***
Этим же вечером вся главная семья собралась в просторной столовой. Давно разгоревшийся камин тихо потрескивал и тускло освещал непривычно тёмное, из-за собравшихся за окном туч, пространство комнаты. Непривычно тёмное, но далеко не тихое - Глава семьи шуточно сражался с Ясухиро, в это же время пытаясь снять с себя проворную Катсу, которая запрыгнула на спину отца, стараясь помочь своему брату заполучить победу. Громкий смех заполнил комнату, когда дети повалили Юдая на пол по окончании этой небольшой «битвы». - Ну как ребенок маленький! Я понимаю дети, а ты же взрослый мужчина! Глава семьи, Глава клана! – весело причитала Нана, ловко накрывая на стол. - Да ладно тебе, Нана, - сквозь смех проговорил Юдай, - я же из них воинов делаю. Вот Ясу уже чуть ли не первоклассный шиноби, а Катсу отличный тактик и стратег, – мужчина взъерошил волосы на голове детям, – ну чудо же, а не дети! - Каа-сан, ты слышала? Я отличный тактик и стратег! – подбежала к матери Катсуми, – А нии-сан первоклассный шиноби! Ну ты слышала, слышала, да? - Милая, я прекрасно все слышала. А ты знаешь, что у отличных воинов должен быть отличный аппетит? – девочка отрицательно покачала головой, – Вот садись за стол и тогда уж точно будем делать из вас первоклассных шиноби, – на этом Нана звонко рассмеялась. Девочка быстро запрыгнула на стул и, как только справа от неё сел брат, тут же метнулась к его уху. - Слушай, ани*, ты же должен знать, - быстро и очень тихо зашептала химе, - а кто такой «тактик и стратег»? Мальчик подавил смешок и, улыбнувшись, посмотрел в большие и наивные глаза своей маленькой сестрёнки. Только было Ясу хотел объяснить имото всё, что так отчаянно её волновало, как он заметил, что отец взял в руки палочки. - После ужина я обязательно тебе всё расскажу, - и, наспех взъерошив волосы на макушке Катсу, мальчик ровно сел на своём стуле. - Иттадакимас! - произнёс Юдай, складывая ладони перед собой и не выпуская палочек из рук. Принявшись за еду, Катсу периодически посматривала на то, как Нана внимательно и с нескрываемым интересом слушала все новости, о которых рассказывал ей муж. Сама же химе не могла дождаться окончания трапезы, ведь нии-сан должен был объяснить ей, кем сегодня нарёк её Юдай. Из мыслей девочку вырвал назойливый стук в дверь. Нана и Юдай удивлённо переглянулись, безмолвно спрашивая друг у друга, ждёт ли кто-нибудь из них гостей. Выяснив, что на сегодня ничего не планировалось, женщина, нахмурившись, встала из-за стола и направилась встречать незваного гостя. Было лишь слышно, как щелкнул замок. Тишину оборвал тихий мужской голос, но слова Катсуми никак не могла разобрать, зато могла разобрать подавленную интонацию Каа-сан. Спустя пару секунд послышались глухие шаги, которые постепенно усиливались по приближении их к столовой. В трапезную зашел незнакомец. Любопытству маленькой химе не было предела, когда она увидела высокого человека в черном плаще. Внешность его была вроде самой обычной: его каштановые волосы были коротко острижены, имелся длинный горбатый нос, а также острые скулы и подбородок, впрочем, ничего выдающегося, но вот его узкие чёрные глаза выражали явную неприязнь ко всем присутствовавшим здесь. Хотя нет, Катсу даже казалось, что ко всему миру. - Зачем пришёл, Ивао? – с плохо скрываемой враждебностью спросил Глава, – Извини, чужих к столу не приглашаю. - Мне не нужно твое приглашение, – безразлично проговорил мужчина, небрежно мазнув взглядом сначала по детям, а затем и по Юдаю с женой. Презрительно выгнув дугой бровь, мужчина, сложив руки на