Девять разбитых зеркал

Джен
Перевод
NC-17
Заморожен
1076
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
372 страницы, 29 частей
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1076 Нравится 338 Отзывы 463 В сборник Скачать

Глава 29

Настройки текста
Та-дааам! Я вернулась. Неожиданно для самой себя и как раз тогда, когда мне бы надо сидеть и учить лекции/билеты. Но я как всегда не упускаю шанса уклониться от своих обязанностей. В общем вот, новая глава. Читайте, комментируйте, буду рада вашим отзывам и оценкам. А тем, кто размещает мой перевод где-то без предупреждения, я мысленно отрываю их загребущие лапки :3 - Но… - начал было Киба, но тут же умолк, как только Хината настойчиво потянула его назад. Акамару захромал за ними. - Я вернусь за вами, - бросила Хината через плечо, взглянув на Наруто, прежде чем убежать в безопасное место. Джинчуурики и Акацуки замерли напротив друг друга. Свет угасающего солнца осветил лес красными отблесками. Каташи медленно моргнул и сморщился от боли в левой части лица, которое сгорело почти до кости. Даже малейшее движение причиняло ему невыносимую боль, натягивая обгорелое мясо. Но все же Каташи видел Хидана и Какузу своим правым, не пострадавшим глазом, и этого было более чем достаточно, чтобы разглядеть гаденькую ухмылочку на бледном лице Хидана. Каташи попытался встать ровно, не опираясь на руки Наруто. Ну почему, почему именно сейчас, когда он так слаб, Акацуки решили заявиться здесь? И все же Каташи выпрямился и сжал непослушными пальцами рукоять катаны. Каташи почувствовал дрожащие теплые пальцы Наруто, сжавшие его собственные в жесте поддержки, однако взгляд Узумаки был прикован к новым противникам. - Вы серьезно? – Фыркнул Хидан, ткнув своей косой в сторону джинчуурики. – Неужели это лучшее, что вы можете нам предложить? Сопливый болван и полумертвый шкет? Какие-то проблемы, а? Черт, это даже на разминку не потянет! Каташи почувствовал, что пальцы Наруто скользнули ему на спину, что-то вырисовывая на ней. Какие-то иероглифы... слова? Каташи тряхнул головой и попытался сосредоточиться на том, что пытается сказать ему Узумаки. «Ты можешь бежать?» Каташи не был уверен в этом. Ему было нестерпимо больно даже просто стоять, что уж говорить о ходьбе и тем более беге. Но все же джинчуурики Исонаде был не из слабаков, поэтому едва заметно кивнул. Он сможет. С громким хлопком лес вдруг наполнился десятками клонов Наруто. Воздух вышибло из легких Каташи, так сильно Наруто дернул его на себя и рванул вперед, на скалы. Дыхание Наруто было горячим и с хрипом вырывалось из его легких. Каташи всеми силами старался не отставать от брата. Ветви цеплялись за одежду и волосы парней, царапали им лица. Позади раздавались хлопки исчезающих клонов. - У нас мало времени, - прохрипел Наруто, - и я не знаю, смогу ли справится с ними обоими. - Я могу взять на себя Хидана. Наруто резко остановился и ослабил хватку на запястье Каташи, который по инерции пробежал еще пару шагов и споткнулся. Только руки Наруто удержали его от падения. - Ты даже стоишь с трудом! Со стороны леса раздался хруст веток, ломающихся под ногами Акацуки. Первым в поле зрения оказался Хидан, любовно потирающий острое лезвие косы. - Это было охренеть как бессмысленно, - проворчал он. Очевидно, что в этом смертоносном дуэте Хидан был самым болтливым. По сравнению с ним Какузу казался немым. - Я смогу сделать это, - сквозь зубы прошипел Каташи, заходясь нехорошим кашлем. Хидан голодным волком кружил вокруг джинчуурики, однако он не мог ускользнуть от настороженного взгляда Каташи. Седоволосый Акацуки ухмыльнулся чему-то и, замерев на месте, стал чертить на земле какой-то символ. - Черт бы тебя побрал, Хидан, - глухо проворчал Какузу. – Он всего лишь ребенок. Тебе обязательно нужно… - Завали хлебало, урод! – Рявкнул Хидан. Какузу угрожающе шагнул вперед. Страх холодком прошелся по спине Каташи. - Уведи второго, а я займусь Хиданом, - вздохнул джинчуурики. Какузу в ответ на это заявление лишь многозначительно фыркнул, показав свое мнение о самонадеянном мальчишке. Во взгляде Наруто плескалось отчаяние и страх за брата, чье лицо побледнело еще больше. - Ты не справишься с ним, ты же знаешь… - Я смогу! – Прикрикнул Каташи. Он должен быть сильным и храбрым. Он должен доказать Наруто, что сможет сделать это. Неуверенная улыбка появилась на усталом лице Узумаки, хотя во взгляде все еще виднелось сомнение, но он лишь сказал: - Конечно. Бросив последний взгляд на брата, Наруто что есть сил ринулся в противоположную сторону и едва успел уклониться от черных нитей Какузу. Нукенин окинул Каташи презрительным взглядом и все же бросился догонять Узумаки, скрывшегося в лесу. Каташи до последнего провожал взглядом удаляющегося брата, а затем перевел взгляд единственного видящего глаза на ухмыляющегося Хидана. - Ну что, малыш, похоже, тут остались только мы с тобой. Бледная кожа нукенина начала стремительно чернеть, словно кто-то пролил на него чернила. Вскоре все тело Хидана почернело, а затем начали вырисовываться жуткие узоры в виде костей и черепа. - Крутой фокус, - пробормотал Каташи, крепче сжимая в руках катану. Он не стал больше тянуть время и сделал выпад вперед, но ему тут же пришлось отклониться в сторону от летящего на него острого лезвия косы. Три лезвия со свистом рассекли воздух в том месте, где только что стоял джинчуурики. Второй удар все же настигнул Каташи, но смертоносные лезвия лишь порвали его одежду, не задев кожи. Черт возьми. Этот фанатик всего лишь играет со своей жертвой. Каташи вновь бросился на противника, игнорируя открывшиеся раны и шум крови в ушах. Хидан ловко увернулся от удара и легко проскочил над головой джинчуурики. Не успел Каташи повернуться лицом к Хидану, как его коса уже летела на едва успевшего поставить блок мальчишку. Тонкий высокий звон металла об металл наполнил воздух. Каташи дернулся назад, избежав удара в лицо. Лезвие со свистом пролетело мимо, оставив от себя лишь легкое дуновение ветра. Но дальше произошло то, чего Каташи боялся больше всего. Хидан смог выбить из его рук катану, которая сперва треснула ровно посередине, а затем со свистом отлетела в сторону. Каташи проводил взглядом полет клинка и с некоторой грустью увидел, как катана исчезла в темноте, упав с обрыва.. Черт. Югито