***
— Ханджи, может, уже перестанешь теребить мои волосы своими руками, которыми ты прикасалась к этим титанам?! — фыркнув, сказал Леви. — Ну вот почему ты такой чистоплюй?! Ничего ведь не произошло. К тому же я видела, как на тебя сегодня твои подопечные засматривались, а завтра праздник, все дела… - радостно, с каплей иронии ответила Ханджи. — Не будь ты бабой, я бы тебе уже давно сапогом по роже дал. Что за хрень ты несешь?! Какие к черту подопечные?! Ханджи, влюблённые взгляды подчиненных и служебные романы иди Смиту навязывай! — холодно прервал Зоэ капрал. — Тс… слышишь?! — Ханджи резко остановилась и преградила дорогу Леви. - Слышишь крики? — Ну слышу, и что дальше?! — раздраженно ответил на вопрос Леви. — Бедная Аккерман, она все переживает из-за Йегера. Жалко ее. — с ноткой грусти прошептала Ханджи. Она поймала на себе злобный взгляд Леви: ему было неприятно, когда у него на лице лежит чья-то рука. Капрал медленно убрал ладонь Зоэ со своего лица, но взгядом продолжал сверлить ее. — В следующий раз я не посмотрю на то, что ты женщина. — зло прошептал Леви. — Как думаешь, что можно сделать для Аккерман хорошего? — будто бы не замечая слов капрала, задала свой вопрос Зоэ. — Ханджи, она просто подчиненная. И тем более нечего ее жалеть, Йегеру она была не нужна, и реветь из-за него нет смысла. Да и в принципе вообще реветь нет смысла. Мы после каждой вылазки теряем солдат, ей пора бы уже привыкнуть. Рано или поздно она все равно бы не уследила за ним и он бы сдох. — прошипел Леви. В его словах была доля правды. Капрал не раз наблюдал, как Йегер кричал на Микасу, видел, как она спасала его. Леви иногда это выводило из себя. Он хотел избить Йегера до смерти. Странно, но капрал хотел отомстить за простую подчиненную.***
В комнату Микасы и Саши кто-то постучал. — Войдите, — дрожащим голосом крикнула Микаса. На пороге стояли майор Ханджи и капрал Леви. Увидев их Микаса поспешила скрыть свои слезы. Ханджи вежливо попросила Сашу удалиться, после чего взяла капрала за локоть и повела за собой. Микаса в это время залезла обратно на подоконник и спряла все лицо в шарф. — Аккерман… Микаса, успокойся. Я тебе соболезную, но не кори себя. Эрен умер героем, о нём ещё долго будут помнить… Правда, Леви? — тихим голосом произнесла Ханджи. Внутри Микасы все сжалось. Из-за шарфа азиатка ничего не видела, но ощущала рядом чье-то дыхание. Вдруг к ней стали приближаться шаги. Внутри все сжалось сильнее. Капрал подошел к Зоэ и ответил на ранее заданный вопрос — Мда… Такого уж точно не забудешь. Микаса решила немного спустить дорогой сердцу шарф пониже, чтобы открыть глаза. — Микаса, тебе сказали про весенний праздник? — уже с задоринкой спросила Ханджи. — Знаю, но скорее всего не пойду. Мне там точно делать нечего, — все еще дрожащим голосом произнесла черноволосая. — Ну, Микаса, тебе там есть что делать. Оглянись, вокруг тебя столько парней. Иди, — умоляла майор девушку в красном шарфе. — Нет, — дрожащим голосом ответила Микаса. Капрал в это время закатил глаза и потер шею. — Ну Микас… - не успела закончить Зоэ, как ее прервал капрал. — Аккерман, а если я скажу, что это приказ? — капрал подошел ближе к девушке и задал вопрос. Он уже знал на него ответ, так что это был скорее риторический вопрос. — Тогда у меня нет выбора, — тяжело вздохнув, шепотом ответила Микаса. В этот момент у неё вновь появилось желание подставить этому коротышке клинок к шее. — Отлично… Ханджи, идем. Нас, наверное, Смит заждался, — мужчина схватил за руку Зоэ и потащил за собой.***
