***
Гарри не понимает. Что-то пошло не так, что-то в том блядском мгновении, когда "- Блять, отъебись от меня" произошло, оставив в закрытом для каких-то левых людей мозге мистера Стайлса некоторого рода отпечаток. И это действительно напрягает, ведь думать о парнишке не только в значении подстилки, но и в значении просто...просто, блять, существующей личности, обладателя харизмы - это несвойственно мужчине. За прошедшие два дня Гарри ловит себя пялящимся в окно, в стол, в руки, незаметно для всех, как он думает, улыбаясь. Отрешённо и совершенно неосведомленно о своих действиях. Конечно, когда мужчина таки-ловит себя, улыбка быстро слетает с губ, он прокашливается, моргает несколько раз и, откинув кудри, принимается за работу. В полнейшем беспокойстве за себя, ибо какой-либо зацикленности на человеке у него не было со времён университета. Ну, не так давно, но и не недавно. Когда Гарри устало откидывается на спинку кресла, небо совсем сереет, приобретая оттенок болота. Где-то снизу раздаются гудки машин. Несмотря на такую атмосферу, времени относительно немного, чуть больше девяти. В кудрявую голову Стайлса забирается мысль заказать чай. Пряный чай латте с малиновым сиропом ему действительно очень понравился. А ещё Гарри тешит себя мыслью, что заказ принесёт Луи, ну ладно, не тешит, он просто на это надеется. Не потому что ему хочется потрахаться, а потому что ему хочется видеть мальчика. Пойти и завести с ним беседу, просто, блять, поговорить, Стайлсу мешает гордость, как бы дёшево это ни звучало. Это действительно гордость, выработавшаяся за многие годы, не позволяющая писать, заговаривать, делать минет. Возможно, мужчина многого лишается, нет, не возможно, мужчина очень многого лишается, но в данный момент его тотально затрахало думать о Луи как о человеке, не перепихе, и вообще заказать чай - не прийти и купить его, это ничего не значит. Гордость не позволяет Гарри делать шаги не потому, что он считает себя лучше Луи, а потому, что он не вынесет отказа. А парнишке уж точно не нужно нечто большее, иначе он бы клеился. И снова поток болезненных мыслей мистера Стайлса прерывают. На этот раз это тихий стук в дверь. Тихий, но уверенный. В Стайлсе зажигается надежда, какими бы холодными не казались ветра, старающиеся его потушить. - Да? - спрашивает Гарри, обращаясь к лакированной двери. Он слышит едва различимое откашливание перед: - Ну...Тэйлор тут нет, и я действительно не знаю что делать, ведь уже ноябрь, и так холодно, а от твоей феноменальной манеры речи с доставщиками заказов мне станет ещё дерьмовее, так что...что мне делать? Гарри расплывается в широкой, яркой, милой, доброй, чудесной, просто потрясающей улыбке и всё сияет и сияет, совершенно не зная, что делать, ведь в данный момент за его дверью стоит милейшее существо на свете, которое запросто может сказать ему отъебаться, но он так очаровательно язвит, что Стайлс тает. Во всех смыслах. Дверь распахивается, и Луи, недовольно поджавший губы, замирает, пялясь на Стайлса. - О, Господи, - говорит парень. - Господи, посмотрите на него, он улыбается, он тоже человек! Нет, вы представляете? - начинает он театрально вскидывать руками и общаться с невидимой толпой. Гарри улыбается и улыбается, глядя на парнишку в зелёном фартуке, в данный момент приближающегося к нему. Он со стуком ставит на чёрный стол стакан, из которого распространяется чудесный запах, перебивающий и запах ручки, и бумаг, и кабинета, абсолютно всего. Бело-коричневый стакан смотрится так...нормально среди папок и залежей документов, будто ему тут и надо быть. - Держите свой пряный чай латте с малиновым сиропом, мистер... - Луи останавливает поток своей едкой речи, бегая взглядом по столу. - Стайлс. - Да. Стайлс, - произносит Луи, смотря через стол прямо в глаза этому самому Стайлсу. - Мне нравится вид. - Что? - переспрашивает Гарри, не совсем понимая, имеет ли ввиду Луи вид на него через стол или какой-то другой вид. - Из окна мне вид, эм, нравится. Могу ли я...подойти поближе? - Ничего себе, - притворно ахает Гарри. - Луи спрашивает разрешения! У мальчика появилась скромность? Парень мягко улыбается, пожимает плечами и обходит стол, вставая чуть поодаль от Гарри. - Просто ты так работаешь, - бормочет Луи, смотря на небо, на дом напротив, вниз, на оживлённую улицу. Стекло запотевает от непосредственной близости губ Луи и контраста с холодным3
11 ноября 2015 г. в 11:33
Неделю или около того они не видятся. Гарри абсолютно всё равно, он больше не думает о парне. Гораздо больше его интересует небо, в который раз за месяц резко меняющее своё поведение. То прошлую неделю оно сияет однотонным голубым, ярким и живым, а сейчас оно вообще зеленоватое. Такого...тошнотного оттенка, не то серый, не то голубой, не то мятный, но все они гадкие.
