Право на выбор

— Мне кажется, Васька сильно обиделся, — я выводил на груди комбата концентрические узоры и положил голову ему на плечо. — Не переживай, я же после душа с ним поговорил, — отозвался он. Ощущать вибрации под ухом оказалось очень приятно. — Ребенок проникся. На разговоры он плохо реагирует, по крайней мере мои. — Не думаю, скорее всего надо готовиться к конфронтации, — вздохнул я. — Вряд ли, — спокойно сказал комбат. — Поверь профессионалу. Я с недоумением уставился на него. — Кость, при желании я могу убедить кого угодно в чем угодно, — теплые руки обняли, притягивая. — Иди ко мне. — Мне бы вашу уверенность в себе, товарищ майор, — убито сказал я, угроза разборок с Васькой — а опыт был — портила настроение и приглушала радость от встречи. — Костик, давай поговорим. Все равно разговора не избежать, — он осторожно отстранил меня от себя и сел, подложив под спину подушку. Я сжался. Да, я помню про признание в любви, понимаю, что не просто так он приехал, но иррациональное ощущение, что он сейчас скажет про невозможность быть вместе, накатило и выбило из колеи. — А зачем вы приехали? — ляпнул я под влиянием момента. — К тебе. Некоторые смотались не попрощавшись, вот решил… — Попрощаться? — вскинулся я. — Ага, и на Красную Площадь зайти, — ответ меня ошарашил, и я не сразу понял, что он шутит. — Костя, этот разговор должен был состояться еще год назад, но из-за того, что два придурка совершили побег, я тогда задержался и не смог вернуться вовремя. Приезжаю — а тебя и след простыл, я чуть не умер, когда понял, что ты нашел билет и документы. Все должно было быть не так. — А как? — хрипло спросил я. — Я хотел сказать тебе о своей любви и предложить остаться со мной на год. Предложить тебе выбор. — Типа продлить контракт? — горечь не удалось скрыть. — Что-то с тобой мой профессионализм дает сбои, — вздохнул майор. — Давай с самого начала тогда расскажу. Я устроился поудобнее и выжидательно уставился на комбата. — Понимаешь, причины, по которым мы оказались в этой части, схожи — это ссылка. Тебя за одно, меня за другое. Радости, что оказался в тьмутаракани, вынужденный заниматься совсем не тем, к чему привык и что, смею уверить, делал очень хорошо, я не испытывал. Хотя скажу честно, раскаяния я не испытываю до сих пор, и если пришлось бы еще раз повторить, сделал бы точно так же. Сказать, что он разбудил мое любопытство — это ничего не сказать. — Костя, я переговорщик, — улыбнулся мне майор. — Профессиональный. Это значит, что кроме общевойскового образования у меня еще второе — психологическое. Так что за своего Василия можешь не переживать, истерики не будет, он просто задумается над некоторыми вещами, и над своим поведением тоже. Какие-то еще не совсем оформившиеся мысли стали бродить в моей голове, и я стал напряжено вслушиваться дальше в негромкую речь комбата. — Отслужил я в этой глуши год, оставалось еще два до того момента, как можно будет выйти на пенсию, раз карьера не задалась. Ни семьи, ни карьеры, обидно. Пригрел на груди мальчика Игорька. Оно, конечно, не очень и хотелось, но парень не слишком умный оказался, я пожалел потом не один раз. Знаешь, я ведь в своей жизни никогда не любил, — слова давались майору с некоторым трудом, а я слушал, затаив дыхание. — Думал: выдумки все это, особенно про любовь с первого взгляда, а оказалось… Судьба любит пошутить. Мне ведь всегда светленькие нравились, а тут ты. Увидел в учебке и пропал. Даже не знаю, что зацепило, просто понял — мое. Так странно было слушать откровения комбата, хотелось что-то сказать, но горло перехватил спазм, а он продолжал. — Костя, все, что я тебе сейчас говорю, можно было бы никогда даже не упоминать, но я