***
В череде событий разной степени важности свадьба крестного стала для Гарри памятным эпизодом. Прежде всего тем, что планировалось провести два брачных обряда одновременно: кроме Сириуса, женился и его брат Регулус, а в супруги себе они выбрали сестер-близнецов Парвати и Падму Патил – бывших сокурсниц Поттера по учебе в Хогвартсе. Гарри, слегка удивленный намерениями Блэков, не мог не попытаться разобраться в ситуации. – Сириус, ну ладно ты волочился за многими юбками в школе. Северус рассказывал мне, – уточнил Гарри на недоуменный взгляд крестного. – К тому же ты и раньше выказывал желание остепениться, создать семью и завести детишек, что я от всей души приветствую. Да и с Парвати у вас все наклевывалось еще с тех пор, когда ты только пришел преподавать в Хогвартс. – И не станешь говорить, что я слишком стар для своей будущей жены? – Сириус насмешливо посмотрел на Поттера. Он, начав встречаться с Парвати после ее выпускного вечера в Хогвартсе, ощутил себя полным сил, словно обрел вторую молодость. – Я не лицемер. У меня два мужа, и оба старше меня, – отмахнулся Гарри. – Я не о том спрашиваю. Твой выбор мне понятен. Но как же Регулус? Он ведь вроде никогда не интересовался женщинами. – А что Регулус? Он вообще никогда и никем прежде не интересовался, кроме придурка Барти, которого и человеком-то назвать можно было только условно. Урод, – фыркнул Сириус, а в его глазах мелькнула досада. – Так что нет ничего странного в том, что Регулус захотел наконец почувствовать себя хозяином в своем доме. А с чего это у тебя подобные вопросы появились? – Переживаю за вас. За всех… – бросил Гарри, не представляя, как объяснить свое любопытство, чтобы не обидеть крестного. – Не волнуйся. Красавицы-сестрички в курсе некоторых наших склонностей, – Сириус беспечно пожал плечами. – Но так же нельзя! Они заслуживают верных мужей, – Гарри, у которого была крепкая и любящая семья, не мог оставить без внимания такое отношение к будущей жене. – Ладно-ладно… Перестань пороть горячку! Не собираемся мы обижать своих девочек и уж тем более изменять им, – Сириус вдруг бесстыдно усмехнулся и добавил мечтательным тоном: – Знал бы ты, какие они затейницы в постели. – Уволь меня от подробностей! – засмеялся Гарри. Теперь он не сомневался, что у братьев Блэков все сложится лучшим образом. Крестный никогда его не обманывал. Даже Рон всегда отмечал, что Сириус очень открытый человек с теми, кто ему симпатичен и дорог. – Раз обещаешь, то мне остается только пожелать вам вечной любви и побольше малышей. – Побольше не нужно, но от парочки мы с Парвати не откажемся. А уж какие там планы на этот счет у Регулуса и Падмы – я не в курсе, – отшутился Сириус. Он выглядел счастливым, и это радовало Гарри. Спустя несколько лет Поттер был в хорошем смысле слова сражен наповал известием, что первенец Сириуса – трехлетний Финеас говорит на серпентарго. Видимо, сказались гены Парвати, в роду которой, как выяснилось впоследствии, имелись змееусты, да и у Блэков такой дар отмечали, хотя об этом не принято было сильно распространяться.***
Петуния Дурсль, безотчетно рассматривавшая в окно мокрую после дождя улицу, выглядела бесцветной, словно вылинявшая от частых стирок ткань, да и чувствовала себя развалиной, которая вот-вот рассыплется на части. Ее жизнь лишилась смысла, и только осознание, что еще осталось чуть ли не единственное, пусть и неприятное, но незавершенное дело, держало ее на этом свете. Во всех неудачах Петуния винила своего ненормального племянника. Это из-за него ее семья из опасений раскрытия тайны существования волшебного мира столько лет должна была вести довольно замкнутый образ жизни, даже не имея возможности когда вздумается приглашать к себе гостей на чаепитие. А затем и вовсе в одночасье они потеряли все: дом, машину, прибыльную должность Вернона, приличное окружение и перспективы для успешного будущего Дадли. Поттер, рассказывая сказки об угрожающей им смерти, засунул их в этот богом забытый городок, где и работу найти не так-то просто. Вернон