Все дороги ведут ронинов

      — М-мать! — Пенгвин не мог не рассмеяться, когда услышал ругань откуда-то снизу. Белая субстанция, по виду напоминающая облако, которая легко выдержала вес спущенной на неё сумки, капитана заставила провалиться по пояс. Рони осторожно заглянула вниз, видя как тот пытается выбраться, отвернулась, сдерживая смех, и спрыгнула рядом. Предсказуемо увязла, но только чуть выше колен. Кажется, эти пушистые штуки были рассчитаны на определённый вес. Кок честно попыталась вытащить капитана из этой штуки, но облако по консистенции явно напоминало жвачку, так что освободить пирата ей не удалось. Кажется, настало время тяжёлой артиллерии.       Шачи и Пенгвин спрыгнули вниз одновременно, повторив судьбу капитана. Почему-то ни одному из них не пришло в голову, что по телосложению они не намного легче Ло, потому иная судьба им в принципе не была уготована. Так что количество проблем внезапно удвоилось. Зато следующий спустившийся этот фактор учёл. Бепо хватило ума спрыгнуть не лапами вниз, а на всю площадь тела одновременно. Таким образом, увеличив площадь соприкосновения тела со жвачкой и уменьшив давление веса на отдельные участки, навигатор оказался единственным, кто ни в чём не увяз. Аккуратно поднявшись на обе лапы, Бепо прошёл к остальным накама и первым делом освободил Рони.       — Эй! Это дискриминация! — Пенгвин искренне старался не смеяться, глядя на полное недоумения лицо друга. Шачи снял с себя верхнюю часть комбинезона, обмотав рукава на поясе, так что сейчас его тело закрывали серо-голубая майка, тяжёлый рюкзак за спиной и малиновый шарф на шее. Пенгвин понятия не имел, где друг достал эти шмотки, но владение последним мысленно присвоил Рони. Она бы оценила цвет. Но куда больше экстравагантности ему придавало даже не сочетание шерстяного шарфа и солнцезащитных очков, а то самое копьё в руках. Шачи чертовски напоминал какого-то… даже трудно подобрать эпитет. Кок со скепсисом назвала его плебеем, а капитан — пижоном. Пенгвин теперь хотел придумать своё прозвище, но в голову как назло ничего не лезло.       — Рони-сан увязла в этой штуке намного слабее, чем любой из вас. Логичнее было начать с неё, — девушка показала язык из-за спины навигатора, раздражая рыжего фармацевта ещё больше. Шачи обиженно затряс в её сторону копьём, явно угрожающе, но из-за того, что оное тоже прилипло к жвачке, нужный эффект не удался.       — Ну да, конечно. Оправдывайся, — Шачи пафосно отвернулся, всё же чуть приподняв локти, чтобы было проще его вытаскивать, но начали предсказуемо с капитана. Пенгвин похлопал товарища по плечу.       — Room. Shambles, — спустя считанные секунды они оба стояли на упругом облаке, со скепсисом глядя под ноги. Повторно увязнуть не хотелось.       — И куда теперь? — задал столь интересующий всех вопрос Пенгвин.       — А какая разница? — буркнул Шачи. — Мы всё равно не знаем, ни где мы, ни название острова, ни тем более его списка достопримечательностей.       Пенгвина как громом поразило. Карта! Точно, карта, которую они прихватили из G-3! Эти горы ему не зря что-то напоминали, это были те самые горы, которые он видел на карте!       — Рони-чан, у тебя карта с собой? Та, с базы Морского Дозора, — от волнения у Пенгвина пересохло в горле.       Кок моргнула.       — Ну, нет. Она осталась в комнате управления. А что?       Тут уже подключился к разговору Бепо, явно сделавший те же выводы, что и фармацевт: — Быть не может… это же тот самый остров с карты!       — Вот-вот! Давайте я за ней сбегаю!       — Я сама, — Рони ловко обогнула парня, разумеется, предварительно получив разрешение капитана, и устремилась обратно к субмарине. Вещи она предусмотрительно оставила на берегу. Рони инстинктивно попробовала почву, явно проведя параллель с батутом, чуть подпрыгнула, потом оттолкнулась сильнее и, получив порядочное ускорение, приземлилась на палубе. Далее Пенгвин угадывал её перемещение лишь по перестуку каблуков.       