POV Микасы
Ну вот какого черта? Что я делаю не так? Почему мир так жесток ко мне? Все новые и новые проблемы, я никогда не привыкну к этому, НИ-КОГ-ДА! Что за мысли, Аккерман?! Ты солдат, ты должна себя держать в руках. Ну ударил и ударил, подошла, врезала ему хорошенько - и все, проблем нет. Я ему не ровня... Стоп, почему я так часто стала думать о капрале? У меня такое чувство, что с недавних пор я уже изучила его почти полностью. Его холодные руки, его стальной, холодный взгляд... Та-ак, пора переключить тему. Я знала, что в этот вечер что-нибудь случится, если бы не его приказ... Он, он во всем виноват!Конец POV Микасы
Леви старался двигаться как можно тише, чтобы азиатка не слышала его шаги. Он был зол на Жана, не просто зол, он хотел убить это ублюдка. И вот Ривай уже стоял возле девушки; она до сих пор сидела с закрытыми глазами и не видела его. - Вот мразь... - вырвалось из уст капрала, предательски выдавая его присутствие рядом с обессиленной Аккерман. Черноволоска подняла свою голову, открыла свои серо-голубые глаза и с бледным, как у трупа, лицом уставилась на начальника. - Что, сэр? Давно вы тут стоите? - дрожащим голосом прошептала азиатка. Ее мокрые от слез щеки блестели в свете луны, аккуратные белые пальцы нервно перебирали подол платья, а в глазах читалась пустота. Обычно Леви видел в этих глазах спокойствие, холод и хладнокровность, поэтому пустота ее глаз привлекала, притягивала его как магнит. Брюнет присел на траву рядом с подчиненной и уставился в звездное небо: сейчас оно было похоже на глаза Микасы. Было довольно прохладно, поэтому Ривай снял с себя черный пиджак, взял девушку за плечи, отодвинув ее спину от дерева, и накинул его на белые плечи Аккерман. Полукровка была одурманена прикосновениями его рук: такие холодные и сильные. - Не так давно. Не бери в голову того идиота, он тебя не стоит, - Леви аккуратно обхватил фарфоровое лицо темноволосой девушки и повернул его к себе. Он провел своей прохладной рукой по красной щеке подчиненной. Такими нежными были его прикосновения, от них Микаса покрывалась мурашками и начинала заливаться румянцем. - Хм, сильно прилетело тебе... Больно? - тихим, спокойным голосом спросил капрал. Подчиненная никогда и не представляла, что прикосновения руки этого коротышки будут так приятны ей, что его голос окажется для нее самым лучшим лекарством. - Терпимо, - все таким же дрожащим голосом тихо ответила брюнетка. - Так, Аккерман, пошли-ка лучше в штаб, заболеешь еще. И да, это не обсуждается, - с легкой улыбкой на лице произнес последнюю фразу мужчина. Сначала он встал сам, а затем поднял и Микасу. Но долго девушка не продержалась на своих двоих, ее ноги подкосились и она начинала падать, но все те же сильные руки схватили ее крепко за талию, тем самым предотвратив падение. Кто бы мог подумать, одно неосторожное движение - и все, нога болит ужасно. - Ничего страшного, все хорошо, - успокаивала испуганного капрала девушка. - Мда, хорошо все, значит... А ну-ка, попробуй встать, - жестким тоном произнес Леви. Девушка попробовала встать и пойти сама, но это не увенчалось успехом. - Так, Аккерман. Я тебя понесу, это мое решение, ты просто не дергайся и все, проблем не будет, - приказным тоном, поднимая девушку на руки, говорил капрал. И вот снова штаб, снова мрачные и тихие коридоры. Сейчас эта тишина рвала на куски обоих. Микаса молчала, потому что уж кого-кого, а капрала она побаивалась. На одном из поворотов голова девушки упала на грудь Леви. Его грудная клетка была теплой и на удивление очень удобной. Сердце билось так быстро, будто бы ему сделали инъекцию адреналина, однако с виду мужчина был спокоен. Они преодолевали поворот за поворотом, и вот уже виднелась дверь лазарета. Ох, наконец-то.***
