***
Для Тайры все дни с самого начала ноября слились в один. Её пожирал первобытный, неконтролируемый страх, и боль, которую вызывали лекарства, делала его только мощнее. Тайра хотела бросить лечение, убежать и умереть спокойно в заснеженных горах, но какая-то её часть упорно сопротивлялась мрачным мыслям, заставляла её беспрекословно подчиняться врачам и надеяться на то, что она поправится. Единственное, в чём Тайра оставалась бессильной — еда. Она никак не могла настроить себя на приём пищи. В первые дни терапии её сильно тошнило, даже мысль о каком-нибудь привычном блюде вызывала серию рвотных позывов. Врачи, конечно, облегчили её физическое состояние, однако где-то глубоко в подсознании Тайры засела новая фобия. Шере возилась с ней, как с ребёнком — пыталась буквально кормить с ложки, разговаривала, играла на пианино, включала разные фильмы… Тайра упиралась, сама не понимая, почему. Она злилась на то, что все вокруг были просто возмутительно здоровы и веселы, а ей приходилось принимать такое страшное лечение. Тайра даже поймала себя на мысли, что в больнице ей было комфортнее, чем дома: там её окружали такие же отчаявшиеся и измученные пациенты, как она сама. Данни, в отличие от Ашелайи, вёл себя совсем по-другому. Он сразу же связался с австрийским профессором и долго беседовал с ним, выясняя бытовые детали. После этого брат ворвался в комнату, где лежала Тайра, буквально сдёрнул с неё одеяло и скомандовал: — Вставай. — Ты с ума сошёл?! — возмутилась Тайра. — Я уточнил у твоего доктора, — Далион посуровел, — отчего тебе становится хуже, а отчего — нет. Бывают случаи, когда уже всё, нужен покой. Плохие новости: ты в них не входишь. Поднимайся, пойдём гулять. — Данни, у меня ноги не работают! — Я тебя покатаю, — невозмутимо ответил он. — Привяжешь к лыжам? — засомневалась Тайра. — В кресло посажу, — фыркнул брат. — Держи, чтоб выпила, — он сунул ей в ладони спортивную бутылку с какой-то густой жемчужно-розоватой плотной жижей внутри. — Это что?.. — растерялась она. — Раз не ешь, то хотя бы пей. Я прислал профессору фотографии этикеток, он одобрил. Вперёд. — Данни… — У тебя двадцать минут. Не вздумай пить залпом, тогда тебя точно стошнит. Медленно, с расстановкой, — он подмигнул сестре и скрылся за дверью. — Дрянь какая, — передёрнулась Тайра, сделав крохотный глоточек, — горькая. Ей вдруг захотелось, чтобы её вырвало — тогда Далион, вероятно, передумал бы и не потащил её гулять. Но бутылка постепенно пустела, а тошнота оставалась на приемлемом уровне. Тайра вздохнула. Для того, чтобы отправить смесь, например, в горшок с цветком или унитаз, нужно было подняться с постели, это слишком сложно. Если просто разлить, то Данни тут же приготовил бы новую. — Ну что, как успехи? — Далион вернулся в комнату с ворохом одежды в руках. — Этот жуткий раствор плещется во мне до самых бровей, — пожаловалась Тайра. — Горький и невкусный! — Ты просто отвыкла, — он подошёл к ней и протянул ей вещи. — Горечь из-за белка, тут ничего не поделаешь. — Ты уверен, что я должна надеть вот это всё? Не многовато ли? — На улице холодно. Мы на тебя ещё и балаклаву намотаем. — Бала… чего? — испугалась Тайра. — Вот это, — Далион просунул руку в плотную маску с прорезью для глаз и зловеще пошевелил пальцами. Тайра была слишком сбита с толку, чтобы сопротивляться, поэтому покорно оделась и позволила брату вывести себя из комнаты. В желудке оставалась неприятная тяжесть, пол уплывал из-под ног, кости болели, а ещё очень хотелось плакать. Данни ловко влез в куртку и ботинки, выкатил кресло с крыльца, помог Тайре сойти по ступенькам вниз и устроиться на сиденье. От холодного воздуха, который проникал даже через плотную ткань балаклавы, она закашлялась. Далион терпеливо подождал, пока она привыкнет, уточнил, всё ли в порядке, запер дверь, и они поехали на прогулку. Вокруг действительно было красиво — в ярко-голубом зимнем небе переливалось далёкое холодное солнце, и грозный горный массив казался почти дружелюбным. Данни показывал, как устроен городок, здоровался с прохожими… Тайра очень быстро устала, и им пришлось вернуться домой, но этот день разделил её новую реальность на «до» и «после». Энтузиазм Далиона поражал её: брат искал по всему Интернету рецепты и стоял у плиты буквально часами даже после тренировок. Тайра не могла позволить, чтобы его усилия оказались напрасными, поэтому она, страдальчески вздыхая, ела. Во рту было очень больно, будто она на регулярной основе жевала битое стекло, но ведь Данни так старался… Они гуляли по улицам каждый день, и вскоре Тайра освоилась в квартале, где жил её брат. К концу января ей даже удалось сменить кресло на колёсах на короткие скандинавские палки. Долго ходить у неё не получалось — не хватало воздуха, начинала кружиться голова, нападала слабость. Данни не отпускал её одну, но и лежать без движения не разрешал. Когда