***
На кухне был бардак. Нет, даже не так. На кухне творился мини-апокалипсис в домашних условиях. И к всему прочему стоял громкий смех. — Ты такой забавный! — Пф, — Стив пытался сдунуть со лба прилипшие волосы. На щеке его был размазан мёд с мукой, руки в тесте, которое липло ко всему. Волосы же были сплошь покрыты тонкой пылью сахарной пудры, — Я не думал, что готовить печенье так сложно. — Нет, пап, это очень весело! — Питер стёр с папиной щеки мёд и облизнул палец, — Просто ты ещё не постиг все прелести готовки. — Да неужели? — зачерпнув из миски мёд с имбирём Стив щедро измазал сыну личико, — А теперь? — Объявляю войну! Мальчишка схватил грецкий молотый орех, измазал его в мёде со своего лица, и, изображая звук автоматной очереди, стал пуляться в папу! Под громкий смех Стив отбивался лопаточкой для поджарки, а после и вовсе схватил противень для печенья и укрылся им как щитом. В ход пошла тяжёлая артиллерия, а именно — тесто! Оно прилипало к одежде, кухонным шкафчикам, рукам Стива и Питера. Звенела падающая посуда, грохот от орешков, попадавших в «щит» Роджерса, летели на пол кухонные приборы и даже один бедный цветок. Питер спрятался за колонну, держа в руках остатки теста. — Сдаётесь, капитан? — А вы, мистер-весело-готовить, м? — Никогда! С воинским кличем Питер прыгнул на папу. Щит полетел в сторону, а мальчишка приземлился на папины руки. С хитрым прищуром, с ухмылкой, видимо передававшееся от Старка к Старку, Питер залепил тестом Стиву в лоб, аккуратно вытерев свои пальчики от теста, о папины щёки и подбородок. — Вы проиграли, капитан. Стив огляделся вокруг. Разбросанная по полу еда, заготовка для печенья, измазанные в тесте кухонные шкафчики, валяющаяся на полу техника и кухонные приборы, а в соседней стене одиноко застрял противень-щит. — Ты прав. Было довольно весело. Увесистый кусок теста со лба Стива соскользнул и плюхнулся у его ног.***
Питер старательно выводил узор на доверенных ему печеньках. Круглое, конечно щит Капитана Америки! Звезда похожа на рождественскую игрушку. Треугольники чем-то напоминают реактор папы. А всякие непонятные завихрушки, которые делал папа Стив пускай будут щедро осыпаны натёртым шоколадом. В это рождество Питер серьёзно был настроен увидеть Санту! Он будет сидеть под ёлкой и дожидаться, пока неуловимый дух рождества не начнёт лакомиться его печеньем с молоком. Убирать последствия войны за первый противень печенья, конечно же пришлось Стиву. Лапа-растяпа хоть и помогал, но легче от этого не стало.Отмываться со шкафчиков тесто не хотело, после противня, в стене осталась большая дыра, цветок погибал на глазах без должных условий, но когда Стив смотрел на сына всё в миг становилось прекрасным. Питер весело смеялся, игрался, и сейчас увлеченно занимается тем, что ему нравится. Что может сделать родителя самым счастливым, если не счастье собственного ребенка? — Я закончил! — Я тоже! — Тони подхватил Питера на руки и закружил по комнате, — Я пропустил нечто веселое, да? — Оо, это было круто! — мальчишка засмеялся. — Да, было весело, — Стив поцеловал мужа, — Только что теперь делать с кухней? — Взорвать? — Тони!***
Пока Питер строил себе убежище под ёлкой, папочки пошли проветриться. Ну, как пошли. Тони без церемоний вытолкнул Стива на балкон. Холодный ветер с острыми снежинками беспощадно хлестал по неприкрытым рукам и лицу. Казалось что миллионы маленьких иголок впиваются в тело. — Ты что творишь?! — Стив попытался протиснуться обратно в тепло и уют, но Тони расставил руки в стороны, не пропуская мужа, — Тони, мне холодно! — Питер так хотел увидеть Санту! — А это тут причем? — Тони состроил щенячьи глазки, что в его возрасте почти удивительно и невозможно. Стив сдался. Всегда сдавался. Против этого приёма Старка никакая суперсыворотка не поможет. — Я знал! Люблю тебя, лапа, — поцелуй во время снежной бури что-то новое в их отношениях. — Что ты хочешь сделать? — Посмотри туда, — Тони кивнул на платформу выступающую из мастерской. На круглом выступе стояли сани Санты! Огромные красные сани! Расписные под рождество, с золотыми ангелочками на панели управления. Покрытые лаком они блестели в огнях рождественской гирлянды, намотанной на них. Потрясающе. — Ты поэтому сидел в мастерской? Ради саней Санты? Ради Питера? — Конечно ради Питера. И это не простые сани Санты, это очень-суперски-крутые-удивительные-старковские-сани-Санты! — И чем же они так круты? — Да хотя бы этим. Джарвис. Сначала огоньки на санях замигали, потом что-то щелкнуло, и сани поднялись в воздух! — Репульсоры, — деловито сообщил Тони и принялся разглядывать свои ногти, словно вовсе не принимал в этом участие. — Удивительно! — Я знаю, у меня и для тебя кое-что есть, — и опять эта ухмылочка! — Надевай, — Тони достал из зависших в воздухе саней какой-то мешочек и протянул его мужу. — Помнится мне, когда я слышал это в прошлый раз, хорошим это не кончилось. — Расслабься, это не костюм Женщины-Кошки. И он на тебе по швам не разойдется я научен горьким опытом, что в обтяжку не всегда хорошо. Давай же, Питер ждёт. Стив обреченно вздохнул и вытащил из мешка красную шубу.***
