Вопреки

– Ясухиро, постой! – среди щебетания птиц и стрекотания насекомых раздался обиженный голосок пятилетнего ребенка, – Ясухиро, ну подожди, пожалуйста! Я же не успеваю! – уже хныча протянула девочка. – Катсуми, побежали быстрее, – нервно бросил Ясухиро, – Сейчас уже всё начнется, а ты как всегда волочишься! – мальчик девяти лет грубо схватил девочку за руку и потащил в сторону раздававшихся голосов. Ясухиро и Катсуми Куанчи – единственные наследники великого клана страны Огня. Несмотря на всю свою раздражительность и «пренебрежительное» отношение, Ясухиро души не чаял в своей маленькой сестренке, которая, в свою очередь, гонялась за своим братом «хвостиком» с тех пор, как научилась ходить. – Ясухиро, я не понимаю, почему мы вообще должны куда-то бежать? – обиженно воскликнула девочка и резко остановилась, оттягивая брата на себя, – Пошли лучше с Аяме в саду поиграем. Кому вообще нужны эти подаяния? И почему именно я обязана там присутствовать? Что вообще за дурацкие ритуалы? – Катсу, хмуря свое миловидное личико, продолжала заваливать вопросами брата, – И почему Аяме не может с нами пойти? Я хочу к Аяме! – девочка топнула ногой и завалилась на землю. Она устремила взор своих пепельных глаз в небо, накручивая на палец прядь своих чёрных как смоль волос, – К Аяме хочу… – Ками-сама! Слишком много вопросов, Катсу, слишком много… – раздражённо потирая переносицу, проговорил Ясу, – Аяме не может с нами пойти, так как она не принадлежит даже к побочной ветви клана. А идти мы обязаны! А обязаны мы, потому что это многовековая традиция нашей семьи! И ты, между прочим, как никто другой имеешь к этому всему прямое отношение. Ты ведь и сама всё это прекрасно знаешь, – мальчик устало подсел к сестре, – ты должна совершить одну из важнейших частей ритуала, химе-сама*. И это не обсуждается. – твёрдо проговорил Ясухиро. – Нии-сан, пожалуйста, хватит меня так назвать! – девочка обиженно надула губы и отвернулась, – Ты, между прочим, тоже наследник! – Да-а, Катсу, – Ясу добро улыбнулся и сгрёб в охапку сестру, не давая ей вырваться, – Какой же ты ещё ребенок, маленький несмышленый ребёнок… я лишь кипа* и ничего более. Всё еще не переставая обиженно дуть губы, девочка с нарочитым удивлением в глазах взглянула на брата как на ненормального. – Ты что, – удивлённо хлопала своими большими глазами Катсу, – только сейчас что ли заметил, что я и есть ребенок?! Ясухиро ожидал чего угодно: что Катсуми обидится на звание химе* или на то, что он назвал себя всего лишь её защитником. Да, Ками-сама, чего угодно, но только не такой реакции, которая просто сразила наповал. Через пару секунд тишины по округе разнёсся мальчишеский заливистый смех, ведь выражение лица его имото* в данный момент не могло оставить кого-либо равнодушным. – Да-а, Катсу, конечно, – мальчик, не в силах успокоиться, всё ещё прерывался на смех, – разумеется, я знал, это просто к слову пришлось. – А-а, – поднимая задумчивый детский взгляд к небу, удивлённо протянула химе, – к слову, значит… так, подожди, ты вот что мне объясни!.. «Ну во-о-от, это всё-таки началось» – устало протянул в мыслях мальчик, – «Такое ощущение, что сам на себя беду нагнал…» – Какой кипа?! – не на шутку возмутилась химе, – Ты мой нии-сан! А кто такой кипа – я не знаю! И знать не желаю! Ясухиро измученно выдохнул и снова посмотрел в сторону поселения – скоро начало, а опаздывать чревато. – Катсу, ты права – я твой нии-сан, – мальчик мягко положил свою руку на плечо сестре и развернул её к себе, – но также я и твой кипа. Катсуми нервно дёрнулась от этих слов