не обрадуется, когда узнает судьбу своего бывшего клинка. Итак, подведем итоги, подумал Каташи. Чакра на нуле. Кунаев нет. Нет сенбонов. Катана сломана и к тому же потеряна. Лучше и быть не может. Каташи, отвлекшись на собственные размышления, пропустил тот момент, когда Хидан оказался у него за спиной. Один точный удар локтем по шее заставил Каташи согнуться пополам от кашля, сопровождающегося сгустками крови. Его голова тяжело дернулась назад, все тело словно свинцом залили. Джинчуурики обессилено шлепнулся лицом в грязь. Черт, ну почему он так беспомощен? - Итак, теперь дай-ка мне немного своей крови… - почти нежно проворковал Хидан, двинув ногой по спине джинчуурики. Угодив каблуком прямо в открытую рану, Акацуки принялся давить на нее так, что кровь с новой силой хлынула наружу. Мертвенно-холодные пальцы мужчины впились в затылок джинчуурики. Грязь скользила между пальцев Каташи, его одежда вся промокла, и когда он попытался перевернуться, то лишь сильнее увяз в грязи. Напрягшись из последних сил, Каташи приподнял голову. Чувство реальности вновь вернулось к нему и он слепо ударил куда-то вверх, чувствуя такой приятный сейчас хруст под кулаком. - Черт! – Взвизгнул Хидан и отскочил в сторону, но почти сразу же набросился на Каташи, нанося ему удары ногами по самым болезненным точкам. Красная пелена заволокла взор Каташи, когда жестокие удары достигли открытой раны на животе. С беззвучным криком Каташи уронил лицо в грязь, отчего его рот наполнился мерзкой жижей. Новая порция боли заставила джинчуурики выплюнуть ком грязи. Каташи вновь дернулся вверх, на этот раз умудрившись схватит первый попавшийся под руку острый предмет, коим оказалась разбитая ракушка. Острые края ракушки полоснули по ноге Хидана. Внутренняя сторона бедра мужчины тут же залилась кровью. - Похоже, ты меня достал, - сказал Хидан, задорно подмигнув джинчуурики. Каташи еще раз дернулся на противника, но на этот раз поскользнулся на грязи и порезал сам себя. Хидан мерзко хихикнул. – Надо же, ты пытался ранить меня, а в итоге сам себе распорол ногу. Не проще ли тебе просто сдаться? Акацуки медленно отошел от Каташи, не сводя с него безумного взгляда лиловых глаз. Каташи с трудом поднялся на сгибающиеся ноги. - Я не из таких трусов, что сдаются при первой же возможности. Так что заткнулся бы ты, урод. - Оу, как ты меня оскорбил, - фыркнул Хидан, сверкнув взглядом. Акацуки замахнулся своей косой и Каташи уже приготовился уклониться, но время словно замедлилось для него. Вот он видит, как Хидан замахивается, как его зловещее оружие описывает полукруг, летит к нему и вот три лезвия впиваются в его грудь по самое основание. Каташи неосознанно рванулся назад, желая вырвать из себя эти лезвия в безнадежном и безумном порыве, который ничем не помог бы ему. Но Каташи должен был сделать хоть что-нибудь, а не стоять и ждать смерти… Коса Хидана разорвала грудь джинчуурики. Истошный крик вырвался из горла Каташи и резко оборвался, превратившись в булькающий хрип, когда его туловище почти разорвалось надвое. Кости с хрустом ломались, грудь раскрылась, словно чудовищный кровавый цветок. Каташи медленно опустил взгляд на свою грудь и увидел там зияющую дыру, в которой судорожно сокращались два сине-красных куска плоти – его легкие. При каждом судорожном вздохе-всхлипе его легкие дергались. Боже, он не должен был это видеть… Все силы разом ускользнули от него и Каташи, пошатнувшись, упал на колени. Ракушка, зажатая в его пальцах, выпала. Руки и ноги Каташи свело судорогой, кровь толчками покидала его тело. Этого не должно было случиться. Он должен был уничтожить вражеский флот и вернуться домой, и Нобору потрепал бы его по волосам и сказал бы что-то вроде «молодец, хорошая работа», и он получил бы в подарок от Варга очередную вырезанную из дерева фигурку… Каташи скосил взгляд в сторону самодовольно ухмыляющегося мужчину, стоящего на краю обрыва. Кровь покрывала его тело и была на земле у его ног. - Ненавижу тебя… - прохрипел Каташи. Он действительно ненавидел этого жестокого, фанатичного ублюдка, который, казалось, не имел никаких планов или мотивов своих чудовищных поступков, который просто хотел видеть, как кто-то страдает и истекает кровью. Каташи впервые понял истинный смысл ненависти. Раньше он думал, что сильнее всего ненавидел свое родное селение, но даже эта ненависть не сравнится с тем, что он испытывает к этому монстру в человеческом теле, который сотворил с ним такое… «не смотреть вниз, не смотреть вниз, не смотреть…» Черно-синяя чакра Исонаде заклубилась над раной, новая кожа медленно проявлялась на теле. Каташи чувствовал, как чакра биджу опутала мелкие осколки костей и удерживала их от попадания в сердце или легкие. Это было хорошо, но у Каташи не оставалось чакры для того, чтобы выжить. Молния пронзила раскаленное добела небо. Каташи предпринял отчаянную попытку встать хотя бы на колени и ему это удалось. - Знаешь, ты начинаешь бесить меня своей ослиной упертостью, - со вздохом произнес Хидан, задумчиво почесывая гладкий подбородок. Каташи сморгнул непрошенные слезы и погрузил одну руку в густую грязь, которая поглотила его руку по запястье. Он считал каждый свой вздох. Опираясь на руки, Каташи упорно пытался подняться на ноги. Он не будет стоять на четвереньках, потому что он шиноби, а не зверь, как считали люди в Тумане. Он встретит смерть на двух ногах, как человек, а не как животное. - Хех, - хохотнул Хидан, окинув джинчуурики наигранно удивленным взглядом. – Не ожидал, что ты сделаешь это. Чего ты хочешь, гребаный сосунок? - Пошел ты! – Прорычал Каташи, покачиваясь и глядя вниз, на рану, на расползающееся по жилету темное пятно. Рана была глубокой и чертовски болела, но Хидан, казалось, намеренно не задел ни легких, ни сердца. Рана была недостаточно глубокой и большой, чтобы убить его, пока Исонаде продолжает залечивать его. Это был отвлекающий маневр, чтобы занять чем-то Исонаде и разделаться с самим Каташи. Какая-то посторонняя мысль упорно скреблась в голове Каташи, стараясь обратить на себя внимание. Что-то непонятное, какая-то мелочь. Почему Хидан не убил его? Багровые четки змеились вокруг запястья Хидана, кажущиеся красно-серебристыми в свете восходящей луны. Стоп… Четки. Они означают приверженность к культу бога смерти – Джашина. Югито упоминала об этом сумасшедшем боге, как ее пытались завербовать эти психи… Джашин! - Расскажи мне что-нибудь об этом Джашине, - прохрипел Каташи. Его голос звучал хрипло и мрачно, и это, казалось, возымело эффект. – Что это за бог такой? Хидан замер на мгновение и переместился с ноги на ногу в своем кровавом символе. Мужчина задумчиво склонил седоволосую голову. - Что это за бог? Он бог разрушения и смерти, малолетний засранец! Твоя жизнь будет очередной жертвой моему богу после того, как мы закончим… Каташи нахмурился, какая-то мысль не давала ему покоя. Судя по словам Хидана, он нужен Акацуки еще живым, но Югито говорила, что служители культа Джашина не оставляют в живых никого, ибо это страшный грех для них. Должно быть, у Хидана есть веская причина, чтобы пока не убивать его. Если Акацуки нужны живыми все джинчуурики, если они действительно намерены извлечь из них биджу, то если Каташи попадется… Джинчуурики тяжело сглотнул. Если он умрет, то Акацуки не смогут использовать его биджу, а значит, что им не будет смысла ловить остальных джинчуурики. Если он умрет, его семья будет в безопасности. А если он использует всю свою оставшуюся чакру, то он сможет убить Хидана, сможет затащить его на глубину и позволить океану растерзать его якобы бессмертное тело. Но… Он не хотел умирать. Ему всего пятнадцать лет. Он никогда не был самым умным из джинчуурики, но даже он понимал, что пятнадцать лет слишком юный возраст для смерти. Ему не хватило этих пятнадцати лет, чтобы увидеть будущее, чтобы сказать и сделать все, чего он так хотел. Этого мало, чтобы увидеть как Шинобу выйдет замуж за Шино. Этого мало, чтобы самому найти свою любовь. Этого мало, чтобы увидеть первое настоящее дзюцу Морико или придумать свое собственное. Этого катастрофически мало, чтобы победить, наконец, Югито в спарринге. Этого мало. Он никогда не сможет вырасти, повзрослеть, завести свою самую настоящую семью. И все же… Он умрет в любом случае. Так что выбор у него невелик: умереть героем или трусом, который дал волю своему страху и позволил врагам выполнить свой план. Рей никогда не сдавалась. Даже отказавшись от своего меча, она не сдалась. Слезы жгли его глаза, прокладывали обжигающие дорожки на обгоревших щеках. Его руки потяжелели, словно окаменели, когда он медленно свел их вместе. Сожженная и потрескавшаяся кожа отозвалась острой болью. Каташи закусил губу, терпя эту боль. Его словно живьем резали скальпелем. Голос Исонаде ворвался в его голову словно цунами. - Нет, нет, не делай этого. Каташи, мы можем выжить. Мы будем жить. Я обещаю тебе. - Нет, - плюнул Каташи, - это ты виноват, что я сейчас умираю. Ты виноват в том, что Рей потеряла своего ребенка. Ты не можешь ничего мне говорить и обещать. Джинчуурики глубоко вздохнул. Действительно, не лучший способ умереть… Если бы он спросил у Югито, что случается с мертвыми там, куда они попадают после смерти. А сейчас перед ним простиралась сплошная неопределенность, пробирающая до костей. Но его смерть будет стоить многого. Он спасет свою семью, которую обрел после стольких лет одиночества. Это того стоит. И прежде чем страх овладеет им, прежде чем он поймет все до конца, прежде чем сдастся, он закончил выполнение печатей. Каташи почувствовал, как дзюцу начало действовать, чувствовал, как чакра покидает его, чувствовал, как он умирает. Его мышцы словно превратились в воду, серый туман окутал его, когда он подался вперед. Пятнадцать лет слишком малый срок. Но Каташи улыбнулся, пусть даже губы рвутся в клочья в болезненной, ужасной улыбке. Так и должно быть. Каташи сгорбился, прижав ладонь к ране на боку. Лицо его побелело, единственный видящий взгляд застилали окровавленные темные волосы. Он выглядел жалко. - Вашу ж мать, сдохни уже, заморыш, - пробормотал Хидан. Теперь ему предстоит тащить на себе это отродье через весь континент, в то время как Какузу развлекается с тем мальчишкой девятихвостым. А потом этот паскуда наверняка отправится за головами, чтобы продать их на черном рынке и порадовать свою жмотскую душонку. - Знаешь, Джашин прогневается на меня за то, что я не убил тебя, - произнес мужчина и шагнул обратно в начерченный на земле символ. - Ты сдохнешь вместе со мной, - прохрипел Каташи, сплевывая черные сгустки крови. - О, неужели? Ах, черт, я штанишки намочил от страха! Каташи поднял на противника бездонные черные глаза. Сине-черная чакра клубилась на его коже, его лицо раскроила клыкастая окровавленная улыбка. - Чё? – Успел вякнуть Хидан. За спиной Каташи раздался громовой рев, этот звук напоминал бой тысячи барабанов. Волосы на затылке Хидана будто дыбом встали, когда гигантская тень поползла на него. Он вздрогнул, когда капли морской воды забрызгали его лицо. Лиловые глаза встретились взглядом с мертвыми черными безднами на лице джинчуурики. Губы мальчишки скривились в улыбке. Дрожащая рука Каташи вытянулась вперед. Сжав пальцы в кулак, Каташи выставил средний палец, красноречиво посылая противника на все стороны. - До встречи в аду, ублюдок. Раскаты грома разом сотрясли каменные скалы, земля ушла из-под ног. Приливная волна обрушилась на застывшего нукенина и бросила его ввысь. Хидан, кувыркаясь в мощном потоке воды как тряпичная кукла, перевалился через обрыв. Волна швырнула его в океан с такой силой, что кости затрещали. Хидан успел заметить, как Каташи упал на колени, а затем и вовсе рухнул в грязь лицом. Вода сомкнулась над Хиданом, будто ворота гробницы. Косу вырвало из его руки вместе с этой же рукой. Тот же поток неумолимо тянул его вниз, соленая до горечи вода хлынула в его легкие. Новый поток налетел на него из ниоткуда, голова дернулась назад так, что шея захрустела. Перед глазами заплясали черные точки. Его собственная рука, сжимающая древко косы, парила над ним на фоне меркнущего диска луны. Хидан с трудом моргнул и протянул руку вперед, чувствуя, как холод проникает в самые кости. Все его тело ломило от этого пронизывающего насквозь холода. «Какая ирония…» - мрачно подумал он, глядя, как все дальше и дальше уходит бледная точка луны. Давление росло, его ребра уже вовсю трещали, холод сковывал и проникал в него медленно и неумолимо. Давление заставило Хидана открыть рот, пытаясь вдохнуть несуществующий в этом мраке воздух разрывающимися легкими. Тьма