Боль утраты

      На улице светит солнце, хотя сегодня, к сожалению, совсем не радостный день. В доме Асакура довольно тихо, хотя все уже встали, но никто ещё не выходил из своих комнат. Каждый хотел, чтобы этот день настал как можно позже. Но к сожалению, это невозможно. Как и вернуть её к жизни. Есть надежда, что после похорон станет легче и боль утихнет. Как бы все не оттягивали момент прощания, собираясь очень медленно, но у них это не получиться.       Ведь время сегодня идёт намного быстрее, чем обычно, а опоздать на церемонию прощания и похороны никто не хочет. Поэтому через десять минут все шаманы уже стояли в гостинице. Лишь поздоровавшись друг с другом, друзья вышли из дома, ожидая на улице старшее поколение семьи Асакура. Когда все были в сборе, то они отправились на поезд. Конечно, Хао мог бы с помощью фурёко переместить всех, но все же хотелось оттянуть время, время прощания.       Дойдя до станции, шаманы сели в поезд. Для кладбища ехать недолго, значит они буду там вовремя. Это ведь хорошо? Или нет? Как и ожидалось, доехали друзья в течение десяти минут. Выйдя с поезда, девушки замедлили шаг. — Мы таким шагом через месяц не дойдём. Может вы пойдете быстрее? — нарушив тишину, произнёс Хао. — Д…да, ко…нечно. — задыхаясь от слёз, прошептала Пирика. К ней подошёл Хоро и сказал: «Не надо, Пирика, не плачь. Сестренка, я знаю, как тебе больно. Тише-тише я рядом» — синеволосый шаман обнимает свою сестру, поглаживая её волосы и пытаясь её успокоить. — Пирика, дорогая, мы с тобой. — произнесла Тао, стараясь не заплакать. — Давайте пойдём быстрее, а то мы можем опоздать. Это будет выглядеть так, будто мы не ценим её. Но это не так. — проговорила итако, с болью посмотрев на младшую Юсуи. — Что ж ты права. — согласилась Пирика, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.       Киояму никто не стал поправлять, она не ошиблась, они до сих пор её ценят. Тамао была и осталась их другом, пусть её нету с ними, но она всё равно всегда будет рядом. Просто она захотела уйти раньше своего времени, это неправильно, но они не могут винить её. Это её выбор и только её, а они справятся, будет тяжело, но они помогут друг другу пережить её смерть.       Дальше все шли в тишине, лишь иногда поднимался ветер, качая листья деревьев. На улице также светит солнце, и нет никакого намека на дождь. Погода будто насмехается над горем друзей, и от этого становиться ещё больнее. Вдалеке был слышан плач — они почти пришли.       Шаманов там будет ждать класс и их учитель. Друзья не хотели ехать вместе со остальными, с чужими им людьми. Эти чужие люди все равно не чувствуют боли, которая разрезает сердце ножом, ломая при этом грудную клетку, и затрудняет дыхание, увеличивая душевную боль. Хочется кричать, кричать во весь голос, лишь бы облегчить эту боль, но голос пропадает, словно сам боится этой жгучей боли, а после её отступления он снова появляется. Но эта боль не приносит облегчения, только пустоту в душе да дрожь от понимания потери. А кричать больше не хочется — боль прошла, но на очень короткое время. Скоро всё это повториться вновь, и этого нельзя избежать. И так будет повторяться довольно долго, пока боль не утихнет. Может быть, после похорон станет легче? Скоро шаманы смогут ответить на этот вопрос. Уже показались ворота кладбища, и сердце застучало ещё быстрее, а каждый стук сердца — новая волна боли. — Вот мы и пришли. — тихо произнесла Кейко.       