груди, нарочито небрежно откинулся на спинку стула и снова взглянул на гостя. - Пришёл, я спрашиваю, зачем? Мужчина рассмеялся. – Ну для чего я обычно прихожу, Юдай? – Ивао кивнул в сторону Ясухиро. Глаза Главы, недавно только выражавшие пренебрежение, в удивлении округлились. Юдай заметил, что Нана встала позади сына и вцепилась руками в его плечи, на что мальчик удивлённо оглянулся на мать, но спрашивать ничего не стал. - Его время ещё не пришло, – со сталью в голосе парировал Ивао Глава, – мальчику прошлой осенью минуло лишь девять. Он безусловно обязан пройти подготовку, никто не отрицает, но только тогда, когда придёт его время. - Да будет тебе известно, - как бы невзначай осматривая стены и потолок, лениво отвечал мужчина, - Совет имеет право пересмотреть возраст начала обучения того или иного кандидата по некоторым причинам. В данном случае причиной является то, что он не простой мальчишка, он - кипа. Тебе ли, Глава, - Ивао презрительно усмехнулся, нарочно сделав неприятный акцент на обращении, - этого не знать. - Ты не посмеешь, - скрипнув зубами, процедил отец семейства - самообладание оставляло его. - Юдай, - неприятный оскал коснулся губ Ивао, - ты, конечно, складно говоришь, но даже пост главы клана не дает тебе права перечить уставу и совету по спецподготовке будущих шиноби. - Как же я мог забыть, - холод пронизывал каждое слово отца семейства, - ты же не последний человек в этом треклятом Совете. Но сейчас не те времена, Ивао, нет необходимости забирать ребенка девяти лет. Кровопролитные войны не ведутся уже давно, тем более мы держим нейтралитет. - А вдруг? - ухмыльнувшись, будто невпопад ответил мужчина, - Но хватит пустых разговоров, Юдай. Ты, даже являясь Главой, должен подчиниться Совету - так гласит устав. Заседание состоялось, решение принято. Глава крепко стиснул зубы и яростно сжал кулаки. Ивао прав - он обязан подчиниться. Но мужчине не давала покоя мысль, с каждой секундой всё больше распаляя его гнев, что он не в состоянии защитить своего малолетнего сына. И за это он себя ненавидел. - Я забираю мальчишку, - словно гром среди яного неба прозвучала эта фраза для всей главной семьи Куанчи. - Нет! – в ужасе воскликнула Нана, с каждой секундой всё крепче впиваясь пальцами в плечи сыну, - Нет! Не позволю! Я знаю твои методы, он ведь ребенок! Всего лишь ребёнок! Ивао, недовольно цокнув, до этого стоя неподвижно, наконец двинулся, и двинулся он в сторону Ясухиро. Женщина отцепила свои руки от плеч сына и стала крепко-крепко прижимать его к себе, пытаясь таким образом защитить его от незваного гостя. - Он не готов, - раненой львицей - изувеченной, но гордой - взглянула на Ивао Нана, когда он остановился напротив них, - сейчас слишком рано, мы не подготовили его, он не знает ещё совсем ничего! Ясухиро в ужасе уставился на мать и неизвестного доселе ему мужчину. Сколько он не пытался вникнуть, но в сути вопроса он разобраться не мог. Одно он понял ясно - ему придётся уйти, и эта мысль наводила на него неподдельный ужас. - Я забираю мальчишку, - со сталью в голосе повторил Ивао и вцепился мальчику в плечо. – Не смей! - тотчас же Нана подлетела к Ивао и схватила его за грудки, – Я запрещаю тебе, слышишь? Я запрещаю тебе трогать его своими грязными руками! Я не позволю! - женщина словно змея, готовящаяся к атаке, прошипела всё это с ничем не прикрытой ненавистью прямо в лицо мужчине, все крепче сжимая своими маленькими кулаками воротник. - Юдай, забери свою женщину, - брезгливо убирая руки Наны, отозвался Ивао, - иначе твоему щенку выпадет не лучшая