Биография желаний

Нынешнее время. Вторая половина триста второго дня.       Разделка туши тюленя — самое то для тренировки контроля и удержания ауры на клинке. Без неё мне не удалось бы, даже поцарапать добычу, не повредив инструмент. Увы, минусом этого действа являлась невозможность думать о чем-то отвлеченном: едва мысли съезжали в сторону, как нож тут же становился бесполезным. В итоге полтора часа я сосредоточенно пыхтела, аккуратно разбирая тушу на кусочки. Часть, впрочем, я уже отдала Марту. Теперь неделю о его пропитании заботиться не придется. Все-таки природа — классный программист.*       Когда тени начали вытягиваться, я закончила. Верхнюю губу щипало — из носа от долгой работы с аурой уже давно шла кровь. Голова слегка кружилась, но на подобную слабость я уже давно разучилась обращать внимание. Утерев нос тыльной стороной ладони, а вернее — размазав по лицу еще и грязь, я огляделась. Куски мяса заняли свое место частью на палках, развешенных под потолком домашней пещеры, частью — в кокосовых мисках с морской водой. Шкура, жир, внутренности — все пойдет в дело. Это в начале я выкидывала такие полезные кишки и желудок, а сейчас уже не собиралась разбрасываться ценными материалами. Часть из них отправились на просолку, часть — просто в миски и бамбуковые трубки. Теперь можно заняться остатками. Совсем небольшую часть того, что когда-то было тюленем, я собрала в еще одну миску, отнесла в лес и закопала, привычно поблагодарив.       Закончив с похоронами, я осмотрела себя. Одежду я предусмотрительно сняла, так что стирка мне не грозила. Отмыть кровь с человеческой кожи гораздо проще, чем с выделанных шкур. Нет, это было недолго, но зачем множить себе работу? Будь я одета, пришлось бы приводить в порядок и себя, и одежду. Сейчас — только себя. Я раздраженно почесалась и направилась с водопаду. Кровь уже в большинстве своем засохла неприятной коркой, а волосы окончательно превратились в дреды. Мыться-мыться-мыться...       Вода всегда благоприятно воздействовала на мои мыслительные процессы. Успокаивала. Вымывала из тела усталость и напряжение. Обычно. Сейчас я сидела в каменной чаше, отскребала засохшую кровь пучком травы и все больше нервничала. Сердце испуганно трепетало, кожа покрывалась то мурашками, то горячим потом; в какой-то момент начали трястись руки. Отчего-то вспомнилось ощущение собранной в горсть крови. А потом все резко прошло. Осталась только дикая, непонятная усталость. Я смыла с себя остатки грязи и осторожно выбралась из воды.       Такое произошло со мной впервые. Я перебрала в памяти все ощущения, пытаясь нащупать причину произошедшего. Страх, жажда, голод... И внезапным озарением пришло понимание: мне что-то мешает. Будто камушек, попавший в сандалю. Вроде незаметный, но как только пытаешься вытряхнуть — моментально прилипает к коже, не позволяя от себя избавиться. Что же может быть лишним для меня сейчас? Я торопливо оделась и уселась в позу лотоса, погружаясь в сеанс сканирования.       - Твою ж мать, - выругалась я почти сразу, выпадая из транса.       Гул сильных, человеческих сердец. К берегу подходил корабль.       Я глянула на небо. Оно уже начало окрашиваться в золотой цвет. Думается, кто бы это ни был, не станут они высаживаться на ночь глядя. А значит у меня вся ночь на разведку.       - Март, остаешься за главного. Из пещеры не вылезай, ладно?       Тигр удивленно мурлыкнул, но послушно отправился домой. Даже если они и сойдут на берег, то определенно не смогут в темноте отыскать вход на нашу базу, так что Март будет в безопасности. А я пригладила волосы и превратилась в летучую мышь. Обожаю свой фрукт!       