В мире Митча Грасси.

POV Скотт Знаю, что разговаривать с собой ночами напролет, не давая мозгу отдохнуть, — это безрассудно, но спать мне, наверное, просто не дано. Сколько раз я пытался — уже не помню. Одна ночь, другая, третья... Организм, а ты знаешь вообще, что так себя вести не полагается? Ты нарушаешь правила, да тебя в тюрьму стоит отправить! Разговаривать со своим желудком, конечно, сумасшествие, но он единственный, кто подает признаки жизни в этой комнате. Итак, на чем мы остановились? Ах, да, на том, как на прошлой неделе я сидел на кухне и пил горький кофе, так как мой Митч не уведомил меня, куда его притягательная голова решила деть сахар. В общем, я сидел на кухне, кофе был горьким, и тишина в квартире создавала ощущение вакуума в моих ушах, а в голове понемногу рождалась паника. Она всегда там, просто отсутствие кареглазого на кухне заставляет ее метаться по моей черепушке в агонии. Но было раннее утро, солнца пока не было здесь, и это значило, Митч тоже был бы здесь еще не скоро. Если подумать, скажем так, залезть в подкорки моего сознания, можно понять, что это не бессонница выгнала меня из комнаты в пять утра, а желание зарыться носом в чертовы черные волосы и прижать к себе эту сопящую в своей комнате прелесть. Но если и не думать вовсе, не допускать такой ерунды в свою голову, то можно сказать, что разбудила меня холодная постель и что я, повинуясь дурацким инстинктам, поплелся на кухню. Не люблю я это дело, но, раз уж инстинкты заставили меня это сделать, противится им было бы глупо. В последнее время я стал много думать, даже наушники не беру. Просто сижу на холодном стуле, опираясь на кулак, клюю носом над чашкой горького кофе и думаю о том, что происходит в голове у меня и этого Грасси. Да, мы друзья, но разве мы друзья? Да, спасибо, мозг, похлопаю тебе как-нибудь потом. Итак, разве мы друзья? Лучшие, не спорю, но друзья ли? Конечно, раньше я бы кричал, что мы друзья с огромной буквы «Д», что дружней нас нет, и так далее по детским песенкам. Но сейчас я не уверен, что эта буковка «Д», пускай и маленькая, вообще существует. Я стал постепенно выносить этот вердикт своему мозгу сквозь долгие и томные взгляды карих глаз, кофе по утрам и вечерние прогулки в парке. Мозг, уважаемый и глупый, долго сопротивлялся, даже этим утром он громко кричал мне в уши и вешал желтые полицейские ленты на огромном мозговом отделе под названием «Митч». Пытка продолжалась, пока кофе не остыл, пока солнце не взошло и пока из своей темной комнаты не вышел брюнет, одетый в огромные пижамные штаны и мою футболку, которая старательно прикрывала одно его плечо, и не сказал по-смешному тихое, хриплое и милое «Доброе утро, Скотти». Если бы все твиты состояли из моих эмоций, то записывайте, так как это шедевр. «*Плачу в углу*». О да, это точно описывает мои эмоции при виде этого парня. Я люблю наблюдать за ним, включая в себе талант актера, представляя себя ведущим программы «В мире Митча Грасси». Да, я ботан! «Митч по-детски вынырнул из омута своей погрязшей в ароматах духов комнаты, улыбнулся нашим репортерам и направился к окну своей кошачьей походкой. Резко распахнув шторы, он зажмурился и улыбнулся солнцу. Глупенький, он все еще думает, что оно живое». Я идиот. Но все же, если бы такая программа существовала, я бы сидел у телевизора всю жизнь, потолстел бы и завел миллиард котиков. Как будто мне и двух мало. Мозг оценил шутку, мышцы растянули мой рот в улыбку. Митч повернулся ко мне, все еще жмурясь от солнца, дернул хрупким плечом и засмеялся. «Бум!» Мозги в лепешку. — Почему ты смеешься? — спросил я. Я действительно надеялся, что он не заметил микроскопического апокалипсиса в моей голове, так как я точно заметил. — А ты почему? — улыбнулся он, показывая ямочки на щеках, опустил глаза, подошел ко мне и ловко запрыгнул на стул напротив. «Плачу и убегаю в коридор», или как тремя действиями убить Скотта Хоинга. До сих пор не могу привыкнуть к этому. Влюбленность? Ну уж нет. Нет, нет. Нет! Прикрыл глаза и выдохнул. Спокойно, Скотт, просто посмотри на остатки кофе в своей чашке. Глупо. Он глупый. Сидел передо мной, челка спадала на глаза, хотя я уже насчитал три поправления великолепной Грасси-челки за утро, ресницы дрожали, губы были приоткрытыми, румянец розовел на щеках, а моя старая майка на его плече так и старалась довести меня до инфаркта. Поднимать глаза было глупым решением, но я сделал это. Взгляд не сразу сфокусировался на том, кто находился напротив меня, но через секунду я был уже мертв: другие глаза, карие и такие по-больному знакомые, сфокусировались на моих. Все, все, спасибо. В голове руки летели вверх, паника раскидывала листовки с просьбой моей душе немедленно покинуть земную оболочку. Кажется, дар речи к тому моменту уже свалил. Глаза, я так понимаю, тоже здесь не задерживались — все вокруг брюнета плыло и искрилось. Искры любви? А, нет, просто солнце в глаз попало, вот и искрилось, и наплевать, что тонкая спина Митча закрыла собой солнце, наплевать. Итак, начинаем игру, кто умрет первым: я или я? Или по-другому — кто первый отведет глаза. Я не собирался делать этого, так как боялся, что, как только сделаю это, разревусь и убегу. А Митч рекордсмен, все еще смотрел. Его глаза рассматривали мои, в них не попадало солнце, так что я мог спокойно утонуть в их темноте. Такое чувство, что только что, секунду назад, он принял нешуточную дозу героина и его настолько плющит, что зрачки перекрыли радужную оболочку... Убедились, что я не спроста лежу тут четвертую ночь подряд? Его глаза не выходят из моей головы, как бы я ни старался. Напиться — решение не очень, так как контролировать свои мысли становится все труднее, а там и до самоубийства недалеко. И пусть я не сплю, пусть организм умирает от переизбытка грусти в крови, пусть глаза болят до невозможного, а сердце давно не бьется нормально. Пусть. Я все равно могу видеть его глаза, и это чувство, оно не покидает меня... Влюбленность? Ну уж нет, нет, нет. Нет!