доля. - Нана, - женщина подняла затравленный взгляд на мужа, боясь услышать самое страшное, - отойди от него. - Но, Юдай! - Нана! – уже выходя из себя, прикрикнул Юдай, – Успокойся! Через это проходит каждый, таковы правила. А правила написаны для всех... Глава едва заметно поморщился, когда в ответ на его последнюю фразу, Ивао победно ухмыльнулся. - Мусуко*, - Юдай потирал переносицу, долго над чем-то размышляя, - собирайся. Ясухиро, все еще внимательно наблюдая за Ивао и матерью, хоть и медленно, но всё же встал из-за стола, боясь ослушаться приказа отца. - Нет, - глухой шёпот слетел с уст Наны, - только не это... Вдруг Катсуми, сидевшая всё это время неподвижно - лишь глаза её периодически бегали от одного человека к другому - словно очнулась ото сна и не медля ни секунды подлетела к брату. - Нии-сан, ты куда? - Моя милая химе, прости, но, – подавленно отвечал мальчик, он ведь и сам не знал куда. Он вообще мало что понимал и продолжал смотреть то на мать, то на отца, невольно пытаясь найти ответы, - я должен идти, должен. - Сборы не требуются, - вклинился Ивао, недовольно цокнув, глядя на столь «сладкую» картину - телячьи нежности были не в его вкусе, - личные вещи ему там не пригодятся. Девочка испуганно посмотрела на «мужчину в чёрном» и вновь вернулась взглядом к брату. - Зачем? Я тебя не отпущу! – химе вцепилась в руку брата, - Никуда не пущу! Мальчик мягко отстранил сестру. – Надо идти… – Ты меня бросаешь? Ты же обещал, помнишь? Ты обещал, что не бросишь меня! – Катсуми кинулась обнимать Ясу, – Ты же обещал, обещал! Брат присел перед химе на корточки и принялся её успокаивать, хотя в нём самом сейчас спокойствия было ни на фун* больше, чем в ней. - Имото, не переживай, я тебя не бросаю. Я вернусь, и все будет как прежде. Я же держу свои обещания! – Ясу обнял свою плачущую маленькую сестренку, – Все будет как прежде, да ведь? – обратился наследник к родителям. Но никто не ответил. Все словно чувствовали, что как прежде уже не будет.***
С того дня миновал уже месяц. Месяц... для кого-то это огромный срок, для кого-то - жалкие песчинки, и, по всей видимости, главная семья Куанчи относилась к последним. Никто из них до сих пор не мог оправиться от случившегося - Юдай и Нана никогда и представить себе не могли, что так рано лишатся общества сына. Малолетнего сына, из которого совет решит как можно скорее сотворить «идеальное оружие». Насколько же это бесчестно по отношению к ребёнку. Маленькая химе же напрочь замкнулась в себе - радость и жизнерадостность, повсеместно окутывающие Катсуми, послушно уступили место апатии и безучастности. Всё после ухода нии-сана как-то стремительно начало терять свои краски: еда для неё перестала быть такой вкусной, игрушечные бои с тоо-саном перестали быть такими веселыми, а гортензии в саду Аяме перестали быть такими красивыми. Отсутствие брата сильно сказывалось на Катсу. И далеко не лучшим образом. Ночами, химе тайком пробиралась к заветной двери и долго-долго, глотая слёзы, смотрела на неё. А затем её маленькие трясущиеся пальчики аккуратно проворачивали ручку, отпирая то, что казалось стало для неё теперь таким далёким и нереальным. Иллюзорный мир вырисовывал перед её глазами счастливые воспоминания и давние события в ярких красках. И как только Катсуми заносила ногу, чтобы переступить порог, перед её взором, моментально отрезвляя, снова возникало тёмное и холодное пространство будто уже неживой комнаты. За месяц в спальню Ясухиро никто ни разу так и не зашел. Девочка просила родителей разрешить ей увидеться с братом и