***
Рони, Шачи и Пенгвин сидели в трюме, с искренним раздражением пересчитывая деньги. С виду приятное занятие обернулось для троицы каторгой, потому что мелкие банкноты, полученные сдачей на Джае, оказались в чудовищно огромном количестве. И плохо поддающимися счёту, поскольку великие арифметики постоянно отвлекались и не могли никак досчитать. Неудивительно, что к этому моменту Шачи амёбой лежал на металлическом полу, а Рони с отсутствующим видом смотрела в стену. Пенгвин был единственным, кто до сих пор не предался лени и усталости. Хотя, работал на палубе также Фрей. После утреннего выноса растений на палубу под палящие лучи безумно яркого солнца, корабельный сад пришлось возвращать обратно в трюм, поскольку остаться на поверхности на ночь капитан не дал. — Эй, Фрей, — Шачи бесцеремонно окликнул нового накама, усердно крепившего какой-то кустарник к дальней стене, — нравится на субмарине? Фрей добродушно улыбнулся: — Ну разумеется. У вас замечательная субмарина. Всегда мечтал на такой отправиться в море. А эти внутренние системы, как, например, модель дви… — О, это ты сейчас так думаешь, — бесцеремонно и довольно нагло прервал новичка Шачи, вальяжно развалившийся на мешке с… а, чёрт его знает, с чем. — Вот проведёшь здесь полноценную ночь, в открытом море. Я посмотрю, как ты запоёшь после того, как встретишься с главной опасностью Гранд Лайн. Мужчина заинтересованно сощурился: — Главной опасностью? О чём ты? — Понимаешь, на глубинах моря обитает такая тварь, как сирена…***
— Рони-чан, я, конечно, понимаю, что тебя так захватил мой рассказ, что ты уже не отличаешь воспоминания от действительности, но, может, прекратишь тыкать меня под рёбра? — Рони обиженно поджала губы, искренне надеясь, что её щеки не разукрасил привычный румянец. Слишком уж она нервная для пирата. — Да чёрта с два! Это идиотская шутка, с которой вы меня уже достали. Сирена, сирена, сирена. Хватит! Пенгвин невинно развёл руки в стороны, всем своим видом демонстрируя собственную непричастность к гневу кока. Рони ему не поверила ни на грамм. — А я что могу поделать? Просто рассказываю, как было. Все претензии к Шачи. И Фрею. — А Фрей-то что не так сделал? — Существовал.***
— Сирена? Это идиотская шутка, с которой вы меня уже достали. Сирена, сирена, сирена. Самим-то не надоело? Шачи раздражённо фыркнул, глядя на злую Рони. Извиняться он явно не собирался, так что Пенгвин понадеялся, что у кока нет дурной привычки подсыпать стекло в еду. Это вызвало бы некоторые проблемы. Пока парень предавался невесёлым размышлениям, Фрей окончательно запутался и спросил: — Сирена? О чём вы говорите? Но ответить ему так никто и не успел. Подлодку ощутимо наклонило вправо, заставляя пиратов с силой упереться в пол, чтобы не упасть, или же медленно съезжать к противоположной стене, увлекаемыми потоком монет. Едва им удалось принять более-менее удобное положение, из динамиков раздалось неприятное шипение и прерывистый голос капитана. — Мы попали в водоворот. Держитесь. Я направлю подлодку вглубь, чтобы было удобнее его покинуть, но в ближайшее время может сильно трясти. Кажется, ничего особенно серьёзного не произошло, так что Пенгвин расслабился, быстро привыкнув к новому положению. Это Гранд Лайн. Здесь никого не удивишь ни водоворотами, ни бурями, ни даже падающими с небес кораблями. Так что заморачиваться из-за подобного Пенгвин считал по меньшей мере глупостью. Капитан сказал, что всё в порядке, значит, всё в порядке. К тому же, он всегда мог позвать в комнату управления Бепо. Уж он-то не позволит их судну попасть в какие-либо неприятности. Но вид у его друзей был слишком обеспокоенным. Подлодку накренило сильнее и чуть-чуть затрясло, вызывая у оной странный скрип, протяжной волной раздавшийся по корпусу. Особенно впечатлительные несколько побледнели и с испуганным интересом взирали на