А ее любовь была лишь рыбой - может и способной пустится в море вслед за кораблем и, рассекая волны гибким телом, возможно обогнать его - но он, он мысленно уже ступил на сушу.*
Одна, две, три… Капли успокоительной настойки бились о стенки граненого стакана, медленно сползая по ним. Часы показывали 23:59, а мне казалось, что вечность прошла после того, как я продремала, свернувшись калачиком на подоконнике. В голову лезли какие-то неприятные картинки, да и сон не самый удачный был, поэтому я даже рада, что проснулась. Глотая горькую белую жидкость, разбавленную водой, я поморщилась, придерживаясь кончиками пальцев за край столешницы. Где-то в глубине моей квартиры злостно пиликал телефон, оповещая о пришедших сообщениях, но я, словно бреду, слыша лишь отголоски и эхо этих звуков. А может я, действительно, заслуживаю такую жизнь? Может мне так и надо за все мои прошлые ошибки. Живя в теле двадцативосьмилетнего человека, я чувствовала себя лет на пятнадцать. Девочка, с такими проблемами, которые и взрослым не снились. И больше всего ведь раздражало то, что эти самые взрослые даже понять не могли, что дети умеют чувствовать. Когда сам ты решить не можешь ничего, а просить помощи у других не хочешь. Поздравляю, Поль, тебе пятнадцать! Пережив достаточно многое, мне было бы интересно, как, например, я вела бы себя с теми же мальчиками? Вновь возвращаясь на поверхность подоконника, забираясь с ногами на него, я прислонилась к холодному запотевшему стеклу головой, успокаивая себя тем, что завтра уже буду вдали от проблем. Усмехаясь мыслям о том, что я убегаю, как последняя трусиха. Но эта страна нужна мне. Казалось, что я не смогу завтра сесть в этот чертов самолет, который унесет меня за тысячи километров от родной страны, не взглянув напоследок на своего Диму. Влюбленная дурочка. За окном был слышен шум машин, Москва сияла цветом янтарных фонарей. Мегаполис не спал, и вскоре послышались взрывы салюта, а небо озарили красно-золотистые выстрелы, распадающиеся на пиксельные ромашки, наверное, свадьба. Глянув вниз, где в нескольких метрах от моего дома находился ресторан, я увидела девушку в аккуратном белом платье; было видно, что в свадебном салоне за него не отвалили и половины суммы, которую дают за шикарнийшие наряды с пышным шлейфом и тугим корсетом. Из помещения выбежал парень в черном костюме, сбегая вниз с крыльца по ступеням, а затем, подавая руку своей супруге, он помог спуститься ей. За ними вышли всего пару человек, держа в руках надувные шары. Далее, вся компания расселась по двум машинам, исчезая вдали длинной магистрали. Выписывая на стекле какие-то узоры, понятные лишь мне, я выстукивала ногтями ритм мелодии, первой пришедшей мне на ум. А ведь там, в компании родных людей могли быть и мы с Димой. Не могла я знать, что он чувствует, но Билан за три года дал явно понять, что у него не со мной одной такая близкая дружба. Знал бы ты, Димуль, что у меня все еще хранится та тетрадь с Мерлин Монро, которую после второго сезона Детского, ты без лишних усилий нашел у меня на самой высокой полке шкафа и с выражением читал каждое стихотворение. А я, скромно встав около тебя, смущенно смотрела вниз, обещая, что выкину ее после этого позора. Ты так серьезно посмотрел на меня, строго-настрого запрещая это делать. И я подчинилась!.. Я отдала бы все, лишь бы быть с ним. Мне не нужны дорогие банкеты, псевдо-друзья, широкие платья. Человеку нужен человек. Устало зевая, я прикрыла рот рукой, спуская ноги на теплую батарею. И как только меня вновь начало клонить в сон, по квартире раздалась оглушительная, как мне показалось на тот момент, мелодия дверного звонка. Медленно перебирая ногами, я направилась в коридор. Попутно зажигая свет, я прикрыла глаза рукой, сощурившись. Я совсем не представляла, кто мог ломиться ко мне в такое время. Пробираясь к входной двери, я посмотрела в глазок и замерла на месте. Оперевшись на стену правым плечом, по ту сторону стоял Билан, человек, которого я меньше (больше) всего я