с горем пополам устроился на почту, чтобы они смогли приемлемо жить, а не сводить концы с концами, ежедневно вспоминая, что денежные накопления однажды иссякнут и им придется терпеть голод. Восемь лет понадобилось на то, чтобы Вернон дослужился до должности начальника маленького почтового отделения. Но судьба не позволила ему долго радоваться своим достижениям – прямо на обеде, устроенном в честь его назначения, он подавился едой, оставив жену вдовой. Соседи так и не приняли Дурслей, сторонясь их и не желая идти на близкий контакт, лишь воспитанно здоровались, если приходилось сталкиваться на улице. Благо Дадли к тому времени уже окончил школу и работал водителем на предприятии в их городке (к огромному сожалению Петунии, ее сын звезд с неба не хватал, да и денег на продолжение его учебы не имелось). Чтобы матери не было скучно одной в доме, Дадли женился на тихой и покорной девушке. Посторонние только диву давались, как такая умница попала в семью этих не очень приятных людей. Петуния оказалась довольной выбором сына, ведь невестка, как и она сама, отличалась любовью к идеальной чистоте и никогда не жаловалась на то, что все хлопоты по хозяйству переложили на ее плечи. Петуния баловала внучку – малышку Жасмин, традиционно получившую имя в честь названия цветка, пока в один прекрасный день, когда той было пять лет, не произошло событие, в очередной раз перевернувшее спокойное существование Дурслей. Приближалось Рождество, землю застелил свежевыпавший снег, прикрыв ее белым пушистым ковром. Жасмин, пока ее мама ушла за покупками, под присмотром бабушки играла во дворе, строя город для куклы. И все было бы ничего, но она это делала, скатывая маленькие снежные комья, не прикасаясь к ним руками. Петунию подобное шокировало до потери сознания, и она сразу вспомнила свою сестру – Лили. Та также зачастую избегала трогать холодный снег и применяла магию, забавляясь зимой. В семье разразился чудовищный скандал. Дадли сначала не поверил матери, но ребенок, не обладавший жизненной мудростью и хитростью, счастливо улыбаясь, с детской непосредственностью продемонстрировал отцу свои недавно открытые возможности, за что и был впервые нещадно отшлепан. Мама Жасмин пыталась заступиться за дочь, но ей не позволили вмешаться. Муж и свекровь подвергли ее пристрастному допросу, а когда выяснилось, что та тоже «кое-что умела», хотя и не училась ни в каких специализированных школах, Дадли как с цепи сорвался. Годами лелеемая злоба на кузена-волшебника, испоганившего жизнь Дурслей, выплеснулась мутной волной ненависти и агрессии. Когда Петуния спохватилась и остановила сына, жестоко избивавшего свою жену прямо во дворе дома – на том самом месте, где Жасмин строила свой снежный город – было уже поздно. Соседи вызвали полицейских, и Дадли арестовали за зверское убийство жены. Петуния, уже пережившая ранее приступы ужасной депрессии, когда пришлось покинуть Литтл Уингинг и после смерти Вернона, снова в течение нескольких месяцев пребывала в болезненном состоянии – все вокруг казалось ей нереальным и враждебным. Едва лишь суд над Дадли закончился, и его увели для того, чтобы на многие годы закрыть за тюремными стенами, она вдруг осознала, что осталась один на один с ненормальной внучкой, отобравшей у нее единственного сына. Жасмин не требовалось идти к шкафу с игрушками – кукла сама прилетала к ней в руки, пугая Петунию до дрожи и вызывая непроизвольное желание избавиться от этого кошмара раз и навсегда. Только страх оказаться в заключении, как и ее сын, не давал совершить преступление. Петуния горько жалела, что Дадли не расправился и с собственным выродком, как с ее чокнутой мамашей. Она неоднократно пыталась исправить девочку, наказывая ее за колдовство, но пользы от этого не было. Однако когда Жасмин после очередных побоев не совладала со своими способностями и спонтанной магией расколотила стекла во всех окнах дома, Петуния заперла ее в спальне – мысль о том, что это все же ее внучка, сдерживала от чрезмерной жестокости. Петуния