сгущалась вокруг него. Он не слышал ничего, кроме стука своего собственного сердца, запинающегося и умирающего. Он не чувствовал ничего, кроме ледяной холодной воды, заполняющей его рот, легкие и живот. Это чудовищное давление уничтожит его, разорвет в клочья и похоронит на дне океана. Хидан усмехнулся бы, будь у него такая возможность и силы на такое простое действие. С легкой завистью и восхищением Хидан понял, что этот мальчишка дал ему лучшую смерть для верного слуги Бога Разрушений. Наконец-то, наконец-то после стольких долгих лет он дождался своей смерти. Луна скрылась во всепоглощающей тьме. Хидан собрал последние свои силы и с трудом поднес руку к губам, чтобы прижаться этими губами к холодным бордовым четкам. Он больше не видел ничего вокруг, но все равно сжимал холодными пальцами символ своего бога. Горло резко сжалось, и Хидан невольно закашлялся, зажмурившись от боли. В последний раз он прижался омертвевшими губами к бусинам, прежде чем тонкие кости его пальцев и запястье с треском сломались и оторвались от руки. Его глаза лопнули под давлением, и Хидан подумал с мрачной радостью: «Я иду, господин». Больше Хидану не суждено было что-либо почувствовать, увидеть или услышать.. Наруто ураганом несся по лесу, цеплялся одеждой за ветки, царапал лицо в кровь. Чакра Кьюби мгновенно залечивала мелкие ранки и порезы. Он слышал, как позади него неотвратимо приближался Какузу, уверенный в том, что его жертва никуда не денется. Кунай легко скользнул в ладонь. Шаги Какузу были тяжелыми и громкими. Сейчас! Наруто развернулся на бегу и швырнул скрепленные леской кунаи в противника, пропустив по леске электричество. Какузу увернулся. Черный плащ с красными облаками развевался за ним как крылья огромного нетопыря. Наруто дернул кунаи обратно, впрочем, не убирая их в сумку. Запах озона наполнил воздух. Какузу усмехнулся, и вдруг черные нити вырвались из его кожи, напоминая длинных мерзких паразитов. Нити скользнули по земле к джинчуурики, звук их передвижения напоминал скрежет личинок в трупе. - Черт! – Воскликнул Узумаки, едва увернувшись от юрких нитей. Развернувшись, Наруто послал электрический разряд в скопление жутких нитей. Запахло паленым. Какузу отпрыгнул подальше от джинчуурики и замер. В следующий миг нукенин одной рукой сорвал с себя черный плащ, под которым оказалось смуглое сильное тело, одетое в мешковатую майку с открытой спиной. А на спине были… Наруто нахмурился, не в силах понять, что за наросты находились на спине Какузу. Под тканью это смотрелось как четыре опухоли. Не желая больше терять время, Наруто начал атаку с кунаев. Какузу легко уклонился от них. Он был слишком быстрым и ловким для своего роста и комплекции. Раздался мерзкий звук рвущейся плоти, и что-то белое и бесформенное вырвалось из спины Какузу. …Маска? Это нечто было сделано из фарфора, незрячие глаза уставились прямиком на Наруто, черное массивное тело постоянно шевелилось, словно состояло из клубка сотен и тысяч копошащихся червей. Существо опустилось на землю, от чего последняя задрожала. Из-под земли к Наруто устремились острые пики, но тот успел вскочить на сухую толстую ветвь высокого дуба. Не теряя зря времени, Наруто вызвал несколько клонов, которые не спешили спускаться с относительно безопасной ветви вниз, где уже сплошной кишащей массой расстилались мерзкие нити нукенина. Какузу не сводил внимательного взгляда с джинчуурики и, ухмыльнувшись под маской, послал вперед свои нити. Клоны Наруто бросились врассыпную, они наступали на кишащую черную массу, спотыкались об нее, но все равно мчались к Акацуки. Сам Наруто зазевался и, спрыгнув с дерева, угодил ступней прямо на каменную пику, которая все это время была скрыта под нитями. Ногу пронзила острая боль, кровь потекла из новой раны, но Узумаки сейчас было важнее найти способ расправиться с Какузу. Клоны исправно отвлекали нукенина, информация от исчезающих клонов передавалась самому блондину, который с трудом, но смог просканировать почву под поляной, где происходила их битва. Наруто сконцентрировался и исчез под землей, молясь всем богам, чтобы Какузу не заметил этого, отвлеченный клонами. Один из клонов наверху резал вездесущие нити лезвием ветра, трое нападали на маску, которая оказалась сильнее, чем сперва показалось Узумаки. Клоны едва укорачивались от молниеносных атак. Джинчуурики передвигался под землей, прямо туда, где на поверхности стояла жуткая маска. Изначально он рассчитывал напасть на самого Какузу, но эта одна маска могла очень ему помешать в исполнении замысла. И вот, собрав в руке электричество, Наруто пулей вырвался из-под земли рядом с маской. Пальцы Узумаки впились в белую поверхность маски. Существо протяжно завыло, когда фарфор пошел трещинами. Выпустив мощный разряд электричества внутрь маски, Наруто резко выдернул руку и отпрыгнул назад. Он приземлился не совсем удачно, сперва на ступни, одна из которой все еще сочилась кровью, затем Наруто припал на колени, от чего боль прошила так и не залеченное до конца бедро. Но расслабляться было некогда: на джинчуурики уже на огромной скорости неслись нити Какузу, скомканные в один большой клубок. - Ты думаешь, что это меня остановит? – Наигранно обеспокоенно поинтересовался Какузу, - У меня еще четыре сердца в запасе, знаешь ли. Наруто невольно вылупился на нукенина как баран на новые ворота. Об этой особенности противника он и позабыл. «Черт…» Уворачиваясь от клубка нитей, Наруто сдавленно шипел сквозь зубы от боли в ступне. Он чувствовал каждую капельку крови, стекающую из раны на бедре. Руки Наруто вновь заискрились электричеством. Открыв зажмуренные от боли глаза, блондин раздраженно взглянул на противника. - Пусть у тебя много сердец. Но ни одно из них не вечно. Какузу не успел ничего ответить, как вдруг земля под его ногами задрожала и из-под нее выскочила образованная из камней рука. Нукенин собрался было отпрыгнуть, но рука проворно ухватила его за лодыжку, приковав к одному месту. Рука сжималась сильнее, послышался хруст кости. Но Какузу обратил на это меньше внимания, чем на мошку, кружащую вокруг. - Впечатляет, - лишь фыркнул он. Наруто оскалился от звука этого размеренного глубокого голоса. По его телу растекалась мрачная решимость, что-то темное, нашептывающее ему, что он может выиграть