хотела видеть еще раз сегодня. Промычав что-то несвязное, я уже собиралась отойти от двери, сделав вид, что дома меня вовсе нет, но громкий и хриплый голос совершенно серьезно процедил: -Ханова, я знаю, что ты дома! Живо открой, хватит уже бегать меня, - прикрывая раскрытой ладонью рот, я попятилась от дверного проема назад, пока не уперлась спиной в стену. Его голос никогда не звучал так угрожающе, как сейчас. Вновь услышав свою фамилию, я вздрогнула, не решаясь открывать ночному гостю. – Какого хрена, Поля? Я сейчас разбужу всех твоих соседей! И только после этих слов, я неуверенно прошествовала к двери, осторожно поворачивая ключ в замочной скважине. Рывком дергая дверь на себя, как только я распахнула ее перед мужчиной, он достал из-за спины букет белых роз, который мне передала администратор ресторана, где проходило сегодняшнее мероприятие «Не молчи», кидая его на тумбу. Окатив меня холодным взглядом, Билан сунул руки в карманы темно-синих брюк. Не выдержав долгой паузы, я попыталась забрать цветы с тумбы, чтобы поставить в вазу, но Дима умело перехватил мое запястье, больно сжав, отчего я выпустила из рук розы, что тут же упали к нашим ногам. Непонимающе глянув на него, пискнув от боли, я сжалась от Диминого холодного взгляда. Хотелось одновременно, и выставить за дверь, устроив громкий скандал, и крепко-накрепко обнять, не отпуская, забив на билет в один конец. Опуская глаза в пол, я вытерла тыльной стороной одинокую слезу безысходности, что холодной каплей скатилась вниз по щеке, тут же почувствовав прикосновение чужой ладони, что, как холодный огонь, обожгло кожу. Заправляя волнистые пряди мне за ухо, Билан взял меня за подбородок, заставив поднять голову. Упрямо не откликаясь на его действия, я отступила назад. -Зачем ты пришел? – выдавив из себя эти слова, я потерла кожу на запястье. -Очень гостеприимно, Поль, - его голос смягчился, и он уже более спокойно ответил мне. – Ты цветы забыла, подруга, - сказал Дима, попутно снимая обувь. «Подруга». Ужасное слово, которое ударило по вискам, точно кувалдой, отражаясь на сердце. Пытаясь не подавать виду, что хоть чем-то обижена, я поспешила в сторону кухни, оставив гостя в прихожей одного. Быстро скинув с ног ботинки, Билан поспешил за мной. Усаживаясь на кухонный стул, расстегнув первую пуговицу на том же темно-синем пиджаке, он стал внимательно наблюдать за тем, как я медленно наполняла стеклянную круглую вазу водой. Его серьезный и усталый взгляд был направлен мне меж лопаток, от чего я невольно передернулась, опуская сосуд на столешницу. И предположений не было никаких, в честь чего Дима заявился ко мне. -Чай, кофе, - сорвались с моих губ, прежде, чем я успела подумать. Было бы хорошо выгнать его к чертям и зареветь в подушку, а утром лишь сесть в самолет с чистой душой. Но я упрямо пялилась в стену, не находя больше слов, да и Билан молчал. Мне было страшно. Ты влюблён И, пожалуйста, не надо Защищаться чашкой чая И ресницы частоколом на глаза.** Резко оборачиваясь, встречаясь с глазами Билана, я увидела в них какой-то непонятный блеск, невиданный мной раньше, а внутри пробежала горячая искра, что так распрекрасно описана в романах известных писателей. Поднимаясь со стула, Дима приблизился ко мне, перехватывая за талию. Со страхом смотря ему прямо в глаза, я отклонилась назад, когда его лицо начало приближаться к моему. Прижимая меня своим телом к столешнице, мужчина опустил руки на нее, установив по бокам, тем самым заключив меня в ловушку и отрезав все пути к отступлению. Чуть опуская голову, Билан провел губами по оголенному участку кожи, где две верхние пуговицы на полосатой пижаме были расстегнуты. Упираясь руками ему в грудь, я попыталась оттолкнуть друга, но он лишь грустно усмехнулся на это. Но, похоже, страх в моих глазах все-таки заставил его отстраниться, подняв руки вверх. Дима сделал шаг назад, медленно разворачиваясь. Нет, все это выше меня! Ухватившись за его пальцы, я притянула его к себе. Охотно расположив руки на моей