и обиженно сложила руки на груди, не желая признавать этот факт. – Ля-ля-ля, – Катсу демонстративно закрыла уши руками, – ничего не слышу, ничего не знаю, ля-ля-ля… – Химе, – но сестра его не слышала, – химе-е, – аккуратно схватив Катсу за руки и отсоединив их от головы, мальчик, едва заметно улыбнувшись, мягко продолжил, – и пусть я всего-навсего кипа, и пусть по законам я только лишь твой защитник, – девочка в нерешительности посмотрела на брата, – но запомни, я всегда буду оберегать тебя и твоё сердце, и моя жизнь принадлежит тебе… – Ясухиро ласково прижался своим лбом ко лбу Катсу и внимательно посмотрел ей в глаза, – не только по протоколу, Катсу. Ты всегда будешь у меня здесь, – его ладонь легла на область сердца, – в душе… – тихо прошептав последнюю фразу, Ясу обнял сестру, – ведь я твой нии-сан, а ты моя любимая имото. Запомни это раз и навсегда. Никогда не забывай… – Обещаешь, Ясу-сан? – Кастуми взглянула на брата исподлобья доверчивыми глазами. – Обещаю.

***

Пробиваясь сквозь толпу людей, Ясухиро вместе с сестрой пытался добраться до родителей. Он уже испугался, увидев, что они отвернулись и медленно пошли в сторону алтаря. «Это невозможно, нас должны представить. Они не могут уйти без нас» – лихорадочно обдумывал мальчик, пытаясь нагнать процессию – «Они не могут уйти без Катсу! Ками-сама, неужто не успеем?» – Отоо-сан, Окаа-сан*! – запыхавшись, окликнул наследник родителей. Глава клана остановился и резко обернулся, пронзая детей гневным взглядом. – Ясу, где вас носило? – низкий мужской голос разрезал пространство, – Вас искали по всему поселению! Ты же обещал, что сам приведешь химе вовремя, что не о чем беспокоиться. До чего же безответственно! – глава клана, Юдай Куанчи, уже откровенно нарушал протокол, повышая голос в священном месте, но не мог сдержаться, ведь Катсуми и Ясухиро чуть было не сорвали церемонию, – Я не мог подумать, что мои дети настолько наплевательски относятся к традициям клана! Ясу и Катсу, не шевелясь, стояли перед отцом, стыдливо опустив глаза в пол. После очередного выкрика Главы мальчик услышал, как его сестра начала нервно шмыгать носом, пытаясь унять рвущиеся наружу рыдания, и крепко сжал её руку, зная, что отец не терпит пустых слёз. – Вас Аяме задержала? – не выдержав, девочка судорожно всхлипнула, быстро утирая подступившую слезу маленьким кулачком. – Значит, Аяме. – Глава, удостоверившись, кивнул, – Ясухиро, это не ничуть умоляет твоей вины. Ками-сама, но Аяме тоже хороша, её неповиновение когда-нибудь выйдет нам боком! На плечо мужчины легла тонкая женская рука, немного успокаивая Главу. – Юдай, успокойся, я тебя прошу! – послышался мягкий женский голос, – Ничего страшного, как видишь, не случилось. Дети с нами, да и обряд ещё не начался… – Нана, не смей их защищать! – Юдай нервно повёл плечами. Вообще он не так часто порицал Ясу и Катсуми и очень даже их любил, но он не мог простить такого небрежного отношения в священный день даже им, – Сколько можно вторить детям об ответственности? Сколько можно говорить Аяме, чтобы она не забивала голову детей различными глупостями? – Юдай… – Еще одна такая выходка и, прости меня, Ками-сама, мои нервы не выдержат! Я и так слишком много ей позволяю. Ещё одна такая выходка и я просто выгоню её! Ясухиро стоял как громом поражённый, он бы себе не простил, если бы Аяме уволили из-за его провинности. А Катсу, не справившись с потоком эмоций, негромко заплакала, боязливо утирая слёзы маленькими кулачками. – Катсуми! – послышался рассерженный оклик отца. Нана же гневно скинула свою руку с плеча