стены, словно опасаясь, что под напором воды они погнутся. Наконец корабль замер, приняв нормальную позицию. Шачи уже хотел облегчённо фыркнуть и выдать очередную не смешную шутку, но застыл на первом слове. В динамиках вновь раздался шум и привычно следующий за ним голос. Вот только на этот раз Трафальгар Ло говорил слишком серьёзно и мрачно. Куда более, чем следовало. Или менее, как выяснилось потом. — Не отходите от стен. Крепко держитесь за надёжно фиксированную мебель. Старайтесь избегать мест скопления мелких товаров и элементов декора. Дышите через раскрытый рот. Бепо, живо в комнату управления. У нас проблемы. Не сговариваясь, пираты мигом подорвались с места, но едва успели переступить порог трюма, как оказались плотно прижатыми к полу. Субмарину в считанные секунды подбросило в верх с такой силой, что никому не удалось сохранить равновесие. Пенгвин ощутимо приложился подбородком к полу, рядом с Фреем, и искренне надеялся, что на этом проблемы закончились. Однако позднее подлодка словно взлетела вверх, заставив команду беспомощно взмахнуть руками и попытаться нормально приземлиться на пол. Удачно извернуться удалось только Фрею и Рони, если не считать чуть ли не в кровь отбитые колени. Мгновенно сориентировавшись, пираты Сердца бросились вниз по коридору. Доверять гравитации сейчас было опасно, подлодку медленно начало клонить назад, словно она заваливалась на хвостовую часть. Пенгвин бы не обратил на это внимания, всё же субмарине такое погружение не страшно, если бы не специфика ситуации. Времени было в обрез. Что бы не собиралось сейчас случиться, Пенгвину это не нравилось. Рони бежала второй, сразу после Шачи, но когда он свернул в коридор, ведущий в комнату управления, девушка направилась к выходу на палубу. Не долго думая, Пенгвин поспешил следом. Дверца на улицу была распахнута настежь, позволяя дождевым каплям свободно затекать внутрь судна, что делало подъем ещё более сложным. Ноги по мокрым металлическим ступеням скользили. — Капитан! Что происходит? — Трафальгар Ло стоял аккурат возле двери, сосредоточенно сжимая одной рукой дверную ручку, а другой — нодати. Пенгвин похолодел, если он здесь, то кто же управляет судном? — Помнишь, что Фрей говорил про небесный остров? — капитан говорил негромко, но его слова в подлодке раздавались словно глухие удары грома. — Поздравляю. У нас появилась уникальная возможность проверить, существует ли он на самом деле. Если только наши сердца выдержат резкий перепад давления и не будут разорваны в клочья. Рони медленно осела на пол, сползая по лестнице вниз. Пенгвин замер рядом. Впереди через открытую дверь было прекрасно видно широкий поток воды, несущий субмарину высоко в небеса. Упасть и разбиться насмерть, умереть от разрыва сердца или от рук местных жителей — вариантов смерти в ближайшие пару часов — уйма. И один шанс выжить. В такие моменты можно было поверить даже в Бога, насколько бы атеистичным не был Пенгвин. Они так и остались на местах, напряженно вцепившись в поручни. С каждой минутой… нет, с каждой секундой субмарина принимала всё более вертикальное положение, заставляя сползать безэмоцианального кока всё ниже и ниже вниз и назад, Фрея с ногами влезть на поручни, а капитана лечь на стену. Пенгвин действительно не знал, что ему делать, но смерть предпочёл встречать лицом к лицу. Бежать всё равно некуда. Он поднялся наверх, решив принять судьбу наравне с капитаном. Было… ветрено. По-другому погоду было описать сложно. Виски Треф — его родина — был весенним островом. На нём периодически шли дожди, раза два в году случались грозы. Но они ни в какое сравнение не шли с творившимся сейчас в море. Впереди было только небо. Мрачное, тёмно-синее с частыми всполохами фиолетовых молний. Пенгвин как завороженный смотрел на них, ловя себя на мысли, что уже не может вспомнить, какой погода была