Причал неприкаянных

Ни мрак, ни свет!.. (с)

У этого города вообще не было плюсов. Ни одного. Здесь даже люди были особенно хмурыми. Но именно в пятнадцати километрах отсюда и располагался один из самых престижных лицеев в стране. Паша сам тут жил и учился месяца два, когда ему было пятнадцать. Впрочем, ничем особенным лицей не запомнился. – Место! – Артур Николаевич сжал руку в кулак. – Легче сказать, кто не позвонил мне с просьбой уладить все как можно быстрее. А ты там учился, так что местность знаешь. – Да, – протянул Паша, пытаясь вспомнить хоть что-то. Но, кроме тишины, которая все время стояла на большой территории лицея, и вечных дождей, вспомнить ничего и не удалось. – Уже десять дней, как пропал этот мальчик. До сих пор ищут, прочесывают, добровольцев подключили. Но все уже прекрасно поняли, что живым не найти. – Так, может, сам уехал? – предположил Паша. Эти два месяца тогда для него были чем-то вроде падения с Олимпа. Его отец в общем-то человек не бедный, но там учились дети очень богатых родителей. Да карманных денег некоторых из них вполне хватило бы на продуманный побег куда-нибудь на остров. Притом личный. – Он не из учеников, – Артур Николаевич открыл папку, лежащую перед ним. – Сын местной учительницы русского языка. Там территория на семь километров огорожена, даже КПП стоит, а по периметру камеры. Ученики живут на территории, никто не выходил, а пацана нет… Контрольно-пропускной пункт и правда был. Документы проверяли минут десять, и только потом Паша получил разрешение проехать дальше. Четырехчасовая дорога и ранний подъем давали о себе знать, но в гостиницу заезжать не хотелось. Оставалась надежда, что дело немного проще и двухнедельная бронь отеля не понадобится. Вокруг расстилалось чистое поле, и только вдалеке виднелись несколько корпусов светло-розовых зданий, а за ними лес и водоем, который гордо назывался озером. На стоянке находились несколько недорогих иномарок, так что серебристый «Вольво» самого Паши не особо выделялся на этом фоне. Зато внутри царила роскошь. Высокие потолки, темный паркет, шелковые обои и деревянная лестница с красивой резьбой на перилах. Холл был достаточно большим, но сейчас, кроме женщины в черном строгом костюме, в нем никого не было. Ученики были на уроках. – Здравствуйте, – вежливо улыбнулась женщина. – Я Виктория Романовна. Вы из полиции? От Артура Николаевича? – Павел, – парень протянул руку женщине, и она ее пожала. – Вы директор? – Нет, я секретарь. Прошу за мной. И Паша пошел по хорошо знакомому маршруту за девушкой. Путь через коридоры к кабинету директора за время своего обучения парень отлично успел усвоить. Стены украшали картины в дорогих рамках, а на полу лежал светло-бежевый ковер. На тяжелых дверях висели таблички с именами преподавателей и предметами, но если уроки сейчас и шли, из коридора ничего не было слышно. Наконец они дошли до двери, девушка пропустила Пашу внутрь. – Подождите секунду, я скажу, что вы пришли. И она скрылась за еще одной дверью, а Паша огляделся. Большое окно и стол секретарши. Тут все осталось по-прежнему. То есть не детали, а обстановка в целом – тишина и дождь за окном. Картина была неизменной. Паша перевел взгляд на табличку на двери директора – Вазеев Глеб Васильевич. Будь он более суеверным, имя директора уже посчитал бы за нехороший знак. – Прошу вас, – девушка открыла дверь и пропустила Пашу. – Здравствуйте, я... – Паша замер прямо на пороге, ощущая растерянность секретарши. – Спасибо, Вика, дальше я сам, – сказал Глеб, мать его, Васильевич, и дверь за спиной у Паши закрылась. И снова тишина. На этот раз абсолютная. Оглушающая тишина. Хотя, даже если бы они встретились посреди мегаполиса, Паша все равно ничего не услышал бы. – Присаживайся. – Глеб, который ни фига не Вазеев, указал на кресла, стоящие у окна и разделяемые кофейным столиком. – Какого хуя ты тут делаешь? – Паша не двинулся с места. Оружие, висевшее в кобуре под курткой, прямо обжигало. Конечно, их встреча должна была состояться. Но Паше виделся немного другой сценарий – с наручниками и неопровержимыми доказательствами вины Глеба Нестерова в непреднамеренном убийстве. И – желательно – в нескольких других висяках времен деятельности Тимура Сперанского. Глеб же сейчас стоял в черных брюках и дорогом белом свитере на фоне дубового стола и книжного шкафа, в котором красовались издания в кожаных переплетах. – Что-нибудь выпьешь? – Глеб сверлил его взглядом. Паша помотал головой. – Может, сэкономим друг другу время и ты признаешься в убийстве? – Паша чувствовал, как его мышцы окаменели. – В каком убийстве? – Глеб сохранял хладнокровие. – В принципе в любом. Серьезно, на твой выбор. – Паша все же расстегнул кобуру и положил руку на пистолет. – Ты же был таким понимающим в свое время. Как там ты говорил – стокгольмский синдром? – Ну я ж тогда не знал, что это ты убил Рогова. Глеб слегка нахмурился, но ничего не сказал. Вместо этого он подошел к телефону и нажал на кнопку. – Виктория, сделайте нам, пожалуйста, кофе. – Хорошо, Глеб Васильевич, – раздалось из динамиков. Глеб снова повернулся к Паше. – Это Тимур сказал? Сознался в старых грехах? – Нет, Сперанский тебя выгораживает. Сейчас он проходит только по убийствам вашей милой любовной переписки. Пытается косить под психа. – Тогда с чего ты вдруг начал вешать на меня его убийства? Паша рассмеялся. – Ты и правда не знаешь. В таком случае либо сам Сперанский решил меня сделать доверенным лицом, либо о ваших похождениях знает кто-то третий. Я видел запись. – А-а-а, – Глеб по-прежнему не выглядел слишком удивленным. – И почему же ты меня до сих пор не сдал? – Мне не позволили оставить себе копию, – пожал плечами Паша. – Но как только сумею доказать… – Ну ясно, – прервал его Глеб. – Вот когда сумеешь доказать, тогда и поговорим. А пока вернемся к делу, из-за которого ты сюда приехал. – Так, считай, я уже его раскрыл. Могу тебе хоть сейчас назвать имя убийцы. Глеб улыбнулся, хотя это скорее напоминало оскал. – Так попробуй. Есть даже небольшая вероятность, что тебя не посчитают психом. Паша набрал в грудь воздуха, но дверь открылась и секретарша внесла поднос с кофе. – Спасибо, Виктория, – Глеб кивнул. – Почему ты настолько уверен, что Сперанский тебя не сдаст? – спросил Паша, когда дверь за девушкой снова закрылась. Глеб усмехнулся. – Вот флешка, – Глеб достал из кармана маленький серебристый прямоугольник. – Полиция просила списки учеников, планы зданий, имена персонала. От меня лично в качестве бонуса еще и личные дела всех и каждого с информацией, которую уже доставала моя служба безопасности. Ко мне вопросы будут? – Обязательно, – пообещал Паша и протянул руку за флешкой. – Звони в любое время. – Глеб повернул руку Паши ладонью вверх и положил флешку. Паша сжал ее в кулак и вышел из кабинета. – Я найду дорогу, – бросил он на ходу секретарше. Снаружи было все так же тихо. И все еще шел дождь.