Обычная история

4.07. 21:00 по центральному времени — С вами «Галактические новости», Джери Сао и Виула Крин. Оставайтесь с нами! С нами вместе — почти в одной комнате… — …Весь Голонет — как одна комната! — Как это верно, Виула! Итак, с нами вместе наша коллега из Республиканских новостей, аналитик Микба И. — Здравствуйте. — И мы вместе с вами смотрим на центральную площадь центрального сектора Коронета, столицы Кореллии… — Площадь Свободы. — Спасибо, Микба. Скульптура прямо посередине — это тот самый знаменитый монумент?.. На экране скульптурная группа: стилизованные фигуры воина, ученого, политика и художника вокруг обелиска. Между ними — вазоны с синими цветами. Камера приближается, видно, что обелиск представляет собой плотно свернутый свиток из полупрозрачного материала, исписанный именами, буквы накладываются друг на друга, и кажется, что внутри свитка — бесконечность, полная имен. — Да, это Мемориал Альдераана. Переход на другую камеру. Вид сверху. У мемориала расчищена посадочная площадка и стоит оцепление. — У которого пока не происходит ровным счетом ничего интересного. Меняется угол обзора, площадь Свободы, стиснутая небоскребами, открывается целиком — она забита народом. Камеры выхватывают лица в толпе, в основном на них улыбки — но есть и гримасы. Одна девушка держит экран и, заметив летящую камеру близко от себя, выставляет его вперед. На нем перечеркнутый герб Империи и надпись: «Нет палачам!» — А вот это уже интересно, тебе не кажется, Джери? — Весьма, Виула. …Для тех, кто проспал всю прошлую неделю и присоединился к нам только сейчас, мы напоминаем, что сегодня — последний день официального визита Его величества Вейдера в столицу Новой Республики. Вчера Его величество и Президент Республики Фей'лия подписали соглашение о взаимном признании, ненападении и установлении дипломатических отношений. Микба, что скажете? — Не все в Республике согласны с подписанным соглашением. Многие полагают его первым этапом полной аннексии. — А вы согласны с этими многими? — В какой-то степени, Виула. — И в какой же? Вы же не станете отрицать, что для аннексии Республики — кстати, слишком помпезное название для всего лишь трех систем — было бы достаточно сил одного лишь секторального флота? — Военное преимущество Империи неоспоримо. Тем не менее, я полагаю столь же очевидным, что лорд Вейдер собирается оставить сыну единую Империю в старых границах, и его финальной целью является именно аннексия. Пусть она и пройдет только экономическим путем, позвольте нам испытывать смешанные чувства по этому поводу. Мы двадцать лет жили не кланяясь Императору, и не все согласятся поклониться даже лорду Скайвокеру, несмотря на его статус героя Республики. — И принцессе Органе, несмотря на то, что она основала вашу Республику? …О, столь шокированного Джери я давно не наблюдала! — Виула, откуда такие данные? — Нет-нет, всего лишь предположение. Принцесса Органа в последние годы очень активна в политике. Полагаю, не я одна гадаю, кому же из детей Император передаст трон. — Полагаю, я выскажу не только мое мнение, — мы надеемся на лорда Скайвокера. — О, Микба, какой холодный тон! — Вполне объяснимый обстоятельствами, не считаете?.. — Простите, дорогие коллеги, вынужден вас прервать, мы видим представительский шаттл с сопровождающими. Еще несколько секунд… Итак, чему мы будем свидетелями, Микба? — Одним из условий соглашения было официальное признание лордом Вейдером геноцида Альдераанской нации и принесения извинений от лица Империи перед народом Республики — и народом Альдераана. — Который символизирует этот обелиск. — Именно так, Джери. Мне до сих пор кажется невероятным, что