Спустя три минуты она вернулась: — Вот.       Пираты столпились вокруг капитана, развернувшего карту.       Ни изображение, ни его качество на рисунке не изменились. Всё те же смутные линии, изображающие каких-то мифических существ, размытые очертания острова… и многочисленные надписи, явно сделанные чернилами и древней печатью, которой и была оттеснена карта. Чернила на ней выглядели максимально свежо, но, в отличие от более старых надписей, из-за своего качества были куда менее разборчивы. Пенгвин сосредоточенно прищурился, читая:       — «Эта карта является ключом к ключу к сокровищам Принцессы Бенштаи. Сами поймёте, как увидите. Но скорее всего это станет лишь огромной потерей времени». Сколько смотрю, столько и удивляюсь: какой дебил это писал? — Пенгвин фыркнул, прекращая читать. Дальнейшие надписи были написаны то ли шифром, то ли на каком-то странном наречии. Пенгвин не смог разобрать.       — «Мы сохранили всё».       Пенгвин удивлённо обернулся, как и остальная часть команды: — Рони-чан, ты о чём?       Девушка явно смутилась и чуть отвела глаза, но выглядела уверенно: — «Мы сохранили всё». Здесь так написано.       — Хочешь сказать, что ты понимаешь этот язык? — уточнил Шачи.       — Ну да, — Рони кивнула. — Это же немецкий. Я его пять лет проучила… что-то не так?       Пираты переглянулись, явно не зная, как этой девушке с острова незнаек объяснить очевидную суть. Разъяснять вызвался капитан лично. Но не с лёгким пренебрежением и снисходительностью к её оплошности, чего действительно следовало бы ожидать, а с подозрительно горящими глазами.       — Понимаешь, Рони, я даже не знаю, как сказать… Видишь ли, все языки, помимо всеобщего, медленно подвергаются стиранию, поскольку правительство считает их несущими опасность. А знание древнего языка понеглифов и вовсе грозит тебе смертной казнью. Из чего я могу заявить, что твоё владение двумя языками несколько необычно.       Рони задумалась на пару мгновений и кивнула, переведя на капитана свои широко распахнутые глаза. Шачи из-за этого постоянно сравнивал её с рыбой: — Ясно. Только я говорю не на двух языках, а на трёх. И слабо понимаю ещё на двух.       — Ясно, — вторил ей несколько удивлённый капитан, — а языка понеглифов среди них случайно нет?       — Не знаю. Я никогда не видела понеглифы, так что не могу утверждать обратного.       — Ясно.       У Пенгвина уже зубы сводило от этого их «ясно» и преувеличенно интеллигентных и наполненных разумом и осознанием лиц, но поделать он ничего не мог. Да и поздно было. Тема как-то сама собой переключилась на что-то другое. Но косыми взглядами Рони команда всё же одаривала. Кажется, она уже пожалела, что рассказала о своём таланте к языкам. Что, если сейчас задуматься, было и раньше очевидно, поскольку Рони не раз говорила, что большая часть её песен — переводы. Вот только никто не спрашивал, как именно она умудрялась переводить и что.       Далее к обсуждению подключился Бепо, что существенно облегчило прокладку маршрута. Степень соответствия масштабов карты реальности определить не удалось, поскольку цифры в углу изображения давно выцвели, да и изначально они были написаны не слишком-то точно. Но на выбор направления это никак не повлияло. Карта решительно указывала дорогу, ведущую к городу. Или его подобию. Да и интуиция Рони, прозванная странным словом Воля, твёрдо говорила, что город там действительно есть. По крайней мере, людей там находилось прилично. Да и не только там. Всего в лесу насчитывалось три достаточно густонаселённые точки, что несколько смущало в выборе пути, но не сильно. Первым делом Трафальгар Ло всё же решил посетить самое крупное селение и посмотреть, куда же вела карта.       