Темные и холодные коридоры, казалось, никогда не кончатся. Кабинет Леви был в самом конце, и, как ни странно, впервые тишина рвала его изнутри. Капрал шел и думал о своих словах, точнее, о своём приказе. Может, не нужно было? Но эта девчонка совсем поникла, к тому же, терять лучшего бойца человечества нельзя. Слишком тяжелое время. "Тогда у меня нет выбора...". Эти слова крутились в голове Леви. Он не мог понять, холодная и неприступная Аккерман просто согласилась?! Раньше она бы все равно отказалась, и, хоть пытай ее, она все равно бы не пошла. Что вообще происходит в последнее время?! Черт его знает. Наконец перед капралом появилась дубовая дверь его кабинета. Леви отворил ее ключом и зашел в комнату. Он сел на полюбившееся кресло, решив немного отдохнуть, но отдых продлился недолго: в комнату ворвалась Ханджи, ведя за собой Ирвина. — Ну и зачем пожаловали? — угрюмо задал вопрос Леви. Ему явно не понравился вечерний визит Смита и Зоэ. — Поговорить с тобой хотели… Что за приказ ты отдал рядовой Аккерман?! — ответил Ирвин и посмотрел на Ханджи. - Мне Зоэ все рассказала. — Она напросилась! Ханджи унижалась перед рядовой, уговаривая ее пойти на этот гребаный праздник! Кстати, зачем он? — Леви только через пару секунд понял, что наорал на Смита и Ханджи, но вида не подал. Он продолжал сверлить их взглядом... Ирвин опустил голову и вышел, Ханджи в свою очередь осталась в кабинете капрала. Леви понял, что его сейчас ждет нудный разговор о смысле жизни и о… Чёрт, она точно начнет разговор об Аккерман. Твою мать… — Леви, ну и нахрена тебе сдался тот приказ?! Ей и так плохо, а ты тут еще…- не успела закончить Ханджи, как ее оборвал брюнет. — Я считаю свои действия правильными, но вижу, что ты не отстанешь от меня, поэтому я пойду и… - он не успел договорить: Ханджи перебила. — Иди и извинись, ну или хотя бы просто поговори и обьясни ей все. Может, тебя она послушает, — Ханджи опустила глаза в пол, затем встала и удалилась из комнаты. А у Леви продолжали крутиться в голове слова Аккерман "У меня нет выбора"***
Поздний вечер, большинство ребят уже спали, но в комнате Микасы и Саши творилось что-то невероятное. Микаса впервые за 3 недели улыбалась, а Саша радостно бегала по комнате. Кстати, улыбка черноволосой была из-за вечно голодной Саши. Шатенка носилась из угла в угол и пыталась найти хотя бы одну свою съедобную заначку. В конце концов голодающая нашла пару картофелин и спокойно села на кровать, которая стояла напротив Микасы. — Микаса-а, боже-е, завтра праздник, будет много-о еды. А ты идешь на него? — веселым голосом задала вопрос Саша. — Мне придется идти, капрал отдал приказ, — вздохнув, ответила Микаса. — Да ладно тебе, это ведь самый лучший приказ, который от него можно услышать! — продолжая поедать картошку, промямлила шатенка. После последней фразы девушки погасили свет и легли спать, завтра будет насыщенный и трудный день. Саша быстро отрубилась, а вот Микаса ерзала на кровати, пытаясь уснуть. Все вокруг начинало выводить из себя, и черноволосая решила сесть на свое любимое место — подоконник. Она встала, но почувствовала в своей ноге резкую боль. Аккерман села на кровать и подождала когда боль утихнет. Пока она сидела, вспомнила, что на полке прикроватной тумбочки есть нож—бабочка. Ее любимый, который ей подарил отец со словами: «Береги себя». Девушка не раз брала его ночью, садилась на подоконник и, пряча нос в шарф, крутила в руках. Иногда она могла и порезаться, но ее это не волновало. Терпеть боль она умела. Вскоре Микасе стало жарко, но снять шарф она не посмела, поэтому она просто открыла окно. В комнату прорвался свежий ночной воздух. Ветер игрался с иссиня-черными волосами азиаточки, а мысли самой девушки занимал капрал. Она думала о его словах, в ее мыслях появлялся его образ. Его голос, фигура, поступки… Она просто не могла прогнать его из головы. И вот плоды ее задумчивости дали результат: на руке Микасы красовалась довольно-таки глубокая рана. Микаса стиснула зубы и тихо, еле шагая, подошла к тумбочке, чтобы достать оттуда бинты. Перебинтовав руку, она, не обращая внимания на боль, села обратно и продолжила крутить нож. Так и закончился для нее этот день.