долго не могла решить, как же ей поступить, ведь Дадли в письме черным по белому написал, что не хочет ничего слышать о дочери-ведьме. Сначала она собиралась сдать Жасмин в приют, но потом передумала, склонившись к другой идее. Раз девчонка разрушила их жизнь, то должна за это поплатиться. Петуния вздохнула, выныривая из воспоминаний. Она поставила на стол тарелку с кашей и чашку с жиденьким чаем, после чего довольно резким и неприятным тоном позвала: – Жасмин, хватит терять время! Иди есть! Нам сегодня еще предстоит сложный путь. Девочка, которой пару месяцев назад исполнилось шесть лет, все никак не понимала, почему бабушка перестала ее любить, а папа так сильно избил маму, что та умерла. – Не отдавай меня злому колдуну, – попросила Жасмин, пряча слезы за упавшей на глаза темной челкой. От страха у нее пропал аппетит, и она лишь возила ложкой в тарелке с овсянкой. – Из-за тебя мой сын в тюрьме! Из-за тебя и твоей лживой мамаши, которая прикидывалась тихой овечкой! Ты заслужила, чтобы тебя проучили. Ешь! – Петуния сорвалась на истеричный визг. Жасмин сжалась от предчувствия беды. Бабушка не церемонилась и вполне могла дать оплеуху за непослушание. Через два дня, первого сентября, из двери дешевой лондонской гостиницы вышла худая изможденная старуха, тянувшая за руку неохотно плетущуюся за ней маленькую девочку, похоже, готовую расплакаться в любую минуту. Это были Петуния Дурсль и ее внучка Жасмин. Они сели в такси и уже совсем скоро нетерпеливо прохаживались между платформами номер девять и десять на вокзале Кингс-Кросс, словно кого-то высматривали среди пассажиров. Их ожидание увенчалось успехом, когда миссис Дурсль увидела высокого мужчину с огненной шевелюрой и добрым улыбающимся лицом, красивую женщину с длинными белыми, как лунный свет, волосами и двоих мальчиков-близнецов, кативших перед собой тележки с вещами. Петуния помнила, куда следует смотреть, ведь ей приходилось отправлять Поттера в его волшебную школу, поэтому чары отвлечения внимания на нее почти не подействовали. Стоило женщине с одним из мальчиков исчезнуть, будто растворившись в толще стены, как Петуния кинулась вперед и окликнула мужчину, пока и тот не шагнул в магический проход.***
Рон Уизли вместе с женой отправляли своих сыновей в Хогвартс – мальчики были зачислены на первый курс. Провести детей на платформу девять и три четверти, где поджидал студентов Хогвартс-экспресс, он решил традиционным способом через маггловский вокзал, как в свое время проходили он сам, его братья и сестра. Он только ободряюще улыбнулся сыну, с которым должен был пересечь магический барьер, как к нему обратилась неизвестная пожилая женщина: – Мистер, подождите, пожалуйста! Мне нужна ваша помощь! – Чем я могу быть вам полезен? – Рон неосознанно прикрыл сына собой – от старухи исходила жуткая волна ненависти. – Вы же в Хогвартс? – перейдя на шепот, спросила та, даже не скрывая презрения в своем взгляде. – Да, – скупо ответил Рон, будучи готовым в любой момент выхватить волшебную палочку. Сдерживало лишь то, что сопровождавшая женщину маленькая девочка казалась до смерти напуганной и явно собиралась расплакаться. – Вы знаете Гарри Поттера? Он хвастался, что знаменит в вашем мире, – от злобной старухи очередной волной накатила ненависть. – Да кто не знает дядю Гарри? – влез со своим комментарием рыжий улыбчивый мальчишка, выглядывая из-за спины отца – ему не терпелось быстрее последовать за мамой и братом. – Зачем вам потребовался Поттер? И вообще – кто вы такая? – Рон положил руку на плечо сына в охранном жесте, заметив, как скривилась его случайная собеседница. – Я его тетя – миссис Дурсль. Мне нужно срочно с ним поговорить. Срочно! – с нажимом повторила Петуния. – Вы можете послать ему письмо? – она протянула запечатанный конверт. – У меня нет для этого птицы. – Подождите тут, я отведу сына к жене и передам сообщение мистеру Поттеру. Никуда не уходите, – тон Рона, услышавшего, кто находится перед ним, сделался холоднее. Гарри уже давно по секрету рассказал друзьям