утром. Грохот грома и яркие вспышки словно подменяли память, заставляя воспоминания путаться и смешиваться между собой. Уши закладывало, вынуждая дышать через рот. Пенгвин чувствовал брызги солёной воды, ореолом окружавшей бьющий вверх поток, на губах. Словно капли дождя. Как ни странно, но при такой грозе очевидного ливня не было. Природа словно бы позабыла о том, как должна вести себя в подобной ситуации. Подъём продолжался около десяти минут, может, больше. К тому моменту почти никто не мог уже стоять на ногах. Пенгвин плохо помнил, что происходило. Уши заложило, и появилось такое чувство, будто на тело что-то ужасно давит. Но это ещё цветочки — хуже всего было Рони. Как он краем глаза заметил, она распласталась по полу, бледная, с жутко вытаращенными глазами и хватающая ртом воздух. Пенгвину пришлось срочно звать капитана, чтобы как-то исправить это положение. Спустя какое-то время и многочисленные манипуляции, команда стала приходить в себя. — Кажется, я начинаю оживать… — Ты дура? — Пенгвин вздрогнул, услышав яростный голос Ло. Он быстро убрал медикаменты обратно в переносную аптечку, отодвинул её в сторону и приподнял Рони за воротник. Взгляд у той был несколько расфокусированный и испуганный. — Вегето-сосудистая? О каких ещё своих болезнях ты не предупредила? Я единственный врач на корабле, и именно в мои обязанности входит слежка за вашим здоровьем, так почему вместо того, чтобы заранее предупредить о чём-то подобном, я узнаю обо всём постфактум? Чего молчишь? Отвечай. — Ну я не подумала, что это так важно… — Не подумала? О чём ещё ты не подумала? — Трафальгар Ло зло сжал зубы и прищурился, отпуская Рони обратно на пол. Пенгвина в эту минуту он порядочно пугал. — Что ещё? Парень не сразу понял, про что шла речь, но Рони разъяснение не понадобилось. Всё ещё держась руками за уши, кок приняла сидячее положение и тихо заговорила. — Ну, плоскостопие и… не помню. Но детей у меня не будет, это точно. — Что именно ты не помнишь? — Ло внимательно посмотрел на девушку, заставив ту поёжиться. — Не помню. Я в детстве переболела какой-то дрянью. Или опухолью. Мне, кажется, операцию сделали. Но я правда не помню! — она с каким-то отчаянием повторила и внимательно взглянула на капитана. — Что именно ты не помнишь? — с нажимом повторил тот, вызвав у кока, кажется, панику. — Просто не помню! Честно! — Ладно, потом проведу полноценное обследование, — Ло скривился, старательно игнорируя тряску субмарины. — Если выживем, конечно. Однако буквально секунду спустя всё резко прекратилось. Пенгвин почувствовал, как его ноги отрываются от пола, а сам он переходит в состояние парения. Беспомощно оглянувшись по сторонам, он понял, что подобное происходит со всеми. Фрей повис на поручне, Рони пыталась плыть по воздуху, капитан с каменным спокойствием парил, а сам Пенгвин… с ним всё понятно. Неужели… неужели они начали падать? Сверху раздалось шипение — заработал громкоговоритель. Пенгвин искренне понадеялся, что Бепо собирается сказать что-то хорошее, потому что запас оптимизма на день катастрофически быстро таял. А потом субмарину снова резко тряхнуло, и парение прекратилось. Жуткая тяжесть в теле, казалось, навалилась на всех и каждого, но стало чуть спокойнее. Стоп. Почему субмарина прекратила падение? И почему они живы? — Добро пожаловать на небеса. Я, правда, не уверен, что это именно рай. Больше на ад похоже, но он внизу должен быть… Простите. Повинуясь какому-то массовому инстинкту, пираты двинулись к выходу на палубу. Распахнули дверь, вышли и замерли на месте. Глаза болели. Море или его подобие вокруг было настолько белым, что смотреть было просто невозможно. Но прямо по курсу находился остров. Пенгвин не был уверен, что эта махина в небе имеет право так называться, но всё же. Посреди белого-белого моря — или как его ещё назвать? — возвышалась огромная