мужа и сделала шаг в противоположную от него сторону. Прижав к себе перепуганных детей, она, недобро сверля взглядом мужчину, начала: – Юдай, хватит пугать детей! Я думаю, что они прекрасно тебя поняли! – закончив эту фразу, Нана покрепче прижала к себе Катсуми и Ясухиро и вплотную подошла к Главе, чтобы посторонние не услышали их разговор, – А Аяме в некоторые моменты делает для наших детей даже больше, чем мы сами! Надо иметь хоть каплю уважения, – шёпотом женщина чётко и ясно доносила свои мысли до Юдая, – эта женщина, между прочим, ещё тебя воспитывала! Юдай тяжело дышал и неотрывно смотрел на жену – он был в ярости. Безусловно, он любил Нану, любил своих детей, но неповиновения и безответственности он терпеть не мог. Для него это было недопустимо. Глава уже хотел было возразить жене, но послышался звук гонга, что говорило о начале обряда. Как бы Юдаю не хотелось продолжить «разговор», но традиции клана он чтил, поэтому ему пришлось отложить всё в долгий ящик. Поднялся худощавый мужчина с длинной седой косой, одетый в ритуальное хакама*. Это был старший советник главы клана. Зазвучал хрипловатый, но громкий голос: – Сегодня мы собрались, чтобы совершить добровольное подаяние в честь хранителей нашей семьи, нашего великого клана! Покровители обеспечивают нам мир уже на протяжении многих сотен лет, защищают нас от горестей и бед! Так пусть же глава клана, Юдай Куанчи, его жена, Нана Куанчи, и их дети воздадут почести великим стражам – стражам нашего покоя! Семья, во главе с Юдаем, прошествовала к открытому храму, стоящему чуть поодаль. Поднявшись по ступеням и остановившись у ритуального камня, сделанного из цельного куска нефрита, семья встала на колени. За ними последовали члены клана. Все затихли, а ритуальную тишину нарушало лишь тихое потрескивание огня факелов. – Так вознесем же левую длань, – все синхронно подняли левую ладонь к небу, – во имя нашего священного покровителя Ямата–но Ороти*, почтим же его память, дракона, что так долго хранил наш покой, дракона, что никогда не позволял врагам нашим потревожить мир и спокойствие селения Куанчи. И пусть его поверг Сусаноо, но в наших душах всегда будет часть великого огня Ямата–но Ороти! Члены главной семьи окунули руки в ритуальную чашу и окропили нефритовый камень священной водой. Советник продолжил: – Так вознесем же правую длань во имя нашего священного покровителя Ватацуми-но Ками*, дракона, что так часто спасал наших предков от вражеских нашествий! Да пусть же его жемчужина горит у нас в сердцах, а его мудрость преисполнит наши умы! Наступила вторая часть ритуала – жертвоприношение. Нет, кого-либо приносить в жертву не требовалось, необходима была только лишь кровь. Кровь членов главной семьи, а в частности – химе клана Куанчи. Юдай и Нана, а затем и дети, аккуратно резанули ритуальным кинжалом по левой руке. Из глаз Катсуми сразу же полились слёзы – тяжело для ребенка испытывать намеренную физическую боль, но того требовал протокол. Этот злосчастный протокол, который заставлял её делать то, чего она не хотела. Этот злосчастный протокол, который она уже ненавидела, будучи всего лишь маленькой девочкой. До Катсу дошёл кубок, в который каждый член главной семьи по очереди добавляли свою кровь. Девочка сжала кулак, и кровь маленькой струйкой, сродни её слезам, начала стекать маленькой струйкой в чашу. Люди же будто не замечали слёз химе. Они почти синхронно подняли головы к небу и тихо-тихо зашептали молитвы, так, что девочке становилось жутко от такого массового помешательства. – Так поднимется же наша принцесса