«Нисколько и целую вечность»
И вечная улыбка на устах. Нехолодная, неголодная и самое главное ничуть невзрослая девушка-вампир, ребенок ночи и самых ужасных родителей в мире. И я знаю, что не вечна глупая улыбка и слова колкие – ты уйдешь, исчезнешь, превратишься в ветер в моих волосах ненавистного черного цвета. Такова твоя натура, такова девушка с постера, что рисует облака самые чистые, самые мягкие и самые белые. И я уверен, завтра с закатом скажешь: «Прощай». Не последнее. Но самое колючее во вселенной прощание.«Поцелуешь, мой мальчик?»
Но я никогда не целовал, не касался, не встречал твой томный взгляд и не провожал до дома. Потому что ты самое едкое мое ненастье, проедающее сознание. Потому что ты, девушка с картинки, наивная вампирша и смеющаяся девочка из книжки с белыми страницами и чернильными пятнами. Выкинь его, дневник потертый свой, в котором нет и слова, нет и знака, лишь грязные пятна, отпечатки и вырванные листы – заметки на ходу, как всегда. Но ты смеешься, хлопаешь в ладоши и громко во весь голос лопочешь:«В нем слова, в нем море и в нем остатки капель крови. Там есть и ты, мальчик мой»
Ходишь совсем тихо на носочках, словно крадешься, но постоянно рычишь за спиной моей, пародируя грозных зверей. Маленький котенок, прекрати когти об меня точить и облизывать губы, клыки – не голодна, играешь на ниточках восприятия, на стереотипах и глупых мифах, когда чеснок ешь горстями и мажешься кремом для загара. Девушка с постера, что губы мажет яркой помадой или блеском блестящим, улыбается мне. Завтра ты исчезнешь, завтра с лучами солнца, с пеньем птиц и самым холодным: «Привет».«Руки, шея и плечи. Губы, глаза и плечи. Улыбка, смех и слезы»
Какой безумный список. Хотя какой ещё может быть девочка-вампир с волосами яркими и улыбкой едкой акулы? Только сумасшедшей потонувшей в крови и последней из рода может быть вампирша с постера, не прожившая и дня, а целую вечность. Солнца не боишься, в огне не сгоришь, и чеснок ешь, словно яблоки зеленые. Неправильный вампир, в котором много тепла и грязных слов, что ранят сердце, что длинными когтями ловко тянут вверх струну, ту самую натянутую.«Сегодня будет солнце. Сегодня будет дождь. А ещё я совершенно плохой метеоролог»
И я знал, что не чувствуешь время – оно для тебя пропало ещё тысячу лет назад – не чувствуешь жара, холода, и на погоду у тебя не ноют кости. Вечно бы спала, пила дорогое вино и задорно кусала за плечо меня. Моя непослушная девушка со спелыми губами и бокалом пустым – выпила уже, безумно не терпелива – ты помнишь первый снег, первый неуверенный шаг вперед и первую улыбку на лице? Я помню. Только не запомнил дату и место встречи.«Пятое декабря, пять лет назад. Лес»
Чудесная память? Или я единственное яркое пятно в жизни долгой, скучной? Не отвечай, кровавая Мэри, отпей вина, возьми в руки дольку чеснока – мы всё равно не будем целоваться. И мы не любим, не ждем и не верим. Мы говорим, пьем вино и слушаем, как натягивается струна, звеня на нотах высоких режущих уши, как рычишь ты, девушка с постера, как нервно дышу я, парень с ветром в волосах. Лишние потерянные и вечные разговоры. Красное горькое и любимое вино. Знакомые, дрожащие и единственные звуки.«Так было всегда. До меня и до тебя. До сплетения душ, до укусов и горьких обещаний»
Да, так было всегда. Мир – циклы. Мир – жуткое состояние вселенной, в котором мы глупые дети: ты ночи, я людей влюбленных. Случайная встреча, а до сих пор вместе, будто связаны, будто чей-то заговор. И вампир не станет спасителем, как и я не стану его донором. Потому что девушка не голодна, потому что просто разговоры, вино и мир, в котором затеряться должны. Но ты жди, мой вампир.«Жду. Ведь цикл. Ведь ночь кончается. А завтра я…»
Исчезнешь