Остальные кивнули ей в знак согласия, здесь ни к чему слова, и так все понятно. Зайдя на кладбище, друзья увидели свою классную руководительницу и несколько своих одноклассников. Женщина была одета в черное платье, глаза полны грусти. Заметив своих учеников, она сказала: «Здравствуйте, я не думала увидеть вас так рано. Вы пришли из самых первых. Я соболезную вам.» — Мы не могли опоздать. Я думаю, что Вам нужно подождать остальных, а мы пойдем и узнаем всё. Микихиса потом вернется и покажет вам, куда идти. — произнес Йомей. — Конечно, я понимаю. — ответила учительница. После того, как семья Асакура ушла, классная руководительница спросила: «Как вы?» Хао захотелось сжечь её, она не должна была спрашивать, будто ей не понятно. Хорошо, что учитель и одноклассники не заметили в руке старшего Асакуры искру, которая довольно быстро стала маленьким огнём. — Хао, не вздумай. — зло шепнул Йо. — Не очень. — сухо и с некой грубостью ответила итако классной, а потом перевела взгляд на братьев. — Вы сильные. Мне правда жаль. — вздохнула она. Увидев остальных своих учеников, она пошла к ним и, пришедшие вместе с ней ученики последовали за ней, оставив близких друзей наедине. — Хао, что ты творишь! Ты хоть понимаешь, что могло бы произойти, а если бы ты навредил ей или кому-то из класса. — отчитывал брата младший Асакура. — Йо как будто ты не хотел ударить её. — ответил Хао. — Я тоже хотел, но мы должны сдерживать свои силы и не поддаваться таким эмоциям, как злость. «Забудьте про слова нашей учительницы. Сейчас нас это не должно волновать. — произнесла Тао. — Ты права, к тому же мы скоро пойдем провожать её, все уже собрались. А вот и Микихиса. Я думаю старшему поколению, не надо знать о том, что произошло сейчас. — произнёс Лизирг. Остальные кивнули ему. — Мы можем идти. У вас что-то случилось? — произнёс, только что подошедший к ним Микихиса. — Уже? Неужели так быстро? Нет, все нормально. — слабо улыбнулась Жанна, чтобы придать больше уверенности своим словам.       Микихиса лишь кивнул девушке. Он боялся за них, впрочем, не только он один, всё старшее поколение не могло найти себе место. Они боятся за них, пусть друзья видели много смертей на турнире шаманов. Но это другое, Тамао — их друг. И неизвестно как поведут они себя, но семья Асакура надеется, что сможет им помочь, если это будет необходимо. Учительница, увидев Микихису, позвала учеников и вместе с ними подошла к нему. — Все подошли? Классный руководитель кивнула ему. Микихиса повел всех к месту прощания.       Они проходили мимо разных могил, почти на каждой — надгробие. Кто-то старался не смотреть на надгробия, кого-то бросало в дрожь, кого-то, но не их. Шаманы и медиумы не боятся кладбищ, не испытывают к ним неприязни. Но почему же тогда сейчас по телу пробегает дрожь? Почему же сейчас хочется убежать отсюда как можно дальше, и никогда не возвращаться? Они не знают, даже Хао, который только может догадываться об этом, ведь раньше, в прошлых жизнях, такого с ним не было. Может быть, ответы на эти вопросы знает старшее поколение семьи Асакура? Может быть, знает, но скорее всего — нет.       Казалось, что они идут слишком долго, даже ожидание звонка со скучного урока длиться быстрее. Может быть, всё же это сон, просто кошмар, и когда они придут, то проснуться? Проснуться, и она будет рядом? Как хочется в это верить, но только это невозможно. Они не спят, это всё происходит сегодня, сейчас. Но друзьям всё равно слабо вериться в то, что её нет. Нет, просто не верят в это, пока не увидят её. Только вот хотят ли они её видеть, видеть мёртвой, лежащей в гробу?       Но всё же они отказываются верить, хотя ребята прекрасно понимают, что это правда, что это не сон и не шутка. Да, только сердце твердит обратное, споря с разумом и побеждая его. Но ведь надежда же умирает последней?