лорд Вейдер на это пошел. — Может быть, это подарок. — Простите? — Подарок дочери на день рождения. Смех в эфире. На экране представительский шаттл садится на выделенное ему место. Первым выходит президент Республики, ботан Фей'лия. — Всем недоумевающим имперским друзьям. Согласно обычаям ботанов и согласованному протоколу визита, хозяин выходит первым, чтобы продемонстрировать, что место безопасно. Черная фигура в плаще и маске появляется следом. Дарт Вейдер плавно и легко сходит по рампе. Камера следует за ним к монументу — и тут же дергается в сторону: на небоскребе слева разворачивается огромный транспарант и закрывает десяток этажей. На нем перечеркнутая алым черная маска и надпись: «Нет палачу!» Пауза в эфире. — Как… неприятно. — Немного приуменьшили, Микба… Что это?.. На экране Дарт Вейдер поднимает голову, резко вскидывает руки — и экран забивают помехи. 21:11 Экран мигает, как при переключении каналов, но везде — серо-белая каша помех. — Простите, вероятно, технические неполадки. Все камеры региона временно недоступны. — Джери, так не бывает. — Господа, просим извинить за временные технические… У нас есть изображение с орбиты! Это запись. На фоне огромного города вспухает и расползается ослепительно белое облако. Тишина в эфире. 21:12 Бегущая строка по всем каналам прямого вещания Взрыв в центре Коронета, оценка мощности: мегатонна, предположительное количество жертв — триста тысяч. 21:15 Медиа «...Пока подробности неизвестны, у нас нет контакта с властями Кореллии. Глава МЧС Республики находился на площади среди членов правительства, его секретариат утверждает…» «Это Галактические новости, у нас все еще нет четкой картины взрыва, мы по-прежнему не знаем, что случилось…» «Эксперты по безопасности полагают…» «...Очевидно, это не может быть несчастным случаем! Господа, не будьте идиотами, мегатонный взрыв!..» «...Официальное заявление имперцев! Флагман флота «Исполнитель», находящийся на орбите Кореллии, отправляет своих солдат в помощь местным службам…» «Как вы полагаете, это начало аннексии?» «…Согласно внутреннему источнику, Кореллия была атакована из космоса. По нашим данным, это командир «Исполнителя» нанес удар…» «...Это Новости Кореллии, центр столицы по-прежнему недоступен, но у нас есть свидетель…» «Мы смогли связаться с патрульными дроидами закрытой для полетов зоны над центром…» «Канал приносит извинения за инсинуации в сторону гранд-адмирала Пиетта. Мы повторяем, Имперские вооруженные силы не атаковали Кореллию...» 21:18 — С вами Галактические новости, мы получили сенсационные кадры! Изображение небоскребов и толпы далеко внизу. Над толпой распухает белый шар. До того как сияние ослепляет камеру, можно заметить, что белое пламя не достигает небоскребов. — ...Похоже на сияющее озеро в горах… — Как поэтично, Виула. Что скажет эксперт? С нами Тиу Крин, майор планетарной обороны Корусанта в отставке. Ваше мнение о только что поступившей информации? — Бред какой-то. Судя по размеру начального шара, бомба должна была смести все строения в зоне двух километров в течение двух секунд. Последнее изображение не имеет никакого смысла! — Господа, у меня информация от служб Кореллии. Расчетное время прибытия спасателей в эпицентр — пять минут. 