С дорогой определились.       Пенгвин с раздражением смотрел в небо. Погода хоть и была, скорее всего, нормальной для Гранд Лайн, менее раздражающей от этого не становилась. Кажется, что вызваны были эти вспышки молний не естественным путём. Словно что-то заставляло их постоянно сверкать. Или кто-то. Поражённый внезапной догадкой, Пенгвин замер на месте и очень внимательно посмотрел сначала на небо, а потом на капитана. В этом мире существуют Дьявольские Фрукты. Что мешает человеку стать причиной погодных аномалий? Повелитель электричества… Жуть берёт. В принципе, с фруктовиками вполне реально справиться, но Пенгвин совершенно этого не хотел.       Идти было… странно. Эта самая субстанция, названная Пенгвином жвачкой, непривычно отпружинивала каждый шаг. Всё бы ничего, но ноги от такой ходьбы уставали сильнее, чем от обычной. Неприятно, мягко говоря. Но вскоре ко всему привыкаешь. Минут через двадцать Пенгвин заметил, что подсознательно чуть изменил походку, сделав её более удобной для этого острова; гром и молнии уже почти не раздражали, а Рони даже умудрилась вспомнить песню, ритм в которой звучал почти в такт. Петь её она, разумеется, не смогла — дыхание не позволило, — но вот негромкие завывания раздавались периодически на протяжении всего путешествия.       Путь пришлось прокладывать через лес. Судя по всему, они шли по какой-то дороге, так как деревьев на ней не попадалось. Кстати о них. Эти деревья были очень похожи на те, что находились на земле. С той лишь разницей, что у корней они были полностью белыми. Словно со временем растения буквально поглотили часть этой странной почвы. Пенгвин с лёгким весельем задумался, а не поглощают ли они людей с той же лёгкостью… Вокруг даже были животные. Вернее, мелкие птички бледно-розового цвета, так выделявшиеся на тёмном фоне неба и листвы. Насекомых Пенгвин не заметил, хоть и внимательно их выискивал. Странно, чем же тогда эти животные питаются…       Всего на дорогу было убито около четырёх часов. То, что они подошли к городу, стало очевидно лишь после того, как впереди идущие буквально замерли. Пенгвин попытался рассмотреть, что же находится за капитаном, но его всё равно пришлось обходить. Далее деревья и густой лес, по которому они шли до этого, резко закончились. Лес буквально обрывался. Облако резко уходило вниз, будто под тяжестью города оно провалилось в почву. Пенгвин так бы и решил, но жвачка была слишком упругой, чтобы оставить столь резкий обрыв. Тем не менее, подобная природная аномалия дала прекрасную возможность рассмотреть город.       Пенгвину не хватало эпитетов, чтобы описать его иначе, чем «старинный». Многочисленным каменным строениям наверняка было уже не одно столетие. Начинался город сразу под обрывом, небольшими каменными постройками, полукругом огибавшими дворец в центре. Он не был похож на те, что они видели в Виски Треф или на острове Кюка. Те дворцы стояли особняком. Один огороженный мощной стеной, другой — и вовсе на гигантском дереве. Этот же не имел никаких ограждений или архитектурных отличий. Он буквально сливался с остальными домами, продолжался с ними единой линией. Словно кто-то подцепил простынь двумя пальцами и потянул её вверх. Лишь дальняя его часть постепенно переходила в тонкую линию леса. На территории города также были видны небольшие пирамидообразные сооружения, то тут, то там прерывающие единое полотно зданий. Из общего стиля они не выбивались, но выглядели словно маленькие нарывы на теле города. Рони описала их форму, как «пирамиды ацтеков». Пенгвин не совсем понял это определение, но девушка уверила его, что оно исчерпывающе. Но сильнее всего в глаза