пришло время отправляться в Австрию на очередной курс химиотерапии, Тайра разрыдалась. Ей настолько понравилось в тихом уголке Северной Италии, рядом с внимательным братом, что мысль об отъезде причиняла ей самую настоящую физическую боль. Данни будто почувствовал это — всю неделю, пока Тайра лежала в больнице, он прожил в пустующем доме Шере, а потом объявил в соцсетях, что пропустит первый февральский этап. Новый блок «химии» Тайра перенесла легче, чем предыдущие. Доктор был просто в восторге оттого, что она набрала пусть и небольшую, но осязаемую мышечную массу. Он похвалил и её, и Далиона — тот трогательно покраснел и пробормотал нечто вроде «ради своей семьи я ещё не на такое готов». Тайра вспомнила реплику Данни про почку, и ей стало стыдно. Мироздание наградило её такими потрясающими братом и сестрой, а она столько лет прожила, как в анабиозе, нисколько не интересуясь их проблемами! Назад в Италию они путешествовали в тишине. Тайру тяготило то, что из-за неё Далион отказался от соревнований, но она чувствовала, что в данный период её жизни он буквально необходим ей. В одиночестве она ни за что не стала бы гулять, есть, пить белковые смеси и даже рисовать, когда находились силы. Краски на морозе моментально застывали, поэтому Тайра делала скетчи мелками — невероятно быстрые и упрощённые. Работа занимала у неё максимум пять минут, не больше — от мелких повторяющихся движений почти сразу начинали болеть руки. Первые несколько дней Далион её не трогал — исправно ждал, пока ослабнут побочные эффекты от лекарств. Но стоило Тайре прийти в себя и прекратить спать по двадцать часов в сутки, как брат опять ворвался к ней в комнату с предложением выбраться в город. Она уже не отказывалась — перестала упрямиться и просто получала удовольствие. Дни теперь делились для неё на «гуляю в коляске» и «брожу с палками». Тайре почему-то безумно хотелось погрызть свежих овощей или фруктов — видимо, её телу катастрофически не хватало витаминов, но доктора говорили, что пока ей лучше отдавать предпочтение термически обработанным продуктам. Это очень огорчало её: снежная морозная зима вместе с отсутствием зелени в рационе снова и снова отбрасывала Тайру в воспоминания о давно минувшем детстве. Далион иногда покупал ей листовой салат, тщательно мыл его в кипятке, проверял, нет ли на нём букашек, и только потом отщипывал маленький кусочек и протягивал его сестре. От избытка чувств Тайра тут же начинала реветь — они с братом синхронно всхлипывали, обнявшись, пока на фоне мирно бурчал какой-нибудь очередной его любимый сериал. Тайра знала, что с её стороны будет подло вынуждать брата пропустить ещё и чемпионат мира. Она стремилась к самостоятельности: заново училась готовить — например, варить крупы и бульон из птицы, потихоньку ползала в ближайший продуктовый магазин, читала книги на немецком языке, чтобы вспомнить грамматику… Местный акцент Тайра на слух воспринимала очень плохо. Она коротко беседовала с прохожими о погоде, и это был её максимум. — Друзей бы тебе найти, — сокрушался Данни. — Но тут живёт полтора человека, они ещё и посторонних не любят. Меня до сих пор за глаза зовут пришельцем, и это самое мягкое обращение из тех, про которые я знаю. — В моём возрасте у всех нормальных людей уже семьи и дети, — разводила руками Тайра. — Так ведь и ты… — Далион осёкся, однако было уже поздно. Брайан не звонил. Вообще. Далион писал на своей странице о том, что его старшая сестра, Тайра, борется с онкологией. В комментариях их поддерживали — желали здоровья, сил, рекомендовали какие-то странные практики… Сама Тайра попросту закрыла все свои блоги сразу после начала терапии, потому что у неё не было ни вдохновения, ни энергии на сочинение новых постов. Она не знала, обсуждали ли её внезапное исчезновение в Штатах — скорее да, чем нет, и ей было совершенно не интересно, что о ней думали коллеги-художники. Тем не менее, она мечтала, что муж если не прилетит однажды, то хотя бы свяжется с ней. А Брайан по-прежнему хранил молчание. Тайра догадывалась — Хаггарды рассчитывали на то, что она обидится и составит заявление о разводе первой. Она бы так и сделала, если бы сумма штрафа не выглядела такой зловещей. Мысль о том, что ей придётся проглотить это унижение — в том случае, если Тайра вылечится, конечно же — вгоняла её в глухую тоску, от которой хотелось выть. — «Неужели я совсем ничего не стою в сравнении с деньгами родителей Брайана?.. Неужели он не мог, как в нашей юности, пойти маме с папой наперекор, сказать, что любит меня, что готов быть рядом, несмотря ни на что…» Тайра, рыдая по ночам, понимала, что совершила огромную ошибку, согласившись когда-то помочь отцу. Откровенно говоря, её горячие чувства к Брайану давно остыли. Она надеялась, что дотянет кое-как до тридцатипятилетия, а потом родит малыша и всю свою любовь подарит ему. Но и хладнокровно вычеркнуть из жизни человека, с которым она до этого прожила бок о бок столько времени, у Тайры не получалось. Её буквально разрывало от желания позвонить мужу, вывести его на откровенный разговор, может, поругаться даже… Спасала только уязвлённая гордость, которая помогала Тайре отключить телефон и заняться своими делами. — «Унизиться всегда успеешь. Лучше приготовь что-нибудь для Данни, он после тренировки будет уставшим».***