21:20 Спасательная служба — Там вообще мог кто-то остаться?.. «Двадцать лет мира», — думает сержант Спасательной службы. Он еще хорошо помнит войну — а вот эти молодые специалисты уже нет. Они не профессиональные спасатели — всего лишь резервисты из ближайшего госпиталя, которых сдернули по общей тревоге. Остальные люди его группы в кораблях рядом с такими же новичками. Сейчас самое главное — как можно больше людей, способных действовать. Госпиталь в тридцати километрах от эпицентра, и это смущает сержанта. Туда только докатился гул и, разумеется, вспышка ослепила всех, но где взрывная волна и потоки жара? — Зона полного уничтожения при мегатонном взрыве — четыре километра, — говорит он. — Полного уничтожения. Там сейчас пыль. Даже костей не осталось. Молодежь поправляет шлемы. Зачем-то осматривает комбинезоны. — Это чистая бомба, — добавляет сержант. — «Исполнитель» подтвердил. — Они тоже высаживаются?.. «И хорошо. У них мешков для трупов больше», — думает сержант. Но говорит другое: — Им нужно найти их Императора. — Н-ну, — нервно усмехается анестезиолог, — этого легко будет найти. Сержант в этом совсем не уверен. В эпицентре и пепел, и кости должны были спаяться воедино, никакой навороченный доспех не спасет. — Да он выжил наверняка, — хихикает девочка-хирург. — Там нельзя выжить. — Ну мало ли что нельзя, это ж Вейдер. — В наших рядах имперский лазутчик? — наигранно-вкрадчиво интересуется второй хирург. Пусть посмеются. Это полезно. — Да ну тебя! Я про то, что его просто так не убьешь. Сержант их почти не слушает. Они подлетают к эпицентру — и он видит стоящие прямо небоскребы. В них нет окон, у некоторых нет облицовки, но нет и следов пожара. Нет оплавленных опор. — Сканеры! — рявкает он. Второй пилот дергается и суетится. Сканеры в лоханке все еще старые, армейские, из ее бурного прошлого, и они дотягивают до небоскребов. До эпицентра. Там живые. Много живых. И это совершенно невозможно. 21:20 Медиа «…Только что получено видео террористов! Они называют себя…» «Группа «Нет палачам!». Их заявление…» «Подобный бред…» «…нельзя отмахиваться от возможного объяснения…» 21:20 Видео террористов На экране — перечеркнутый алой линией герб Империи. Сменяется нарезкой из имперских пропагандистских роликов сорокалетней давности. «Они говорили — мир и порядок». Голос безэмоционален. Пропаганда сменяется кадрами республиканской хроники об имперских операциях подавления инакомыслящих. Симуляция взрыва Альдераана завершает ее. Экран чернеет. «Прошло двадцать лет, но забыли не все. Наш враг силен». Вновь хроника — на этот раз явно кадры служебной камеры. Какой-то ангар. Отряд из пятидесяти вооруженных разумных в доспехах и с личными щитами, с тяжелым орудием атакует одного человека. Дарт Вейдер выходит из огня взрывов невредим, и орудие, и его расчет сминает невидимый молот. Вейдер отводит выстрелы ладонями, контейнеры поднимаются в воздух вокруг него и превращают врагов в месиво. Спустя двадцать секунд отряд уничтожен. Вейдер даже не активировал меч. «Ему достанет силы спастись даже в эпицентре мегатонного взрыва. Пусть и в одиночестве. Но он не сможет уйти! Нет, на этот раз Палач не уйдет. И так будет со всеми палачами. Свобода или смерть!» 21:22 Галактические новости — Это какой-то бред. Не все согласны с нынешней политикой сближения… Но взрывать мегатонную бомбу, чтобы убить одного человека?! — …Микба, вы полагаете, они правы? — Простите, Виула? — Они утверждают, что ему бы достало сил… Его величество может быть жив? — Если так, он не человек. — Господа, первая информация от спасателей, внимание. Нынешняя оценка количества жертв: десять тысяч, в тридцать раз меньше, чем предполагалось! — Прекрасная новость, Джери! Есть ли визуал? — Все еще помехи, но контакт утверждает, что в самом скором времени… 21:23 Медиа «…Лорд Скайвокер сейчас приземлился на одной из площадок здания СИБ. Никакой информации о возможной пресс-конференции, императорский дом официально не дает комментариев». «…Это очевидно сфабрикованное заявление…» «Все в заявлении террористов говорит о