Причал неприкаянных

Раздался тягостный укор (с)

Гостиница в этом небольшом городке была только одна и представляла собой серое трехэтажное здание с хаотично расположенными окнами и большой красной вывеской «Кока-Кола» над дверцей сбоку. Комната тоже оставляла желать лучшего – некогда бежевые обои пожелтели от старости, на шкафу были заметны сколы лака, а двуспальная кровать накрыта блестящим розовым покрывалом. Дополняли картину выцветшие занавески в цветочек и криво повешенная картина с морcким пейзажем. Хотя на прикроватной тумбочке гордо красовалась картонка со значком вайфая и паролем к нему. И это было единственным положительным моментом. Паша бросил сумку с вещами на пол и подошел к окну. Уже темнело. Так и не включая свет, парень сел с ноутбуком на кровать. На флешке, которую дал ему сегодня Глеб, действительно был и план корпусов, и неожиданно подробные личные дела. Например, дело самого Глеба – тут было указано и о смене имени-фамилии, и о том, где тот работал раньше. На посту директора Глеб почти девять месяцев. За это время лицей как раз обзавелся и КПП, и камерами по периметру, и даже новой командой охраны. А вот учителя остались прежними. Мама пропавшего мальчика работала в лицее десять лет. Но ребенок приехал к матери только год назад, после смерти бабушки. Учителя и ученики жили в отдельных корпусах – каждые в своем. Также тут был спортивный комплекс с бассейном, большая столовая, библиотека и, разумеется, сама школа, в здании которой Паша сегодня и был. Был лес, но его можно было запросто пройти насквозь за десять минут, а чтобы в нем погулять, пришлось бы наматывать круги. Озеро тоже называлось озером лишь номинально. Переплыть его мог бы кто угодно. В общем, хоть территория самого комплекса и прилежащих территорий была довольно большой, спрятаться там было негде, а труп мальчика давно бы уже нашли команды добровольцев. Конечно, это все при условии, что кто-то, к примеру директор лицея, не отвез тело в багажнике своей машины, без проблем миновав камеры и КПП. Паша снова открыл дело мальчика. Он значился одним из учеников, хотя очевидно, что лишь благодаря тому, что его мама работает здесь. Улыбчивый парень с темными жесткими волосами и почти черными глазами был совсем не похож на свою маму – голубоглазую блондинку, которая на фотографии выглядела слегка испуганно. Светлана и Григорий Гордеевы. Осталось лишь связать их с Глебом – и дело будет закрыто. *** – Где вы были в ночь с 31 октября на 1 ноября? – спросил Паша прямо с порога, как только Виктория проводила его в кабинет Глеба. – Виктория, оставьте нас, – попросил Глеб явно разочарованную секретаршу, и та закрыла за собой дверь. Сегодня Глеб был одет в серые брюки и темно-синюю рубашку. - А ты, я смотрю, так и не научился одеваться по погоде? – Глеб снова указал на кресло, и в этот раз Паша все же сел. – Чай, кофе? – Нет. Глеб сел в кресло напротив и наклонился вперед, положив локти на колени и сцепив руки в замок. – А теперь, Паша, давай предположим, что я ничего с парнем не делал и ночь с 31 октября на 1 ноября провел в столовой, как и весь педагогический состав, наблюдая за вечеринкой в честь Хэллоуина. – И у тебя, конечно, есть доказательства, – усмехнулся Паша. – Камеры видеонаблюдения в столовой, а после, – Глеб усмехнулся, – наша преподавательница французского языка Марлен обеспечила мое дальнейшее алиби. – Марлен, – засмеялся Паша. – Ваши с ней развлечения тоже засняты на камеру? Может, есть еще запись убийства Григория Гордеева? – Тебе придется принять это как факт. – Глеб встал и подошел к окну. – И искать парня. – Я думал, попросишь довериться тебе, – Паша вздохнул и достал блокнот. – Мне нужно поговорить сначала со всем педагогическим составом, а потом и с учениками. Ну и, соответственно, с охраной, уборщицами, поварами и так далее. – Хорошо, – Глеб кивнул, не отрываясь от вида из окна. – Выделю тебе кабинет. Но с меня, я так понимаю, подозрения не сняты. – Нет. – Не выйдет меня обвинить во всех убийствах. – Будет достаточно и в одном. – Паша встал с кресла. – Скажу Вике, чтобы она проводила тебя в кабинет, – сказал напоследок Глеб. *** Виктория проводила Пашу в кабинет географии, и через двадцать минут в дверь постучался первый человек. В общей сложности в школе преподавали тридцать два учителя – двадцать женщин и двенадцать мужчин. У всех были дипломы, блестящие характеристики, и все как один отзывались о пропавшем Григории Гордееве очень положительно. И общительный, и усидчивый, и друзья были, и спортом занимался, и ни в чем плохом замечен не был, и вежливый. В общем – не ребенок, а идеал. Учительница математики, с которой Паша беседовал в последнюю очередь, рассказала историю слегка по-другому. – Хороший-то он хороший, – светловолосая женщина за сорок цедила каждое слово своим писклявым голоском. – Только тут все богатые, а он… ну сколько мы тут зарабатываем? Все дети лето за границами в особняках родителей проводят, а этот со Светочкой слетал в Турцию разок – и дело с концом. Понятно, что он выделялся. – Разве тут так плохо платят? – заинтересовался Паша. – Нет, ну по меркам города нормально. Но тут сколько ни получай, как ни старайся, а у этих детей все равно все лучше, дороже. – Так что, по-вашему, могло случиться? Ваши коллеги вот говорят, что парень просто сбежал. – Так камеры же. Он бы не вышел без ведома охраны. – Значит, он еще тут? – Видимо, – пожала плечами женщина. – И где же он может прятаться? – Не знаю, – женщина поплотнее укуталась в шаль. – Да и зачем ему прятаться? Прятаться было незачем.