получала отказ. Но химе не отступала и изо дня в день, за утренней трапезой, украдкой поглядывая на пустующее справа место, молила мать с отцом устроить ей встречу. Но снова и снова, раз за разом, она натыкалась на сочувствующие взгляды и слушала очередные оправдания. Обижаясь, она срывалась с места и затем подолгу стояла напротив заветной двери. Юдай в этот момент только и мог, что крепко сжимать руку Наны, которая после каждой такой просьбы дочери словно старела на несколько лет. Ей и самой безумно хотелось обнять своего сына, своего первенца, своего любимого и желанного мальчика. Прижать его к себе крепко-крепко и больше никогда от себя не отпускать, но... нельзя. Даже мать не имела право увидеть своего сына. Устав запрещал. Как же женщина ненавидела уже всё, что было хоть косвенно связано с этим треклятым документом. Из-за этой книженции страдала вся её семья, а она ничего не могла сделать. Она, жена Главы, мать химе и кипы, была бессильна. Теперь ежедневно за завтраком, за утренней просьбой, превратившейся уже в какую-то нездоровую традицию, Нана, видя умоляющий взгляд маленькой дочери, всё сильнее убеждалась в своей беспомощности. Неизменно отвечая девочке отказом, выдумывая новую причину, она в душе проклинала устав и всех, кто был причастен к его созданию. Эти постылые старики, уже давно лежащие в своих могилах, расписали каждый пункт, подпункт и примечание, касающиеся подготовки шиноби, но почему-то не описали, как объяснить своей дочери, почему её брат их покинул. Единственный верный и правильный по мнению совета ответ - «потому что так гласит устав». Но разве ребёнок поймёт? Захочет ли понимать? Нет. Не захочет. Но всем было плевать.***
Однажды днём, когда Катсуми в очередной раз коротала своё время в саду Аяме, она услышала странные шорохи со стороны входа в дом - тихие и постоянно повторяющиеся. Химе, с появившимся неизвестно откуда любопытством аккуратно двинулась в сторону звука, совершая будто ювелирно вымеренные короткие шажочки. Как только девочка подошла к крайнему кусту гортензии, она медленно стала высовывать свою голову, пытаясь разглядеть гостя. Он стоял у входа, переминаясь с ноги на ногу, почему-то не желая входить, почему-то с явно ощутимым сомнением смотря на дом. И его смятение прямо пропорционально увеличивалось удивлению и радости во взгляде химе. - Нии-сан! - воскликнула Катсу и, спотыкаясь на поворотах, незамедлительно побежала к брату, - Нии-сан, я так скучала! - тихо пробормотала девочка, крепко обняв Ясухиро, на что мальчик лишь едва заметно дёрнулся, - Я-я так много хочу тебе рассказать, я так долго ждала, чтобы всё-всё тебе рассказать... У мальчика с каждым новопроизнесённым словом сестры всё больше разрывалось сердце. Разрывалось, когда он видел сотрясающиеся в рыданиях плечи своей имото, когда он чувствовал горячие слёзы на своей рубашке, когда его слух улавливал отрывистые предложения из уст девочки в роде «..я так с-скучала...», «...ты н-не мог бросить...», «...я-я... верила». Но только Ясухиро хотел наконец стереть эти горькие капли с лица его сестрёнки, как словно ошпаренный одёрнул ладонь на полпути. Когда же девочка сама дотронулась до его руки, он дернулся, почувствовав те самые необходимые для него словно глоток воды эмоции. Но брат, собравшись с мыслями, будто по указке бесстрастно отвел ладонь девочки ей за спину. - Ясу-сан, ты чего? - немного удивлённо, но всё же доверчиво посмотрела маленькая девочка на брата, повторно пытаясь ухватить его руку. - Нам надо в дом, химе, - сдержанно проговорил мальчик, - нечего тут