спине, Билан долго смотрел в мои глаза, которые постепенно наполнялись слезами, а затем с нежностью провел по скуле. Мне не верилось, что это он, мужчина всех моих снов, стоял передо мной, прикасался ко мне. Его палец описывал контур моих губ, а глаза были прикрыты. Я знала, что если все произойдет, то завтра мне будет еще сложнее убежать от него. Устраивая подбородок на груди Димы, я подняла голову вверх, устремив взгляд на него. Медленно потянувшись к моим губам своими, Билан счастливо улыбнулся. Аккуратно толкая меня к кухонному столу, мужчина приподнял меня за попу, усаживая на шершавую поверхность. Зарываясь пальцами в его волосы, я шумно выдохнула, сбивая последние здравые мысли в своей голове и полностью отдаваясь сердцу. Прижимаясь ближе к нему, прервав поцелуй, я уперлась руками ему в плечи, чуть-чуть отстранив от себя. -Поль, если это случится, - рвано начал он, а я замотала головой, прикладывая палец к его губам, давая понять, что в этом месте Билан должен молчать. Смущенно прикладывая тыльную сторону ладони к горячей щеке, я закусила губу. Обнимая за шею, Дима вновь припал к моим губам, завлекая в страстный поцелуй. Мне было уже не спастись. Заключая его в кольцо своих ног, я отдавалась полностью Билану. Задирая на спине рубашку мужчины, откидывая пиджак в сторону, я пыталась запомнить каждый миг проведенный вот так с ним. Переходя легкими поцелуями на мою шею, когда дрожащими пальцами я пыталась расстегнуть пуговицы рубашки, Дима накрыл мои руки своими, опуская их вниз и самостоятельно снимая ее. Собирая мои распущенные волосы, Дима сжал их в кулаке, прочерчивая кончиком носа дорожку из мурашек на моей шее, отчего я не сдержала тихого стона, резко сводя лопатки. Откидываясь на стену позади, я поддавалась его умелым рукам, уже пробравшимся под мою кофту, нежно ласкающим живот. Он учащенно дышал, катастрофически близко прижимаясь ко мне. Хоть мой мозг отказывался думать в этот момент совершенно, но в памяти всплывали самые лучшие моменты с человеком, который так осторожно трогал меня сейчас, которого я люблю. Укладывая меня спиной на поверхность холодного стола, Билан наклонился ко мне, вновь впиваясь в губы.***
-Поль, ты скоро? Там сейчас все мороженое без тебя вот съедят! – хныкал Билан, стоя за дверью моей гримерной. Думая, куда же запихала этот ненавистный флакончик духов, который так нравился Диме, моему дорогому другу, я обыскала уже все шкафы, перевернула все стопки с журналами и даже отодвинула немного диван с красной кожаной обивкой. -Скоро-скоро, Димуль, - закусив губу, я судорожно пыталась вспомнить еще раз, где видела его до этого. От всей этой ситуации, я уже начинала злиться, и бесило меня конкретно все от моих кудрей, которые сегодня вышли у Макса слишком маленькие, до жвачки со вкусом арбуза, не знаю, что такого ужасного я в ней нашла; все, кроме Билана, с которым мы сегодня договорились прогуляться в Сокольниках. С громким вздохом опускаясь на диван, расправляя юбку, я уже было хотела сказать Диме, что никуда не пойду, но вдруг мой взгляд вновь пал на ту стопку журналов, которую несколько минут назад я буквально проштудировала вдоль и поперек, где виднелась черная ленточка, повязанная на флакончике искомого мною предмета. Быстро хватая с зеркала сумку и заветный парфюм, я выскочила за дверь, попадая в объятья Билана. -Прости, - виновато протянула я, для убедительности опустив голову вниз. Лишь усмехнувшись на это, Дима мягко приобнял меня за талию, утягивая в сторону выхода из телецентра. – Ну, и чего ты молчишь? Обиделся? -Как будто на тебя можно обижаться, - добродушно улыбаясь, Димон открыл переднюю дверь своего авто, помогая мне усесться вовнутрь. Благодарно кивнув ему, я проводила мужчину взглядом, который через минуту приземлился на водительское кресло. Подпевая припев песни Сережи Лазарева, голос которого раздавался из динамиков, на что Билан как-то странно косился на меня, я опасливо смотрела на небо. Минут пять назад ни одной тучки, ни одного облачка, а сейчас на