Вообще-то летучие мыши если не летают, то висят где-нибудь вниз головой. Но я-то все-таки человек. Поэтому и расположилась на ветке совершенно по-человечески: сидя, опираясь спиной на ствол, скрестив ноги, сложив на груди крылья и задумчиво разглядывая корабль. Бесцветная картинка, правда, бесила до крайности. Да и что-то разглядеть тоже было сложно: не сложилось у летучих мышей со зрением. Но солнце еще не село, и кто-то наблюдал за побережьем: в стуке сердца проскальзывали характерные нотки интереса. Пусть я летучая мышь, но по габаритам вполне сравнима с городским голубем, и незаметно проникнуть на корабль не получится. Можно, конечно, зайти со стороны моря, но зачем спешить? Как я и предполагала, моряки не торопились покидать судно, готовясь ночевать прямо на нем. Они громко переговаривались, смеялись, напевали. Я, не услышав звуков знакомого мне языка, сосредоточилась на пульсациях.       Двадцать семь сердцебиений. Двадцать семь человек. И что мне с ними делать? В общем-то лично для меня спрятаться на корабле не проблема. А там уж меня к цивилизации вывезут. Наверное. Но вот оставлять Марта я не собиралась: к тигру я относилась как к брату, которого у меня никогда не было. Его мнение на этот счет меня не интересовало.       Через полчаса окончательно стемнело, и я поднялась с ветки. Пора.       На корабле уже зажгли фонари, но они только помогали мне: там, куда не дотягивались пятнышки света, становилось только темнее. Укрываться в этих местах было крайне легко. Я выбрала место на мачте, с той её стороны, где не были прибиты перекладины для подъема наверх. И на этот раз — головой вниз. Благо проблемой было только привыкнуть к подобному восприятию реальности. Кровоизлияния в мозг в силу особенностей тела можно было не опасаться.       Человек десять расположилось на палубе. Еще один ощущался наверху — в вороньем гнезде. В кормовом помещении слышалось одно сердце. Наверное, капитан. Еще два — в носовой части. Остальные — под палубой, и судя по размеренному пульсу спали. Те, кто сидел на палубе ужинали и переговаривались. Как я и предполагала — на незнакомом мне языке.       - Эй, Гард, а точно фрукт здесь? - в стуке сердца и голосе слышен осторожный интерес.       - А я откуда знаю? Но то, что Кровавого Джека убили именно тут — факт, - равнодушие.       - Да с тех пор уже сколько, лет двадцать прошло? Неужто совсем никого на этом острове не побывало? - сомнение.       - А я слышал — он проклят. Джек с командой тут остановились провиант пополнить. Сошли на берег, а навстречу им — старуха. «Уплывайте, - говорит, - а то умрете все смертью лютой». Ну Джек только рассмеялся. Обошли они старушку, в лес отправились. Только один из команды обернулся — а старухи и нет. И следов на песке нет. Ну, зашли они в лес, нашли источник. Капитан опустил туда руку, набрал горсть воды, выпил. И обратился в чудовище! На своих напал. Всех, кто с ним был растерзал! А потом по лесу пошел. Старпом и команда, что на корабле оставались ждали-ждали, пошли искать. Нашли тела товарищей, пошли капитана искать. Только нашли демона! Он на них напал. Матросов поубивал. Только старпом ему башку снес. А когда чудовище померло, так и превратилось оно обратно в капитана. - А здесь страх. И длинная история. И трое испугались. Пятеро — напряглись. Как пить дать — про остров страшилку рассказывает. И сам верит, что примечательно. Народ подобрался, осторожно зыркая в сторону черной полосы, в которую превратились деревья.       - Да чушь не пори. Бунт обычный был. Только капитан всех матросов перебил, а его самого — старпом. Да кто ж в таком признается? - гулкий бас уверенного в своих словах человека.       - Ну, кто знает. Я вот слышал, на Гранд-Лайне... - о-па, а Гранд-Лайн-то так же звучит.       - Мы в Саус Блу, а не на Гранд-Лайн. Какие проклятия? Да я даже сомневаюсь, что дьявольские фрукты вообще существуют! - и Саус Блу — тоже также произносится. Может, немного мягче.       - Капитан сказал, что он на этом острове. Значит, будем искать!       У них что, ссора намечается? Как все запыхтели-то. Голоса погрубели. Похоже мнения разделились. Что-то на этом острове найти хотят. Клад? Наверное. Но, видимо, сомневаются вообще в его наличии. Карты нет, только непроверенная информация? Если так, то они завтра начнут прочесывать лес...       Мои размышления прервал звук открывающейся двери. Помещение на носу, видимо, было кухней. Из неё выскользнул парнишка лет... Эх, никогда не умела определять возраст на глаз. Худющий, весь в синяках и ссадинах. Держа в руках поднос, он по широкой дуге обошел расположившуюся на палубе компанию и постучал в дверь каюты, определенной мной как капитанскую. Раздался грубый голос, юнга открыл дверь и нырнул в помещение. Я вернулась было взглядом к людям, но в ту же секунду раздался грохот-лязг и парнишка вылетел из каюты спиной вперед. Команда с интересом наблюдала.       Следом за живым снарядом выскочил крепкий, даже в какой-то мере красивый мужчина. Он что-то зло говорил, быстро приближаясь к своей жертве. Потом поднял мальчишку за горло и швырнул на палубу. Беднягу несколько раз подбросило, прежде чем он врезался спиной в мачту. Сидевшие под ней матросы уже рассосались, улюлюкая от бортов. Эти люди начинали активно мне не нравиться.       Капитан не прекращал экзекуцию. Он лупил юнгу ногами, а тот лишь тихонько всхлипывал, пытаясь закрыться руками. Но что он мог противопоставить взрослому человеку, больше его раза в два? Когда парнишка перестал дергаться, капитан отвернулся, бросив в сторону матросов короткий приказ. Он отправился в каюту, а один из людей — к пацану. Легко поднял его и отправился куда-то вниз. Я прислушалась. Хлопнула дверь. Что-то лязгнуло. Засов? Потом — долгий лязг. Цепи? Его заковали? Неприятные люди. Я осторожно сползла с мачты, перебралась к борту и сорвалась с палубы. В метре от воды я распахнула крылья и полетела в сторону берега. Нужно решить, что делать. Прошлое. День пятьдесят девятый.       Я радовалась. Глубокие царапины на руках щипали, я тяжело дышала от напряжения, снизу разносился недовольный мявк-шипения, а я радовалась. Зафиксировав лапы своего подопечного, перевернув его на спину, удерживая горло локтем, а самого тигренка — телом, я бесконечно радовалась, что Март решил проявить характер именно сейчас — пока я еще могу с ним справиться.       - Март, ты будешь меня слушаться, - ровным голосом проговаривала я, глядя в его глаза.       В жизни любого животного, живущего рядом с человеком, наступает момент, когда решается, кто будет хозяином. Если упустить эту секунду, то проблем будет масса. Я её упускать не собиралась.       - Я старше. Я сильнее. Ты слушаешься меня, - монотонно и ровно повторяла я, забивая этим сознание животного.       Не столь важно, что именно я говорю. Главное — абсолютное спокойствие и уверенность в своих силах. Никаких истерик. Никакой боли. Спасибо, родители! Когда они завели собаку, меня заставили перечитать кучу литературы на эту тему (восьмилетнюю девочку, ага). В том числе — об особенностях дрессировки и подчинения. Поэтому годам к двенадцати, когда мое тело более-менее окрепло я смогла поставить на место псину, к тому моменту сравнявшуюся со мной весом. Собака первоначально считала меня придатком к поводку, но после проведенной с ним показательной беседы приняла меня за хозяйку. Впоследствии этим методом я пользовалась и с котами, и с другими животными. Главное — ни секунды не сомневаться.       Март отвел глаза и затих. Победа! Я — старшая!       Больше с ним проблем не было.