бросались ни дома, ни переполненные людьми улицы, ни даже фонтан, бьющий из вершины дворца. Над городом, чуть-чуть выступая из территории леса, полукругом возвышались огромнейшие статуи. Монументальные фигуры стояли, облокотившись на оружия, растения, горы, животных… Они были столь огромны, что лица ближайших было не разглядеть. Только выражения лиц тех, что стояли на другой стороне города, за дворцом. Вернее, не совсем выражения, а то место, где они должны были быть. Лиц у статуй не было. Пенгвин не знал, почему, но это пугало куда сильнее, чем даже если бы они выражали ярость.       — Чего застыли? Идём, я вижу спуск, — Пенгвин словно вышел из транса, услышав голос капитана. От увиденного по спине прошлись мурашки, но Ло был прав. Стоять на месте и продолжать пялиться было глупо. Парень поравнялся с капитаном, но, почему-то, ведомый каким-то потусторонним желанием обернулся и вновь посмотрел на статуи. Кем же надо было быть, чтобы отстроить их. Ло проследил за его взглядом. — Тоже заметил? Как повёрнуты их лица? Кажется, будто их стёрли, пытаясь скрыть направление их взглядов, но поворота головы им изменить не удалось. Все статуи смотрят на горы.       Пенгвин сглотнул, делая шаг по плохо продолженному спуску. Так, не время отвлекаться.       — Рони-чан, так и будешь там стоять? Без тебя же уйдём, — из транса его вывел голос Шачи, недовольно окликнувшего кока. Рони тоже застыла на месте, напряженно глядя в одну точку, как и Пенгвин пару минут назад. Вот только она смотрела в город, не сводя взгляда с одного из зданий. — Что не так-то?       — Там человек. Очень сильный. Я это чувствую.       К беседе подключился капитан: — Ну мы же не собираемся бросать ему вызов, — беззаботно хмыкнул пират, но, видя напряжение на лице своей подчинённой, решил уточнить, — насколько сильный?       — Думаю, он смог бы сражаться с Бастилией на равных.       Тут-то замерла вся команда. События на базе Морского Дозора произошли уже достаточно давно, даже более того — прошло уже две недели с момента их побега. Вот только ужасающая сила вице-адмирала до сих пор легко вставала перед глазами, вынуждая сердце замирать, а разум — желать отступить. Пенгвин напрягся. Хоть бы не очередной вице-адмирал. Только не это.       — Значит, ведём себя тихо и особо не выпендриваемся. Разузнаем об острове, сокровищах и способе вернуться в обычное море — и валим. Неприятности нас ждут внизу, верно?       Рони согласно закивала и поспешила нагнать основную часть команды. Пенгвин бы легко последовал её примеру, но его обуяло какое-то странное беспокойство. Оставалось искренне надеяться, что ничего не случится.       На спуск ушло ещё минут двадцать подпрыгивающего шага, и вот уже вся команда пиратов Сердца стояла у входа в город. Пенгвин с интересом осматривался. Какое же всё интересное, даже лучше, чем в газетах. Он всегда хотел узнать, как выглядят другие острова, но увиденное ни в какое сравнение не шло с Виски Треф. Его родной остров смотрелся блекло на фоне Кюка, Момоиро и теперь уже этого острова. Кстати, надо бы выяснить его назв…       — Обалдеть. Я умер и по какой-то ошибке попал в рай? — Пенгвин уже хотел было сострить, но понял, почему его лучший друг так удивляется. За собственными размышлениями о местном климате, статуях-убийцах и земле-жвачке Пенгвин не заметил самого главного: внешнего вида жителей. Люди буквально были крылатыми. У некоторых крылья были опущены, у других — распахнуты, но они, чёрт возьми, были. У Пенгвина в голове не укладывалось, как такое могло быть. Ангелов же точно не существует. А что если… они не попали на небо благодаря тому потоку, а упали и разбились на смерть? А теперь все дружно попали в рай… Хотя вряд ли. Капитана бы точно не взяли. — Рони-чан, ты тоже видишь этих крылатых красоток?       — Какие красотки? Это чёртов орёл. Откуда он здесь? — Пенгвин с ленцой проследил за взглядом кока. Она с ошарашенным лицом смотрела на изображение орла, держащего в лапах какую-то фигулину. Ничего интересного. Только слишком бурная реакция для этого «ничего».       — Нашла свой фамильный герб?       — Это… это не смешно! — Рони возмущённо нахмурилась, но так и не смогла оторваться от разглядывания этой странной птицы. Только сделала к ней шаг вперёд. — О боже, тут даже девиз написан. Что он здесь делает?       — Она на всех орлов так реагирует? Археолог-любитель, блин, — тихо поинтересовался Пенгвин, но Шачи лишь предсказуемо пожал плечами. Оттаскивал от изображения капитан её лично. За шиворот.       Ло аккуратно развернул карту, явно опасаясь, что старинный артефакт развалится в его руках. Пенгвин понимал причину его осторожности, но всё равно хотел бы, чтобы тот поторопился. Было слишком интересно, куда же идти дальше и где спрятано сокровище.       Команда вновь окружила капитана.       — Так, дальше…       — Эй, детишки, а уж не карта сокровищ ли у вас в руках? — Пенгвин буквально прирос к полу, услышав голос какого-то старика. Медленно обернулся и с искренним ужасом на него посмотрел. Это что, шутка? На них сейчас пялилась — иначе не скажешь — вся улица из-за того, что какой-то придурок не придумал ничего умнее, чем сообщить об их находке всему городу?! Стоп, а как он, собственно, догадался… — Я в вашем возрасте тоже искал клад принцессы. Да только не вышло ничего.       — Что ты имеешь в виду? — капитан зло прищурился, отточенным движением сложив карту пополам и убрав её в карман брюк. Вот и вся аккуратность. Что с людьми раздражение делает.       — Ну, как что? — старик почему-то весело засмеялся, раскидывая руки в стороны и делая шаг к пиратам. Прохожие почему-то тоже улыбались. — Это же карта принцессы, не отрицай. Я по такой же искал в своё время. А, может, это моя и есть — потерял я её уже лет тридцать как. Лет триста, если не четыреста, простите старика, назад на этот остров высадилась принцесса Бенштая. Красивая, аки солнце, и яркая, словно кровь. Ко всему прочему — сказочно богатая. Она успела отреставрировать большую часть этих руин и сделала более пригодным для жизни этот тогда ещё безымянный остров. На нём же спрятала все свои сокровища, оставив с полсотни карт к нему и послание на придворцовой площади. Но что карты, если вся суть в послании, которое зашифровано? Её потомки ещё могут с горем пополам понять написанное, но перевести полностью не под силу даже им. Так и лежит сказочное богатство где-то в джунглях или горах. Люди постоянно приходят, но послание более понятным от этого не становится. Ох-ха-ха-хох, вы не видели эту женщину… Вот лет двадцать пять, не дай мне борода обмануть, к нам на тогда ещё не Новую Бирку приплывала археолог — красавица Нико Ольвия. Умная девка — жуть…       — Извините, — робко вклинилась в беседу Рони, — вы сказали Новая Бирка? Я тут на старую собиралась, а как на неё попасть?       Старик внезапно мрачно прищурился и совсем уж жутко улыбнулся: — А никак. Старую Бирку сжёг дотла его великое божественное величество. Славь его имя и презри его врагов, не то и тебя ждёт та же участь, — спустя секунду его лицо вновь приобрело добродушный вариант и он рассмеялся своим дурацким смехом. — Так или иначе, дорогу к Фреске Бенштаи показать? Она расположена прямо возле дворца. Если идти прямо откуда угодно — не пропустите. Может, сокровище все эти годы поджидало именно вас.       Мужчина вновь захохотал. Рони мрачно взглянула на капитана и, получив одобрительный кивок, ласково проговорила: — Именно. И мы собираемся вывезти всё, до копейки.       Пенгвин вздохнул. Ей почему-то очень хотелось верить.       