронулся до метки сквозь перчатку и почувствовал легкое жжение. Ну, зачем, зачем он нарушал это дурацкое Вето? Да пропади оно пропадом! Он не нашёл ничего в библиотеке ни о метке, ни о Вето. И Томас не хочет о ней говорить. А ведь наверняка ему тоже плохо… С каких пор Ньюта стало волновать самочувствие какого-то ангела?! Демон фыркнул и почувствовал, как внутри всё сжалось в знак протеста: «признай, дорогуша, это уже не «какой-то ангел» для тебя. За несколько дней он стал тебе дороже всей этой шарашкиной конторы. А тот случай в школе, действительно было очень похоже на то, что Томас тянулся к нему за... ». Но демон проигнорировал это ощущение и принялся листать учебник по эмоциональному голоду, которую им выдал Данталиан. Наверняка, это всё просто из-за метки. - Томас? Ты всё ещё здесь? Профессор Гавриил уже несколько минут смотрел на задумавшегося юношу. Тот часто заморгал. - Ой, извините, профессор, я прослушал. - Ты не просто прослушал, Томас. Урок уже кончился, и все разошлись, а ты всё сидишь и сидишь… Что с тобой, мой мальчик? Ты стал таким рассеянным. Томас сглотнул. Сказать или нет? Ну нет, теперь, когда Минхо считает его предателем, он никому не скажет. Они не должны знать, раз даже Минхо не знает. - Ничего такого, профессор… А можно задать вам вопрос? - Конечно. - Бывали ли случаи, когда демон вдруг совершал хороший поступок, а ангел – очень плохой? Можем ли мы пойти против своей природы? Профессор серьёзно посмотрел на него. Некоторое время он молчал. - Понимаешь, Томас… Жизнь, как шахматная партия, – он вдруг вырвал из своего крыла перо и стал крутить его пальцами, – мы ходим, думаем, вычисляем, поступаем опрометчиво или напротив правильно, пока нам не поставят мат. Но одно отличие всё же есть. Здесь нет абсолютно белых и абсолютно черных фигур. – Он посмотрел на Томаса и перо, зажатое большим и указательным пальцами, вдруг вспыхнуло и почернело. - Тогда почему… Почему мир устроен именно так? - Я не знаю. Это также парадоксально, как и всё, что существует. И, думаю, даже к лучшему, что я не знаю. - Почему? - Потому что как только ты начинаешь понимать мир, в тебе рождается безразличие ко всему. А безразличие, Томас, страшная вещь. Ангел задумался. Так ли это? - Спасибо вам за пищу для ума. - Пожалуйста. Только, прошу, относись серьёзнее к урокам. А теперь иди. Томас кивнул и вышел. Он шел по коридору, и голова на удивление была пуста. Ему ни о чем не хотелось думать. Глядя на коридор, он рассеянно отметил, что помещение напоминает ему человеческую больницу. Белые мраморные плиты, голубоватые стены… Даже многочисленные цветы и плющ не добавляли этому помещению живости. Холод - только это слово ассоциировалось с обителью ангелов. Ноги снова принесли его в библиотеку. В последнее время он буквально жил здесь, и милая старушка-библиотекарь с крыльями, отливавшими серебром, уже не обращала на него никакого внимания, когда он приходил. Томас поздоровался с ней и посмотрел на миллиарды полок с триллионами книг. В одной из них должны быть ответы на мучавшие его вопросы. Он стал просматривать справочники. Конечно, безумно интересно узнать о повадках райских птиц или о душах смертных, но явно не сейчас. «Для каждого человека существует свой рай… Ну, это мы знаем, так… Мысли людей материальны… И это тоже… Нет, не то». Вдруг совершенно неожиданно краем глаза он заметил Минхо, сидящего за левой полкой: тот увлеченно что-то листал. Но Минхо не любит библиотеки! Странно… Очень странно… Томас уже поднялся, чтобы подойти к нему, но тут Минхо схватил книжку, которую отложил несколько секунд назад, подскочил и вихрем вылетел из библиотеки, да так, что задел крыльями ближнюю полку, и она рухнула. Библиотекарша, негромко ворча, стала подбирать книги. - Извините, можно я вам помогу? – Томас лучезарно улыбнулся и подошел к старушке. Та заметно повеселела и кивнула головой. - Спасибо, мальчик. А то совсем уже старая стала. Пора уже «в отставку». Ну что ж, я пока пойду, пыль с полок протру, хорошо? Расставишь их в алфавитном порядке? Томас присел и стал подбирать книги. В его голове мелькнул вопрос: «почему она не воспользовалась телекинезом?». Сам он ещё очень плохо владел всеми этими штучками и свободно мог поджечь или разорвать бесценные свитки, поэтому опустился на колени и стал аккуратно поднимать с пола книжки в бордово-красных и золотисто-желтых переплетах. - Привет! Ангел зажмурился, не поднимая головы: он уже знал, кому принадлежит этот голос, но сейчас ему совсем не хотелось с кем-либо говорить. - Не знала, что ты любишь читать. – Тереза опустилась рядом с ним и улыбнулась. - Ну а ты-то что здесь делаешь? Вроде поблизости нет парней, сохнувших по тебе, перед которыми ты могла бы повыпендриваться. – Томас знал, что должен был испытывать стыд за подобные слова или раскаяние, но почувствовал лишь мрачное торжество, когда разглядел в глазах девушки замешательство и обиду. - Зачем ты так со мной? Что я тебе сделала? - Объясни мне, почему я вдруг стал тебе интересен. – Он поднял на неё глаза. – Почему-то в начале года ты даже не смотрела на меня, а когда, всего через неделю, я одержал победу над демоном, стал нравиться учителям, ты начала подмазываться! Тереза выдержала его пронзительный