* * *
Прошла неделя. Габриэль ни на мгновение не оставляла Лилу в одиночестве, много часов просиживая у ее постели. Они много говорили и смеялись. Лила просила Габриэль рассказывать истории, как та делала, когда они были детьми, и бард с радостью это начинала. Она провели эти дни, узнавая друг друга заново. Габриэль спрашивала у Лилы, как та жила прошедшие двадцать пять лет, рассказывала о своих приключениях. Не осталось незамеченным отсутствие Зены, которое бард оправдала необходимостью воина быть в другом месте. Это было так просто и легко – находиться дома, если бы не столь страшные обстоятельства. Пока Лила спала, Габриэль сидела у кровати, безмолвно наблюдая за сестрой. Взгляд барда неотрывно скользил по телу пожилой женщины, словно бы в попытке отпечатать ее облик в памяти. Габриэль боялась закрыть глаза, опасаясь, что тогда пропустит какую-то важную деталь или забудет сестру. Те редкие минуты, когда бард ела или спала, всегда приходились на сон Лилы. Сара, да и сама Лила, пыталась уговорить амазонку отдохнуть от бесконечной вахты, но та категорически отказывалась. Она хотела провести каждое оставшееся мгновение рядом с Лилой. Она хотела восполнить каждое мгновение, когда была далеко, за все, что пропустила. Сегодня был тот редкий момент, когда Габриэль взяла передышку после нахождения у кровати Лилы шесть дней подряд. Бард собиралась принять ванну, ведь амазонка чувствовала себя грязной и последнее, чего хотела, чтобы грязь как-то навредила сестре. Габриэль остановила свой выбор на речушке неподалеку от деревни вместо обычной ванны. Холодная вода освежила ее. Несколько минут бард просто плавала, а потом вышла на берег, где переоделась и начала сушить волосы. И тогда амазонка услышала осторожные шаги неподалеку. - Габриэль! – послышался крик Сары. – Габриэль! - Что такое, Сара? Что сучилось? – рванула навстречу женщине бард. - Мама. Она зовет тебя. Амазонка стремглав бросилась обратно, а Сара едва поспевала за ней. Когда Габриэль вошла в дом, то увидела свою сестру. Лила никогда не выглядела столь хрупкой. Бард бросилась к ее кровати и, схватив руку сестры, прижалась губами к теплой коже. - Габриэль? - Что такое, Лила? - Время пришло, - голос Лилы звучал слабо, но произнесенные слова заставили Габриэль содрогнуться. - Нет, - по лицу амазонки текли слезы, она отчаянно мотала головой, отрицая услышанное. – Нет, пожалуйста, Лила. - Да, время пришло, - бард зарыдала, но ее заставили остановиться слова Лилы. – Пожалуйста, не надо, Габриэль, все будет в порядке. - Но я твоя старшая сестра, Лила. Я должна уйти первой. - Что же, хоть в чем-то я окажусь победителем, - в голосе Лилы сквозила усмешка, и Габриэль горько рассмеялась, не видя смешного в произнесенных словах. - Я люблю тебя, Лила, так сильно. Мне жаль, что я столько времени отсутствовала. Если бы я могла обратить время вспять и… - Надеюсь, что ты бы поступила также. Габриэль, ты моя сестра. Я люблю тебя. Я так горжусь тобой и тем, что ты делаешь в жизни. Я не хочу, чтобы ты что-либо меняла, потому что знаю, сейчас ты счастлива. И все, что когда-либо имело значение. - Что мне делать, когда тебя не станет? – Габриэль звучала словно маленький напуганный ребенок. - Ты будешь идти дальше. Ты будешь в порядке. - Нет, я не буду. - Будешь. Потому что такова жизнь, и в ней все ответы. У меня есть последняя просьба. - Все что угодно, - автоматически произнесла Габриэль. - Когда я встретила отца Сары, то влюбилась с первого взгляда. Он был для меня всем. Но когда мы сказали маме и отцу, что хотим пожениться, то они запретили. Он был на несколько лет младше меня и не из семьи фермеров. Они бы просто не приняли нас. - Мне жаль. - Но для нас это не имело значение. Мы сбежали, поженились и потом вернулись в Потейдию. В конечном счете, родители приняли нас, а когда родилась Сара, то все стало просто идеально. Потом… много лет спустя, после его смерти от руки Гуркана, я думала, что тоже умру. Было так больно, я будто бы умерла внутри, когда его не стало. Я не думала, что выживу. Но за эти годы я кое-что поняла. Я была так счастлива и так сильно любила его, невозможно описать мою благодарность ему за все годы, что мы провели вместе. И эти годы дали моей жизни смысл. Также я размышляла о том времени, когда мы только узнавали друг друга. Потребовался почти год, чтобы набраться смелости, убежать и пожениться. Столько времени потрачено впустую. Ведь это время мы могли бы провести вместе. И я осознала, что ничто, будь то мелочь или нечто серьезное, не должно стоять на пути истинной любви. - Я верю тебе. И ты права, - произнесла отчаянно Габриэль. - Так ли это? Габриэль, мы говорили всю прошлую неделю. Я слушала тебя и знаю, ты любишь Зену всем сердцем. Она твоя истинная любовь. А уж я-то знаю, как она выглядит. Я могла видеть любовь в твоих глазах прежде и вижу сейчас. У тебя тот же взгляд, что был у меня. Лила замолчала, переводя дух, а потом мягко продолжила. - Бри, - прошептала она, использовав детское прозвище Габриэль, а бард лишь сильнее заплакала. – Я не знаю, что мешает вам быть вместе. Не знаю, боролись ли вы или сдались, даже не попробовав. Знаю лишь одно, что бы ни было между вами, оно того стоит. Не надо терять драгоценное время, ведь ты не знаешь, когда все закончится. Обещай мне, Бри. Обещай, что ты найдешь ее, что ты простишь ее и вы будете счастливы. Обещай мне. - Я обещаю, Лила. Обещаю, - ответила Габриэль спокойно, найдя в себе силы дать клятву сестре. Услышав это, Лила улыбнулась и напряжение покинуло ее тело. Сара подошла к кровати и взяла свою мать за руку, глаза молодой женщины были красными и опухшими от слез. - Он зовет меня, - резко выдохнула Лила. – Я должна идти. Габриэль яростно прикусила губу, чтобы не закричать, а по ее лицу текли слезы. Лила прикоснулась к щеке дочери, а затем сестры. - Я люблю вас обеих так сильно. - И я тебя люблю, - сказали они в унисон. Некоторое время в доме царила тишина, и женщины просто смотрели друг на друга. Потом Габриэль наклонилась, чтобы поцеловать Лилу в лоб. Губы амазонки прикоснулись к холодной коже. Лила умерла.Глава 40.