В тот день Тайра проснулась поздно, ближе к обеду. Она аккуратно потянулась, проверила социальные сети, потом ещё немного полежала с закрытыми глазами… Судя по звенящей тишине, Данни уехал на тренировку. Тайра встала с кровати и подошла к окну. Самочувствие у неё было неплохим, и она подумала, что после завтрака обязательно прогуляется с палками. Есть без Далиона ей было грустно. Она выпила бульон, закусывая его сухим печеньем, наградила себя за старания маленьким десертом и отправила посуду в раковину. Поколебавшись немного, Тайра всё же вымыла тарелки — решила, что раз уж она сегодня почти в порядке, то ей стоило бы разгрузить вечно напряжённого брата. Одевалась она долго и неохотно: под тяжёлыми зимними вещами кожа сразу начинала нестерпимо чесаться. Медленно, давая себе отдохнуть после каждой пары шагов, Тайра спустилась обратно вниз и открыла входную дверь. Холод сразу обжёг её лицо даже через медицинскую маску, и она замерла. Лучи почти белого зимнего солнца упорно пробивались через плотные снеговые тучи, почёсывающие свои животы о далёкие вершины гор. — «Я зарисую это… Попозже». Она задала себе чёткий ритм ходьбы, чтобы продержаться дольше, и двинулась вверх по улице. Компактный баллон с кислородом, который Тайра носила в рюкзаке за спиной, придавливал её к земле. Она с грустью думала, что ещё полгода назад нисколько не напряглась бы от такого веса, а теперь он казался ей неподъёмным. Гуляя, Тайра по привычке изучала лица прохожих, небо, хвойные деревья, сугробы, горы… Она не заметила, как ослабшие ноги отнесли её в незнакомый ей ещё район коммуны. Данни ни разу не уводил её так далеко от дома. Растерянно оглядываясь, Тайра стала нащупывать в кармане телефон, чтобы позвонить брату. С каждой секундой её голова кружилась всё сильнее, и она поняла, что вот-вот упадёт в обморок. Стало трудно дышать. Тайра судорожно закашлялась, часто заморгала, чтобы прогнать мелькающие перед глазами чёрные точки, и, шатаясь, побрела к ближайшему зданию. Кажется, это был магазин со спортивным инвентарём — в витринах стояли манекены, в прошлой жизни Тайра обязательно задержала бы на них взгляд, но теперь ей было совсем не до этого. Из последних сил она потянула дверь на себя и ввалилась внутрь. В помещении было тепло, пахло пластиком, резиной и разными отголосками духов покупателей. Тайра опёрлась на стену, судорожно раздумывая, как ей поступить. Закричать? На это не хватит энергии. Молча упасть? Пожалуй, это неплохой выход: даже если её примут за пьяную, она сможет постепенно объяснить, в чём дело… Погрузившись в свои мысли, она не обратила внимания на звук лёгких шагов; опомнилась Тайра только тогда, когда продавец — или администратор? — оказался совсем рядом с ней. — Вам помочь? — поинтересовался тот на местном странном немецком языке. — Да, мне… — она дёрнула «молнию» на куртке, шумно втянула носом воздух через маску и покачнулась, — нехорошо. — Что с Вами? — заволновался мужчина. Он был молодым — Тайра предположила, что они ровесники — и довольно интересным внешне: его широко расставленные большие глаза притягивали к себе её жадный до нестандартных вещей взгляд. — Я… — паника мешала ей сосредоточиться на происходящем, — лечусь в Австрии. У меня рак. Я собиралась умирать, но мне сказали, что ещё не все шансы использованы. — Пройдёмте со мной, — он мягко взял её под руки. Тайра нисколько не сопротивлялась, потому что в этом не было ни малейшего смысла. — В Австрии? А живёте здесь, в Антерсельве? Впервые Вас вижу, большинство наших клиентов постоянные. — Временно, да, — под чутким руководством продавца она уселась на пуфик, предназначенный для тех, кто примеряет обувь. — В доме моего брата. Я из Америки, но туда когда-то нас папа перевёз, мы аборигены почти с самого южного полюса… — Разве в Америке плохо лечат рак? — мужчина приземлился с Тайрой рядом, продолжая настороженно смотреть на неё. — Не знаю, — она пожала плечами. — В Италии я прячусь от семьи моего мужа. — «Зачем я рассказываю ему об этом? — запоздало удивилась Тайра. — Вдруг он… меня застыдит?» — Что же Вы такого страшного сделали? — заинтересовался продавец. — Да я-то здесь причём! — вырвалось у Тайры. — Родители мужа... и мой папа… — она, вздыхая после каждого слова, бестолково крутила в руках тоненькую кислородную трубку. — сочинили брачный договор… Теперь мне нужно развестись так, чтобы не остаться в жутких долгах. Хотя, если я, всё-таки, умру, то