Родное сердце

Темно. Еще к вечеру небо закрылось от земли тяжелыми тучами, которые тут же стали плакать. Дождь был короткий, но успел сделать попытки развести костер заранее провальными. Германия не спал. Оперевшись спиной о широкое дерево, ариец сидел и держал на руках худощавое тело Венециано. Изо рта, вместе с равным дыханием, вырвалось облако пара. Голубые глаза медленно обвели наскоро перебинтованную шею, руки, живот Италии. Наверное, ему больно от каждого движения. Людвиг осторожно прижал итальянца грудью к себе, перед этим укрыв своим пиджаком. Так теплее. Одежда Варгаса была насквозь пропитана кровью и порвана. Ее сняли при обработке ран. Синий пиджак теперь можно только выбросить. Сейчас Людвиг ни на секунду не расслаблял хватку. Венециано был таким беспомощным... Он обмяк в руках немца, словно тряпка. Казалось, если он ненароком коснется жесткой земли, то рассыпаться так же, как замороженная роза, которую ударили о металл. Варгас пока не приходил в себя. Ему, Германии и еще паре солдат удалось сбежать, остаться в живых. Оказав помощь в обработке ран, те бойцы ушли на разведку. Благо, подул ветер, заставляя тучи уходить и периодически открывать луну, делая дорогу хоть немного видимой. Людвиг и Венециано скрылись между больших деревьев, близко растущих друг к другу. Лунный свет туда почти не попадал, однако один тонкий луч все же лег на губы Венециано, делая их более мертвенными. Это пугало. Иногда Германия замирал, вслушиваясь в медленный стук сердца Италии, и боялся, что удары вот-вот прекратятся. Страну убить гораздо сложнее чем человека, но все же возможно. Край пиджака скатился с плеча Варгаса. Германия отстранил итальянца от себя, что бы посильнее закутать в свою одежду. Верхняя часть формы немца по размеру была гораздо больше формы Феличиано, поэтому закрыть его от холода не составило труда. Людвиг убрал со лба Венециано прядь волос. — Дойцу, я так устал, я хочу еще поспать, — Тихо, слабо, но в своей манере пробормотал Варгас. — Италия, — Людвиг тут же встрепенулся. — Италия, очнись. — Ну, Дойцу... Еще чуть-чуть... — Венециано мягко приобнял Германию и затих. Немец не стал его больше тревожить. Людвига переполняли смешанные чувства. С одной стороны была радость. Счастье, что он в порядке. С другой - страх. Страх того, что он сейчас позволит итальянцу уснуть, и тот больше никогда не проснется... Но такого же быть не может, верно? Вот он, рядом. С ним все будет хорошо. Послышалось несколько громких выстрелов. Совсем недалеко. — Дойцу, — Италия вздрогнул и устало приоткрыл глаза. Через секунду сознание полностью вернулось, и в душу Варгаса вновь закрался страх. Людвиг напряжено поднял голову. Еще два выстрела. — Сиди тут, — Германия опустил Венециано на землю и достал из кобуры пистолет. Тишина. Людвиг оглянулся и отошел на несколько шагов от Италии, тот что-то тихо прошептал. Ариец не слышал. Он был сосредоточен на звуках, доносившихся из чащи леса. Можно было взять Варгаса в охапку и бежать, но раз идет стрельба, скорее всего, это дают отпор его солдаты, они еще живы, и им нужна помощь. Стали отчетливо слышны яростные крики явно приближающихся людей. Германия сделал еще несколько шагов и скрылся в темноте леса. В слух Венециано врезался страшный грохот оружия. — Дойцу, где ты? Куда ты пошел? Мне страшно, — Итальянец поднялся на не державшие его ноги и, зажимая уши, направился в сторону, куда минуту назад ушел немец. Ведь одному еще страшнее. И Людвиг тоже там, наверное, один. Но ведь он сказал, сидеть на месте... нет. Так хуже. Оставаться в неведение так же страшно, как идти под пули, только под пули идти ты будешь не один. Сзади итальянца послышались голоса. Чужой язык. Варгас был не силен в тактиках, но тут сразу понял: их окружают. Теперь точно нельзя оставаться на месте, нужно скорее догнать Германию. Кое-как пройдя метров пятнадцать, Италия вышел на редко усеянную деревьями чащу. Здесь полная луна давала возможность более-менее четко видеть. Однако все еще не желавшие уходить тучи иногда закрывали ее. Но сейчас небесное тело было открыто, и Феличиано увидел Германию. Ариец стоял к нему боком, стрелял из пистолета по людям, которых Италия еле мог различить между деревьев. За Людвигом лежали два человека. На шее одного в свете луны блеснул крест. Италия понял, что это те самые бойцы Германии. Спят. Мертвы. — Дойцу! — Италия приблизился на два шага и оперся о дерево руками. Боль пронзала все тело. Бинты на руках и ногах сползли от большого количества движений, стала сочиться кровь, из-за этого штанины сильнее липли к ранами и досаждали еще больше. — Дойцу, — не слышит. Венециано сделал еще шаг. Германию и тело рядом с ним стало отчетливо видно. Вдруг что-то мелькнуло за спиной Людвига и упало ему под ноги. Итальянец присмотрелся и с ужасом понял: граната. — Дойцу! Ложись! — Не слышит! До Германии осталось несколько метров. В страхе, Италия, забыв про боль, ринулся к немцу. — Итал... — Людвиг не успел удивиться. Варгас налетел на него и со всей силы толкнул в сторону, закрыв собой. В этот момент орудие взорвалось. Германия еще не коснулся земли, а Венециано успел лишь отступить на шаг. Взрыв. Луну закрыли тучи...