историю о том, как он с Томом и Северусом спасли Дурслей. – Я скоро вернусь, – пообещал он и, больше не задерживаясь, отправился через волшебный проход на скрытую магией платформу. Петуния, поджав губы, не стала спорить, решив найти кого-нибудь другого – ведь явно еще кто-то из волшебников должен здесь появиться. Она даже не представляла, насколько ей повезло встретить того, кого много лет назад она видела в окружении Поттера и поэтому знала, что этот человек – колдун, иначе чары не позволили бы ей обратить на него внимание до того, как он воспользовался тайным переходом к недоступному магглам перрону. Прошло минут пять, и огненноволосый маг снова очутился рядом с ней. Он заверил, что Поттер сейчас прибудет, после чего поспешил возвратиться к своей семье.***
Гарри сидел в директорских апартаментах и, пока была возможность расслабиться, лениво болтал с Северусом и Сириусом, все еще преподававшим ЗОТИ в Хогвартсе. К вечеру приедут студенты, и жизнь станет не в пример напряженнее. И тут в комнату влетел патронус Рона Уизли и четко отбарабанил сообщение: «Гарри, перед входом на платформу меня остановила женщина и сказала, что она Петуния Дурсль и ей срочно нужно с тобой встретиться. Я попросил ее подождать. Что ей ответить?» – Вот это номер… – Сириус присвистнул. – Что это еще за призрак из прошлого? – Пойду и выясню, – Гарри тоже удивился внезапному появлению родственницы. Он отправил Рону патронуса с двумя словами: «Сейчас буду». – Составить тебе компанию? – Северус заметил, что известие Гарри не обрадовало. – Справлюсь сам, – отмахнулся Поттер. – Готовьтесь морально к «нашествию» учащихся, – он криво улыбнулся и поспешил к камину, чтобы перенестись в Косой Переулок, откуда можно будет аппарировать на платформу девять и три четверти вокзала Кингс-Кросс. Уже через несколько минут он встретил Рона и Луну, поздравил их сыновей с предстоящей им первой поездкой на Хогвартс-экспрессе, а затем поторопился в маггловскую часть вокзала. Тетку он узнал без проблем, но ужаснулся тому, что она выглядела такой старой и осунувшейся, словно ей было как минимум лет семьдесят, а не пятьдесят с хвостиком. Гарри с благодарностью вспомнил Госпожу, даровавшую ему и его мужьям возможность очень долго оставаться внешне довольно молодыми. Поттеру, увидевшему Петунию в столь жалком состоянии, пришло на ум, что она явилась просить денег. Поэтому он не сдержался от налета сарказма в голосе, обратившись к родственнице: – Что ж, здравствуйте, тетя. Вижу, судьба к вам не слишком благоволила. Что вам от меня понадобилось? – внимание Гарри тут же привлек неподдельный испуг крохотной девочки, которую Петуния цепко держала за руку. Будучи Источником, Гарри был весьма чувствителен к магии и без труда определил, что перед ним стояла маленькая волшебница. – Все из-за тебя! – прошипела Петуния чуть ли не на серпентарго, а потом вдруг спохватилась: – Я желаю рассчитаться с долгами и дать тебе шанс отплатить нам. У меня нет выхода – забирай ее, она такая же ненормальная, как ты, – Петуния грубо подтолкнула девочку, залившуюся слезами, к Поттеру. – О каком выборе речь? И кто этот ребенок? – Гарри было жаль тихонько всхлипывавшую малышку, но он не спешил идти на поводу у тетки. – Это дочь Дадли. Девчонку зовут Жасмин, – миссис Дурсль достала из сумки документы и ткнула их Гарри в руки. – Может, тебе это потребуется, не знаю. Но ни мне, ни моему сыну они не пригодятся. Забирай этого выродка! – она зыркнула на дрожавшую от страха девчушку. – Делай с ней что хочешь – хоть в канаву выкинь! Мне она не нужна со своей магией! – яростно процедила Петуния, открыто показывая свое гнилое нутро. – Но откуда у девочки способности? От мистера Эванса вряд ли что-то могло перейти после вмешательства в наследственность вашего недалекого Вернона, – по мнению Гарри, презрительно произнесенные слова должны были спровоцировать его тетку и лучше прояснить ситуацию. Поттер бегло просмотрел документы, утверждавшие, что малышка – и в самом деле дочь Дадли Дурсля. – Ты Вернона не