6 октября 2018 г. в 15:20
Наконец, Зена добралась до Амфиполиса. От вида родной деревни сразу же нахлынули воспоминания. Еще несколько лет назад это место не вызвало бы у воина ничего кроме презрения и боли, но теперь Зена была в мире с собой и домом.
Она вошла в гостиницу, которая после их последнего визита, нуждалась в ремонте. К тому же прошедшие годы привели здание в негодность. Габриэль, Ева и Зена начали отстраивать гостиницу, но, как часто это бывает, их позвал долг, и пришлось отложить реконструкцию до лучших времен.
Теперь королева воинов нуждалась во времени и месте, чтобы подумать и побыть в одиночестве. Но размышления не исключали физическую работу. Ведь без этого, без чего-то, что могло держать руки занятыми, не только разум, Зена могла сойти с ума.
«Я могла бы все привести в порядок здесь в кратчайшие сроки, - раздумывала воин и рефлекторно отпрыгнула в сторону, и туда спустя мгновение обрушилась часть потолка. – Так, может быть, не в кратчайшие сроки, но хотя бы я смогу приступить к работе».
Воин пошла наверх, чтобы проверить свою старую комнату. Удивительно, но там оказалось все нетронутым, хоть и весьма потрепанным временем. Зена улыбнулась открытию.
Когда стемнело, то воин осознала, сколько времени провела, бродя по гостинице среди разрушений. Хотя женщина имела много талантов, но мало какой из них мог оказаться полезным ночью, поэтому она решила дождаться рассвета, чтобы начать ремонт. Поэтому Зена направилась на поиски дров.
Сбор дров занял у нее куда больше времени, чем обычно. Находясь в лучах лунного света, женщина замерла и любовалась чувственной красотой. И почему я не замечала ее раньше?
С охапкой дров Зена направилась к дому, по пути зайдя проверить лошадь. Конюшня находилась в плачевном состоянии и требовала серьезного ремонта. Арго никогда не пожелала бы ночевать в грязи и разрухе, но нынешняя лошадь, казалось, не возражала. Воин перебросила седельные сумки через плечо, забрала дрова и направилась в дом.
Когда в камине разгорелся огонь, Зена начала жевать привычный паек. Это было странное ощущение. Несмотря на то, что она давно помогла душе своей матери уйти в лучший мир, воин все еще ощущала ее присутствие. Женщина мечтала об обнимавших ее любящих руках матери. Тосковала об этом почти позабытом ощущении. Тосковала о голосе матери, говорившем, что все будет хорошо. Зена тосковала о своей силе и так хотела на кого-то опереться.
Даже королева воинов не могла быть все время сильной.
Но единственным комфортом для Зены стало тепло домашнего очага и стрекотание сверчков на улице. Женщина свернулась калачиком в своей постели, попытавшись уснуть, но поняла, что это довольно сложная задача. Она перевернулась на спину и впервые за долгое время рассмеялась.
Зена потеряла счет времени, оставаясь в комнате детства. Она рывком поднялась и посмотрела на свои ноги, которые свешивались с конца кровати. Это было забавное зрелище. Великая и могучая королева воинов пыталась устроиться в кровати, в которой спала в последний раз будучи подростком.
Поворочавшись некоторое время, Зена поняла, что не сможет так уснуть. Она всегда предпочитала спать на полу. Женщина собрала одеяла, устроила импровизированную кровать на полу и, довольно вздохнув, улеглась. Теперь все было правильно. Однако как бы не устало ее тело, разум отказывался погружаться во власть Морфея. Зене было необходимо чем-то занять свой разум.
Женщина потянулась к седельному мешку и вытащила один из свитков Габриэль, осторожно развернула его и с любовью уставилась на слова, написанные знакомым почерком. В глубине души Зена чувствовала вину за то, что собиралась прочесть личные свитки барда.
«Но ведь она сама хотела, чтобы я прочла ее свитки, все свитки… ведь так?» - воин решительно отмахнулась от вины.
- Одна, - начала она читать. – Впервые я одна.