Родное сердце

— Италия! — громко крикнул Людвиг и резко скрылся за сосной от нескольких пуль. Одна все же попала в самый край плеча немца и прошла на вылет. Рана раздалась адской болью по всей конечности и по спине. Ариец шикнул, до дрожи сжимая зубы, и схватился за рану здоровой рукой. Противник наступал молниеносно, буквально сминая своей ураганной мощью немецких солдат. Синее небо собирало жизни, словно урожай. Словно урожай растений, наполненных ядом, несшим разрушение и нестерпимую боль. Пули страшно свистели над головами, а где-то в стороне послышались взрывы. За этими взрывами, раскатами доносились громкие, леденящие кровь вопли. Со лба немца стекал пот, а дыхание сбилось. Людвиг был истощен. Они бежали. Бежали, потому что им не выиграть этот бой. Да и войну не выиграть. — Германия! — Италия сидел под одним из деревьев в двадцати метрах от Людвига и, с жутким испугом, зажимал уши дрожащими руками. — Германия, — уже тихо повторил он и поднял медовые глаза, полные отчаянья, на такую знакомую фигуру, — помоги... От челки и до левой руки Венециано расползалось огромное кровавое пятно, которое смешивалось со слезами. Левая часть его лица и плеча почти полностью была окрашена в красный цвет. — Италия, — на выдохе прошептал немец. Ему стало плохо. «Зачем я притащил его сюда?!» — лихорадочные мысли мелькали в голове Германии. «Моя вина…» «Италия…» «Я привел его сюда,.. а ведь он не хотел…» «он не хотел идти… а еще больше…» «не хотел, чтобы…» «шел я...» Взрыв. Ариец летит на землю. И если бы не пара солдат, прикрывавших сзади, Людвига бы убили. Но жизни отдали они. Взрыв. Еще один. И еще... Чужая кровь орошала высокую траву. Земля плакала. Этой ночью она будет выть лицом раненого волка. Германия упал на землю, но вовремя подставил руки. Пара горячих осколков впилась в щеку, выступила кровь. Людвиг, не на секунду не желая терять из виду Варгаса, быстро поднял голову. Итальянец, все так же беспомощно, зажимал руками уши. Его била крупная дрожь. Миг, он снова посмотрел на немца полными горьких слез глазами. А может, Людвигу это просто показалось. Вдруг, выстрел. Крауц зажмурился от сильного грохота. Ему казалось, что небо все же рушится. Людвиг распахнул глаза... — Венециано... Тот лежал с расслабленным лицом под деревом, на котором было небольшое красное пятно. Такое же пятно расползалось по синей форме на груди Италии. Тонкая струйка крови стала стекать из уголка его губ. Зрачки немца вмиг сузились. Он услышал удары собственного сердца в висках. Брови, до этого сведенные к переносице, поднялись вверх. Внутри словно что-то порвалось. — Капитан! — послышалось со стороны. — Мы должны отступать! Отдайте приказ к отсту... Людвиг не слышал. Он смотрел не видящими глазами на итальянца. — Ит... — Голос пропал. — Капитан! Пуля, с диким свистом пролетевшая мимо головы арийца, всё-таки заставила его прийти в себя. — Отступайте! — громко скомандовал Людвиг. Он почти поднялся на ноги, но, в беспамятстве, споткнулся. Немец быстро вернул равновесие и побежал в сторону Варгаса. — Капитан! Куда вы? — Германия уже не слушал. Людвиг был полностью сосредоточен на одном человеке... — Италия! Италия! — Людвиг подбежал к Варгасу и приподнял его на руки. Кровь из-под челки слабыми толчками выплескивалась из раны, это значит, сердце бьется... Жив... Людвиг подхватил Италию на руки и только сейчас заметил, что солдаты ослушались приказа. Они остались защищать его. Автоматы отбивали чечетку в руках тех, кто ещё был жив. — Назад! — крикнул капитан. — Отступаем! — Дой-й... ц-у, — с обрывками прошептал Италия и ели приоткрыл глаза. Говорит. Жив. Людвиг посмотрел на него, душу как будто опалила волна теплого воздуха, дышать стало легче. — Потерпи, пожалуйста, потерпи, — Людвиг на мгновение опустил голову и крепче прижал Италию к себе. Венециано приглушенно вскрикнул и сжал кулак возле своей груди. Глаза закрывались, хотелось спать. Но нет, ведь нельзя, а то Дойцу будет ругаться за то, что он опять проспит. Варгас не хочет злить и расстраивать Германию... — Германия... — последнее слово Венециано сказал вслух, сильнее зажал кулак и открыл глаза. Он не слышал ничего вокруг, кроме быстрого биения самого любимого сердца сквозь одежду. Сознание поплыло. — Прости, Герма... — Варгас всё-таки его расстроил. Не смог выдержать. Италия потонул в белой пелене, сжимая в ладони темно-зеленую ткань...