Получив указания к дальнейшему курсу, капитан решил провести общий инструктаж. Этот город, название которого так и осталось не узнанным, довольно большое и интересное место. С одной стороны, разделяться было бы не лучшей идеей, но с другой это позволило бы им быстрее осмотреть местность. В частности узнать отношение правительства к пиратам, найти информацию о принцессе Бенштае и её сокровищах, посетить местные больницы и аптеки, чтобы ознакомиться с уровнем медицины, а также узнать о местной валюте и найти предполагаемые места для закупки провизии. Капитан дал команде два часа форы, назначив сбор у упомянутой фрески. У многих местных на руках были часы, так что Пенгвин не опасался напутать со временем.       С планами разобрались, осталось лишь выяснить, чем заняться. Первой от группы откололась Рони, заявившая, что нужно всё-таки выяснить, кому принадлежала та ужасающая аура. Капитан, конечно, покачал головой, но возражать не стал. Лучше заранее знать, есть на острове предполагаемый враг или нет. Так что девушку отпустили и пожелали ей удачи вкупе с неузнаваемостью. Пенгвин искренне порадовался, что его лицо не украшает никакая подпись с надписью «разыскивается». Рони здорово рисковала, идя на подобную авантюру, но вариантов получше Пенгвин не видел. В конце концов, она единственная, кто мог чувствовать ауры людей в команде. Вот только небольшой конверт, который у неё чуть не выпал из кармана, Пенгвина почему-то жутко смущал. Казалось, что разведка — не единственная причина, по которой кок отправляется одна. Но вслух возражать Пенгвин не стал. Вполне возможно, что это что-то личное. Любовное письмо капитану, например.       Спустя несколько минут все разошлись, кто куда. Рони — к местным титанам, капитан и Бепо — искать больницу, а Шачи и Пенгвин решили растормошить местных фармацевтов и аптекарей. На обычном острове они бы сильно сомневались в присутствии растений, о которых они не знали или как минимум не слышали. А вот на острове в небесах могло найтись всё что угодно. Да ещё и обладать какими-либо неизвестными свойствами к тому же. Для мира парочка была потеряна. И ведь они нашли то, что искали. И даже услышали странные слухи об экспериментах, проводимых в тайной лаборатории где-то в горах. Если эти эксперименты действительно были связаны с влиянием психотропных веществ на человеческую силу и психику, то оба фармацевта были бы не прочь взглянуть на итоги, но точного расположения лаборатории никто не знал, да и времени к тому времени не осталось. Пришлось идти к Фреске.       Ровно через два часа они были на месте. Ожидали только кока.       — Я, конечно, слышал о том, что женщины всегда опаздывают, но за Рони-чан подобного пока не замечал, — Бепо, может, и переминался с лапы на лапу, избегая чересчур откровенных взглядов прохожих, но шпильку Пенгвин не мог не оценить. Всё-таки язык у их навигатора был острым, хотя характер мягковат. Впрочем, с такой командой даже он начнёт рано или поздно язвить. Ровно через четыре минуты после назначенного времени из поворота вынырнул силуэт Рони.       — Извините, я слегка заблудилась, — капитан комментировать никак это не стал, так что инцидент был исчерпан.       А потом Рони обратила внимание на фреску за их спиной. Сдавленно охнула и отступила на шаг назад. Пенгвину подобная реакция была непонятна. Чего в ней особенного? Высокий прямоугольный монолит возвышался вертикально вверх. Судя по состоянию камня — довольно древний, но надписи на незнакомом языке всё ещё весьма чёткие. Буквы были такими же, как и в нормальном языке, так что Пенгвин подозревал какой-то шифр. Самым необычным на Фреске был орёл, наподобие тех, что они уже видели. Скорее всего, герб какого-то дома или просто украшение.       