тщательной подготовке…» «Простите, а из наличия у них мегатонной бомбы этого нельзя было понять?» «…Нормальные психопаты так себя не ведут!» «А неофициальные комментарии императорский дом дает?» «Если «имейте совесть» и «дайте людям работать» считаются, то да». «У нас наконец-то есть связь…» «…Спасатели утверждают…» «Визуал…» 21:24 Галактические новости Камера прыгает и дергается. По краям экрана цифры. Внизу — приближающаяся площадь Свободы. «Мы наблюдаем отчетную запись с визоров начальника группы спасателей. Зеленым подсвечиваются живые разумные». Вокруг лишившиеся стекла небоскребы. Внизу лежат люди — камера сканирует лежащих, и зеленый ореол появляется почти у всех. «Невероятно…» «Простите, это точно не ошибка?..» «Внимание, фокус на Монумент». Монумент выглядит так, будто его расстреляли в упор. Вокруг лежат люди, мертвые и живые, вповалку. Большинство живых ранено. Кто-то шевелится, пытается встать. Камера минует тело военного с разнесенной в кашу головой и задерживается на лежащем ботане. Вокруг него натекла темная лужа, но ореол вокруг тела ярко зелен. Рядом — темное пятно. «Мы видим Президента Республики… И — да, мы видим Императора!» Изображение стремительно бросается к земле, мигает. Когда картинка возвращается, начальник спасателей стоит около Монумента. Обелиск-свиток справа расколот на части, фигуры развалены пополам, засыпаны землей и ошметками голубых цветов. Слева экрана виден каким-то чудом удержавшийся на небоскребе ободранный транспарант «Нет палачу!». В центре недвижно лежит изломанная, полностью черная фигура. 21:24 Люк Четверть часа назад этот день был лучшим в его жизни. Люк идет по коридорам СИБ в командный центр, ему кланяются все встречные. Он их почти не видит. На визоре перед глазами течет инфопоток. Пока — пока — он может только смотреть, уровня шифрования личного визора недостаточно. В больницу к жене он взял только личный — казалось бы, ну что может случиться, он же имеет право хоть сегодня не быть на работе… Предварительная оценка количества жертв уменьшается с поступлением новых данных. В Сенате истерика у прореспубликанцев. Борск Фей'лия ранен, но жив. Флот готов атаковать противника, запрашивает цели. Если бы все было так просто… Запрос на десант инженеров с «Исполнителя», оценка возможной нестабильности зданий вокруг площади Свободы… …Почему Борск жив, а… Лифт. Еще коридор. Охрана кланяется. Люк входит в командный центр. Люди у экранов не двигаются — слишком заняты, не до этикета, и прекрасно… Из кресла у центрального пульта встает Исанне, кивает ему. Люк кивает в ответ, садится на ее место. Снимает свой визор, надевает гарнитуру. — Координацию сдала Исанне Исард, — звучит в наушниках. — Люк Скайвокер, координацию принял, — отвечает он и переключает экраны на свой режим. Новости в шесть рядов. Разведка. Флот. Информации много — с одной стороны. С другой — слишком мало. — Люк, ну наконец-то. — Первый канал. У сестры дрожит голос. — Подтверди мои полномочия. Лея — координатор связей с республиканским меньшинством — хочет направить на Кореллию корвет с врачами Центрального ожогового. Отец одобрит. Одобрил бы. — Подтверждаю, — говорит Люк, визируя документ. — Жди подтверждения другой стороны. Сейчас. Сенат, вы в состоянии работать? — Подтверждаю, — это Мон Мотма, ее голос совершенно, абсолютно спокоен. — Лит Аурен рядом со мной. У нас нет контакта с официальными властями Республики. «Неофициального» представителя Республики Лита Аурена, который и вел переговоры от имени Борска, должны были представить Сенату завтра с утра. После церемоний завершения визита. — Я подтверждаю действительность соглашений, — говорит Люк. — Господин