стоять. Ясухиро отвёл от себя отчаянно вцепившуюся в него и вторую руку Катсу и, не смотря на девочку, прошёл мимо неё в сторону дома. Сказать, что Катсуми была ошарашена - ничего не сказать. Она не сознавала, что вообще происходит. Как-никак, Ясухиро никогда с ней так не обращался. Да, бывало, брат был груб, резок, но он никогда не был с ней холоден, как-то даже отстранённо холоден. Девочка, наблюдавшая до этого в его поведении любовь и заботу, сейчас не улавливала и отголосков былого отношения. - Нии-сан, а может мы... Химе не успела договорить, потому что увидела, как Ясу остановился. В глазах Катсу мелькнула надежда, надежда на то, что брат просто решил так над ней подшутить, ведь ему нравилось её разыгрывать. Улыбка медленно расползалась по её лицу, и она уже представляла, как притворно на него обижается, а он, в свою очередь, пытаясь загладить вину, выуживает у поваров для неё палочку данго. Но всё её представления разлетелись на куски после сухого, не терпящего возражений, ответа Ясу: - Домой.***
Большую часть дня Юдай о чём-то разговаривал с Ясухиро в кабинете. После ужина, на котором присутствовали только Катсу и Нана, девочка всё же надеялась поговорить с братом. Она даже не сомневалась, что её нии-сан просто устал с дороги - ему побыстрее хотелось забежать в свою комнату и смачно развалиться на своём футоне, как это было обычно после тренировок. Девочка знала, что сейчас она придет к нему, и он обязательно ее обнимет, нежно улыбнется и как всегда взъерошит волосы на её затылке. А потом будет часами рассказывать о том, что с ним случилось за эти долгие два месяца. Так, как это было раньше. Перед сном Катсу наконец тайком выползла из своей комнаты и направилась к заветной двери. Как и прежде, она бесконечно долго смотрела на лакированную деревянную поверхность, боясь увидеть за ней тёмное холодное пространство, некогда ставшее для неё оплотом радости, спокойствия и бесконечной защищённости. Она сомневалась, стоит ли ей заносить свою кисть и поворачивать ручку, ведь каждый прошлый раз её воспоминания разбивались о странную давящую отчуждённость этого места. О пустоту. Так и не преодолев свой страх, она как ошпаренная одёрнула свои пальчики от двери и со свей силой прижала их к груди. Страх и отчаянье начали овладевать химе, и она уже пожалела, что решилась на эту затею. Она вроде хотела и убежать, лишь бы снова не увидеть ту давящую, почти осязаемую, тишину, и пройти в конце-концов вперед, надеясь увидеть то старое и немного уже забытое. Однако ноги Катсу как к полу прибитые отказывались напрочь подчиняться приказам хозяйки. - Н-нии-сан... - не в силах больше бороться с этим сама, тихим трясущимся голоском позвала девочка, - мне с-страшно... Не услышав за комнатой абсолютно ничего, химе в ужасе содрогнулась, убеждаясь в том, что из двух возможных вариантов правдивым оказывается как всегда худший. Тем не менее, через некоторое время, за дверью послышались едва слышные шаркающие шаги. Шаги прекратились, когда кипа остановился перед дверью, также, как и его сестра, но только с противоположной стороны. - Да? - наконец подал хрипловатый голос Ясухиро, не отпирая двери. - Я-ясу-сан! – не веря своим ушам, радостно воскликнула девочка. Откинув прочь весь страх, она в два шага преодолела расстояние и трясущимися ладошками прикоснулась к глянцевой деревянной поверхности, - Я-я... я-я просто, я хотела... - Катсуми, - послышался раздражённый вздох, - твоё бормотание выводит из себя. Тебе нечего здесь делать. - Нет, нии-сан, ты не прав! - в ужасе округлила глаза