трожь… Его уже много лет нет с нами, а ты… а ты, неблагодарный, до сих пор жив и выглядишь так, словно тебе не больше двадцати. А Дадличек мой несчастный из-за тебя был вынужден трудиться изо дня в день, чтобы кормить семью, – скороговоркой излила свою злобу Петуния. – И еще эта ведьма на нашу голову свалилась, – Гарри сначала подумал, что речь о ребенке, но сразу понял свою ошибку, когда тетка продолжила: – Она приворожила моего сыночка, обманула, всю душу его отравила, а потом и родила нам вот это! – она ткнула пальцем в девочку, все еще плакавшую, но не рисковавшую отойти от сердитой бабушки ни на шаг. – Правильно Дадлик поступил, когда расплатился с нею сполна. Все – забирай ее! – Петуния снова толкнула малышку к Гарри. – Нам такие уроды не нужны. Делай, что хочешь. И цени – я хоть что-то объяснила, не то что тебя, как щенка, мне под дверь подкинули, – выплеснув весь этот негатив, Петуния развернулась и чуть ли не бегом направилась к выходу из вокзала. – Не плачь. Меня зовут Гарри, – Поттер, слегка растерянный после выходки тетки, присел перед девочкой и протянул ей руку. Его поражало – та даже не попыталась последовать за бабушкой. – И я – кузен твоего папы. – Ты убьешь меня так же, как папа маму? – сквозь слезы спросила Жасмин. – Что? – Поттер ошарашенно уставился на ребенка. Петуния не сообщила ему такую важную деталь, лишь упомянув о расплате. – Нет, почему ты так подумала? – ему хотелось прижать девочку к груди и успокоить, но он боялся испугать ее еще больше. Благодаря чарам отвлечения внимания окружающие не замечали, какая трагедия разворачивалась прямо под их носом. – Ты же злой колдун. Бабушка сказала, что ты будешь меня бить и мучить, потому что папа тебя раньше бил, – честно ответила малышка. – Жасмин, я действительно колдун, но я не злой. Поверь мне. Как ты считаешь, нам не пора отсюда уйти? Может, поедем в кафе, где продают вкусное мороженое? А потом пойдем в магазин и купим тебе красивое платье, – Петуния не позаботилась передать Гарри хоть какие-нибудь вещи внучки. – Как ты на это смотришь? – девочка, переставшая тихо лить слезы, на пару секунд задумалась, а затем доверчиво протянула Гарри руку. Да и какой у нее был выбор – бабушка ведь отдала ее этому мужчине, как ненужную вещь. На такси они добрались до входа в паб «Дырявый котел». Поттер успел отправить послание Тому и Северусу, в двух словах объяснив ситуацию. То, что Жасмин останется жить с ним, не обсуждалось, и партнерам придется с этим смириться. Хотя Гарри ни на миг не сомневался, что они его поддержат и примут крошку Жасмин в семью. – Ты готова увидеть сказочный мир? – Гарри подхватил племянницу на руки. – А там не страшно? – Там замечательно. Не плачь больше. Запомни – я никому не позволю тебя обидеть, – Гарри улыбнулся и быстро пронес свою нежданную родственницу через паб, избегая любопытных взглядов. Возле кафе мороженого Фортескью их поджидал Том. – Гарри, ты представишь меня этой прелестной мисс? – Я – Жасмин, – девочка, на удивление, легко поддалась на добрые уговоры Гарри и явно чувствовала себя защищенной у него на руках. Хотя, что скрывать, Поттеру пришлось немного задействовать магию, чтобы успокоить ее тревоги и страхи. Знакомство с Северусом произошло чуть позже, но все-таки еще до прибытия студентов в школу, так что Жасмин успела восхищенно поглазеть на чудеса волшебного замка в его сопровождении. Правда, она так и не отпускала руку дяди Гарри.***
