Побег

К концу уроков Северус придумал более-менее хорошую речь. Он умел быть убедительным и манипулировать людьми так, чтобы они об этом не догадывались, даже если речь шла о Пожирателях. Уж с одним отдельно взятым гриффиндорцем он должен был справиться. Вот только дверь Выручай-комнаты была закрыта. Снейп ходил мимо той стены минут пять, но проход не открывался. В конце концов, профессору пришлось уйти, чтобы не привлекать к убежищу Поттера лишнего внимания, но он пообещал себе вернуться позже и приходить до тех пор, пока Гарри не сменит гнев на милость. Артефакт на шее не проявлял особой активности — видимо, Поттер не хотел контактировать с ним даже так. А Гарри вечером обессиленно валялся на кровати, обхватив колени руками и глядя стеклянными глазами в пустоту. Утром у него произошел мощный выброс магии, так что в комнате был разгром, сравнимый разве что с тем, что остался в Отделе Тайн, после того, как Отряд Дамблдора варварски развалил полки с пророчествами. В итоге парень вздохнул и принялся за уборку. Без магии. Он и так старался не думать, что могло произойти с артефактами в комнате после того, как они попали под выброс. Уборка была скучной и длилась несколько часов. За это время Гарри успел многое обдумать и в итоге так себя накрутил, что кое-как восстановленные полки снова обрушились. После второго выброса у него вообще не было никаких сил разбирать этот бардак и он предпочел отдохнуть, пока не натворил еще чего-нибудь. «Да, ничего сделать без разрушений не могу», — грустно подумал Поттер. Спать ему не хотелось, поэтому он решил заняться подглядыванием, только в этот раз использовал не зеркало. Парень лег на спину и раскинул руки. Он полностью расслабился, очистил разум, так что профессор Снейп удивился бы, узнай он, насколько Гарри в этом преуспел со времени их последнего занятия. Гарри словно оказался в темном пространстве, где не было ни запахов, ни звуков, ни движения воздуха — абсолютная пустота. Но постепенно появлялись ощущения. Сначала это был жар — 36 и 6 градусов чужого тела. Затем спокойное биение сердца и ровное дыхание. Обрывки фраз. Вибрация горла при произношении каких-то слов. Абсолютно бесполезный зрительный образ — белая рубашка, под которой Северус Снейп скрывал змейку. Гарри не интересовал профессор. Парень был зол на него, хотя Снейп делал и более ужасные вещи чем проникновение в его сознание. Еще он был зол на себя, потому что повернулся спиной к слизеринскому ублюдку, а ведь считал себя более умным и хитрым. Куда там. Ну ничего, Снейп все равно у него на крючке, а что он там думает, Гарри было все равно. Жаль только, что их отношения теперь скорее всего снова вернутся к схеме учитель-ученик и больше не будет понимающих взглядов и покровительства. Поттер считал себя независимым и самостоятельным, но позволял Северусу покровительствовать себе. Беспокоиться. Задавать вопросы. Забота Снейпа была совсем не такой, как вечные хлопоты Молли или Гермионы. Он не был наседкой на яйцах, не пытался думать за Гарри, ему достаточно было просто давать короткие рекомендации. Четко и ясно. Он просто говорил, как будет лучше, а Поттер и не сомневался, что стоит прислушаться. По крайней мере, в отличие от некоторых, Северус не начинал дуться как ребенок, если его не слушались. «Вам же хуже», — фыркал он. Вот и все. И это было прекрасно! Пока он не вломился в сознание и не просмотрел его, как плохое сочинение, да еще и откомментировал по ходу дела. Гарри знал, что Снейп не Снейп без язвительных замечаний, но Мерлина ради! … А еще парень догадывался, что это было проявлением той самой заботы. Вот только это уже слишком походило на то, что случалось обычно — вторжение в его личное пространство с воплями о благих намерениях. Поттер подумал, что Северус, возможно, действительно очень сильно за него беспокоился, раз предпринял такой шаг, и был почти готов его простить, но потом. Хотя бы через пару дней, когда в голове уляжется вся грязь, которую профессор всколыхнул своим вмешательством, и Снейп перестанет быть еще одним напоминанием о его подлости и трусости. Смотреть на него Гарри не хотел, но все же тянуло сделать это, хотя бы одним глазком, просто чтобы узнать, как он там. Всего на минутку, не больше. Когда Гарри решил подсмотреть за профессором, как раз шли Расширенные Зелья у шестого курса. — Эй, Грейнджер, а ты умеешь варить зелья от трусости? — прошептал Малфой.