Завоевание Англии: как это было

Глядя на разнообразие кипящей вокруг политики (как в богоспасаемом отечестве, так и за рубежами), захотелось написать о чем-нибудь мирном и вечном. После некоторого колебания, решил вкратце осветить историю завоевания Англии норманнами. Почему бы и нет, дело и вправду давнее, хотя и громкое, но в наших широтах довольно малоизвестное. А ведь там в свое время такие интриги крутились — не чета какой-нибудь захудалой «Игре престолов»! В общем, принялся лихорадочно вспоминать и записывать наиболее бодрые куски. Прилежные граждане, из числа внимательно слушавших предмет «История Англии» в школе, может быть, помнят, что произошло это событие аж в 1066 году. У самых памятливых даже выплывет из глубин жесткого диска не слишком внятное название «Битва при Гастингсе» и имена главных соперников — норманна Вильгельма I Завоевателя и англосакса Гарольда II Годвинсона. Однако же, давайте присмотримся повнимательнее — что там, собственно, произошло во времена далекие? Начать, как водится, нужно с событий, которые предшествовали собственно завоеванию — но поскольку событий происходило много, ограничимся описанием активов и пассивов главных действующих лиц. Начнем, пожалуй что, с Вильгельма. Родился будущий властитель от герцога Нормандии Роберта II Великолепного. Нормандия — это, как мы помним, север Франции с живописнейшими видами, герцогство, основанное пришлыми викингами примерно за сто лет до описываемых событий — в сериале «Викинги» об этом, к слову, чутка есть, а первым нормандским герцогом как раз и был сериальный Ролло, он же Хрольф Пешеход, он же Роберт в крещении. По этой причине, кстати, нет ясности с нумерацией герцогов — если считать Ролло/Роберта первым, то отец Вильгельма выходит вторым, а если нет — тогда первым, и в любом случае умным, раз так умело уселся на трон в прекрасном городе Руане. Кстати, к основанию не менее известного и тоже чудовищно красивого городка Брюгге, находящегося в нынешней Бельгии, тоже причастны хмурые парни с севера, причем приблизительно в то же время. Викинги, они же норманны, вообще в описываемую эпоху со страшной силой ураганили по всему Атлантическому побережью, что, правда, не является темой данной заметки, так что в другой раз. С некоторым усилием возвращаемся к мелкому пока Вильгельму и его папаше. Заметили, что несколько минут назад я написал «родился от», а не, скажем, «в семье герцога»? Это не случайно, конечно, потому что маленький Вильгельм был бастардом — незаконнорожденным сыном любвеобильного Роберта. По молодости его именно так и называли — Вильгельм Бастард, а никакой не Завоеватель, что, надо думать, не придавало пацаненку голубиного нрава. Мамой паренька была некая Герлева — девушка из простых, точное ее происхождение не совсем понятно. По молодости папаша не проявлял особой привязанности к незаконному сыну, он увлеченно рулил герцогством, доставшимся ему от крайне вовремя преставившегося старшего брата Ричарда (по поводу обстоятельств смерти брательника слухи ходили самые нехорошие, а к Роберту до самой смерти намертво приклеилось погоняло «Дьявол»). Однако, когда Вильгельму исполнилось то ли шесть, то ли семь лет, папа неожиданно объявил его престолонаследником, а любовнице своей Герлеве даже обеспечил выгодный брак с одним из собственных вассалов. От этого брака, кстати, чуть позже появилось два сына — Одо и Роберт. Одо пошел потом по духовной линии и даже стал целым епископом, участником будущего завоевания, регентом Нормандии, первым графом Кентским и вообще правой рукой Вильгельма, а Роберт — тот просто всегда рубился рядом со своим единоутробным братом и получил от него впоследствии титул графа Корнуоллского. Но все это было уже сильно потом, а пока Вильгельм — подающий надежды восьмилетний паренек, на которого после смерти отца начали косо посматривать многочисленные родичи Роберта Дьявола. Спасло заступничество епископа и личное знакомство с Генрихом I. Тем не менее, положение его оставалось шатким — местная знать то пыталась подкупить подростка, то начинала откровенно запугивать. Вильгельм по большей части отгавкивался, изредка сбегая в Париж и обращаясь за помощью к сюзерену — королю Генриху. Но к середине пятидесятых ситуация наладилась — все враги молодого герцога либо сидели на нарах, либо отдыхали в морге. И тут Вильгельм, как