представитель, у меня для вас дело. Давайте ваш код. — Благодарю, лорд Скайвокер, — хмуро отвечает тот. — Но я все же напомню, что пока еще не нахожусь в линии вашего подчинения. Кто сейчас — сейчас! — думает о субординации? Как никогда Люк понимает отца и может отчетливо представить желание потянуться в Сенат и погладить горло Лита Аурена. Это даже не слишком сложно, хоть и глупо так расходовать силы. Но это — плохая политика. И на самом деле он не чувствует гнева к этому человеку. Гнев он чувствует к совсем другим людям. Тем более что код Аурен все же дает. — Лорд Скайвокер, — это Мотма. Все такая же спокойная. Какой Силой? — У меня только один вопрос. И молчит. Люк сглатывает. — Нет, — говорит он наконец. — Десять минут назад. — Благодарю, — ее голос становится сух и мертв. — Сенат продолжает работу. — Я благодарю Сенат. Мон пропадает с канала. Аурену уходят предложение Леи и запрос на авторизацию десанта инженеров с «Исполнителя». Не хотелось бы ненароком начать войну, хотя какая это война, отец их… Люк обрывает мысль. Он знал раньше всех — на месте их с отцом связи теперь пусто. Будто и не было ее никогда. Он знает, но знание не влезает в сердце. — Дайте мне главу безопасности Кореллии. — Скайвокер! — восклицает Калриссиан через четыре секунды. — Ты побыстрее, у меня тут ад. Лэндо не меняется. То что нужно. — Я требую, чтобы записи со всех камер на площади и особенно у Монумента были сняты в присутствии представителя Империи. Копии уходят в Империю. — Понятное дело, — отвечает Лэндо после паузы. «Да мне чхать, что он не хочет!» — смазанно раздается на фоне. — Когда они явятся-то наконец, эти представители? Люк бросает взгляд на правый экран. — Минута до входа в атмосферу. Разрешение? — Ты б еще попозже запросил!.. По протоколу о чрезвычайных ситуациях, — четко говорит Лэндо, — я подтверждаю разрешение имперским спасателям на посадку и работу в пораженной зоне. Всех раненых в наши госпитали, и все трупы — тоже к нам, там разберемся. — Не все, — с трудом произносит Люк. — А, ну да. Императора пусть забирают на «Исполнитель», нам его все равно лечить нечем. Лечить. Люк кусает губу. — Спасибо, Лэндо. — Все содействие, какое могу, — отвечает тот серьезно. — И, это… К СИБ тоже относится. Найдем гадов. Да. Найдем. И они пожалеют, что родились. 21:25 Спасательная служба Сержант смотрит на черное тело перед собой. Зеленого ореола нет, но это ничего не значит. Доспехи Вейдера могут экранировать что угодно, могут и закрыть его от сканера, или же он вообще не определяется как живой, кто его знает, что у него там… Говорили, что он киборг, что у него живой только мозг, что, конечно же, чушь… Молодежь наконец-то высаживается. Кто-то кидается к стонущему Президенту. Кто-то — к остальным раненым. Никто не смотрит в сторону лежащего Вейдера. Сейчас должны прибыть имперцы. Их Император — их проблемы, не так ли? Если республиканец констатирует смерть Императора, то последствия для него будут явно нерадостны. Как бы в убийстве не обвинили. Лучше подождать пару минут… Сержант отключает трансляцию изображения вовне и шагает вперед. Ему совсем не нравится происходящее. Это — не картина взрыва мегатоннки. Вокруг него вообще не картина взрыва, людей расстреляли. Расстреляли в упор. Вейдер лежит на спине, подвернув под себя руку. Упал из положения стоя, и руки были подняты, иначе такую позу не объяснить. Никакой попытки сгруппироваться. Уже был без сознания — или мертв. Ошметки плаща скрывают кровь, но когда сержант встает на колени рядом с телом, то видит, что крови много. Черная броня — в решето, круглые входные отверстия с ноготь величиной, как минимум двадцать, все