Заметив повышенный интерес к Фреске, от стены ближайшего дома подошёл человек. Пенгвин не дал бы ему меньше семидесяти. Не то альбинос, не то полностью седой, морщинистый, с отсутствующей левой кистью и ногой ниже колена, весь в шрамах. Он больше походил на жертву пыток, чем на простого человека. Глаза синие, пронзительные, чуть сумасшедшие, половина зубов золотая. Улыбался он криво и, несмотря на осеннюю погоду, одет был в бежевую рубашку с коротким рукавом и чёрные шорты. Он словно гордился своим видом. Пенгвину от него стало не по себе.       — Очередные искатели приключений пришли по мою Фреску? И кто на этот раз? Отсутствие крыльев выдаёт в вас синеморцев. Торговцы, охотники за головами, пираты? — его голосом можно было металл резать. Настолько уж скрипучий и противный. Пенгвин поморщился.       — Ваша Фреска? Так это вы её создали? — мгновенно спросила Рони. Достав из кармана джинсов небольшой блокнот и карандаш, она увлечённо переписывала текст. Кажется, ей тоже пришла в голову мысль о дешифровке. У них много умных людей в команде, с разгадкой этого исторического чуда проблем возникнуть не должно.       Старик хохотнул: — Ну разумеется нет, глупая женщина. Её создали мои предки многие столетия назад. Записали её на своём давно забытом языке и наказали нам, своим потомкам, охранять её. Рано или поздно явятся те, кто смогут понять написанное. И забрать сокровища туда, где им самое место.       — А ты этого не понимаешь? — в диалог вступил капитан, позволив Рони полностью сосредоточить внимание на тексте. Чёрт, если это был другой язык, то смысла в дешифровке не было. Хотя погодите-ка…       — Понимаю, но никому перевода не скажу. Хоть пытайте, хоть убейте. Не вы первые, не вы последние. Не для вас моя роза цвела.       Это капитан комментировать не стал, но поморщился знатно. Зато Рони к тому моменту закончила писать, убрала блокнот и карандаш в карман и вновь обернулась к старику.       — А можно один малюсенький вопрос? Чисто из любопытства. А Bernstein это фамилия? Вот тут, в самом верху.       Пенгвин прищурился, заметив, как странно она произнесла это слово.       Старик фыркнул: — Одно слово вам погоды не сделает. Это янтарь.       Пираты в недоумении переглянулись: неужели великим сокровищем был всего лишь янтарь?       — Янтарь? И оно того стоило? — капитан со скепсисом и плохо скрываемой издёвкой окинул взглядом старика. Чёрт, да у него ещё и один глаз не видит.       Но ответила за него странно побледневшая Рони: — Это не просто янтарь. Это чёртова Янтарная Комната. Легендарная Янтарная Комната! Если она сохранилась… если только она сохранилась! Я с детства мечтала в ней побывать, с тех пор, как узнала, что она пропала во время войны. Семьдесят лет назад она буквально испарилась! Просто янтарь? Это произведение искусства, подаренное прусским императором! — казалось, она задыхалась от восторга. — Двенадцать лет назад закончили её реконструкцию по старым чёрно-белым фотографиям. На это ушли десятилетия и прорва денег. Да оригинал стоит не меньше тридцати трёх миллиардов!       На Рони в шоке смотрела вся компания и косо посматривали редкие прохожие.       — Значит, — медленно произнёс Шачи, — мы можем поживиться тридцатью тремя миллиардами?       — Нет, конечно. Даже если она сохранилась, мы не сможем её вывезти. Вес наверняка достигает не меньше тонны. Но, Боги, это же Янтарная Комната!       Впереди щёлкнул затвор, и на Рони в упор направили ружьё. Старик больше не улыбался.       — Хочешь сказать, что понимаешь, что здесь написано?.. Невозможно. Да кто ты такая?       Рони улыбнулась настолько широко, что у Пенгвина от одного её вида свело скулы.       — Выскочка с синего моря, — дальше прозвучала какая-то неповторимая тарабарщина, но ружьё старик опустил. Кажется, он плакал.