- Я слышал, один наш общий знакомый в них очень нуждается… Поттер вздохнул. Хоть у Драко и были проблемы, из-за чего он сильно изменился, на людях слизеринец по-прежнему играл роль аристократического разбалованного ублюдка. И только через долгое мгновение, в течении которого можно было расслышать возмущенный вздох Гермионы, до Гарри дошло, о чем говорит Малфой. О нем. О его исчезновении. Он предположил, что Гарри сбежал, или… или он точно знал это. Мог ли Снейп рассказать о таком Пожирателям? Профессор говорил, что представил исчезновение, как план Дамблдора, мол тот после покушения решил перестраховаться и спрятать национального героя. Кто его знает, что там было на самом деле. «Предатель», — без тени злости констатировал Гарри. Ничего нового, он привык к предательствам, к тому же нужно было быть гриффиндорским дурачком, чтобы верить этому… этому подлому и ядовитому человеку. А Гермиона, судя по всему, разумно решила игнорировать белобрысого хорька. Зато Северус прекрасно все слышал и резко повернул голову в их сторону, Гарри почувствовал, как напряглась его шея, как участилось сердцебиение и дыхание. — Что, правда глаза колет? — продолжал Драко, зачем-то упорно пытаясь выбесить девушку. — Малфой, если ты сейчас не замолчишь, я утоплю тебя в твоем же котле, — совсем тихо пообещала Гермиона.- Уверяю тебя, Гарри в зельях не нуждается. И знаешь, на твоем месте, я бы молчала, если бы у меня на руке был этот… знак позора. Знак позора. Сердце Снейпа пропустило удар. Гарри затаил дыхание, ожидая, что сейчас будут гром и молнии, но буря еще не разразилась. Профессор просто встал и прошелся по классу, наблюдая за ходом приготовления зелья. — Мистер Малфой, мисс Грейнджер, вам следовало бы больше внимания обращать на свои котлы, а не друг на друга, — жестко сказал он.- В следующий раз сниму баллы. В следующий раз? Гарри чуть не онемел от удивления. Когда это Снейп делал предупреждения? Что это на него нашло такое? Разве он не должен был снять двадцать баллов с Гриффиндора и проигнорировать Драко? Должен, нет просто обязана был! Предупреждения на учеников действовали плохо, потому что стоило Снейпу отойти чуть дальше, как Драко и Гермиона продолжили спор. При этом оба смотрели в котлы, словно ничего больше их не заботило. — Да что ты понимаешь, — процедил Малфой.- Слушай, Грейнджер, ну ты же не дура. Ты должна соображать, что герой с горизонта испарился не просто так, а значит — пора придумать новый план. — Не дура? Да это почти комплимент с твоей стороны. Видишь ли, я гриффиндорка. А гриффиндорцы в своих верят, — ответила девушка. Профессор стоял спиной к ним и что-то рассматривал в шкафу, но Гарри знал: он слушает. — Факты! Факты говорят об обратном. Его видели в Лютном, — прошептал Малфой.- Вот тебе и герой. Может, сменишь лагерь, пока не поздно, а? Ты гр… хм, маглорожденная, но мозги у тебя есть, как бы мне ни претило это признавать. Ого! Гарри и Северус оба замерли. Оба и подумать не могли, что Драко подбивает клинья к Гермионе Грейнджер, пытаясь переманить ее на свою сторону. Впрочем Снейп был уверен, что этот пункт уж точно не входил в планы Темного Лорда, а значит, это чистая самодеятельность. Но зачем? Малфоя никогда не интересовали магглорожденные, гриффиндорцы и девушки с вороньим гнездом на голове. Даже если девушки были очень умны и изобретательны. Разве что он тоже решил заняться шпионажем, но Грейнджер ведь действительно не глупа, чтобы выдать ему хоть что-то… да чтобы вообще разговаривать с ним! — Поговорим потом. Информация за информацию, — процедила Гермиона, заставив Гарри и Снейпа выпасть в осадок. Внутри у Поттера все сжалось от мысли, что это тоже предательство. Было заметно, что это далеко не первый разговор и, судя по всему, далеко не первое «потом поговорим». — Малфой, Грейнджер, за болтовню с каждого по двадцать баллов, — сказал Снейп, и Гарри ощутил, сколько в этом голосе затаенной силы. Профессор был зол. Очень. И Поттер, который едва мог дышать от обиды на Гермиону, заключившую какую-то сделку с Малфоем, вдруг стало хорошо. Пусть даже Снейп не за него вступился, а просто снял баллы за разговоры. Со стороны Северуса же все выглядело немного иначе, но и ему надоело слушать этот вздор. Он догадался, что Драко и Гермиона обмениваются информацией за спиной у Ордена и Пожирателей. Малфой дает ей надежду, а она ему, видимо, тоже приносит пользу. И шут разберет, стоит ли доложить об этом Дамблдору или Темному Лорду, или лучше вообще промолчать. После этого странного разговора, Гарри совсем утратил покой. Он лежал и размышлял над сложившейся ситуацией, отгоняя мысли о том, что Гермиона может быть предательницей. Да, она гриффиндорка, но Питер Петтигрю доказал, что факультет еще не показатель, к тому же Гермиона всегда была амбициозной девушкой. Нравится ли ей Драко? Она встречается с Роном и у них все идет хорошо, но, если честно, между Уизли, чей эмоциональный диапазон как у зубочистки, или умным начитанным слизеринцем, пусть и имеющем склонность к Темной магии, сделать выбор не так-то просто. Гарри сам был не уверен, кого бы выбрал. Впрочем могло быть и так, что он просто навоображал себе всякой ерунды, а Гермиона говорит с Драко не чаще положенного и здесь нет совершенно ничего особенного. Даже хорошо, если Малфой был у нее на виду. Гарри надеялся, что Снейп догадается присмотреть за ними обоими. Все это было очень странно.