Пурпурная роза пустыни

После ужина с Рашидами, Лукаса настигло прескверное настроение. Отец был счастлив как никогда, ведь ему, наконец, удалось заключить одну из самых выгодных и удачных сделок за последнее время. Лукас же был полной ему противоположностью – он выглядел мрачнее тучи, и почти сразу после ухода Саида, отправился в спальню. Маиза, облачившись в бежевую шелковую сорочку, причесывалась у зеркала, готовясь ко сну. Она уже уложила малышку, и та сладко спала в детской, в мягкой уютной кроватке. Женщина также пребывала не в лучшем расположении духа. Она, как и Лукас, была не в восторге от появления арабов в доме, в особенности, Жади. Она отлично видела, что её муж буквально не спускал глаз с этой женщины, и огонь ревности полыхал в груди. - В чем дело, Маиза? – вяло поинтересовался Лукас. По правде говоря, его мало интересовало состояние жены. Ему ничего сейчас так сильно не хотелось, как лечь спать и забыть о сегодняшнем дне. Он руководствовался элементарной вежливостью. Ведь не спроси он это сейчас, завтра жена обязательно заведет скандал. - А что? – резко спросила Маиза, взирая на мужа через отражение в зеркале. Лукас, вздохнув, промолвил: - Ты выглядишь грустной… Что случилось? - Ты ещё спрашиваешь, - еле сдерживая гнев, процедила женщина и громко захлопнула шкатулку с драгоценностями. Лукас вопросительно смотрел на неё, всерьез не понимая, почему Маиза вдруг так переменилась. Женщина, наконец, соизволила обернуться, наградив мужа полным укора взглядом. - Так меня ещё никогда не унижали. Притащить сюда эту марокканку и заставить сидеть с ней за одним столом… - Господи, Маиза, о чем ты? Ты сама знаешь, это была идея отца. - Конечно! А ты не в состоянии даже слова сказать против! Ничего, я ведь всё стерплю, даже твою бывшую пассию! - Мне кажется, нам не стоит продолжать этот разговор, - перебил её Лукас, но Маиза уже чересчур разгорячилась и намерена была сказать всё, что чувствует. - Я всё понимаю, но меня ты должен уважать! Не стесняясь моего присутствия, ты глазел на эту Жади! Без всякого стыда и совести! - А что, это разве запрещено? – рассердился Лукас. – Извини, я не мог отвернуться и уйти в свою комнату, хотя я бы с радостью провел вечер где-нибудь в другом месте! - Лукас, скажи правду: ты до сих пор что-то чувствуешь к этой женщине? – прямо спросила Маиза. Мужчина тяжело вздохнул – Маиза затронула больную тему, на которую ему совершенно не хотелось вести беседу. - Я не буду об этом говорить, - отрезал мужчина. - Вот значит как, - прищурив глаза, проговорила Маиза. – Тогда всё ясно. Как я и думала. - Вот что ты за человек! Ты опять завела ссору на пустом месте! - Выходит, наши с тобой отношения, для тебя пустое место? - возмутилась женщина. – Я уже давно не чувствую себя любимой. Когда ты в последний раз целовал меня, когда в последний раз говорил что-нибудь нежное? Да ты уже и сам не помнишь! - Маиза… - До нашего с тобой брака ты ещё как-то любил меня, но потом, когда родилась Мэл, наша с тобой дочь… Тебя будто подменили. - Вот только не надо втягивать сюда Мэл! - С тех пор, ты стал совершенно другим, - не унималась Маиза. - У меня такое впечатление, что эта женщина до сих пор живет в твоей памяти. В тот раз, на пляже, ты говорил мне, что она в прошлом, но нет. Я вижу, что нет. - Всё, я так больше не могу. – Лукас набросил пиджак и отправился прочь из комнаты. - Ты куда? – закричала женщина, выскочив на лестницу. – Лукас! Вернись сейчас же! - Пойду, подышу воздухом, - бросил Феррас. – А то у нас слишком жарко. Лукас стремительно вышел из дома, громко хлопнув дверью. На шум, в зал подоспели Далва и Леонидас. - Что произошло? – удивился синьор. Он поднял голову, и, увидев Маизу, стоявшую на лестнице, спросил: - Может, ты мне объяснишь, в чем дело? Вы что, поругались? - Ваш сын отвратительно себя повел, - мрачно проговорила женщина. - О чем ты говоришь, Маиза? – в недоумении спросила Далва. – Что он сделал? - Как только вернется, сами его об этом и спросите. А я пойду спать, с вашего позволения. Маиза удалилась, смерив ничего не понимающих Далву и Леонидаса холодным взглядом. - Эти двое в последнее время слишком часто ссорятся, - проворчала служанка. – Что между ними происходит? - Не это главная проблема, Далва, - со