этот бой. – Я не ожидал, что ты знаешь техники нескольких элементов. - Я только и делаю, что всех удивляю, - прохрипел Наруто. При каждом его слове кровь стекала по подбородку. Взгляд Какузу был прикован к этой крови, на лице под маской расползлась самодовольная ухмылка. Очевидно, нукенин полагал, что это внезапное кровотечение ослабит джинчуурики. - Ты не единственный, кто способен удивлять, - медленно произнес Какузу и наклонился вперед. Маска сорвалась с его лица, обнажая оскаленный рот, сшитый в уголках теми же нитями, что покрывали почти все тело Акацуки. Звук рвущейся плоти вновь наполнил воздух. Наруто насторожился и заранее создал новых клонов, не зная, чего ожидать от противника. Из спины Какузу вырвалась новая маска, чей рот был оскален в улыбке и обведен толстой красной линией. Черная плоть существа непрерывно шевелилась, пустые глаза маски неотрывно наблюдали за Наруто. На мгновение Наруто смог разглядеть за маской бледно-красный кусок плоти, опутанный черными усиками. Сердце давно погибшего неизвестного шиноби. - Зукокку! – Прорычал Какузу, не обращая внимания на сочащуюся по всей спине кровь. Черные усики мгновенно вырвались из открытых ран на спине нукенина и принялись проворно зашивать их. «Адская боль? Какого…» - только и успел подумать Наруто, прежде чем рот маски открылся. Небольшой золотистый шар, образовавшийся между зубами маски, начал расти с каждой секундой. Мрачная торжествующая ухмылка на лице противника заставила Наруто еще больше занервничать перед этой новой для него техникой. Огненная сфера вдруг вырвалась из пасти существа и помчалась к джинчуурики. Наруто только и успел, что уставиться на несущийся на него гигантский шар огня. Языки пламени успели коснуться кожи блондина, боль прошила все его тело. И именно в этот миг между жизнью и смертью Наруто будто обрел второе дыхание. Его разум словно очистился, тело двигалось само по себе. Руки джинчуурики сложились в несколько печатей, и вот Наруто уже упал в образовавшийся под ним колодец, состоящий лишь из вырытой в земле ямы и холодной воды. Шар пламени с ревом промчался над головой Наруто. Земля сомкнулась над джинчуурики, и Наруто несколько мгновений приходил в себя, закрыв глаза и вслушиваясь в тишину. Узумаки прижал подрагивающие от усталости ладони к стенкам колодца и выпустил во влажную землю множества тонких потоков чакры. Едва слышные под землей шаги Какузу отлично чувствовались благодаря нитям чакры. Этот прием был одним из тех хитростей, которым его обучил Нобору. Старик рассказывал, что примером для этой техники послужила паучья паутина. Наруто хоть и ненавидел этих существ, но все же не мог не признать, что идея была хороша. Югито и Нобору научили его одной очень важной вещи: хорошо, если твои силы и запас чакры почти безграничны, но это еще ничего не значит, если ты не применяешь в бою свои мозги. Наруто знал, что он никогда не был великим стратегом, но сейчас в его голове назойливо вертелись несколько ходов, которые вполне могли бы помочь ему выпутаться из сложившейся ситуации. Наруто сконцентрировался на своих клонах, пытаясь понять, сколько их осталось и где они находятся. Разобравшись с этим, Наруто заставил клонов исчезнуть. Полученная клонами информация сплошным потоком ворвалась в голову джинчуурики. Судя по всему, Какузу отозвал маску огня и вызвал новую маску с крупным желтым носом и рогами, словно у буйвола. Вероятно, это маска молнии. Узумаки разочарованно вздохнул и тряхнул плечами. Шаги Какузу звучали все ближе и ближе. Если подумать, то Наруто лучше всего управлялся с ветром, так что он очень даже мог бы справиться с маской молнии. Какузу остановился на расстоянии около десяти футов от притаившегося под землей джинчуурики. Затем нукенин вновь двинулся вперед, но теперь его шаги звучали громче и сильнее, словно Акацуки занервничал и принялся торопливо обыскивать опустевшую поляну. «Отлично. Какузу явно рассержен, что потерял меня из виду. В таком состоянии он будет немного рассеян» Наруто стер грязь с лица и прошелся рукавом по лбу. Затем блондин протянул руки к стенкам своего убежища и прижался ладонями к твердой спрессованной земле. Раздался гул, земля начала расходиться в стороны, выпуская наружу джинчуурики. Электричество уже вовсю трещало и светилось на ладонях Наруто, когда он выскочил из укрытия и прямым ходом напал на Какузу. Нукенин успел уклониться и мгновенно провел контратаку, но его рука, сверкающая точно так же, как у Узумаки, пролетела всего в нескольких миллиметрах от виска джинчуурики. «Твою мать! Я совсем забыл, что он тоже может использовать молнии», - мысленно прошипел Наруто и вновь запрыгнул на толстую сухую ветку. У Наруто не было никакого другого выбора, кроме как победить Акацуки любой ценой. Присев на корточки, блондин принялся складывать печати со всей скоростью, на которую был способен. Маска молнии раскрыла рот, откуда вырвался целый шквал потрескивающих молний, которые сплошным шквалом ринулись к джинчуурики. Молнии, однако, не достигли своей цели и разбились о выросшую из-под земли каменную стену. - Отлично, - ухмыльнулся Наруто и ощутил такое знакомое жжение в животе. Наруто словно накрыла волна новой силы. Сформировав еще две печати, Наруто спрыгнул на землю. Вокруг его ладоней образовалось марево, созданное несколькими потоками ветра, которые образовывали невидимое, но от этого не менее острое лезвие. Маска Какузу повернулась точно к Узумаки и уже было раскрыла рот, чтобы снова атаковать, но блондин вовремя метнул в противника ветряные лезвия. Пасть существа разорвалась, лезвия вспороли фарфоровую маску, прошли сквозь скопление отвратительных черных нитей и впились в мертвое сердце, скрытое под всей этой мерзостью. Гневный крик чудовища прозвучал как раскат грома. В следующий миг существо тяжело повалилось на спину, подняв клубы пыли. Вскоре существо развеялось по ветру, словно легкие куски ткани. Нити Какузу расползлись по всей поляне словно живой ковер, они беспрестанно шевелились и порывались дотянуться до Наруто. Маска огня медленно вылезла из спины Какузу и поплыла по воздуху, окруженная всполохами пламени. - Зукокку! – Проревел нукенин уже знакомое слово, обнажая окровавленные зубы, сквозь которые тоже просачивались вездесущие нити. Маска раскрыла пасть, в которой