Каждый день Гарри в течение той недели начинается с того, что он, придя в кабинет и сев в кресло, оборачивается и глядит на небо. Его лицо не выражает при этом эмоций, и так же ровно он поворачивается обратно, к бумагам, планированиям, собраниям и учётам.
Больше по прошествии дня в окно мистер Стайлс не смотрит. Хотя думает о небе постоянно. Ему не нравится, когда небо некрасивое. Это, блять, выбешивает.
В понедельник, в полдень примерно, он получает смс от Джеммы. Она пишет, что заебалась и едет к нему. Гарри непроизвольно расплывается в кривенькой ухмылке, он прямо-таки слышит, как Джемма говорит, что заебалась.
Спустя минут двадцать в кабинет решительным шагом врывается Джемма, с её лиловыми волосами, хипстерской банданой и розовыми колготками.
- Хера ты напряжённый, - фыркает она, оглядев брата с головы до ног.
- Джемма, любовь моя, как же много можно сквернословить? - говорит Стайлс, откинувшись на спинку кресла, так как девушка уже заходит за него.
Она опускает свои тонкие длинные пальцы на широкие плечи Гарри, начиная легонько их массировать, отчего тот издаёт приглушённый стон. Пальцы сильнее сжимают кожу, растирая и расслабляя напряжённые ткани. Гарри прикрывает глаза, полностью расслабившись и доверяя себя надёжным рукам сестры.
И, как обычно, кайфу нужно было помешать.
- Ой, - щебечет Тэйлор, застыв в двери кабинета. Тупая дрянь, как же она иногда выбешивает Стайлса.
- Что стряслось, Тэй? - плохо себя сдерживая, рявкает Гарри, на что руки его сестры жёстко сжимают кожу на плечах, и мужчина ахает от неожиданной боли.
- Полегче, Гарольд, - цыкает она, а Гарри тем временем рассматривает лицо своей ассистентки, впервые увидевший человека, имеющего столько власти над Стайлсом.
- Я...я п-потом зайду, извините.
Дверь закрывается, и Джемма говорит, что Тэйлор его хочет. А она, Джемма, хочет кофе и "подальше из этого бесцветного кабинета, нет, правда, такое чувство, что я в научном фильме Спилберга. И я видела Старбакс".
Гарри краем мысли вспоминает Старбакс, особенно его славный холодильник, после чего пожимает плечами и встаёт.
Они вдвоём выходят из кабинета, провожаемые пристальным взглядом голубых суженных глаз, едут в лифте, где Джемма не прекращая стонет о стерильности и отталкивающей идеальности этого места. Она улыбается, когда видит Старбакс, буквально влетает в него и перечисляет всё, что хотела бы сейчас съесть, хоть она и говорила изначально только о кофе.
Гарри читает вывески с названиями напитков, впереди них очередь, касс не видно за спинами в костюмах или щуплых разноцветных куртках. На этот раз Гарри хочет чай латте с малиновым сиропом. Он говорит об этом розовощёкому пареньку за кассой, когда внезапно слышит голос, бесящий его уже хуёвую тучу времени.
Гримшоу, педиковатый администратор здания, который продаёт свою честь за место и положение. Гарри морщится, когда слышит, как тот в очередной раз посылает слащаво-грязные комплименты в сторону делающего кофе мальчика.
Что-то определённо дёргается под рубашкой Гарри, когда тот узнаёт в мальчишке Луи. Нет, это не ревность и не собственничество, просто...блять, Гримшоу. Ник ебаный Гримшоу. Который в данный момент поворачивается и одаряет Стайлса мразотнейшей из улыбок.
Гарри лишь кивает в ответ, буквально замораживая Гримшоу взглядом. Его зрачки сужены до максимума, а скулы напряжены - настолько сильное отвращение у мужчины вызывает гнусный Гримми.