Жан лежал на холодном полу и истекал кровью. Никто не спешил помочь ему. Даже Ирвин стоял неподвижно и равнодушным взглядом смотрел на идиота. Никто не удивился поведению капрала, но сначала Ханджи хотела его остановить, а затем, осознав, что натворил этот ублюдок, просто осталась в стороне. Леви буквально выбежал из зала и захлопнул за собой дверь так, что даже штукатурка осыпалась. Конни стоял, шокированный произошедшим, рядом с ним стояла с мокрющими от слез глазами Саша, чуть дальше Армин успокаивал Кристу, и лишь Ханджи понимала все и старалась вести себя адекватно. Наконец очнулся Жан; он еще не до конца понимал, что он натворил и за что ему влетело. Он попытался встать, но повалился на пол, как мешок с картошкой. - Что произошло?! - захлебываясь кровью, спросил Жан. - Ты еще спрашиваешь, идиот? Капрал все сделал правильно, дебил ты Криштейн! - сорвался Конни. - Криштейн, ты поступил слишком низко. Что такого сделала Аккерман?! Зачем ты ее ударил?! Соглашусь со словами твоего приятеля, ты идиот, - зло, на одном дыхании, прошипел Ирвин. Ханджи едва успела придержать его за руку, чтобы тот не сорвался. О чем тут говорить, ей самой было тяжело держать себя в руках. - А Микаса молодец... Хорошенько тебе коленкой треснула, - веселый голос подался из толпы солдат. Это был Армин. Сейчас он был готов защищать и Микасу и Кристу: он видел, как Жан ударил подругу детства просто так, ни за что. Видел, как его начальник избивал Жана и, так же, как и все, считал его действия правильными. Криста усмехнулась и уткнулась своим ангельским личиком в грудь Арлета. Конни и Арлет вытащили из зала полумертвого ублюдка, чтобы тот не мешал другим, а затем продолжили столь желанный для них вечер.***
Ривай снял с ноги азиатки белоснежную балетку и стал осматривать ногу. Он старался как можно нежнее обращаться с Микасой, представляя ее фарфоровой статуэткой, которая из-за неаккуратного обращения может разбиться. Азиатка прикусывала язык, ей было больно, но вида она старалась не подавать. Капрал направился к стеллажу со всякими лекарствами, достал оттуда бинты и осторожно забинтовал стопу подчиненной. - Полежи здесь, Аккерман. Мне нужно разыскать четырехглазую, - прервал рвущую на части тишину Леви. Он ушел, по привычке хлопнув дверью, и направился к тому злосчастному залу. Черноволосая вздрогнула, напряглась всем телом, но позже успокоилась. Это ведь капрал, он по-другому не умеет.***
Мужчина буквально бежал по коридорам штаба. И вот наконец виднеется вход в зал, а рядом с ним лежит, тот самый ублюдок. Он не смог пройти мимо Криштейна не избив его вновь. - За что, капрал?! За эту дрянь?! - в полумертвом состоянии, скрипя зубами, прошипел Жан. - Заткнись, сука! Это ты дрянь! Как таких божий свет носит?! Я тебя проучу, ублюдок. Ты еще долго не встанешь на ноги, я тебе обещаю! - злобно орал капрал. Он уже не просто хотел избить этого урода, он хотел убить его. Взять и перерезать его никчемную глотку. На крики и маты из зала выбежала толпа солдат и увидела картину-дежавю: капрал, полумертвый Жан, маты. - О-о-о, Ханджи! Ты вовремя, - заметив Зоэ в толпе, Леви уже спокойным голосом обратился к ней. Смит тут же выпучил глаза, он не понимал, зачем брюнету его прелесть. Блондин резко схватил руку шатенки и посмотрел на нее полным надежды взглядом, но Ханджи взамен нежно поцеловала его в щеку и пошла навстречу Риваю. - Леви, что-то случилось? - улыбаясь, спросила женщина. - Да, случилось. Аккерман ногу подвернула, не может наступать на неё, - все так же спокойно ответил капрал. - Где она? Живо веди меня к ней! - обеспокоенно начала повышать голос шатенка. - Идем, титанолюб. Она в лазарете, - не меняя эмоций, капрал ударил Криштейна своим сапогом и направился в глубину черных коридоров; как же он "любил" их.***