платить мне не придётся. — Снимите маску, не бойтесь. Вы дышите с трудом. Здесь пока нет других покупателей, только я, а я не болею. — Мне нельзя, — нахмурилась она. — Вдруг у Вас какой-нибудь вирус в стёртой форме? Хотя… договор… — Ох, нет, — мужчина занервничал, — пожалуйста, не используйте меня в качестве орудия для самоубийства. Я к такому не готов. Вы далеко живёте, фрау...? — Тайра. Просто Тайра, — теперь ей нисколько не хотелось прибавлять к своему имени фамилию «Хаггард», как и «Хатарра». — Даниэль. — Очень приятно, — пробормотала она. — Да, далеко, для меня. Я заблудилась… случайно забрела сюда. Думала о своём и потерялась. — Позвонить кому-нибудь, чтобы Вас забрали? Или вызвать такси? — Да, мой младший брат сейчас дома, он пропустил февральский этап, чтобы помочь мне… — тревога немного отступила, и Тайра смогла вытащить из кармана телефон. — Хм, так забавно… — вырвалось у неё, — Даниэль. Мой брат — Данни, и Вы тоже. Только его полное имя — Далион. — Далион? Далион Хатарра, что ли? Ты его сестра? — от неожиданности тот перешёл на «ты» и вытаращил глаза ещё выразительнее. — Да, — осторожно ответила Тайра. — Подожди, это ты в кино снимаешься?.. У тебя рак?.. — окончательно оторопел Даниэль. — Нет, в кино снимается Ашелайя, — она слабо улыбнулась. — У папы нас целых семь, но мы воюем с младшими за несуществующие папины деньги. Первые трое детей дружат — я, Ашелайя и Дан… то есть, Далион. Я самая старшая. — А… ага, — он растерянно вытер лоб рукавом и замолчал. — Теперь понял. Наверное. — «Вот это да, почему у него такая реакция на Данни?» — изумилась Тайра. — Вы с моим братом знакомы? — уточнила она вслух. — Можно и так сказать, — выдавил из себя Даниэль. — Он покупает у Вас лыжи? Даниэль интенсивно закашлялся — не то маскируя рвущийся наружу нервный смех, не то от неловкости вопроса. — Я что-то не так сказала?.. — Нет-нет, всё… — продолжить он не смог, потому что дверь хлопнула, и в магазин вошли ещё несколько посетителей. — Вы посидите здесь, Тайра? — словно очнувшись, Даниэль вспомнил о вежливости. — Мне нужно отойти. — Да, конечно, — закивала она. — «Хм, может, они были в отношениях и некрасиво расстались? Но Данни точно натурал, собирался, вроде как, жениться на итальянке, а не замуж за итальянца…» Тайра наблюдала, как покупатели придирчиво осматривают инвентарь, обсуждают что-то, фотографируют ценники на телефон… Она забыла о том, что собиралась упасть в обморок, и её неконтролируемую панику теперь вытеснил интерес. Дождавшись, когда клиенты покинут помещение, Тайра осторожно поднялась на ноги, но тут же села обратно, потому что головокружение снова дало о себе знать. Даниэль вернулся к ней, держа в руках какой-то маленький продолговатый предмет. — Как Вы себя чувствуете? — уточнил он. — Неважно, — призналась она. — Мне бы… — Здесь высокогорье, — Даниэль вдруг поморщился. — У Вас, простите за такой вопрос, рак чего? — Лёгкого. — Тем более, — он покачал головой. — Даже здоровому человеку непросто на высоте, а Вам… Давайте сделаем вот как, — он отвернул крышку, и Тайра по запаху поняла, что в упаковке был антисептический гель, который продавался в любой аптеке. Даниэль закатал горловину свитера, прикрывая своё лицо до самых глаз, тщательно обработал ладони и перехватил у Тайры кислородную трубку. — Снимайте маску, пока никого нет. Она отчего-то смутилась, хотя раньше никогда не считала свою внешность некрасивой, но теперь, лишившись ресниц и бровей, переживала, что будет неприятна окружающим. Даниэль аккуратно закрепил трубку у её носа — Тайра невольно отметила, что руки у него были тёплые — и подался назад. Она скользнула по его пальцам взглядом — машинально, на каком-то подсознательном уровне — и выдохнула. Обручального кольца, как и характерного следа от него, на Даниэле не было. — Спасибо, — пробормотала Тайра, чувствуя облегчение. — Знаете, я сама вызову себе такси, не стоит беспокоить Далиона. К тому же, он будет ругаться, если я расскажу ему, что ушла так далеко. — Тайра, а Вы могли бы… — Даниэль будто слегка смутился, — написать мне, когда доберётесь до дома? — Куда? — растерялась она. — Я бы дал Вам номер… Если Вы не возражаете, конечно. — «Хм, у него какие-то особые счёты с Данни, или он хочет через меня подобраться к Шере? В любом случае, общение ни к чему меня не обязывает… Почему бы и нет?» — Хорошо, диктуйте, — Тайра поправила шапку и улыбнулась. Даниэль вывел её на улицу и стоял с ней рядом, пока машина не подъехала к парковочной площадке. С угрюмых гор опять спускались тучи, подгоняемые яростным ветром. Тайра передёрнулась — такая погода чем-то напоминала ей о детстве, годах, проведённых в приюте; она словно услышала звук дребезжащих в старых рамах оконных стёкол и тревожное потрескивание где-то под самой крышей. Даниэль заметил её волнение, но она заверила его, что всё в норме, просто ей не слишком