на уровне торса, справа. Маска цела. И панель доступа к телеметрии на груди — тоже. — Мне нужно проверить, — негромко говорит сержант и тянется к панели. Рука подрагивает. — Я только проверю. Он почти уверен, что его перехватят — что на шее сожмется невидимый захват, — но пальцы касаются панели и ничего не происходит. Та при ближайшем рассмотрении полностью стандартна, даже удивительно. Индикаторы все еще горят — это хорошо, значит хоть что-то ответит диагносту. Он нажимает на клавишу доступа к портам, подсоединяет аппарат. И сглатывает. Внутри доспехов система диагностики, дотошней которой он еще не видел. Она записала все. Вейдеру «повезло» — ни одна из «пуль» не задела сердце. Внутренние имплантаты — как с таким их количеством вообще можно было жить? — превратились в кровавую кашу, но сердце тянуло до последнего. И до самого конца он был в сознании. И даже не попытался уйти с линии атаки, все попадания зарегистрированы с одной лишь стороны… — Проклятье, — шепчет сержант. — Почему? Почему?! На краю зрения появляется белая броня, и он, не дожидаясь приказа, поднимает руки и закладывает за голову. — Не майтесь дурью, — говорит имперец. Опускается на колено рядом, берет диагност. Смотрит на цифры. Поворачивает шлем к сержанту. — Для протокола, — говорит он, — Ритал Таэти, лейтенант спасательной службы «Исполнителя». Идите к своим, сержант. Диагност я обнулю. Это конфиденциальные данные. Сержант кивает, встает. Забирает протянутый имперцем диагност. Идет к своим и не смотрит назад. У него по горло работы. Раненых слишком много для транспортирования. Перевязочного материала не хватает на всех. Президент пытается вмешаться в руководство, хоть и говорит еле-еле. Легко контуженные пациенты из высшего генералитета порываются встать и удрать. Сержант активирует общую связь и приказывает всем высокопоставленным сидеть тихо и ровно, что — как это странно — им не по душе. Он идет к временному лагерю, вокруг высаживаются имперцы и свои вперемешку — и спасатели, и безопасность, и наконец-то подлетают транспорты… — Ну хоть кто-то додумался, — говорит молодежь рядом. Сержант прослеживает за его взглядом. Имперцы срезали-таки транспарант с небоскреба, и теперь спускают его вниз — чтобы не упал на и так израненных людей. «Нет палачам!» — вьется на ветру. Внизу трое имперцев осторожно укладывают тело Вейдера в медкапсулу. Сержант отворачивается. 21:30 — С вами по-прежнему Галактические новости! Теперь у нас много данных, что несомненный плюс как для нас, так и для вас, дорогие слушатели… — И если бы эти данные имели смысл, Джери, было бы совсем хорошо. — Не без этого, Виула, не без этого. Что нового произошло за последние пять минут? Микба? — Спасательные службы наконец-то достигли центра, как наши, так и имперские; также имперские военные инженеры собираются осматривать небоскребы… Прекрасная идея, кстати. Выглядят здания немного жутко, как бы не рухнули всем на головы. На экране — ободранные небоскребы без стекла и частично без обшивки. Между ними — рой спидеров с республиканской и имперской маркировками. — Известно ли, каким образом домам удалось устоять? — Это, Джери, скорее вопрос к вашим экспертам, здесь, как вы понимаете, люди заняты немного другим… Последние цифры: пятьсот погибших, полторы тысячи тяжело раненых, пострадавших более десяти тысяч. Президент Фей'лия вне опасности, задето предплечье. Про лорда Вейдера у нас нет данных, предположительно тяжело ранен. — У нас тоже никаких данных, Микба. — Это несколько настораживает. Впрочем, ваши службы всегда отличались параноидальной секретностью. — Учитывая обращение террористов, я их понимаю, знаете