снова образовался светящийся шар огня. Не успел Наруто и дернуться в сторону, как увеличивающий шар пламени полетел на него, превращая всё на своём пути в пепел. Пожар охватил окружающий поляну лес. Пожар… Это огонь. Огню нужен воздух, чтобы не погаснуть. Дзюцу Зукокку нужен ветер для удерживания техники. Наруто знал, как направить ветер по направлению к чему-либо, знал как сформировать ветер и управлять им по своей воле, но как оттолкнуть с помощью ветра пламя? Не было похоже, что у него есть другой выбор. Огненная сфера оказалась там, где сидел притаившийся Наруто. Глаза Какузу потемнели от предвкушения победы. Клоны Узумаки посыпались на нукенина со всех сторон, осыпая его ударами ногами и руками. Огонь был все ближе и ближе к настоящему Наруто, который прикрыл глаза и складывал печати. Затем джинчуурики развел руки в стороны, пытаясь представить, как ветер складывается в огромную плотную паутину. Легкий холодный ветерок коснулся шеи и щеки Наруто. Время словно замедлилось, и Наруто, казалось, был единственным, кто все еще мог двигаться с нормальной скоростью. Пальцы Узумаки вновь сложились в печати, подпитывая сеть из ветра и чакры. Капельки пота противно катились по напряженной спине, впитывались в ткань одежды. «- Ну же! Всего два сердца!» - мысленно прошипел Наруто, терпя боль в покрывшихся волдырями пальцах. – «Давай же!» Невидимые противнику тонкие потоки воздуха плотнее прилегали друг к другу, сама эта паутина росла и росла, стремясь во все стороны крупными ответвлениями. И когда Наруто почувствовал первые языки пламени на своей одежде, он протянул руку вперед, вцепился пальцами в сети. Джинчуурики резко оттолкнуло назад, но он продолжал крепко держаться за невидимую сеть. Его рука противно затрещала, связки и сухожилия явно порвались от такого неожиданно сильного порыва. Сухой горячий воздух дунул в лицо Наруто, легкие судорожно сокращались, не способные вдохнуть ни одного глотка раскаленного воздуха. Как только пламя рассеялось, Наруто разорвал сеть, раскинул новые нити чакры, которые устремились к заранее припрятанным высоко на деревьях кунаям. Острые лезвия, потрескивая электричеством, промчались над головой Узумаки прямо к застывшей на месте маске молнии. Как только чудовище упало на землю, Наруто переключил внимание на другого клона, который расположился на другой ветви. Ветер трепал волосы джинчуурики. В груди Наруто что-то оборвалось на мгновение, когда Какузу ухмыльнулся. В его груди всё ещё билось одно сердце. Боже, казалось, это никогда не закончится. - Неплохо сработал, мальчишка. – Произнес Какузу в пустоту, оглядываясь вокруг. Узумаки понимал, что будет крайне глупо сейчас слезть с деревьев на землю, но сам он был далеко не лучшим бойцом для дальних атак. Он спрыгнул на землю, тут же швыряя острые кунаи в сторону нукенина. Какузу мгновенно отреагировал и в пару прыжков избежал опасности. - Я так и думал. – Усмехнулся блондин. Какузу рванул к Наруто, на бегу направив в сторону противника тугую струю кипящей воды. Наруто упал на землю, стараясь прижаться к поверхности как можно сильнее. Кипящая жидкость пролетела над головой, разбрызгивая вокруг себя обжигающие капли. Участки кожи, на которую всё же попали несколько капель кипятка, покраснели и покрылись волдырями. Как только поток иссяк, Наруто вцепился пальцами в землю и вскочил на ноги. Какузу каким-то невероятным образом в тот же момент оказался за спиной джинчуурики, и мощный удар в спину выбил весь воздух из легких блондина. От силы удара Наруто вновь очутился на земле и тут же развернулся лицом к врагу. Парень пытался заставить свое непослушное тело встать и со злостью подумал, что не может остановить непроизвольно выступившие на глазах слезы. Лицо Какузу скривил звериный оскал. - Слышал, у вас есть маленькая милая девчушка-джинчуурики, которую вы все так любите? – Небрежно бросил Какузу. – Когда мы вытащим из нее биджу, мы бросим ее тело на съедение волкам. Где ей и место. Она животное, как и вы все. Воздух словно застыл вокруг Наруто. Иссушающее пламя Зуккоку приближалось к нему. Наруто опустил взгляд и как будто со стороны отметил, что кроваво-красная, а местами малиновая чакра ползет вверх по его коже, сжигая ее и оставляя за собой лишь постоянно движущиеся черно-красные потоки. Взгляд джинчуурики пополз выше, натыкаясь на вмиг побелевшее лицо Какузу, на его приоткрытый в крике рот. Наруто лениво подумал о том, насколько же страшно он сейчас выглядит, раз сумел так запугать сурового нукенина. Мучительная агония пронзила тело джинчуурики, боль ворвалась алой вспышкой в череп, зубы со стуком сомкнулись, заполняя рот металлическим вкусом крови. Черные загнутые когти с каждым мгновением увеличивались, всё вокруг заволокло красной дымкой… Кьюби заревел, воздух сотряс звук его громового голоса. Наруто казалось, словно его кости дрожат от звука этого рева, к горлу подкатил горячий словно лесной пожар комок. Черная ярость влилась в его вены, разбавляя алые очертания окружающего мира. Небрежно брошенные Какузу слова об убийстве Морико набатом звучали в голове Узумаки. Убийство Морико, которая была самим воплощением невинности, света и самой жизни… Трава вокруг джинчуурики ссохлась и развеялась прахом. Глаза Какузу налились кровью и ужасом. Крик Наруто потряс воздух. Джинчуурики мгновенно преодолел ничтожно малое расстояние между ним и врагом, оставляя за собой выжженную землю там, где его ноги касались почвы. От ярости он не мог дышать, каждый мускул в его теле превратился в сжатую стальную пружину. Узумаки уже был готов к прыжку, стремясь расправиться с тем, кто угрожал уничтожить то, что ему дорого. Мощный поток воды обрушился на Наруто. Какузу в последней отчаянной попытке хотел защититься от монстра напротив, но вода лишь громко зашипела и испарилась, коснувшись чудовищно горячей плоти противника. Обоих накрыло огромное облако горячего пара. Кожа Какузу покраснела, он заорал от боли и прижал ладонь к плечу, на котором кожа начала отслаиваться от невыносимого жара. Рука Наруто сомкнулась на горле нукенина, лишая того воздуха. Кожа под его руками рвалась, выпуская наружу красные струйки теплой жидкости. Наруто отчужденно смотрел в глаза Какузу и с удовольствием заметил там непонимание и самый настоящий страх. Узумаки медленно