нравился местный ветер. Уже садясь в автомобиль, Тайра заметила, что к магазину направлялась целая группка посетителей, и хихикнула. — «Отлично, можно не отчитываться, Даниэлю всё равно будет некогда думать о моих похождениях». Далион был уже дома — сварил, судя по запаху, новую порцию куриного бульона и приготовил салат из отваренных овощей. Когда до неё донеслись кухонные ароматы, Тайра по привычке поморщилась. К её немалому изумлению, она вдруг ощутила что-то, отдалённо напоминающее голод. Удивлённо приподняв брови, она стащила с себя шапку, потёрла отвратительно зудящую, как и всё тело, голову и стала медленно раздеваться. Далион вышел ей навстречу. — Что случилось? Ты где была так долго? — Потерялась чуть-чуть, — пожала плечами Тайра. — Поняла, что обратно не дойду, и вызвала такси. — Опять засмотрелась на Альпы? — вздохнул Данни. — Кислород включала, тебе плохо? — Вот пристал, — усмехнулась она. — Голова закружилась, я слишком быстро шла. Испугалась, что упаду в сугроб и замёрзну. Тогда получилось бы, что вы с Шере напрасно потратили на меня столько денег. Я и подстраховалась. — Почему мне не позвонила? — Данни, я вызвала такси! Всё в порядке! — Ладно, — смягчился брат, — жду тебя на кухне. Или сядем в гостиной, посмотрим сериал? — Да мне без разницы, — отмахнулась Тайра. — Выбираю сериал, он как раз на паузе стоит. Тщательно намыливая руки, она внутренне смеялась. Десятка полтора лет назад, когда трое старших отпрысков Адериона Хатарра изнывали от тоски в детдоме, ожидая, пока папа устроится в Штатах и заберёт их с собой, Тайра точно так же уговаривала и Далиона, и Шере поесть. У обоих вечно не было аппетита, и она волновалась, что сестра и брат из-за скудного питания не переживут очередную длинную зиму. Теперь же всё стало наоборот… Она вытерла неожиданно выступившие на глазах слёзы сентиментальности и, вздохнув, побрела в гостиную. — Данни, — Тайра медленно потягивала бульон через соломинку, — а ты знаком с парнем, который торгует лыжами? Молодой, ему лет тридцать примерно. Или чуть-чуть постарше. — Вот ты сейчас вообще не уточнила, — озадачился брат. — Какими именно лыжами? Где? — У него там не только лыжи, разный зимний инвентарь ещё… — Опиши его, для начала! Я что, похож на экстрасенса? Как его зовут? А фамилия? — Он такой… глазастый, — Тайра выдала первое, что пришло ей на ум. — Высокий, светлый шатен, спортивный. Его имя Даниэль, насчёт фамилии — без понятия, я в его документы не заглядывала. — Хм, Даниэль… — Далион задумчиво почесал бровь с выбритой на ней «дорожкой». — Тут каждый третий — Даниэль, особенно если им около тридцати. Сужай круг поисков дальше. — Он тебя знает. — Легче не стало, я общительный. Попробуем с другой стороны. Что за магазин? — брат вздохнул. — Ой, я не помню, вывеску не прочитала даже… Сейчас скажу, куда вызывала такси. Вот, — она ткнула Далиону под нос свой телефон. — Подожди, ты ногами туда дошла? — оторопел он. — Без меня?! — Ну… да, — смутилась Тайра. — Охренеть! Не делай так больше! — Не буду, — она мысленно добавила к этой реплике слово «наверное». — Вот, там точка. И продавец знаком с тобой. — А, так это Ташлер, — Далион поискал что-то в браузере и поморщился. — Не слишком приятный тип. Говорил что-то про меня? — Нет, говорила я… Заглядывала внутрь, чтобы погреться, когда начался ветер, — она соврала, не желая волновать брата. — Пришлось оправдываться, что лыжи мне не нужны. Как и всё остальное. Отняла у человека время. — У них мутная семейка, — Данни внезапно притих, как будто их с Тайрой могли подслушать. — Его папаша — что-то вроде твоего галерейщика, только в биатлоне. Он тут числится в главных организаторах. Его хотели посадить в тюрьму и отстранить от спорта, но он выскочил из всех обвинений и делает вид, что ничего не произошло. — В тюрьму?! — Тайра едва не пролила на себя остатки бульона. — За что? И почему сын настолько важной шишки просто торгует инвентарём в магазине? — Он тупой, — Далион закатил глаза. — Обычный, — осторожно возразила она. — Вполне милый молодой человек, участливый. — Настолько тупой, что обсуждал со скандально известным врачом по телефону схему применения допинга! Звонил со своего личного номера! Тут вся федерация на ушах стояла, такой был переполох! — брат раскраснелся от гнева. — А я всё время думаю, что Даниэль занимал в сборной чьё-то место — кого-то, кто больше его заслужил! — В каком году это всё случилось? — уточнила Тайра. — В четырнадцатом, после Олимпиады в Сочи. Вернее, ещё в одиннадцатом, просто вскрылось позже. — Тогда конкретно тебе он ничем не помешал, — она аккуратно откусила кусочек нежно любимого зелёного салата и начала тщательно его пережёвывать. — Ты в то время был подростком, мы жили в Америке. — Так сколько похожих ушлёпков бегает и сейчас! — сердился Данни. — Я, как идиот, надрываюсь, но меня никуда не берут, а этот сидел под