хочу, чтобы ты сознательно сделал выбор, у тебя есть право на это, раз уж в части я решил за тебя, но отпустить тебя я, наверное, не смог бы. Хотелось привязать, влюбить, добиться взаимности, и я был уверен, что преуспел в этом на все сто процентов, но ровно до того момента, как ты уехал. Вот скажи, за каким… ты туда полез? — Клеенку прожег, стал перестилать, — прошептал я. Откровения майора ошеломляли. — Думал: вернусь, объясню ситуацию, предложу годик подождать, а потом могли бы вместе уехать, куда бы ты захотел. На душе стало тепло-тепло. Не подстилка, не временное развлечение. Я прижался к его теплому боку. — Значит, эта драка стала для вас почти благословением небес? — чуть иронично спросил я. — В какой-то мере, — пожал он плечами, — Костя, драка или не драка, но у тебя не было шансов, понимаешь? Я бы все равно стал добиваться тебя и добился бы.  — Но с ней оказалось проще, — упрямо стоял я на своем, — если вы ее не спровоцировали, — от внезапно пришедшей в голову мысли холодок пробежал по спине. — Только если косвенно, когда отправил Игорька в часть, но я просто не мог видеть его лицо, когда перед глазами все время стояло твое. — Значит, проверки не было, — задумчиво произнес я. — А что с остальными стало? Ваньку я потом видел… — Зачинщики получили по три года дисбата, Иван отсидел на губе и получил нарядов вне очереди столько, чтобы надолго запомнилось, про себя ты знаешь, а Игорек отлежал в больнице недели три, и потом его комиссовали, инвалидом не стал, если тебя это интересует. — Трудно было нас отмазать? — не смог удержаться от вопроса. В комнате повисло молчание. Руки комбата запутались в моих волосах. — Отросли, — задумчиво сказал он. «Переводит тему», — догадался я, но ответил: — Да, надо подстричься. — Нет, мне нравится. Оставь, тебе идет. Казалось, внутри майора идет борьба, он вроде бы сомневается: доверить мне какую-то тайну или нет. Он наклонился ко мне и вовлек в охренительно нежный поцелуй. С ума сойти, какой сладкий и не дающий сосредоточиться ни на чем, кроме его губ. — Костя, я мог бы промолчать, — тихо прозвучал голос майора, когда он отстранился от меня, явно с сожалением разорвав поцелуй, — но не хочу, чтобы между нами были недомолвки и тайны, если ты все же решишь остаться со мной. Вам с Иваном, как салагам, дисбат и не грозил. Максимум гауптвахта и наряды. Глаза в глаза, пристально глядя и нависая надо мной сверху, сделал свое признание майор. Поцелуй еще играл в крови, мешая сосредоточиться, но картина сквозь дурман вырисовывалась презанятная. — Так это был развод? — потрясенно произнес я. — Чистой воды, — признался комбат без улыбки. — Только имей в виду, шансов миновать мою постель у тебя не было. Не этот, так другой случай обязательно бы представился, и я уже был готов организовать его сам, как вы и без меня прекрасно справились. Я все так же лежал в объятиях майора, слышал бешеный стук его сердца — под непроницаемой маской и холодными глазами скрывалась, оказывается, буря чувств. Мысли заметались, как в западне. Столько информации, столько откровений — и все сразу. Как тут решить и выделить главное?! Может быть, он и поступил эгоистично и не совсем честно, но был ли я на самом деле против? Вот в чем вопрос. А уж быть объектом такого сильного чувства вообще льстило самолюбию не по-детски. Проведенный без него год вспоминался с трудом, как нечто серое и унылое, зато то время, что мы были вместе… Додумать мне не дали: — Что скажешь? — прошептал он, снова наклоняясь, но не целуя, а лишь скользя губами по контуру лица. — Мне надо подумать, — вышло довольно капризно. — Думай, а я тебе помогу принять правильное решение. Про крем в ванной опять никто не вспомнил. Задницу