Аккерман сидела одна в лазарете, в котором жуть как пахло лекарствами. Ей это не нравилось: она любила свежий воздух. Прыжками она добралась до окна и открыла его; потоки холодного воздуха ворвались палату, ветер нежно касался кожи Микасы, напоминая ей прикосновения капрала. Она стояла с закрытыми глазами лицом к окну, чувствуя себя свободной и легкой. Ей было плевать, что у нее травмирована нога и сейчас она может опираться только на одну, она просто хотела насладиться вечерней легкостью. Черные локоны развевались на ветру, бежевое платье буквально летало вокруг азиатки. Красивая картина. Вдруг в комнату вбежала Ханджи, следом за ней вошёл капрал. Шатенка, начиная читать нравоучения Микасе, направилась закрывать окно, а Леви наблюдал за подчиненной. Он был заворожен ее красотой и не мог отвести от нее взгляд. "Что же ты делаешь со мной, Аккерман?! Почему я хочу, чтобы ты была моя?!" думал про себя капрал. Его теплые взгляды заметила и сама полукровка, от них она залилась краской, но отвести глаз от самого Ривая не смогла. Зоэ сделала все, чтобы облегчить боль черноволосой девушки. Мази, бинты постельный режим - все, что было нужно сейчас для Аккерман, по крайней мере, по мнению Ханджи. - Спасибо, майор. Я сильно благодарна вам! - прошептала девушка. - Не за что, Микаса. Ты пока отдыхай, а я пойду к остальным. И еще, наплюй на Криштейна, - улыбнувшись, решила поддержать подчиненную Ханджи. - Леви, не мог бы ты посидеть с Аккерман?! Только прошу, без приказов! - улыбчиво, попросила шатенка и погладила Леви по голове. - Так, четырехглазая, убери руки с моей башки. Хорошо, я посижу с Аккерман, а теперь иди к Смиту, иначе он напьется там в стельку и настанет полная жопа, - с каменным лицом произносил последние слова Леви. - Ой, ну ладно, ворчун. Пока, Микаса, - добродушно попрощалась Ханджи. Капрал сел на стул рядом с кроватью Аккерман и воцарила полнейшая тишина. Азиатка смотрела в потолок, думая обо всем на свете, а капрал смотрел то на нее, то на белые шторы: чистота привлекала его. Так продолжалось около часа, они оба сидели и просто молчали. Эта тишина вроде и лечила душу, но в то же время и разрывала ее вновь, сжигала изнутри. - Сэр, не могли бы вы открыть шторы? Тут слишком мрачно, - тихим голосом, боясь спугнуть тишину, попросила полукровка. - Хорошо, Аккерман. Только у меня вопрос: о чем ты думала весь этот час? - Ривай встал, бесшумно подошел к белым шторам и распахнул их, впуская в комнату лунный свет. - Спасибо, сэр, - азиатка улыбнулась и начала всматриваться в ночное небо, на котором звезды вырисовывали едва заметные изображения. Леви сел на кровать рядом с ней и посмотрел туда же. - Так о чем ты думала? - спокойным, тихим голосом повторил свой вопрос мужчина. Он вглядывался в эти звезды, в его голове возникал образ глаз Аккерман, тогда когда она сидела под дубом. В ее глазах была такая же пустота. - Я думала обо всем на свете. Последние события, детство... - после слов черноволосой девушки в комнате воцарила тишина. - Как думаете, Эрен там, наверху, среди звезд? - не отрывая взгляда от неба, спросила полукровка. - Скорее всего... Он там же, где и все. Там же, где и Изабель и Фарлан... - грустным голосом, сжав ладонь в кулак, прошептал брюнет. - У вас тоже кто-то погиб? - округлив полные слез глаза, задала еще один вопрос Микаса. - Да, Аккерман. Моя семья. Не родная, но все же. У тебя ведь еще и родители погибли, да? - опустив глаза, задал встречный вопрос Леви. - Соболезную, сэр. Да, их убили. Я два раза потеряла семью, мне больше не для кого жить и больше некого охранять... - по щекам Аккерман потекли теплые слезы. В этот момент что-то екнуло в душе у вечно холодного капрала. - Держись, Аккерман. Не падай духом, - пытался успокоить черноволосый мужчина. Полукровка положила на его плечо свою голову, уставилась в небо и стала вытирать слезы. Леви же в ответ обнял ее, прижал ближе и прошептал, - Все будет хорошо, я тебе обещаю... И снова эти руки стали для нее своеобразным душевным лекарством. В этот момент она поняла, что хочет прикосновения этих рук все больше и больше, хочет, чтобы они обнимали ее всегда.