***
Знакомый силуэт замер вновь у стены в коридоре. Я сомневаюсь, стоит говорить ли: «привет». Но, к удивлению, Мартышка, заметив меня… улыбается. — Не знал, что ты ходишь на биологию. — Говорит он с насмешкой. Не хочу объяснять, что просто пишу за Меган контрольные. Я спрашиваю: — А ты почему решил вдруг взять этот предмет? В ответ Алекс прыскает. — Ну, — тянет он через хохот, — да я просто хочу достать в этой школе всех преподов. Его волосы растрепаны на макушке, а знакомая джинсовка наполовину расстегнута. Тернер смотрит на меня, подняв бровь, и я думаю: «Ты сейчас издеваешься надо мной? Или же в самом деле такой дружелюбный?». Интересуюсь у него: — Как дела? — И в мыслях корю себя за банальность вопроса. — Ничего не меняется. — Качает головой Тернер. — А у тебя как идут, ничего? — Вчера написала доклад по истории. — Я смущаюсь, почувствовав себя очень скучной. Алекс поднимает указательный палец. — Вот ту стерву, — произносит он театрально, — я особенно, всей душой ненавижу. И почему он ведет себя вдруг так естественно? Все вокруг косятся на Мартышку, удивляясь, что он вообще разговаривает. Скоро я совсем затеряюсь во всех его сущностях. Алекс будто бы чувствует это, и, по-моему… он этим доволен. — Значит, Эпифон покрывается пылью? — Внезапно спрашивает у меня Тернер. Спустя выходные он помнит фирму моей гитары. Мы смотрим друг на друга и улыбаемся. Мартышка говорит: — Тебе придется когда-нибудь взять его в руки. — И тут же смотрит под ноги, засмущавшись.***
— Элис, скорее, сегодня практическая! — Кричит Меган. На столах лежат скальпели, вата, перчатки. Сегодня мы препарируем жабье брюхо. — Ну, — тянет Пэм, — ты разрежешь, а я посмотрю. Она морщится даже от вида лягушки. Это значит, что снова я все буду делать сама. И как ведь достало, что Меган мной пользуется. В их компании я всегда буду вечной серой тенью. Тернер входит в класс следом за мной, замирает. Обводит вокруг своим «сверлящим» взглядом. И тут же спешит занять дальнюю парту. С ним точно никто не захочет работать. Но хочет ли он, чтобы я села с ним? Хватает мгновенья на то, чтоб решиться: — Я буду с Алексом, Мэгг. Извини. Наверное, все смотрят мне вслед в удивлении. А Тернер, подняв взгляд, как вкопанный — замер. В моменты, как этот, все мигом меняется. Покинув привычную зону комфорта, по мне бегут волны холодных мурашек. Мой разум шипит на меня: «Черт, что ты делаешь?». Но ноги несут меня к парте Мартышки. — Я сяду с тобой? — Интересуюсь я мягко. Алекс смотрит на меня озадаченно. — Да. — Говорит. Меган нервно теребит свои темные волосы. — Что?! — Не верит она. — С обезьяной? И Тернер вмиг вспыхивает, уязвленный: — Если она хотела бы — села с тобой. Пэм морщится, раскрыв свой рот в возмущении. А класс утопает от громкого смеха. — Вот курица. — Бубнит тихо Алекс сквозь зубы. Он быстро заводит за уши волосы. Мартышка дает мне халат и перчатки. Он шепчет: — Спасибо. И я улыбаюсь. Урок биологии идет весело, хоть Меган и косится зло в нашу сторону. Не знала, что Алекс настолько забавен. Поэтому я ни о чем не жалею. Постепенно мы шутим друг с другом увереннее. Мартышка берет в свои руки лягушку. Он двигает лапками, и та «танцует». Учитель окрикнул нас: нам все равно. И вот жабья тушка летит прямо Меган. Хлопок — теперь весь класс бурно галдит. Мартышка смеется и лезет под парту. Я в шоке, что он, все-таки, не шутил. Нас с ним выгоняют вон из кабинета. — Ты знаешь, — говорю я, — а мне жалко Кермита. Автомат с едой тихо жужжит в коридоре. Взяв по баночке сока, мы сидим на полу. Тернер обмахивается нашим выговором, приподняв подбородок. Говорит: — Жаль, что он не застрял у нее волосах. Наш смех звучит эхом по всем коридорам. Но прокашлившись, Алекс вдруг тихо вздыхает. — Обезьяна… — процеживает он фразу Меган. И мне становится его очень жаль. Я спрашиваю: — Если я назвала тебя Мартышкой, ты бы обиделся? Алекс смотрит на меня с интересом в глазах. — Я б запустил в тебя толстую жабу. — Смеется. — Шучу. Ты можешь звать меня так, как захочешь.