Катсуми… Катсу словно ударило током. Этой части она больше всего боялась, хотя не так она была страшна. Просто химе великого клана Куанчи всего лишь навсего была маленьким ребёнком, которого пугала массовость и некая одержимость таких «мероприятий». Её пугали ответственность и обязательства, которые ей пытались навязать как главной наследнице, но ключевое слово – навязать. Большинство просто не понимало, что она лишь ребёнок. Маленький и пугливый ребёнок. Глотая непрошеные слёзы, вызванные очередным приступом страха, Катсуми, опираясь на дрожащие руки, медленно поднялась с колен. – … так окропит же своей кровью эти глубоководные жемчужины во имя нашего покровителя Рю-во, – чеканя каждое слово, продолжал старший советник, – Благороднейшего и мудрейшего дракона, всесильного змея, обладателя тайн мироздания! Люди вознесли руки к небесам. – Ибо только он спасает наши души, ибо только он хранит покой всех наших предков! – мужчина почти кричал, – Прошу, принцесса, попросите покаяния для нас у Рио-во! Пусть же он примет в дар эти прекрасные жемчужины, а взамен одарит нас покоем и смирением! Рана, находившаяся у девочки на руке, ещё кровоточила и, благо, Катсу не требовалось ещё раз резать себе ладонь. Окропив жемчужины, Катсуми взяла в руки кубок. Она сомневалась. Есть ли во всем этом смысл? Правда ли она такая особенная, как ей внушали? Химе мало в это верила, её казалось, что всё это лишь глупые сказки для взрослых, которые её, как ребёнка, никак не приводили в восторг. Вокруг неё все словно одержимые говорили о великом наследии и её предназначении. А она просто хотела быть ребёнком. Катсуми оглянулась. И её охватил ещё больший ужас, когда она осмотрела толпу собравшихся людей. Они ждали. Они ждали, пока девочка завершит этот противный для неё во всех смыслах ритуал, они верили, что обычная маленькая девочка может принести им чудо. Не глупо ли? Все затаили дыхание. Все ждали с замиранием сердца кульминации сего момента. И Катсу просто не могла не оправдать их надежды. Слишком много надежд… Она осушила кубок до дна. Со слезами на глазах, с задержанным дыханием, с рвотными позывами. Но осушила. Того требовал протокол. Катсуми конечно не верила, что бы ей не говорили. Она просто не считала себя особенной. Но Катсуми надеялась, потому что боялась не оправдать надежд. Ведь, по заверениям старейшин и родителей, змей являлся её покровителем, и она должна была обеспечить связь между божеством и людьми. Химе надеялась, что всё же когда-нибудь у неё получиться наладить контакт с её хранителем. С её Рю-во. – Так осушим же свои кубки, – подавляя вздох облегчения, продолжил советник, – во имя тех, кого мы не упомянули! Возродите нас от греха!

***

*Химе-сама - принцесса *Нии-сан - брат *Кипа - хранитель *Имото - младшая сестра *Отоо-сан - отец *Окаа-сан – мать *Ямата-но Ороти – мифический гигантский восьмиглавый дракон. Имел восемь хвостов, чешую темного цвета, туловище его равнялось восьми долинам и восьми холмам. Имел в своём распоряжении меч Кусанаги. Был убит Сусаноо. *Ватацуми-но Ками (Рюдзин) – могущественный бог стихии воды, умеет вызывать ураганы. Обладает самыми большими богатствами в мире и обитает в дворце из хрусталя, который расположен на дне морском. *Рю-во – является морским драконом (змеем), повелителем вод. Известен как благородное и мудрое божество. Переправляет души умерших на тот свет. Рю-во не боится идти на контакт с людьми, в редких случаях исполняет желания. Любит богатство, испытывает страсть к жемчужинам. Ради прекрасной жемчужины готов пойти практически на всё.