следует потренировавшись на кошках, начал алчно поглядывать за Ла-Манш. В Англии тех лет дела обстояли не очень. На троне находился король Эдвард Исповедник, который был, если мерить современными мерками, яростным либералом и попросту феерическим раздолбаем в области государственного управления. Вместо яростного руления своей страной и разграбления соседних — чем в те тревожные времена занимались все мало-мальски уважающие себя парни — он предпочитал молиться, поститься и слушать радио «Радонеж». Плюс обожал все норманнское — что и неудивительно, поскольку провел всю молодость при нормандском дворе, ибо Англией тогда рулили суровые викинги типа Кнута Великого и Свена Вилобородого. По причине своей религиозности, впрочем, король имел хорошую репутацию в Европе, но в силу его недалекости, тогдашняя Англия всеми рассматривалась как лакомый кусочек, благо военные сборы в период его правления перестали взиматься, а флот английский был и вовсе распущен за ненадобностью. Ну и, конечно, набожному королю-монаху детей иметь религия не позволяла категорически, отчего на трон претендовало безумное количество народу, от местных олигархов до норвежского конунга Харальда Сурового («Хардрада» в оригинале, и мне это слово отчего-то нравится куда больше). Сам же Эдвард, понятно, благоволил норманнам, в частности, нашему герцогу Вильгельму. Такая ситуация, правда, устраивала не всех. Больше всего она не устраивала английского олигарха, эрла Уэссекса по имени Годвин. Уэссекс — это самая богатая область страны, с его роста, собственно, и начинается рост мощи Англии как государства, а начальник этой области, соответственно — самый могущественный человек в стране после короля — а иногда, как в данном случае, и просто самый могущественный — эдакий средневековый Абрамович. При предшественнике Эдварда, уже упоминавшемся Кнуте Великом, Годвин себя показал очень хорошо, за что и был назначен на ответственную должность. Понятное дело, такими темпами прыжок с поста губернатора на королевский трон не казался ему слишком уж маловероятным. Впрочем, в описываемое время Годвину шел уже шестой десяток, и в короли он не особенно годился. Но у Годвина был сын — Гарольд. Именно этого парня хитрый родитель и прочил в будущие монархи. Надо сказать, что семейка вообще была на редкость нахальная — в 1051 году, например, Годвин со своими сыновьями Гарольдом и Свеном фактически начали гражданскую войну, окружив и осадив войска короля в Глостере. В тот раз, правда, из переворота ничего не вышло, и семья сперва в полном составе бежала в Ирландию, где завербовала целую армию и погрузила ее на корабли, после чего принялась пиратствовать на южном побережье страны. В конце концов ватага Годвинсонов и вовсе вошла в Темзу, остановившись напротив Лондона, и начав диктовать свои условия королю в незабвенном духе: «Эй, Эдик, ты чего такой дерзкий? Давай решать по-хорошему, не то совсем плохо тебе будет». В результате рохля Эдвард пошел на попятную, официально простил мятежников и вернул им все ранее конфискованное, включая земли и звания, а также, уступив настойчивым рекомендациям, прогнал из страны всех норманнских консультантов по внешнеполитическим вопросам. Некоторые проблемы это на время решило, но не все и не полностью, тем более, что само норманофильство государя так никуда и не делось. Дошло до того, что где-то в 1052 году Эдвард официально объявил, что не видит преемником никого, кроме своего дорогого друга, герцога норманнского Вильгельма. Эти разговоры вызывали бурное недовольство братьев Годвинсонов (сам Годвин к тому времени уже помер) — и тому были некоторые основания, ибо практически всеми областями Англии уже рулили именно они, благо братьев было много. Более того, Гарольд, по причине отсутствия у короля интереса к таким скучным материям, как война, своими силами вел довольно энергичную внешнюю и внутреннюю политику, подавлял локальные восстания, успешно воевал с Уэльсом, который на тот момент был адски милитаризованным и агрессивным государством, и в целом вполне неплохо справлялся с ролью владыки. Не хватало только короны, но и тут дела шли крайне удачно, Эдвард все чаще хворал, и можно было не сомневаться, что совсем скоро королевский трон освободится. А кандидат на него в стране был всего один — эрл Уэссекса, второй человек в стране, Гарольд Годвинсон. ***