химе, но уже через секунду взгляд её смягчился, - Ты наверное просто приболел, да? Поэтому ты не хочешь ни с кем разговаривать? Д-да? Я в-ведь права, Ясу-сан? - голос девочки заметно дрожал, - Я ведь права? Мальчик, стоявший за дверью, мысленно взвыл. - Химе, - Ясухиро постарался вложить в это обращение как можно больше холодности, - уходи. - Н-но, нии-сан! - девочка заплакала, - Я же так скучала! И-и ты скучал, я же знаю, что скучал! - У-хо-ди, - уже по слогам повторил брат. - Н-но... - Я сказал проваливай! - не сдержавшись, сорвался на крик мальчик. Катсу в ту же секунду словно после удара отшатнулась от двери настолько стремительно, насколько это было возможно. Несколько минут она стояла и просто смотрела, глотая слёзы боли и обиды. Она не понимала, за что с ней так поступает её брат, зачем он так над ней измывается? Чем она это заслужила? - Нии-сан, - снова подала тихий голос девочка, - может я в чём-то провинилась? Так ты скажи... Но гнетущее её пространство отдавало лишь тишиной. - Тогда почему?! - с воплем отчаяния химе вновь сорвалась с места и ударила маленькими кулачками по этой треклятой деревянной поверхности, - Почему ты так поступаешь?! Ты же мне обещал, что никогда меня не бросишь, что будешь всегда со мной, что будешь меня оберегать! Ты же мой кипа! МОЙ! - девочка, истошно крича, колотила что есть силы по двери, словно пыталась выломать эту ненавистную перегородку, - Так почему ты не выполняешь свои обещания?! - слёзы нескончаемыми дорожками катились по раскрасневшимся щекам Катсу, - Открой, Ясу-сан! Открой, и-иначе я никогда тебя не прощу! Девочка плакала и молилась всем богам и покровителям, чтобы наконец над её ухом раздался заветный щелчок. Однако с каждой новой секундой голова химе опускалась всё ниже словно под натиском всех самых плохих вещей на свете. Дверь никто не отпирал. - Т-ты обманщик! - вдруг в новом приступе рыдания выпалила Катсуми с новой силой ударив по двери, - Ясу-сан, ты обманщик!!! И тогда Ясухиро, отчаянно прислонившийся горячим лбом к казавшейся ему такой ледяной поверхности, уже занесший руку, чтобы открыть защёлку, услышал стремительно удаляющийся топот детских ног. Топот, который так катастрофически больно колотил по его сознанию. - Прости меня, имото... - пробормотал мальчик в тишину, - я надеюсь, что ты когда-нибудь сможешь меня понять. Я ведь всего лишь... «...кипа» - снова раздался ненавистный голос Ивао у Ясу в голове, - «Кипа - не брат и не любящий сын. Кипа - живое оружие». Ясухиро содрогнулся, словно опять услышал, что ему назначили очередную порцию палок. «Кипа не имеет право на жалость и сострадание...» - в мыслях снова возник образ с наставником с хлыстом в руке, - «...кипа не может чувствовать, не может любить и чего-то желать...» - хлыст в его воспоминаниях, со свистом рассекая воздух, обжигая, опустился на уже изувеченную спину, - «...жизнь кипы принадлежит химе!» - новый удар заставил его упасть на колени, - «Не любовь, не забота...» - мысленный Ивао кинул на Ясу стальной взгляд и вновь занёс хлыст, - «...а жизнь. И химе должна знать это». Этот экзамен он сдал. С ненавистью проклиная всех наставников, со сжимающимся сердцем вспоминая все пролитые слёзы своей имото, с нарастающим отвращением осуждая самого себя. Этот экзамен он сдал, но следы от него останутся навсегда. Утром следующего дня Ясухиро немедленно покинул поместье Куанчи, не оставив для имото ничего, кроме давящей тишины и незапертой двери. *Софу - дедушка *Мусумэ - дочь *Мусуко - сын *Фун (分) - минимальная единица массы в японии ( 1 фун = 375 мг)