наклонился над лицом противника, не обращая внимания на истлевшую от жара его тела одежду нукенина, и прошептал: - Может мы и животные, но мы можем выжить и в одиночку. Блондин отвел назад свободную руку и сложил когтистые пальцы на манер лезвия ножа. Какузу не издал ни звука, не отрывая взгляда от монстра. Страх волнами исходил от нукенина. - А вы сможете? – Прохрипел Наруто, отпуская шею Какузу. Тот в свою очередь тяжело повалился на землю. Но не успел нукенин и головы поднять, как Узумаки бросился вперед, вонзая руку, словно меч, сквозь плоть и кости. Огонь и кровь окрасили кожу Наруто в малиновый цвет, в пальцах судорожно сокращались два комка плоти, отчаянно перекачивающих кровь по телу. Черные когти немедленно впились в податливую плоть. - Ты слишком слаб, чтобы выжить без чужих сердец, работающих вместо твоего собственного. В горле Какузу заклокотала кровь, воздух с хрипом вырывался из его легких. Наруто остервенело рвал тело противника, крушил кости, выкручивал внутренности. Наигравшись с изуродованным телом, Узумаки словно тряпичную куклу отшвырнул нукенина. Мужчина упал на землю и прокатился несколько метров, его руки и ноги дергались под немыслимыми углами. И стоило только ему остановиться и замереть безвольной марионеткой, бурлящий слой демонической чакры развеялся и немедленно сполз с кожи Наруто. Все силы вдруг покинули джинчуурики. Ноги Наруто задрожали и подогнулись, боль стрельнула вверх по позвоночнику. Узумаки навзничь упал на обожженную землю. Сухой и острый кашель сотряс ослабевшее тело, запах жженой плоти заполнил легкие. Сквозь оседающую пыль, золу и остатки красной чакры виднелось ночное небо, испещренное миллиардами сверкающих точек. Далекому и безмолвному небу были безразличны те боль и отчаяние, царившие на земле. Наруто должен был двигаться. Он повернул голову в сторону и уставился на труп Какузу, едва сдерживая крик боли от неосторожного движения. Кожа парня шипела и дымилась, ожоги и трещины медленно затягивались новой и чистой кожей. Какузу лежал на выжженной поляне лицом вниз. Его спина была раздроблена в клочья, из множества уродливых ран обессилено торчали сгустки серых нитей. Красная лужа медленно и неотвратимо увеличивалась под неподвижным телом. Все было кончено. Сама мысль о том, чтобы переместиться, казалась Наруто слишком страшной, но Каташи нуждался в нем. Но для начала Узумаки желал убедиться, что его противник никогда больше не воскреснет, никогда не будет угрожать тем, кого Наруто любил. Узумаки подполз к телу врага, наклонился над ним, уткнул острие куная в основание черепа и, собравшись с силами, резко и сильно надавил. Лезвие впилось в кожу, с легкостью разорвав его, так же легко прошло сквозь жировую прослойку, мышцы, а затем кунай уткнулся в твердую кость позвоночника. Лезвие со скрежетом и хрустом дробило позвонки, Наруто сморщился от этого звука, но всё же стиснул зубы и, не обращая внимания на дрожь в руках, из последних сил надавил сильнее и перерезал спинной мозг. Оставшаяся часть шеи поддалась гораздо легче, кровь окрасила лезвие куная. Отрезанная голова, наконец, отделилась от тела и откатилась в сторону. Узумаки не хватало времени на уничтожения остального тела, но он считал что головы будет достаточно. Но, черт возьми, он чудовищно устал, а сам вынужден возиться здесь с отрезанной головой какого-то хмыря в то время как Каташи сражался с ещё одним психопатом и рисковал своей жизнью. С трудом собрав остатки чакры в руке, Наруто создал сгусток молний и швырнул его в откатившуюся голову. В воздухе сперва появился запах горелой плоти и костей. Глаза Какузу полопались и вытекли, мозг так же расплавился. Отлично. Готово. На месте головы нукенина остался лишь черный обугленный череп. Встав на ноги, джинчуурики остервенело пнул череп и лишь тогда, пошатываясь, направился вперед, туда, где сквозь сухие ветви деревьев виднелся мертвенно-бледный лунный свет. Было совершенно, просто абсолютно тихо, лишь ветер свистел. Что-то дрогнуло в груди Наруто. Он ускорил шаг, переходя на рваную и хромую рысь, не сводя взгляда со скалистых утесов, что виднелись впереди. Каменный огромный мыс вдавался вперед, словно тянулся к океану, спокойному и безмолвному. Ни одно движение или дуновение ветерка не нарушало пугающе ровной и неподвижной поверхности воды. Почему-то выглядело это ужасно, а гнетущая тишина лишь добавляла масла в огонь. Нет, это не может быть правдой… И он побежал, гравий хрустел под ногами, мышцы жгло болью, но он заставлял себя двигаться. Губы потрескались и высохли, как и любая другая часть его тела. И всё же холодный пот прошиб Наруто. Его тень, длинная и черная, неотступно следовала за ним, и только звук его хриплых вдохов и хруст гравия под ногами нарушал тишину. Было так тихо, и он не видел ликующего лица Каташи, не слышал возгласов буйного Кибы, и всё, всё было неправильно, потому что Каташи, быть может, уже и нет, но Наруто не будет думать об этом, не таким он хочет запомнить лицо брата, каким видел его в последний раз. Он должен бежать быстрее, должен добраться до Каташи, должен спасти его. Он выскочил на скалы, камни падали из-под его ног, но у него не было времени осторожничать. Мыс впереди был пуст и покрыт грязью, смешанной с кровью и водой. Воздух наполнился зловонием смерти. Наруто еще раз рванулся вперед, невольно отметил мертвенно-бледный оттенок собственной кожи, покрытой слоем грязи, крови и золы. Его ноги то и дело подкашивались, он несколько раз падал на колени, погружаясь в мягкую и скользкую грязь. Увидев неподвижное тело Каташи, Узумаки словно обрел второе дыхание и что есть сил подлетел к названному брату. Не соображая ничего, Наруто подхватил под спину неестественно мягкое тело. - Боже мой… Только сейчас Наруто разглядел ужасную рану, из которой вывалились кишки, развороченную грудь. Узумаки знал какая мучительная и долгая смерть следует за подобными ранениями, он знал как это страшно. «Только не он, не он, он не мог вынести столько боли, нет…» Он не узнал своего голоса, сдавленного и страшного, не чувствовал как затягивались его раны. Он мог лишь смотреть на разбитое тело Каташи. - Давай, давай же, ты не можешь умереть, Каташи. Ты не можешь! - Кулак врезался в землю, разбрызгивая грязь. – Это же твое первое гребаное сражение на