* * *
Арес стоял на вершине холма, задумчиво смотря вдаль. Пришла пора отнять земли у амазонок. А еще они были должны ему сражение, и бог войны не прощал долги. Гордость Ареса не оправилась после недавнего поражение, когда его армии пришлось отступить, так что теперь пришла пора взять реванш. - Амазонские суки. Они там, внизу, - со смесью отвращения и предстоящего удовольствия сказал Арес. По правде говоря, мотивы поступков бога были несколько иными, чем он пытался себя убедить. Арес доказывал себе, что нападение на амазонок являлось частью стратегии, ведь на их землях имелись густые леса, полные дичи – лучше места, чтобы обучить армию он и не мог сыскать. И уже потом, когда Арес обустроит свой оазис ярости, то последователи будут присоединяться к нему сотнями, пополняя армию и запасы. «Это будет великолепно!» - думал Арес, понимая, что признавал лишь одну причину нападения на амазонок. Другой причиной было иное. Габриэль. Блондинка стала навязчивой идеей для Ареса. Она была загадкой, и столько раз бог пытался понять, что же делало ее такое особенной, что заставляло его восхищаться и презирать барда. Он восхищался ее силой и мужеством, которых хватало, чтобы противостоять ему, как не мог никто из смертных. За исключением Зены. Габриэль сумела сделать невозможное – приручить дикого зверя. Она влюбила в себя Зену. Не просто влюбила – воин была очарована ею, имела невероятную потребность обладать бардом. Габриэль стала для Зены причиной жить. Ее миром. Их отношения напоминали Аресу о его собственных чувствах к воину. Единственным отличием было то, что чувства оказались взаимны. Также Арес презирал Габриэль. Амазонка смогла уязвить его гордость, отказываясь от столько заманчивых предложений – он был готов дать ей мир. А она отказала. Вновь. Не просто отказала, а без единых раздумий. Фактически Арес едва успел сделать предложение, как она отвергла его. Это стало страшным оскорблением. Он также ненавидел ее, потому что амазонка имела все. Бард обладала Зеной. А Зена была всем. Габриэль имела не только Зену, но и остальных: бывшая подопечная Ареса, Вария, была влюблена в маленького барда; его сестра, Афродита, обожала блондинку. Бард получила все. «Да что с ней такое?» - зло спросил вникуда Арес. Он знал, что ответ был очень простым. Бард имела чистое сердце, живой ум, заботливую и мужественную натуру, красоту… черт возьми, этот список можно было продолжать бесконечно. Нападение на амазонок стало единственным способом справиться с одержимостью маленькой блондинкой. Это была личная месть. Арес холодно усмехнулся и, развернувшись, направился обратно в лагерь. Там еще не было армии, лишь около трехсот среднеобученных солдат, что стало началом, ведь каждый день приходили новички. По расчетам бога войны требовалось не менее восьмисот человек, чтобы напасть на амазонок. О да, более, чем достаточно. Бросить вызов всей нации амазонок, а не отдельному племени, было крайне рискованно, это могло стать, как благословением, так и проклятием для Ареса. Но он учитывал и то, что другие королевы вернулись в свои племена, и амазонки не могли похвастать единством. Варии, конечно, принадлежал титул королевы и право говорить от лица всей нации, но, приняв несколько непопулярных решений, там больше не пользовалась полной поддержкой. Арес сомневался, что темноволосая амазонка сможет собрать достаточно мечей, чтобы победить его армию. Он хищно улыбнулся, смотря на свой лагерь. - Я вернулся.Глава 22.
18 декабря 2016 г. в 21:06
Так и вышло, что их первая ночь не стала последней. Они наслаждались дружбой с преимуществами, проводя много времени вместе. Габриэль помогла богине стать серьезнее и увидеть истинную красоту мира; Афродита же нашла способ вернуть барду часть ее утраченной невинности за годы путешествий.
Габриэль заполнила пустоту и одиночество в жизни богини, которая ощущала себя потерянной без других членов Олимпа, смогла напомнить значение истинной любви. Афродита тоже заполнила пустоту, образовавшуюся в отсутствие Зены. Она стала больше, чем другом на ночь. Богиня стала настоящим другом, доверенным лицом Габриэль, которая делилась своими мыслями, секретами, всей жизнью с Афродитой.