покровительством своего папочки и кололся всем подряд! — Вдруг его, наоборот, отец вынуждал? — Тайра положила свою холодную ладонь на плечо брата. — Знаешь, вроде — «я важный, уважаемый, у меня не может быть сына-неудачника!» Папа принёс допинг — и всё, выбора нет, подставляй вены. Или задницу… — Как нет? А закончить карьеру и заняться чем-то ещё — не вариант, по-твоему?! — окончательно разъярившись, Далион сбросил с себя руку сестры, вскочил и стал ходить по комнате туда-сюда. — Ему просто было удобно, а мозгов, чтобы обстряпать всё тихо, не хватило! Поверить не могу, что ты с ним разговаривала! Милый молодой человек! Ташлер! Тьфу! Что за нечисть вообще тебя толкала к их магазину? Почему ты меня не дождалась? — Данни, откуда бы я знала! — Тайра тоже повысила голос. — Я не смотрю биатлон, даже ради тебя… Что за допинг хоть? — Эритропоэтин ебучий! — Далион приземлился на кресло. — Разве это допинг? — охнула она. — Мне вот сейчас его прописывают, от анемии помогает… — Этот препарат увеличивает выносливость, — пояснил брат, успокаиваясь, — доставляет к тканям больше кислорода. Поэтому он запрещён. И колоться им — прошлый век. Он обнаруживается даже самыми примитивнейшими тестами. — Данни, а вот будь у тебя возможность… — Тайра понимала, что ей следовало бы прикусить язык, но слова вырывались сами собой, — безнаказанно улучшить свои результаты, неужели ты не воспользовался бы?.. — Если б у тебя не было рака, — тот чеканил каждый звук, как станок — металлические детали, — я б тебя за такие слова прямо в эту минуту выгнал из дома и отправил жить на склад к Ташлерам. Вы, я смотрю, на одной волне. — А я бы не удержалась, наверное, — виновато пробормотала она. — Хотелось бы медалей, славы, денег… — Тайра, иди спать, — Далион потёр разрумянившееся от гнева лицо, — я помою посуду. Только скройся с моих глаз, иначе я за себя не отвечаю. — Ладно, ладно, — забубнила она. — Прости, Данни. — Прощаю, но больше не поднимай эту тему. Пожалуйста. — Хорошо. В своей маленькой чердачной спальне она забралась на кровать, чувствуя мерзкое головокружение и слабость в мышцах, и задумчиво уставилась куда-то сквозь стену. Пролежав так несколько минут, она вздохнула и разблокировала телефон. Приложение с заметками игриво подмигнуло ей с экрана. — «Что я делаю?!» — запаниковала Тайра. Она скопировала записанный номер и начала печатать обычное текстовое сообщение: «Даниэль, добрый вечер, это Тайра Ха... — буквы к фамилии не шли, и она решила обойтись именем, — …это Тайра. Извините, что не ответила сразу, брат переволновался за меня, налетел с порога, и мы как-то отвлеклись на домашние заботы. Со мной всё в порядке, я собираюсь отдыхать. Спасибо за Ваше неравнодушие». Палец будто бы сам собой нажал на «отправить», и Тайра охнула. Но ещё хуже ей стало, когда через несколько минут она получила ответ: «Здравствуйте, Тайра! Благодарю за то, что написали мне, и рад, что Вы удачно добрались до дома. Как Вы сейчас себя чувствуете?» «Устала, но в целом неплохо. А Вы как…?» Неожиданно у них завязался разговор — Тайра догадывалась, что писала с жуткими ошибками, однако Даниэль то ли делал вид, что не замечал их, то ли сам не обладал особой грамотностью. Из простых «эсэмэсок» они плавно переместились в мессенджер. На аватарке у Даниэля стояла самая обычная фотография, селфи с открытой улыбкой — никаких посторонних девушек или парней. — «Зачем ты проверяешь это? Флиртовать собралась, что ли? Совсем долбанулась? — отругала себя Тайра. — Ты одной ногой в гробу, не привязывай к себе посторонних людей! Даже если они не очень умные и колют допинг!» Некоторые слова и фразы ей приходилось перепроверять в онлайн-словарях и переводчиках, и в итоге она, вымотавшись окончательно, уснула, даже несмотря на внезапно настигнувший её прилив адреналина. Ветер за окном затих, воздух стал холоднее, небо очистилось, и россыпи далёких звёзд поглядывали через окно на Тайру с некой смесью сочувствия и любопытства: что же будет дальше? С утра она твёрдо решила не сообщать Далиону о том, что накануне несколько часов подряд проговорила с Даниэлем Ташлером. Брат впал в агрессию только от факта их случайной встречи, ещё не хватало, чтобы он отобрал у Тайры телефон и запер её дома. Она по привычке подумала о Брайане, и по её спине побежали мурашки. — «Фактически ты намереваешься изменить мужу», — захихикал внутренний голос. — «Во-первых, — про себя возмутилась Тайра, — ничего подобного, мы просто переписывались. Во-вторых, Брайан меня предал. Я, вообще-то, до последнего момента ждала, что он прилетит ко мне в Австрию, будет рядом… Но ему всё равно. Шере была права. Она всегда права!» Тайра вспоминала, как они с Брайаном познакомились. Они вместе поступали в колледж искусств — она надеялась на свой талант, а Хаггард, которого Тайра тогда не знала, выглядел спокойным, уверенным и нисколько не заинтересованным