войне! Судорожный всхлип сорвался с его губ. Кожа Каташи была холодной и влажной. Наруто почувствовал это, когда пытался влить в холодное тело хоть каплю своей чакры,но… Это не помогло, и Узумаки просто не мог продолжить это, потому что когда дело касалось исцеления, он мог больше навредить, чем вылечить. Он не знал что делать. Он не мог спасти его. Наруто взглянул вниз, прижимая Каташи ближе к себе. Горький комок желчи подкати к горлу, когда он посмотрел на своего брата, на его рану на груди, на прогнувшиеся и сломанные кости, на почерневшую кровь на жилете. Каташи закашлялся, его ребра сошлись и вновь разошлись от этого движения. Наруто наклонился ниже, положил дрожащую ладонь на холодный лоб и прошептал рваным и охрипшим голосом: - Эй, малыш, проснись… Каташи был такой легкий в его руках. Глаза Узумаки защипало от подкативших слез. Сейчас он как никогда остро понял, что Каташи всего лишь ребенок, пятнадцатилетний мальчишка, умирающий на службе стране, которая не была его Родиной, потому что – Наруто снова громко всхлипнул – это он, сам Наруто попросил его. Веки Каташи дрогнули, тонкое и полупрозрачное третье веко скользнуло по радужке. Взгляд Каташи невидяще остановился на Узумаки. - Наруто? – Прохрипел он. Из порванных легких слабо вытекала и пузырилась розоватая пенистая жидкость. - Да… - Ответил Наруто дрожащим голосом, стараясь говорить четко и ровно. Он должен был успокоить Каташи, хотя сам уже был на грани истерики. Наруто сжал холодную ладонь Каташи. – Я здесь. Всё в порядке. Каташи нахмурился, его лоб прочертили несколько тонких морщинок. Когда он заговорил, его голос был едва слышен за криками раненых и умирающих шиноби внизу на пляже. - Всё кончено? Узумаки захлебнулся слезами, наклонился ближе, пригладил мокрые каштановые волосы, покрытые коркой запекшейся крови. - Да. Всё кончено… -Его губы сложились в усталую улыбку, слезы прочерчивали дорожки по грязным щекам. – Всё кончено. - Хорошо… - Произнес Каташи. Каждое произнесенное им слово причиняло ему боль, а жесткая ткань жилета насквозь пропитывалась кровью. – Я слышу шум волн, - Прошептал джинчуурики Исонаде, улыбаясь. – Я так скучал по этому звуку… - Мальчик закашлялся, сильно и хрипло, - Я рад, что мне снова довелось услышать их… Наруто поднял взгляд и сильно-сильно зажмурился. Океан был всё так же спокоен, на его поверхности не было ни единой волны. Берег был усыпан осколками разбитых кораблей, частями тел погибших и телами умирающих. Тысячи птиц кружили над полем боя, радуясь такой неожиданной и богатой трапезе. - Они прекрасны. – Ответил Наруто, понимая, что эта ложь сейчас необходима чтобы хоть немного утешить мальчика, который умирает из-за его, Наруто, глупости. Раздробленная грудь Каташи дрогнула под ладонью блондина. Тяжелая голова медленно опустилась на плечо Узумаки, который не замечал того, как его колени все глубже утопают в грязи. - Хорошо… - Вновь произнес Каташи, тут же сгибаясь в новом приступе кашля. - Боже… Наруто стиснул зубы, такой беспомощный сейчас перед лицом смерти. Он не мог ничего сделать, только быть здесь, держать Каташи за руку, предпринимать жалкие попытки утешить своего названого брата. – Пожалуйста… Пожалуйста… Не умирай. Раздирающий кашель утих и Каташи всем телом откинулся на Наруто, слепыми мутными глазами всматриваясь в серое небо. - Я… - прошептал джинчуурики, морщась от липкой струйки крови, скользнувшей с губ вниз по подбородку. – Я, кажется… Кажется, я хочу спать. Нет. Наруто наклонился ниже, обнял Каташи так, словно пытался укрыть его от дождя. - Давай… - прохрипел он, чувствуя как эти слова забирают частичку чего-то внутри него. – Давай, засыпай… Мы скоро увидимся… - Всхлипнул Наруто и прижался губами ко лбу Каташи, такому холодному. – Я буду рядом когда ты проснешься. Грудь Каташи приподнялась на вдохе. Наруто пристально смотрел в мутные карие глаза брата, в которых было целое море боли. Веки его брата закрылись, разорванная грудь медленно опустилась, и с губ сорвалось тихое дыхание. Длинный хриплый выдох оповестил о том, что ещё одна жизнь канула в небытие. Каташи больше не открыл глаза. Он был похоронен на том самом мысе, где смерть забрала его. Его могила была с видом на бескрайний океан, который так любил Каташи. Наруто вдохнул ледяной воздух, который, казалось, мог заморозить все его внутренности, и присел у края могилы. Узумаки коснулся своих губ кончиками пальцев, а затем опустил их на влажную землю могилы. Едва ощутимый вес сломанной катаны давил на его спину. Это был клинок Югито. Теперь это оружие вновь вернется к ней, пусть и сломанное. Каташи лежал, свернувшись на дне ямы. Тонкие бледные руки обнимали покрытые шрамами колени. Его глаза были закрыты, но лицо мальчика не было умиротворенным: линии агонии исказили его лицо, напоминая о страшной участи, что пришлась на долю этого мальчика. Холодная и влажная земля хлюпала между пальцами. - Война когда-нибудь закончится, - прошептал Наруто. – Я закончу её. Закончу для тебя. Звезды безучастно мигали в вышине. Узумаки выпустил тонкий поток чакры в землю, которая сперва дрогнула, а затем со стоном скользнула в глубокую яму, скрывая под собой его брата, который теперь вечно будет спать в этой холодной тишине. Не глядя Наруто нащупал позади себя сделанный наспех деревянный крест и установил его в изголовье могилы. Узумаки не смотрел на Хинату, которая стояла чуть позади, обхватив себя подрагивающими руками. Не видел он и Кибу, чье лицо было непривычно суровым и окаменевшим. Не интересовал его и Шино, ютившийся в своем безразмерном плаще и прижимающий к себе сломанную руку. Громкий, сдавленный всхлип вырвался из горла Наруто против его воли. Не в силах больше стоять, парень тяжело упал на колени в грязь. Напротив него лежал погребенный под толстым слоем земли Каташи, погибший на войне, конец которой ему теперь не увидеть. Сжав челюсти, Наруто вогнал лезвие куная в деревянную дощечку на кресте. Дерево легко поддавалось напору острого лезвия. Непослушные пальцы с трудом удерживали холодный металл, но боль утраты и горечь заставляли руки Наруто двигаться. Спустя минуту Наруто опустошенно выдохнул и устало откинулся назад. На дощечке неровными крупными иероглифами были вырезаны слова: «Поле боя Каташи».
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.