ли… Итак, встречайте, с нами на канале доктор Синара Элиай. Доктор, поясните для наших слушателей, чем вы занимаетесь. — Я строю симуляции физических процессов. — То есть, вот допустим, я вам даю кучку данных, а вы мне — красивую картинку? На экране из множества линий и цифр собирается трехмерное изображение розы. Смех. — Да, примерно так. Я работаю в институте Высоких энергий. — Двигатели? — Не только. Процессы в солнцах. Мы также исследуем гиперпространство. И, разумеется, рассчитываем элементы систем вооружений и защиты. Потому я и здесь. — Вы можете подтвердить, что это была необычная бомба, не так ли? — Да нет, Виула. Бомба была самая обычная, М-группа, 34-й тип, все стандартно, от свечения до формы. Конечно, когда появятся кадры с камер из города, можно будет уточнить, но и имеющихся вполне достаточно. Вот поведение ее после взрыва — совершенно нетипично. — Вы полагаете, там сыграло роль какое-то защитное поле? — Таких полей не существует. — Простите, доктор, но вы же своими глазами видите кадры… — Это не поле, Джери, это — чудо. Это я вам говорю как эксперт. Не существует поля, способного настолько смягчить и перенаправить взрывную волну подобной мощности, а также плазму, а также излучение. М-34 — бомба чистая, но это не значит, что она вас не изжарит в пепел. И там не стекла должны были повылетать, а сломать эти небоскребы должно было, как палку об колено. Затем ее и делали. То, что этого не случилось, означает только одно: все эти радости куда-то делись. И погибшие спутники-ретрансляторы, как мне кажется, ясно показывают, куда. Пауза в эфире. — Вы хотите сказать, что-то взяло это все — и излучение, и взрывную волну, и плазму, и… э… выкинуло в космос? — Именно это я и хочу сказать. Выглядело это примерно… примерно так, симуляция, разумеется, приблизительная, из последних данных доступных мне источников. Детализированная модель площади Свободы и города вокруг. Посреди площади вспухает взрыв — но вместо того чтобы распространяться сферой, вытягивается воронкой, вверх, далеко от домов, задевая их едва-едва, самым краем. — Как будто его в ладони взяли… — Именно, Виула. А руки от тех ладоней, если продлить линию, начинаются где-то тут… Прочерченная пунктиром линия упирается в Монумент. 21:35 «Исполнитель» — Гранд-адмирал, транспорт с Его величеством на борту запрашивает седьмой док. — В голосе энсина ни следа недоумения, но Пиетт прекрасно знает, что тот думает. Почему не четвертый. Почему рядом с общим медцентром, а не личным. Нужно объяснить почему, всему кораблю, еще три минуты назад было нужно, когда с ним связался Таэти. Но — если сказать вслух, это станет реальностью. Глупый, стыдный страх. Милорд бы не одобрил. — Общая связь, — командует Пиетт и складывает руки за спиной. Стискивает пальцы. — Говорит гранд-адмирал Фирмус Пиетт. Информация конфиденциальна. Ее коммуникация вне корабля приравнена к измене. Он переводит дыхание. Полное спокойствие. — Сегодня от тяжелых ранений в результате покушения на Кореллии в двадцать один час одиннадцать минут скончался Его величество Дарт Вейдер. И чувствует, как вокруг затихает, замирает корабль. — Транспорт с телом прибудет в седьмой док через десять минут. Почетное построение — не занятые в вахте бойцы 501-го легиона и Черной эскадрильи. После прибытия транспорта — минута молчания по кораблю. Пиетт связь закончил. Он приказал — только минуту. Но пока он сопровождает затемненную медкапсулу по коридорам до медцентра вдоль рядов стоящих навытяжку людей, корабль молчит. 