– Думаешь, сможешь забыть, кто ее отец? – Северус вместе с Томом и Гарри смотрели на спящего ребенка, устроенного на ночь в комнате Поттера, смежной с апартаментами директора Хогвартса. – Она – маленькая ведьма, которую выкинули из дома родственники. Я буду помнить только это, – в голосе Гарри прозвучала твердая уверенность в своих словах. – Нужно детальнее узнать, кем была ее мать и что с ней случилось. Я займусь этим, – пообещал Том. – Придется снова экранировать наши покои в Певерелл-мэноре, – насмешливо констатировал он. – Вы же не против… – У нас, несомненно, добавится хлопот, но они пойдут нам на пользу, – Северус приобнял Гарри за плечи и притянул к себе. – А то что-то скучно стало. Особенно после того, как Том не пожелал оставаться в министерском кресле на второй срок, – он весело фыркнул. Гарри и Северус все еще подтрунивали над Томом, который в свое время жаловался им на нелегкую жизнь министра и категорически заявлял, что быть советником ему во сто раз интереснее. – Пусть Люциус теперь мучится, – отмахнулся Том, не поддаваясь на провокацию. – Подождешь, когда можно будет проверить ее кровь на наследственность у гоблинов, или предпримешь что-то более радикальное, к примеру, оформив ее как дочь? – осведомился он, прижимаясь к Гарри с другой стороны. Его ничуть не смущало появление в их семье маленькой девочки. – Дочь? – Гарри удивленно посмотрел на мужа. – Так далеко в своих планах я еще не заходил. Мы же только сегодня узнали о существовании Жасмин. Рано что-то решать, но, если подумать, то мне все-таки хотелось бы ввести ее в род Поттеров в качестве родственницы. У нас с ней все же должна быть частичка общей крови, так что проблемы с этим вряд ли возникнут. Тогда ее потомки волею Госпожи смогут стать моими наследниками. Но загадывать пока не стоит – пусть подрастет и освоится в нашем мире, – Гарри подтолкнул партнеров к выходу из комнаты. – Нам тоже необходимо поспать. День выдался непростой.***
Много лет спустя
Утром кареты увезли студентов на станцию к Хогвартс-экспрессу. Два месяца в школе будет тихо. Замок и Дракон отдохнут от неугомонных подростков, за которыми нужен глаз да глаз. По традиции, выработавшейся давным-давно, Северус, Том и Гарри отправились на пикник у Черного озера. В этом году июнь был теплым, солнечным и сухим. Возле воды веял свежий ветерок, в воздухе пахло цветущими травами, а в кронах деревьев, в тени которых разложили клетчатый плед, беспечно щебетали птицы. – Ты уверен, что готов уйти из Хогвартса? – Гарри заботливо посмотрел на мужа и вдруг вспомнил, как ему самому нравилась белая прядка в его черных как смоль волосах. Сейчас уже и не отыскать ее среди подобных – еще лет пятнадцать назад Северус обзавелся шевелюрой цвета «соль с перцем». Как ни странно, ему это очень шло, делая черты лица мягче, а первое впечатление обманчивым – он по-прежнему оставался нетерпимым к глупцам и нарушителям дисциплины. – Не готов, но выхода нет, – честно признался Северус, откинувшись на спину и устремив взгляд в голубое небо, просвечивавшее сквозь темно-зеленую крону дерева, простершего над ними свои ветви. – Ты спрятался в Отделе тайн. Том давно отдалился от общества, тайком давая советы очередному министру. Вы появляетесь на людях редко, а я все время на виду, и многие уже задаются вопросом – почему я так долго не старею. Гарри, тебе уже скоро сто, что уж говорить о нас с Томом. Конечно, почти двадцать лет прожиты на Авалоне, и здесь считают, что мы несколько моложе, чем в действительности, но все же… Объяснять нашу великолепную физическую форму союзом триады можно только до некоторых пор, – Северус покачал головой. – Даже волшебники не в состоянии, отпраздновав столетие, выглядеть максимум на сорок-пятьдесят. А ведь дальше разница между возрастом и нашим внешним видом будет все сильнее привлекать внимание. Сейчас удобный момент. Финеас Блэк получил отличный опыт на посту декана Слизерина. Дракон согласен на его кандидатуру в качестве Защитника Хогвартса, так почему бы не отдать Финеасу и кресло директора? – Он уже теперь в свои шестьдесят кажется старше тебя, – вполголоса заметил Том, полностью поддерживавший решение Снейпа. – Вот об этом я и говорю. Нужно было еще раньше уйти, но я все не мог оставить школу на кого-то другого, – Северус не скрывал своей привязанности к Хогвартсу. Да и для Тома с Гарри этот древний замок был, по сути, родным домом. – Ты прав, нам пора удалиться от мира, – Гарри чуть печально улыбнулся. Ему было грустно видеть, как его друзья стареют и дряхлеют. Да даже Жасмин – его племянница и воспитанница – уже обзавелась внуками, а скоро у нее появятся