Оторвав взгляд от слизняка, мистер Стайлс действительно случайно скользит взглядом по Луи, спокойно украшающему кофе карамелью. Какое-то неведомое чувство охватывает кудрявого, когда он думает о том, что прекрасное тело, звонкие стоны и потрясающая узость парня будут принадлежать Гримшоу. Какие-то две или три, ну сколько этот выблядок сможет из себя выжать, минуты, но это уже много. От мрачных мыслей о предотвращении траха Луи и Ника отвлекает лишь мягкий уверенный голос, который где-то на задворках сознания отдаётся миллионными тонами эхо:
- Блять, отъебись от меня.
Вот, что Гарри слышит и буквально несколько мгновений всё не может понять, что происходит.
А происходит то, что Ник, ждущий свой кофе или что-там-блять, видимо, слишком сильно доебался до Луи, который просто и прямо ответил ему.
Это странно, но в какой-то момент Стайлс почувствовал прилив гордости за мальчика. Он едва ли заметно поднимает уголок рта, вынув кредитную карту и, спохватившись, вынимая с прилавка две шоколадки.
Стайлсом ноябрём.
- Как я работаю?
- Не знаю. Просто...бля, отсоси, я просто спросил разрешения, - смеётся Луи, всё ещё смотря вниз, на улицу. Он провожает глазами машины, отчего подрагивают пушистые ресницы.
- Мы оба странно работаем, - едва слышно выдыхает Стайлс, тут же жалея о своих словах. Он отворачивается от Луи, всей душою желая, чтобы тот не расслышал этих слов, он просто не вынесет отказа, кто вообще просил это говорить? Бледные щёки едва заметно наливаются румянцем, с каждой секундой чуть больше алея, пока мужчина изучает документ, плотно сомкнув губы и внешне не показывая ни единого признака беспокойства. Кроме румянца.
С упавшим сердцем Гарри краем глаза видит Луи, направляющегося прочь, к двери. Ну, всё. Гарри не сможет больше констатировать факты о том, что он внеебически крут. Он буквально...эм, что?
Гарри непонимающе вскидывает голову, когда свет в кабинете внезапно погасает, и всё теперь освещается лишь серым небом, от которого даже в ночное время исходит непонятное свечение.
Мужчина видит пересекающего пространство между ним и дверью парня, затаив дыхание от некоторого шока, вызванного этими абстрактными действиями. Луи спокойно подходит к Стайлсу, садится к нему на колени и впивается в сухие губы своими, вдыхая в рот мужчине поток тёплого воздуха с привкусом кофе. Маленькие пальчики парня уже в кудрях Гарри, который руками разворачивает бёдра Луи, и теперь мальчик седлает мужчину, упиваясь его властностью и...аккуратностью?
Мистер Стайлс вылизывает рот Луи жадно и беспощадно, прикусывая губы, посасывая язык и своим буквально насилуя рот парня. По подбородкам обоих течёт слюна, когда Луи резко отстраняется и широко раскрытыми глазами смотрит в глаза Гарри. Груди обоих тяжело вздымаются, основательно потяжелевшие члены трутся друг о друга, и Гарри просто не понимает, что с ним делает мальчишка.
- Чего ты хочешь? - хрипло и низко спрашивает Стайлс, железной хваткой сжимая ягодицы Луи.
- Трахни меня у окна, - просто говорит тот, продолжая пялиться в тёмные глаза, из-за освещения совершенно чёрные.
От слов мальчика Стайлс приглушённо стонет и снова сплетается губами с этим развратным парнишкой, длинные пальцы уже развязывают фартук на тонком поясе, пока маленькие проворные пальчики быстро расстёгивают пуговицы на рубашке. Когда Стайлс наконец развязывает чёртов узел, Луи резко отстраняется и встаёт на ноги, в следующий момент поддразнивающе делая два шага назад и прислоняясь к окну. Гарри рычит и рывком встаёт следом, в один шаг пересекая расстояние и вплющивая мальчишку в холодное стекло.
Стайлс уже без рубашки, а на Луи всё ещё слишком много одежды, так что Гарри избавляется от фартука и чёрной футболки под аккомпанемент скулежа Луи. Его шея уже вся в чёрных огромных пятнах, пугающе, но прекрасно смотрящихся словно чернила в тёмном кабинете. Гарри увлекает Луи за собою, всего шаг назад, чтобы тот смог перешагнуть через стянутые штаны и бельё, и тут же внезапное впечатывает обратно в окно, на котором рамкой виднеется силуэт тела мальчика даже при отсутствии света.
Внезапно парень снова толкает мужчину в обнажённую грудь и мигом падает на колени, лихорадочно сдёргивая со Стайлса штаны, боксёры, влажные практически насквозь, и, наконец, высвобождает истекающий член, вызвав грудной сдавленный стон, разнёсшийся по кабинету гулким и томным звуком.