саднило, поясница ныла, голос я, кажется, сорвал окончательно, но черт возьми, лежать в позе морской звезды в состоянии нирваны после потрясающего секса было сказочно приятно. Комбат не стал заморачиваться пальцами, смоченными в слюне, он просто перевернул меня на живот, приподняв пятую точку, и начал усиленно работать языком. Я почти забыл насколько это охуительно приятно, когда твою дырочку так ласкают. Майор, похоже, сам испытывал изрядный кайф от своих действий, глухо постанывая и разводя мои половинки в стороны для более легкого доступа. Я выпячивал задницу все сильнее, языка явно не хватало, хотелось чего-то большего, он меня понял правильно и медленно ввел один палец, позволяя влаге с поверхности проникнуть глубже и нащупывая бугорок простаты внутри. — Еще, — прохрипел я в подушку. Смешок — и к одному указательному пальцу присоединился второй, помогающий раскрыть колечко мышц шире. И язык, который так и норовил забраться поглубже. — Если вы сейчас же ничего не сделаете… — угроза вышла так себе. — То? — он оторвался от вылизывания ануса и прикусил лопатку. — Развод и девичья фамилия, — откуда у меня такие дурацкие шутки выскакивают? — Аргумент сильный, — и я, наконец, заполучил твердый, шелковистый, горячий, восхитительный член туда, куда очень хотел. И вот теперь я морская звезда, ареал обитания — спальня, пол, да и любая горизонтальная поверхность подойдет, костей не имеется, характер томный. Причем, кажется, этот бред я выдал вслух, потому что в глазах майора плясали смешинки, и он продолжил, причем без запинки: — Со склонностью к бурной звуковой манифестации своих половых интенций. Господи, еще и за словарем лезть? Соберите все мои пять конечностей в кучку, пожалуйста! — А пятая — это у нас что? — поинтересовался майор. Ну вот, я теперь не вслух и думать разучился… Или это телепатические способности развиваются? — Просто ты несколько выбит из колеи, это шутки подсознания, — пояснил майор, ласково целуя меня в плечо. Спасибо, добрый человек, утешил. — Ты такой гладенький почти везде, — он провел руками по паху и скользнул по ноге. — Честно говоря я думал, что ты не будешь бриться. — Я и не брился, вчера что-то накатило, — пояснил я. — Я вчера билет покупал, — улыбнулся комбат, — кажется, ты почувствовал. Вот и не верь историям про связь на расстоянии, блин. Наверное, это любовь. — Так что ты надумал? Что надумал, что надумал? Когда мне думать-то было?! — Если вы, Андрей Витальевич, думаете, что в свете открывшихся обстоятельств я всегда буду снизу, то вы глубоко ошибаетесь. Требую равноправия в половом вопросе! — Что, прямо сейчас? — округлил он глаза. — Нет, — великодушно разрешил я, — можно немного позже. — Костя, — отсмеявшись сказал майор, — я так полагаю, это твой положительный ответ, и ты действительно хочешь быть вместе со мной? Я величественно кивнул, насколько это позволяла голова, подпертая рукой. — Тогда, — он стал необычно серьезен, — ты должен знать, что я жуткий собственник. Знаю, был случай убедиться. Кивнул, но решил уточнить кое-что. — Я тоже. И если вы даже посмотрите в сторону, то я вам не завидую. — Договорились, — без улыбки сказал он. А потом я был сверху. Правда, немного не так, как имел в виду изначально, но мне все равно понравилось. Не успевшая закрыться дырка и вытекающая из меня сперма майора облегчила проникновение, и хотя совсем недавно был предыдущий раз, все равно было здорово, и майор самозабвенно помогал мне рукой, пока я изображал наездника верхом на нем. Ка-айф! «Надо только будет пояснить, что я имел в виду под понятием „сверху“ не совсем это», — подумал я, засыпая, слегка вздрагивая от прикосновений влажного полотенца, которым обтирал меня… любимый.