Питер терпеливо ждал под ёлкой. В его распоряжении были остатки печенья, чуть-чуть салата и бутылка газировки, которую папа Тони принёс тайно от папы Стива, что бы тот не ругался, что Питер ест всякую дрянь. Мальчишка почти уснул под широкими ветвями хвойного дерева, когда за окном послышался тихий гул. Схватив фонарик, Питер напрягся. За широкими панорамными окнами показались сани Санты! Питер чуть не показал своё укрытие Санте и не спугнул его. Это потрясающе!!! Мальчишка закрыл себе рот ладошками и смотрел, как сани зависли в воздухе. Оленей не было, может они устали? Конечно устали, они преодолели путь во весь земной шар! Санта просто добрый и позволил своим помощникам уйти с работы пораньше. Папа-Тони тоже иногда так делает. Когда Папа Стив возвращается из долгой командировки. Они часами могу сидеть в кабинете папы и громко слушать музыку. Питер никак не мог понять почему. Из саней выбрались двое в красных шубах. Белая окантовка меха развеселила Питера, неужели кто-то все ещё так ходит? Санты с горем пополам вытащили огромный мешок и тот что повыше взвалил его на себя, пока другой открывал двери в комнату.***
— Я выгляжу как идиот! — Ты выглядишь потрясающе, детка, расслабься. Если тебе станет легче, скажу, что в этом костюме я хочу тебя даже больше, чем в синем сексуальном трико Капитана Америки. А он эталон секса, дорогуша. — Где Питер поставил печенье? Я не могу его найти, — Стив сбросил мешок на пол. — Кажется я нашёл, — Тони поднял ногу с раздавленной им тарелки и посмотрел на Стива, — Милый, я богат, куплю ещё тысячу таких, ты не увидишь разницы. Скушаешь печенье? — Ты провинился ты и ешь! — Мне борода мешает! — А ты представь каково мне?! — Стив потёр подбородок, к которому прилипла белая борода, — Я бы предпочел усы из мёда с орехами, чем это. Стив указал на бороду пальцем и с удовольствием запихнул в рот Старку сухое печенье с имбирем. Крошки попали в горло и Тони громко раскашлялся, хватаясь за Стива. Тот хотел ударить мужа по спине, но вовремя вспомнил о прошлой попытке, когда Тони провёл выходные в госпитале с переломом. — Вот, возьмите, пожалуйста. Питер выбрался из своего укрытия, посчитав, что Санты не страшные и даже не опасные. А в случае чего, можно позвать родителей. Они за обычного человека половину Нью-Йорка превратили в руины, не поздоровиться тому, кто тронет их сына. Мальчик протянул Санте стакан с молоком, вежливо, как учил папа. Тони осушил стакан, утерев бороду рукавом красной шубы. — Спасибо, Питер. — Как вы узнали моё имя? Хитрый прищур. — Мы знаем имена всех хороших мальчиков, — выкрутился Стив, — Ты ведь хороший мальчик, Питер. — Конечно, я за весь год ни разу ещё папину лабораторию не взорвал, а это что-то да значит! — Да уж, молодец какой, — Тони получил тычок под рёбра. — А вы Санты? — Питер надкусил печенье с интересом разглядывая прибывших. — Да, кто ж ещё. — А почему вас двое? — Ну, Санта только один — это я, — Старк вышел вперёд, игнорируя гневный взгляд мужа, — А это моя… — Тони посмотрел на высоченного мускулистого мужчину рядом с собой, - Муж! — выдал он и Стив мысленно сломал себе руку о лоб. — То есть мистер Клаус, да? — Да, малыш, надоело мне сидеть на полюсе и игрушки делать, вот и решил мужу помочь. В рождественскую ночь только с оленями и общается. Бедняга — Да ладно! Папа-Тони говорит что вообще всю жизнь то с козлами зелёными дело имеет, то с оленями северными. А где вы встретились? — Да там же, на полюсе! — встрял Тони, — Гулял я как-то по холмам, смотрю, лежит. Замёрз бедолага. Всю ночь кхм… согревал. В глазах Стива читалось что-то нецензурное и сулящее Тони хорошую взбучку. — В общем, мы пришли исполнить твоё желание, Питер. Я, конечно, не золотая рыбка, но тоже кое-что умею. — А мне ничего не надо, — Питер улыбнулся. — Как не надо, все дети чего-то хотят. Что хочешь ты, Питер? — Чтобы моя семья была счастлива. Но мы и так счастливы. Родители любят меня, я их. Когда радуются они — мне хорошо. Когда мне плохо — они рядом и обязательно поддержат. Так что, у меня все есть. Больше ничего не нужно. Стив не смог сдержать улыбку. Он нежно обнял мужа и посмотрел на Питера. Какой же их мальчик взрослый. Совсем юное личико, но по-взрослому мудрые слова. Стив почувствовал губы уха: «Мы воспитали отличного сына». Тони клюнул мужа в щёку. — А как же прокатиться на санях? — Роджерс сам от себя не ожидал, предложить сыну опасную авантюру, зная что он согласится. Это все рождество и чертово пойло Тора, присланное на годовщину свадьбы. — Сомневаюсь, что папа разрешил бы. — Поверь мне, все любят кататься в санях. — Тогда я согласен! Роджерс укутал сына в свою красную шубу. — Вперёд! И То… Санта, осторожней. — Всенепременно, дорогуша. Это рождество запомнилось Питеру сильнее всего. Он впервые самостоятельно наряжал рождественскую ель, почти самостоятельно сделал печенье для Санты, а ещё, познакомился с милейшей супружеской парой с полюса. Родителям Питер рассказал во всех подробностях, как Санта катал его на чудо-санях, а его муж, мистер Клаус подарил на память красную шубу, с весёлой белой окантовкой.