Луи опаляет головку своим горячим дыханием, пытаясь ( довольно успешно ) успокоить колотящееся сердце в груди. Он поднимает глаза на Гарри, действительно скользя взглядом по крепкому плоскому животу, мускулистой груди, едва выдающимся ключицам и, наконец, дрожащей запрокинувшего голову Стайлса шее. Через мгновение изливающаяся смазкой головка оказывается в плену тонких губ, смоченных слюною. Луи нежно посасывает её, вспотевшими ладонями проводя по стволу, а потом языком задевает уздечку, заставляя старшего извергнуть нечеловеческий стон, который так был похож на "Лу-у-у-у", что мальчик на коленях улыбается, насколько это возможно, чтобы не задеть чувствительную головку зубами, и берёт член полностью, в следующий момент чувствуя трение головки о стенки горла. Луи выпускает его изо рта, в следующий момент снова насадившись ртом до упора, отбив у Гарри всякое желание трахать рот самостоятельно. Плавные движения вперёд и назад головой перерастают в быстрые, Гарри только и делает, что шумно втягивает воздух через нос, запустив пальцы в пушистую шевелюру мальчика. Луи же выпускает член изо рта и пару раз проводит по всей длине языком, утыкаясь носом в яички, прежде чем Гарри шепчет, что кончит, если мальчик сейчас же не прекратит.
Тогда парень прекращает, и сильные руки рывком поднимают его на ноги, в следующий момент уже скользя по бокам к округлой заднице, но Луи в который раз за такое короткое время рушит все планы Гарри, легко хлопнув ладошкой по руке и сдавленно пробормотав:
- Мне этого не нужно, трахни меня и всё.
Он в момент оказывается перевёрнутым и прижатым вздымающейся грудью к стеклу, на котором в некоторых местах выступили капельки влаги. Луи опирается ладонями на окно и бесстыдно выгибается, и вот это действие действительно сносит крышу к чёрту.
Одним резким движением Гарри заполняет Луи, чуть ли не кончая от протяжного стона мальчика. Вообще, он не имеет полное право называть парня мальчиком в своей голове, но ему это нравится. Он же папочка.
Папочка, который с нечеловеческой силой вдалбливается в горячее тело мальчишки, накрыв маленькие ладошки своими широкими и переплетя их пальцы. Луи невероятно гибок, он сам смещает свои бёдра в разных позициях, помогая Гарри попадать точно по простате, шлёпая своей восхитительною задницей о Гарри, и эти шлепки настолько влажные и громкие, смешанные стоны обоих настолько разные, но одинаково горячие, что нет сил менять позы, или вдалбливаться глубже, или выгибаться сильнее...хотя, куда уж глубже, куда сильнее, если от страсти движений партнёров трясутся оконные рамы?
Луи думает лишь о том, чтобы принимал этот член вечно, сжимаясь и выгибаясь вокруг него как никогда, ощущая поддержку этих сильных рук с чёрными чернилами на них. А Гарри совершенно легко признаётся себе в том, что отдаёт своё сердце член этой узкой, горячей, глубокой дырочке, поблёскивающей во тьме от количества смазки, полученной благодаря божественному ротику минутами ранее.
Оба кончают практически одновременно: мальчик с одним особенно сильным попаданием по комку нервов, снова ни разу не подумав о прижимающемся к животику мокром члене, лишь о нечеловеческом возбуждении от члена этого кудрявого мужчины, что кончил от напряжения стенок задницы Луи, сжавшихся от сладостного оргазма.
Оба до сих пор стоят, мокрые, обезумевшие, раскрасневшиеся, привалившись к окну, сжимая пальцы друг друга в кулаках, прижимаясь телами так близко, насколько это возможно. Определённо, это исторический момент в сексуальных жизнях обоих людей, ну ладно, не только в сексуальных.
- Ты...ты пойдёшь...я могу позвать тебя на...кофе? - прерываясь не из-за неуверенности, а от осатанелого сердцебиения, которое, кажется, не восстановится никогда, хрипло вышепчивает Гарри на ухо Луи.
- Бля, конечна-ах-х, - выстанывает мальчик, прижимаясь лбом к холодной поверхности окна, пробежав глазами по уносящимся внизу машинам. - Су...ка, я реально со...сомневался.
- Я не такой мудак, Луи, два раза - это не шутки.
Кабинет оттаивает от лучистого смеха миниатюрного мальчика, делающего кофе в Старбаксе.