вздохом проговорил Леонидас. – Все молодые ссорятся, это нормально. - Так что же? - Меня напрягает поведение Лукаса, вот что. Ему уже не 18 лет, а он ведет себя, как подросток. Даже наличие дочери не придало ему ответственности и ума. - Синьор Леонидас, вы не правы, - возразила служанка, как всегда, выгораживая своего любимого сыночка. – Лукас очень даже ответственный. Он без ума от Мэл. - Нет, я прав, Далва, прав. Что будет с компанией, если меня вдруг не станет? Что будет с нашим бизнесом? Да он пустит все мои годовые труды по миру! Лукас слаб, Лукас ничего не может без поддержки и дополнительного толчка. В нем нет моих лучших качеств – упорности, целеустремленности, желания доводить любое дело до конца… Вот и сейчас, он ушел, хлопнув дверью, как обидчивый подросток. Иной раз мне кажется, что он вовсе не мой сын. - Да упаси господь, синьор, нельзя так говорить! – осуждающе покачала головой Далва. – Конечно, он ваш сын, и вы должны его понять. Лукас просто очень чувствительный, а у чувствительных людей бывают такие моменты. - Да, да, бывает, - безнадежным тоном отозвался мужчина. – Ладно, пойду-ка я тоже спать. Сегодня был непростой день. - Спокойной ночи, синьор Леонидас. *** Лукас бродил по темным, полупустым улицам, засунув руки в карманы брюк. Его волосы небрежно трепал восточный ветер – сегодняшним вечером он разыгрался не на шутку, раскачивая верхушки пальм из стороны в сторону и волнуя океан, что было предвестием надвигающейся непогоды. Он не был похож на отца. Тот бы его месте смог убедить Маизу в чем угодно. Но он нет. Леонидас всегда говорил, что Лукас не похож на него, не унаследовал ничего хорошего. Долгое время ему было обидно слышать подобное от собственного отца, но потом он просто перестал обращать на это внимания. Целее будут нервы. Ветер свирепствовал, не переставая, навевая бурю. Лукас мрачно оглядывался по сторонам, как вдруг, увидел перед собою знакомую высокую фигуру. Мужчине очень хотелось обознаться, или пройти мимо, сделать вид, что не заметил, но когда его позвали по имени, ему пришлось подойти. - Добрый вечер, Лукас, - улыбаясь, проговорил мужчина. Им был Саид. - Добрый, - отозвался Феррас, нарочно смотря куда-нибудь в сторону. - Как интересно, что мы встретились здесь в такое время. - Я решил прогуляться перед сном, - сказал Лукас. – А что вас привело сюда? Вы оставили свою жену одну? - На моей родине, считается неприличным, когда женщина разгуливает по улице в темное время, - пояснил Саид. – Жади уже легла спать, а я тоже, представляете, как и вы, решил подышать воздухом. В Рио очень красиво, мне нравится этот город. Я ни капли не жалею, что поселился именно здесь. « Сейчас он весьма доброжелателен, - заметил Лукас. – Интересно, в чем причина»? - А почему вы вдруг спросили про мою жену? – сказал вдруг Рашид, прищурив глаза. – Она вас так интересует? - Нет, простой вопрос, не более, - соврал младший Феррас. Саид усмехнулся, видимо, не поверив. - Там, в вашем доме, я высказался в довольно грубой форме, но я сказал то, что действительно думаю. - Так почему же вы до сих пор не ударили меня? – серьезно спросил Лукас. – У вас есть такая замечательная возможность, так воспользуйтесь ею. - Я слишком уважаю своих партнеров, и не хочу, чтобы сын Леонидаса явился завтра в компанию с разбитым лицом, - издевательским тоном произнес Саид, от чего Лукас рассердился ещё сильнее, но вида не подал. – Но, если я когда-нибудь узнаю, что ты виделся с Жади, назначал ей встречу, то помяни моё слово – я убью тебя. Мы, мусульмане, не бросаем слов на ветер. Лукас похолодел. Взгляд Саида внушал у него страх. Мужчина действительно не шутил и говорил на полном серьезе. - Вы намеренно пугаете меня? – недоверчиво поинтересовался Феррас. - Нет, пока лишь предупреждаю. Знаете, смотреть на чужих жен – большой грех. За него можно и поплатиться. – Саид, натянуто улыбнувшись, поправил пиджак. – Ну, что ж, до встречи. Мне пора идти домой. Не хорошо оставлять женщину надолго в одиночестве. - Мне тоже пора. - До свидания, Лукас. Мужчины пожали друг другу руки, причем, Лукасу показалось, что Саид сжал его ладонь слишком сильно. Рашид сел в иномарку, стоявшую у обочины, и уехал в противоположном направлении, скрывшись в пелене ночной темноты.