и правнуки. – Значит, это наш прощальный пикник здесь? – Ну почему же? Думаю, Дракон с радостью пропустит нас на территорию школы, не ставя никого в известность, чтобы мы могли полюбоваться видом на Черное озеро и на Хогвартс, – заверил его и Северуса Том. – Мы же Стражи – для нас нет преград. – Мы стали залогом спокойствия в магическом мире, победив последнего Темного Лорда. Что будет, когда мы исчезнем из виду волшебников? – в голосе Гарри прозвучала обеспокоенность. – Они научатся сами волноваться о своем благополучии. Нельзя быть вечным костылем для них. Им пора начать очередную партию в истории и сделать первый ход без наших подсказок, – Том, обладавший даром знания будущего, говорил весьма уверенно. – Значит, и Дары Смерти тоже отдадим на хранение? Мне Мантия-невидимка давно не нужна – я без ее помощи вижу полотно реальности нашего мира, – Гарри обнял колени руками и с улыбкой принялся наблюдать за бьющими по воде щупальцами всплывшего к поверхности Гигантского кальмара. – Бузинная палочка – это скорее символ вступления на путь служения Госпоже, чем необходимый атрибут для Повелителя Смерти. Так что я готов передать ее в надежные руки, – высказал свое мнение по этому поводу Северус. – Я вполне освоился со своими способностями, и нам для прохода через Грань больше не требуется участие Камня. Мы ни за что не заблудимся там. А заглядывать в иные миры без Госпожи я все равно не стану – нет там ничего привлекательного для меня, – Том подтвердил свое намерение расстаться с Воскрешающим камнем. – Раз так… Ребята обязательно соберутся летом в Брайстон-хаусе на нашу ежегодную встречу. Тогда и раздадим им Дары, как велела когда-то Госпожа: Рону – Мантию-невидимку, Гермионе – Воскрешающий камень, а Драко – Бузинную палочку. Пусть придумают красивую легенду о них и сохранят для потомков, – Гарри давно перестал пытаться понять, почему именно таким образом распределила Госпожа свои Дары между этими тремя родами. – Так и поступим, – согласился Северус, перекатываясь на бок и окидывая оценивающим взглядом Тома и Гарри. – А чем займемся после того, как расквитаемся с обязательствами? – Сменим окружение, сделаем свой первый шаг в новую и совсем другую жизнь, – пожал плечами Том, отталкиваясь от ствола дерева, на который до этого опирался, и подходя ближе к партнерам. – Придется приспосабливаться к своему долголетию. – Это ясно, но с чего начнем? Не желаете сперва отправиться лет на пятьдесят на Авалон? – предложил Северус. Ему было невыносимо сложно отказываться от работы в школе, которой он отдал практически столетие своего существования. – У меня там остался незаконченный проект по редким ядам тех тварей, что обитают в иных мирах. – А я думал, мы посетим Тибет. Отец так и не успел там побывать и хотел, чтобы я исполнил его мечту, – Поттер тяжко вздохнул. Геллерт Гриндевальд умер почти тридцать лет назад, но Гарри до сих пор его не хватало. – Не слишком ли кардинально? Может, лучше хотя бы несколько лет тихонько пожить в Певерелл-мэноре? Он снова надежно закрыт от посторонних. Даже Жасмин больше нет туда хода. Понаблюдаем, как все устроится без нашего вмешательства… – Том все же выдал себя, признавшись, что ему тоже не так уж просто отказаться от привычной жизни. – Доставай монетку, – скомандовал Гарри. – А ты опять будешь мошенничать, и она, вопреки логике, встанет на ребро, чтобы все случилось по-твоему? – Северус насмешливо приподнял бровь, припоминая давний инцидент. – Обещаю, что не буду вмешиваться, – рассмеявшись, заверил Гарри, прямо-таки пожирая взглядом своих любимых, ближе которых у него никого не было на свете. – Что ж, пусть наш спор по поводу того, как нам устроить ближайшее будущее, разрешат всеведающая Госпожа и его величество Случай, – Том высоко подбросил свой памятный галлеон. Монета завертелась в прозрачном июньском воздухе, подставляя под лучи жаркого солнца то одну, то другую сторону, разбрызгивая вокруг ослепительные золотые блики, а Том, Северус и Гарри затаили дыхание, ожидая указаний Судьбы.Конец