горизонте плыли грозовые ужасные тучи. Нам так долго не удавалось побыть вместе с Димой, и вот наконец-то мы выкроили время друг для друга, а тут дождик собирается! Это не честно! -Полюш, ты чего? – увидев мою погрустневшую мину, спросил друг. Взглядом указывая на лобовое стекло, я отвернулась от него. В уголках глаз собирались капли слез. Пытаясь не выдать своего состояния, я смотрела исключительно вбок. Прошло несколько минут, и вот первые дождевые капли забарабанили по крыше машины. Непонимающе посмотрев на Диму, когда он вырулил влево и остановился на обочине, я, сама того не желая, тихо всхлипнула. Заглушив мотор, он отстегнул ремень безопасности, полностью поворачиваясь ко мне. Билан взял мой подбородок двумя пальцами, заставляя поднять глаза на него, а затем приблизился к моему лицу, прикасаясь своим лбом к моему. От такой близости с мужчиной, я ойкнула, попытавшись отодвинуться, но Билан не позволил мне сделать этого, придерживая рукой за талию. -Мы так давно не виделись. И даже эту встречу нам пришлось ждать долго-долго, а тут дождик! Не судьба это, да, Дим? Отвези меня домой, пожалуйста, - сбивчиво проговорила я. Настроение упало ниже плинтуса. Завтра я улетаю в Сочи, а он уезжает в Питер. Наши дороги вновь разойдутся, и пусть мы будем на расстоянии тысяч километров друг от друга, но я все равно буду засыпать с мыслью о нем. -Нет, - хмыкнул мужчина. – Мы едем в магазин за огромным количеством мороженого, Пелагея Сергеевна! Сегодня я буду вашим личным солнцем! – улыбаясь, как Чеширский кот, он отпустил меня, проверяя, хорошо ли я пристегнута, а затем направляясь в сторону ближайшего супермаркета. Когда мы вошли ко мне в квартиру с действительно большими пакетами разных сладостей, Билан быстро побежал на кухню, оставляя меня в коридоре. Пожав плечами, я сняла туфли, оставляя на пуфике маленькую сумку, перед этим выудив оттуда духи, я посмотрела на себя в зеркало, поправив волосы и открыв крышечку, пшыкнула на шею парфюм и только потом направилась за другом на кухню. На столе уже стояли: банка с малиновым вареньем, две тарелки одна с Диминым – ванильным мороженым, а другая с моим - с шоколадной крошкой. Расплываясь в улыбке, я уселась на стул, поджав одну ногу под себя, не беспокоясь о том, что длинная юбка явно не для таких приемов, я потребовала у Димы столовую ложку, на что он неодобрительно покачал головой, подавая мне чайную, и сам сел за стол. Весь вечер мы провели за разговорами, которых так не хватало нам обоим, кажется. Билан рассказывал про свои гастроли и смешные случаи на них, а я внимательно слушала, заливисто смеясь. А когда он просил рассказать, наконец, уже про свою жизнь хоть что-нибудь, я отнекивалась, утверждая, что ничего интересного, кроме тех же самых гастролей у меня и не было. Работа, работа, работа. Именно после этого вечера я поняла, что больше такой разлуки, длиною в шесть месяцев, не выдержу.***
Лежа в рубашке Билана, я вырисовывала какие-то замысловатые узоры на его груди, на что мужчина улыбался сквозь сон. Завтра всего этого не будет, Дим. Ты проснешься один в пустой квартире, а на подушке тебя будет ждать очередная записка от меня. Запоминаю черты лица: острые скулы, пленительно-карие глаза, прикрытые тяжелыми веками, нежные губы, которые еще час назад покрывали все мое тело поцелуями. Я никогда не смогу забыть его. Слишком влюбилась. А в той записке, знаешь, я только попрошу захлопнуть железную дверь, когда будешь уходить, а ключи можешь выкинуть, чтобы не валялись, как ненужный хлам в закромах твоего уютного жилища. Я доверяю, как себе, больше, чем себе. Я удалюсь из всех социальных сетей, из этой мировой паутины, плотно охватившей мир, я удалюсь с твоих глаз в первую очередь. Еще, я попрошу, чтобы ты никогда не искал меня, чтобы не поднимал все имеющиеся у тебя связи, чтобы оставил в покое, и тогда, возможно, я изменюсь. А нужно ли кому-нибудь это? Сидя на кухне с телефонным фонариком добавляю: Прощай… Нет, не так! Стремительно зачеркиваю. До свидания, Дим.