гора. Вернее, что-то вроде острова. Цветом он сам по себе тоже был белым, по краям. Далее начинались самые настоящие деревья, а в глубине этого чуда природы отчётливо виднелись клубнично-молочные горы. Остров был бы похож на упомянутый Бепо рай, если бы не наличие над ним ещё одного облака. Чёрного, клубящегося, будто бы живого. И бьющего красными молниями в горы и деревья, периодически вызывая огненные всполохи. Пенгвин сильно сомневался, что отправиться на этот остров — хорошая идея. Он хотел уже озвучить свои мысли, но осёкся, увидев взгляды остальной части команды. Он не слишком хорошо разбирался в человеческой мимике, но легко выделил мрачное торжество Фрея, странное воодушевление Рони и неподдельный интерес капитана. Тут его не поддержит никто. Остров действительно выглядел пугающе, но, нужно признаться, он казался наиболее интересным из всех, что им приходилось видеть. Подумать только, целый остров на высоте порядка тысяч метров над уровнем океана. — Собирайтесь. Через час высадка на остров. Рони, приготовь сухой паёк. До заката мы на субмарину возвращаться не будем. А то и прогостим на нём несколько дней, — Рони уверенно кивнула, будто и не она недавно лежала на полу, словно при смерти. Капитан обвёл взглядом подчинённых и продолжил. — Для начала разведаем обстановку. Остров большой, так что я начинаю думать, что до заката мы точно ничего не успеем. Слушайте внимательно, потом передадите мои слова Бепо и Шачи. Я переношу выход на завтра. В десять утра сбор на палубе. Оставлять субмарину в этом белом зареве, чем бы оно ни было, я не рискну, так что присматривать за ней остаётся Фрей. Указания для Рони те же. Вопросы? Пенгвин нерешительно поднял руку: — А сколько времени мы ориентировочно проведём на суше? — Не более трёх дней, думаю. Потом в любом случае придётся зайти на субмарину. Ещё вопросы? Руку поднял Фрей: — Что делать, если через три дня вы не вернётесь? Капитан мрачно усмехнулся и посмотрел новичку прямо в глаза: — Ждать. Начальство не опаздывает, а задерживается. На этом острове мы точно не умрём, я это чувствую, а по любой другой причине бросать субмарину я отказываюсь. Больше желающих спросить не нашлось. Дальнейший вечер прошёл за бурной подготовкой и обсуждением предстоящей вылазки в комнате управления. Рони была уверена, что остров обитаем. Причём слишком обитаем. Один из присутствующих по силе почти не уступал Бастилии, а некоторые не сильно ушли от него. Рони это заметно нервировало, но оптимистичный капитан просто заявил, что им не обязательно нарываться на неприятности. Вот тут уже даже Пенгвин понял, что неприятности просто обязаны произойти. Это было ясно каждому изначально, кто имел неосторожность заглянуть в эти горящие мрачным торжеством серые глаза. Утром их ждало начало нового приключения. Оставалось надеяться, что оно получится весёлым. И почти не смертельным. Пенгвин не знал, было ли это причиной мрачного предчувствия, или общей радости и желания новых открытий, но почти все, кроме Фрея проснулись раньше будильника. И завтрака ожидали не в гостиной, а в пресловутой комнате управления, внимательно следя за островом на горизонте. Пенгвин почему-то был уверен, что за ними непрерывно следят, хотя эту информацию не смогли подтвердить ни капитан, ни Рони. Без пяти десять экспедиция в полном составе стояла на палубе, с мрачной решимостью глядя на всё приближающийся остров. Тела уже более-менее привыкли к давлению, но Рони до сих пор выглядела, как вампир. Вампир, всерьёз решивший пойти в церковь. Присутствие капитана ободряло, но Пенгвин всё равно опасался за здоровье девушки. Поправив прикреплённый к комбинезону рюкзак с провиантом и спальным мешком, фармацевт решительным шагом направился вслед за остальной командой. Ровно в десять-ноль-ноль капитан спрыгнул в белую субстанцию, скрывающую дно субмарины. Приключения начались.