взгляд и таким же сухим голосом ответила: - Всё просто. Ангелам нравятся только успешные ангелы. И когда ты стал так преуспевать во всем, за что берешься, я решила узнать тебя поближе: может ты ещё и прекрасный интересный собеседник. Согласись, тебе бы не хотелось знакомиться с какой-то неудачницей! - Ангелам нравятся только успешные ангелы, – эхом отозвался он, – среди твоих подружек нет тех, кто проиграл первую битву? - Есть, но… - Так вот на будущее: существо не всегда определяется только тем, какие у него способности или чего оно добилось. Добиться ВСЕГО можно миллионом разных способов, и не всегда честными… - Не надо мне читать нравоучения! – Девушка рывком поднялась и с достоинством посмотрела на парня, который тоже поднялся. Он всё ещё оставался холодным, как лёд... Как больничная палата, о которой он недавно думал… - Я всё это знаю и без тебя. Мне просто захотелось познакомиться с тобой поближе. Уж извини, что я задела такую ранимую и неприкосновенную натуру! Она поджала губы и повернулась, чтобы уйти. - Стой, подожди… Тереза замерла на месте. - Чего тебе? Ты не закончил? - Нет, просто… Прости меня. Девушка повернулась к нему. Он смотрел на неё, но как-то не так… Что заставило его так резко передумать? - Чего? Простить? - Да. И ещё: если ты всё ещё хочешь погулять со мной, я не против. Можем встретиться в любое удобное для тебя время. Тереза чуть нахмурилась. - Ты странный. - Уж какой есть. - Не думаю, что мне захочется встречаться с таким грубияном. Но если я поменяю свое решение, я тебя поставлю в известность. Сказав это, она вышла. Уже позже, сидя за столом и читая о значимости человеческой души, Томас задумался о своем поступке. Зачем он позвал Терезу? Разве она ему нравится? Юноше не хотелось признаваться себе в том, что единственной причиной этому была отчаянная попытка парня увлечься другим ангелом. Хоть каким-нибудь. Ему нужно было убедиться в том, что он абсолютно нормальный, и что его вовсе не может привлечь какой-то заносчивый, мелочный, лживый демон. Пробегая глазами одну и ту же строчку в сотый раз, он утонул в своих мыслях. - Ньют, слышал новость? К светловолосому дьяволёнку подскочила его новая подружка, с которой он познакомился только вчера. Молодая оторва с хищной улыбкой и русыми волосами. - Бренда? Ты как здесь очутилась? Это комната для мальчиков! - И что? – Девушка хмыкнула и уселась рядом с ним, разглядывая книжку, которую парень держал в руках. – Что ты читаешь? Опять нудотень какую-то… «Сто самых страшных проклятий»?! Это кто тебе так не нравится? - Что? О, нет-нет… Это… Меня друг попросил. – Ньют опустил взгляд и спрятал книжку под подушку. – Так что там за новость? - Ну, во-первых, Данталиан сказал, что завтра, если все сорвется, он будет весь день учить нас манипулировать эмоциями. – По кислому лицу девушки было ясно, что профессор нравится ей ровно столько, сколько ёршик для унитаза. - А что у нас может сорваться? – Ньют покосился на подушку: ему не терпелось продолжить свои поиски. Почему-то ему казалось, что в этой книжке точно что-либо упоминается об их метках. - Так тебе не сказали? У нас смежный урок с ангелами! Ньют дернулся. Ему так не хватало общества Томаса… Всего второй день они не виделись, а уже что-то в нем вопило страшным голосом и требовало встречи. - А что, такое бывает? Бренда, казалось, была счастлива. Она улыбалась и что-то напевала, совершенно забыв о Ньюте. Демон уже знал, что такое с ней бывает. Увы, рассеянности этой дамочке не занимать. - Алё, Бренда, прием! - Ах да… Говорю, урок с ангелами будет! Я точно не знаю, что нас ждет, но мы сто процентов их сделаем! Правда? - Угу, конечно. – Парень сдавленно улыбнулся. – Ты не могла бы оставить меня? Мне надо читать. Уж извини. Коротко кивнув, без лишних вопросов девушка выплыла из комнаты, продолжая что-то напевать. Ньют вздохнул: ну и странная она! Он никогда в жизни не видел таких девчонок. Иная бы на её месте закатила скандал, типа: «Я тебе надоела! Что ты читаешь?! Зачем это тебе надо?! Книга для тебя важнее меня!» - но ей, кажется, было все равно. Поблагодарив высшие силы за такую подругу, Ньют достал книгу. Черный переплет, золотые буквы – многообещающе! Он уже перерыл больше половины, но ничего не нашел. Неужели никто никогда не прикасался друг к другу? - Конечно прикасались! – Ламия раздражительно фыркнула, когда Ньют подошел к ней с этим вопросом. – Но прикосновения бывают разными, Ньют. Если это сделано по доброй воле с обеих сторон и если эти ангел и демон взрослые, то они испепеляются на месте. Если это сделано случайно, обе стороны получат лишь небольшой ожог, который будет долго заживать, а если это два ребенка, то и вовсе почувствуют лишь небольшое жжение в месте контакта, не более. Правда, имя напарника на шее темнеет и становится черным… Так учителя определяют нарушителей и наказывают. А почему ты интересуешься? Собрался ангела лапать? - А почему бы и нет? – Демон язвительно усмехнулся. – Хотя… Нет, спасибо, не очень хочется прикасаться к этим… Эм… В общем, к ним. Ламия лишь хмыкнула и продолжила заинтересованно читать какой-то свиток, играя с прядкой длинных рыжих волос. «Смежный урок… Значит ли это, что нам надо будет сражаться?». По телу Ньюта пробежали мурашки.