21:50 Мон Мотма — Мон, — голос Люка в наушниках мягок, это личный канал, здесь можно. — Мы получили изображения с камер у Монумента. — Мне нужно подготовить общественность? — спрашивает она. У нее на экране тридцать протестов от сенаторов, которых уже успел взять в оборот СИБ. СИБ торопится, спешит найти хоть что-то для нового Императора, пусть пока некоронованного… Думай о работе, Мон. О работе. У тебя тридцать протестов от сенаторов. И Люк, не желающий устраивать пресс-конференцию. Не желающий даже выступить перед Сенатом. А ведь Сенат лихорадит. Это очень важно — что лихорадит Сенат. — Нет, — говорит Люк. — Там не к чему готовить, но… мне показалось, ты должна увидеть первой. Со мной вместе, если хочешь, я тоже не смотрел еще, только отчет читал. Она не хочет смотреть. Не хочет. Если думать только о работе, если думать только о Сенате, то можно на мгновение поверить, что ничего не изменилось. Что он завтра вернется на Корусант. Как всегда, раздраженным после контакта с республиканцами. Вернется. — Мон? — Да, Люк. Да. Конечно. Она не имеет никакого права распадаться на запчасти сейчас. Надо же, подхватила выражение. Не замечала раньше… Мотма трет лицо ладонями. — Давай посмотрим, — говорит она. — А потом ты все же назначишь пресс-конференцию. Это очень важно. — Да, конечно, важно, — соглашается Люк. Мон вздыхает. Это наследственное. Камеры их любят страстно, что отца, что сына, но невзаимно… Любили. Отца — любили. Сорок минут как прошедшее время. Она не хочет, не хочет привыкать. Сила, как она не хочет привыкать. — Я начинаю, — говорит Мон и запускает присланную запись. На экране появляется темная фигура в маске и доспехах, и у Мон перехватывает дыхание. Время в кадре — 21:10, и ей никогда не хотелось его остановить сильнее, чем сейчас. Вейдер подходит к монументу — слушает Фей’лия, — замирает. Резко смотрит вверх — на часах 21:10:58 — и вскидывает руки. Вспышка — 21:10:59 — почти слепит камеру, почти — техника слишком хороша, техника адаптируется, и Мон видит, что он стоит, напряженно вытянув вперед руки, будто держа что-то… — Сила, — шепчет она. Он держит взрыв. Люк в наушниках молчит, только дышит тяжело. 21:11:00. Вазоны с цветами на монументе поднимаются над цоколем. — Нет, — выдыхает Люк. Вейдер знает о них, она видит, как он встает устойчивей, не опуская рук, по-прежнему смотря вверх… Фей’лия с перекошенным в ужасе лицом падает, тянет вниз какого-то попавшего в кадр лейтенанта. 21:11:01. Вазоны взрываются. Снаряды бьют в темную фигуру. Мон сжимает горло, удерживает стон и не может оторвать взгляда. Она видит, как он пошатывается, но — не опускает рук. Целую секунду не опускает… Когда у него подламываются ноги, кто-то падает на камеру, и экран темнеет. Мон закрывает глаза. Она все же не увидела… Не увидела. Сила, почему ее не было там. Почему они не полетели вместе. Она прекрасно знает — почему. Но теперь все политические и дипломатические причины кажутся идиотскими. — Он мог закрыться, — говорит она. — Он мог. — Сбило бы концентрацию, — шепчет Люк, — взрыв прорвался бы…Это невозможно, невозможно — то, что он сделал… Мимолетный сбой концентрации. Спас бы его. В обмен на жизни — тысяч? Сотен? Не имеет значения. Перед ним даже выбора такого не стояло, в этом она уверена. — Чудо. — Мон сама не может разобрать собственную интонацию. Кажется, она плачет. Совсем некстати. Вытирает щеки ладонями. Не открывает глаз. — Пресс-конференция, Люк, — говорит она рабочим голосом. — Ваш народ вас ждет, ваше величество. — Я хочу показать это в новостях, — говорит Люк. — Люди должны знать. Должны. — Да. — Тогда через час. Я им скажу через час. Мон кивает. Подтверждает вслух. У нее столько дел — но когда Люк отключается, она перематывает запись на самое начало и останавливает. На часах — 21:10. Он все еще жив.