в происходящем вокруг. Преподаватели ходили по выставочному залу, скептически оценивая работы абитуриентов, и Тайра нервничала. Парень же равнодушно следил за перемещениями педагогов — судя по выражению его лица, он будто был заранее убеждён в том, что его примут, и его раздражала необходимость торчать в помещении вместе с остальными. — Не бойся, — он вдруг подошёл к Тайре, и она вздрогнула от неожиданности. — У тебя хорошая техника, нестандартный взгляд. Вон того подрежут точно, — парень кивнул на другого молодого человека, переминающегося около своих произведений. — Что? Почему ты так думаешь? — растерялась она. — Нечем цеплять, — пояснил парень. — Скучный. — А у меня… есть, чем? — вопрос Тайры прозвучал двусмысленно, и незнакомец слегка оживился. Он придвинулся немного ближе — она всегда была артистичной, эмоциональной и достаточно легко считывала эмоции людей, однако в тот миг спровоцировала его совершенно случайно. Парень окинул её взглядом и, кажется, остался доволен. Яркая брюнетка Тайра любила привлекать к себе внимание, тренировала эти навыки годами, и ей вдруг показалось, что сейчас самое время воспользоваться своими умениями. — Хм, — он оказался за её спиной и принялся рассматривать рисунки через плечо Тайры так, чтобы она чувствовала исходящее от него тепло. — Думаю, что да. Меня зовут Брайан. — Тайра. Брайан отстранился, окинул её заинтересованным взглядом и будто приготовился сказать что-то ещё, но тут его подозвал один из педагогов. Тайра, переминаясь на месте, терпеливо ждала, пока очередь доберётся до неё. Уже после просмотра её буквально прижала к стене какая-то незнакомая шатенка — судя по её болезненному виду, одна из тех девиц, которые морили себя голодом, чтобы вписаться в общепринятые стандарты красоты. Тайра подумала, что при желании сможет вмазать той кулаком в переносицу, и расслабилась. — Ты хоть знаешь, с кем разговаривала? — снисходительно поинтересовалась девушка. — Он сказал, что его зовут Брайан, — пожала плечами Тайра. — Вот именно! Это Брайан Хаггард! — А я Тайра Хатарра, — она приподняла брови. — Его родители, если говорить об искусстве, могут сделать, что угодно, — шатенка вдруг потеряла всю свою враждебность. — Здесь все охотятся на Брайана, будь осторожнее. — Но ты… — Меня парни не волнуют, — скривилась та, — просто хочу предупредить. Сегодня ты строишь Хаггарду глазки, а завтра тебе в сумку подкинут кошелёк декана. Ты откуда взялась такая неискушённая? — Ой, долго объяснять, — отмахнулась Тайра. — Меня зовут Саша, — девушка поправила волосы и коротко ругнулась. — Сука, с этими экзаменами две недели не могу нормально поесть. Тошнит от нервов. И опять ждать итоги! — Если я не поступлю, то просто пойду учиться на швею. Конечно, это вообще не предел моих мечтаний, но папа не разрешит мне просто так сидеть дома, — Тайре стало стыдно за то, что она мысленно причислила Сашу к армии тех, кто слепо следует за глупой массовой модой. — Я так-то с голода не сдохну, — буркнула та, — но самооценочка пострадает. К счастью для обеих, в колледж зачислили и Тайру, и Сашу. Хатарра внимательно присматривалась к обстановке на курсе, пока не поняла — все сплетни, которые ходили вокруг семьи Хаггард, были правдивы. Около Брайана постоянно увивались девицы всевозможных цветов кожи и габаритов, и Тайра внезапно восприняла это, как соревнование. Ей стало любопытно — в её ли силах добиться расположения местной легенды? Саша закатывала глаза и настаивала, что на мужиках жизнь не заканчивается, даже если они — Брайан Хаггард. Но в Тайре уже поднял голову азарт. Она не знала, какой у Брайана характер, о чём тот мечтал по ночам, страдал ли по кому-нибудь… Ей хватало его симпатичной, холёной внешности и репутации. Тайра, красивая, и, как говорили парни, «аппетитная», в своё время выиграла в генетическую лотерею и получила небольшое преимущество. Она красилась — умело и неброско, подчёркивала формы соответствующей одеждой, и, что самое главное, держала дистанцию в общении, не забывая совершенствовать свои навыки рисования. Такая тактика вскоре принесла ей успех. Брайан выпросил её номер телефона у дальних знакомых и сам позвал её на свидание. Сначала Тайра впала в эйфорию, но чуть позже задумалась. Нравился ли ей Брайан на самом деле, или же она просто завоёвывала его, как трофей? В один из тех дней, когда Тайра предавалась печальным размышлениям, к ней в общежитие приехал папа. Лицо у него было очень серьёзное. Адерион нервничал, говорил резкими и короткими фразами, крутил в руках предметы… Собравшись с силами, он прямо спросил: — Какие отношения у тебя с Брайаном Хаггардом? — Неоднозначные, — уклончиво ответила Тайра. — С чьей стороны проблема? — Скорее, с моей. — Но он тебе нравится, если судить в целом? Тайра промолчала. Ещё каких-то пару месяцев назад она решительно выпалила бы «да!», но теперь, когда она заполучила