Эта дружба существовала замечательно. Днем Габриэль обычно занималась делами племени: королевы других племен вернулись к своим людям, но блондинка осталась как советник, правая рука в племени, по просьбе Варии. Вечер и ночь принадлежали Афродите. Обычно они встречались за ужином: говорили часами на любые темы, от шутливых до самых серьезных. Они спорили, дразнили друг друга, заигрывали, делали что угодно, но всегда ощущали комфорт и тепло в этой дружбе.
Иной раз Афродита использовала божественные силы и забирала Габриэль в какой-нибудь экзотическое место на всю ночь. Там они ели, пили, танцевали и веселились.
Некоторые ночи они проводили в объятиях друг друга, занимаясь любовью до изнеможения, пока не сдавались под власть Морфея. И Габриэль шептала имя Зены все реже. Но все еще Афродита слышала его, и каждую ночь непрошенная грусть сжимала ее сердце, ведь богиня желала того, что не могла получить. Никогда. Но Афродита принимала эту цену несмотря на боль.
Это была ее цена за короткое счастье.
И богиня с радостью платила ее.
Афродита должна была сообщить Габриэль, что та ее избранная. Каждый день она клялась себе, что признается в этом, но каждую ночь не могла преодолеть страх. Богиня боялась. Боялась, что Габриэль решит, что она наложила на нее какое-то любовное заклятие, и все закончится. Афродита не хотела, чтобы их дружба заканчивалась.
Богиня не могла вспомнить, когда была в последний раз так счастлива. Она проводила много времени с женщиной, которую любила. Афродита ощущала близость с Габриэль и гордилась, будто бард отвечала взаимностью на ее чувства на самом деле, и каждое мгновение, проведенное рядом с амазонкой, было даром, Елисейскими полями.
Конечно, Афродита испытывала сомнения. Она знала, что Габриэль воспринимала ее не более, чем друга. Может, немного больше, чем просто друга. Хотя богиня получила тело амазонки, но никогда не могла по-настоящему проникнуть в ее сердце.
Афродита знала, что, если бы завтра Зена показалась на горизонте, то бард вернулась бы к ней без промедления. Несмотря на все ссоры и причиненные обиды, они были образцом истинной и вечной любви – богиня знала это. Но сейчас Афродита была счастлива тем, что имела, оставив все сомнения в темноте, и отрицание правды накрыло ее разум теплым одеялом.
Габриэль наслаждалась их отношениями тоже. Она решила жить сегодняшним днем и не думать о завтрашнем. Бард наслаждалась временем, которое проводила с Афродитой, ведь богиня была хорошим другом. Она не только говорила, но и умела слушать. Афродита умела веселиться и быть серьезной, когда ситуация того требовала, а самое главное, сумела заполнить пустоту от потери Зены.
Сумела помочь, но не заменила.
Габриэль все еще скучала по воину, но, чем больше она проводила времени с Афродитой, тем сильнее увлекалась ею. Богиня любви сумела тронуть сердце барда, но все же, как бы амазонке того не хотелось, она не могла ответить взаимностью Афродите.
Да, Габриэль любила Афродиту, но лишь как очень близкого друга. И чувства к богине не могли сравниться с чувствами к Зене. До сих пор королева воинов была ее единственной причиной, чтобы жить. Хоть амазонка и ощущала себя преданной Зеной, но по-прежнему любила ее всем сердцем.
Афродита была подругой, но Зена стала миром.
Габриэль знала это, но отказывалась полностью принимать. Иначе бы ее захлестнуло сожаление об отношениях с Афродитой. Амазонка не могла позволить этого: их отношения значили слишком много для нее.
Конечно, это не была настоящая любовь, но Габриэль и Афродите было уютно в их собственном мирке. Бард бы лелеяла их отношения, берегла, пока жила, а если бы Зена вернулась, то амазонка могла бы смотреть в это время с улыбкой и нежностью.
Так это и продолжалось.