его, Брайан ей наскучил. У них не было живых диалогов, спонтанных шуток и непринуждённого общения. Вообще, живя в интернате, Тайра в юности прошла через крайне неприятный сексуальный опыт. Это сейчас она знала, что такое поведение называется «изнасилование», а не «нормальные желания молодого самца». Иногда она до сих пор слышала в голове чуть хриплый голос того парня, который говорил ей «ну, что ты ломаешься, сиськи открыла, значит — готова!», и её мутило. Вещи с глубоким вырезом Тайра носила из интереса, изучала возможности своего тела, и у неё не было цели привлечь к себе всех местных хулиганов, однако те расценивали её поведение, как провокацию. С тех пор Тайра побаивалась секса — испытывала стыд за то, что получала тогда с противным ей человеком оргазм чисто из-за механической стимуляции. В постели Брайан был совершенно нейтральным, без специфических предпочтений. Тайра хотела экспериментов, но стеснялась просить о них сама. Ей казалось, что если она намекнёт на банальное связывание или лёгкую асфиксию в процессе, то Брайан тут же заклеймит её извращенкой и шлюхой. В отношениях она не получала ни физической разрядки, ни морального утешения, соревновательный дух в ней уже успел погаснуть… — Ты взрослая девушка, Тайра, — голос Адериона выдернул её из размышлений. — Мне нужна твоя помощь. Ситуация следующая. По мере того, как папа описывал ей трудности, возникшие у него на пути, ей становилось страшно. Он открытым текстом предложил ей довести Брайана Хаггарда до того, чтобы тот сделал ей предложение руки и сердца. Тайре совсем не хотелось жить с человеком, который не вызывал у неё искренней любви, но ей было так жаль папу, ведь он не бросил их совсем в детском доме, а забрал в Америку, пусть и не сразу, оплатил учёбу ей, Шере и Далиону… Тайра Хатарра в детстве была примой школьных спектаклей. Теперь Тайра Хатарра написала для себя новую роль. Каждое утро она подходила к зеркалу, смотрела на своё отражение и повторяла, глядя себе в глаза, что любит Брайана Хаггарда. Не то, чтоб со временем она начала в это верить — скорее, свыклась просто, ведь других вариантов ей не предлагали. На стадии подписания брачного договора Тайра насторожилась. Обстановка в семье Хаггард для неё перестала быть комфортной, в воздухе словно бы запахло чем-то жареным, однако папа успокаивал её — говорил, что всё будет в порядке, что он не даст её в обиду, что они — команда… До его внезапной гибели её действительно не притесняли и не задевали, не выводили на негативные эмоции. Тайра работала, как проклятая, чтобы заглушить невыносимую тоску, и не обращала внимания на провокационные фразочки свекрови. Трагическая смерть Адериона развязала Хаггардам руки, и существование Тайры за последние два года превратилось в ад. Вслед за папой умерла и Саша, нелепо и обидно: туманной летней ночью перебегала дорогу в неположенном месте, и её на страшной скорости сбил какой-то лихач. Врачи потом сказали, что она не мучилась, даже не успела понять, в чём дело, но Тайра всё равно заходилась в рыданиях на её похоронах, твердила, что всё это неправильно, так быть не должно... Шере улетела в Европу, вышла там замуж, Данни отчаянно пытался влиться в элиту мирового биатлона. Тайра — на тот момент уже миссис Хаггард — была окружена людьми, но при этом пронзительно, вопиюще одинока. — «Я ведь не скучаю по Брайану, если честно. Я хочу, чтобы он позвонил, но только потому, что я сильно обиделась. Если бы он и правда прилетел в Австрию… нам снова было бы не о чем общаться. Я вру себе, вру ему, вру сестре и брату… Кому это нужно теперь?» Тайра застонала, чувствуя, что вот-вот расплачется. Она не могла позволить себе выйти из этой роли, потому что у неё не было денег на оплату отступных. Раньше ей не доводилось случайно пересекаться с незнакомыми мужчинами — круг «сливок общества» в Штатах довольно ограничен, и каждое входящее туда новое лицо проверялось со всех сторон. А тут… Потерялась в крохотной горной деревушке, набрела на магазин с лыжами — и здравствуйте, почти сутки увлечённого общения в Интернете. Тайра потёрла покрасневшие от долгого разглядывания экрана глаза и глубоко вздохнула. — «Вы знакомы один день, а ты уже поплыла. Он может быть занят, это раз. У него сомнительное прошлое, это два. Они с Данни враждуют, это три. Его отец — местный Томас Хаггард, это четыре…» Список причин, по которым ей не следовало разговаривать с Даниэлем — Тайра подписала его в контактах как «Данни-но-не-Далион» — растянулся, наверное, на целый печатный лист. Она так устала переживать, что после обеда уснула, не дождавшись брата, прямо в гостиной. Тот испугался и весь вечер после возвращения домой заставлял её мерить температуру. Тайра не хотела провоцировать новый скандал, поэтому просто спрятала телефон поглубже в складки одеяла и усердно делала вид, что остро реагировала на перемену погоды.