Возвращение

Раньше, в Дредфорте, Рамси часто насиловал Вонючку. Однако он никогда не позволял своим дружкам его трогать. Они глумились над ним, по приказу Рамси избивали, резали и драли кожу. Но больше Рамси не позволял им ничего. «Ты мой, только мой», — говорил он Вонючке, жадно целуя, словно любовника, и от этих слов Теону хотелось плакать навзрыд, потому что не было надежды вырваться из рук Рамси живым. Однажды он попытался покончить с собой и до сих пор боялся вспоминать, в какое неистовство впал тогда Рамси и каким ужасным было наказание. «Ты не сбежишь от меня, — он смотрел в упор своими бешеными белыми глазами. — Я не дам тебе сбежать. Я не отпущу тебя. Я даже не дам тебе сдохнуть. Ты умрешь, только если я сам захочу убить тебя. Сам, своими руками». Вонючка накрепко усвоил урок. Он больше не пробовал ни сбежать, ни убить себя. Какой бы ни была ужасной мысль о том, что вся его жизнь теперь зависит только от Рамси, он постарался принять ее, потому что это помогало ему выжить. Если следовать установленным правилам, то можно сохранить шкуру. Когда Вонючка не совершал ошибок, Рамси был доволен: разрешал ему нормально поесть и улечься спать на старой тахте в углу, а главное — не причинял ему боль. Деймон продолжал связывать его запястья. Жесткий телефонный провод врезался в кожу, и ныли вывернутые за спину руки. Теон постарался напрячь мускулы, чтобы потом было не так больно. А ведь Рамси говорил, что боли больше не будет! Он поклялся в этом, а Рамси никогда не нарушает своих обещаний. Он мог врать о любви сколько угодно, однако никогда бы не позволил Деймону или кому-то еще из своих ребят трахнуть его Вонючку. В письмах из тюрьмы Рамси злился на всех, с кем общался Теон, и ревновал его ко всем подряд — к Станнису Баратеону, к Мансу, к Стиру, к Джону Сноу, особенно к Джону Сноу... Наверняка он содрал бы кожу с Деймона собственными руками, если бы узнал, что тот собирается сейчас сделать. Теон дернулся и рявкнул внезапно окрепшим голосом: — Деймон, прекрати! Тот услышал, как Вонючка что-то крикнул внизу, и затянул петлю покрепче. «Заткну рот его же футболкой», — подумал он. Вдруг собаки резво устремились к креслу, где лежала куртка Деймона, и того словно ударило током: «Бланкита!» Он вскочил на ноги, выпустив связанного Вонючку, и ринулся к креслу. Зубы Киры клацнули в дюйме от краешка кресла, и рукав куртки затрепетал. «Пошли нахрен отсюда!» — заорал Деймон на собак, отвесив Кире пинка. Та заскулила и, поджав хвост, отбежала в угол. Теон рассвирепел. Пока Рамси сидит в тюрьме, этот смазливый гаденыш уверен в том, что может творить что угодно, а он будет молча терпеть и давиться слезами, как раньше?! Вот уж нет! Он больше не Вонючка. Содрав с запястий скрученный провод, Теон подтянул штаны и быстро поднялся. Деймон, согнувшись, ковырялся в своей куртке, и Теон не отказал себе в удовольствии изо всех сил хлестануть его сложенным вдвое проводом поперек спины. Деймон подскочил — резкая боль обожгла так, словно ему плеснули на спину кипяток. Он резко обернулся — напротив стоял Вонючка с телефонным проводом в руках и смотрел исподлобья, плотно сжав тонкие губы. — Ах ты сука! — заорал Деймон и кинулся на засранца, целя кулаком в челюсть. Теон не зря ходил в качалку к Амберу, а последние месяцы занимался боксом. Руки сработали быстрее головы, а ноги сами стали в стойку. Он ушел от удара и двинул Деймону снизу в челюсть так, что заныли костяшки пальцев. Тот отлетел к двери, и его губы сразу расцветились красным — видимо от неожиданности он прикусил язык. В его голове гудело, перед глазами мелькали черно-красные сполохи. Рот наполнился кровью, и казалось, что распухший язык сейчас вывалится наружу. Деймон сплюнул на пол и схватился за челюсть — снизу набухал пульсирующий болью желвак. Покачиваясь, он поднялся, одновременно пытаясь проверить — на месте ли нижние зубы, но язык потерял чувствительность, а подбородок дергало, словно треснула челюстная кость. Он сфокусировал взгляд на Вонючке, который стоял, выставив вперед сжатые кулаки и чуть согнув ноги в коленях. Деймон замахнулся, но тот резко ушел вбок, и удар не достиг цели, зато кулаки Вонючки врезались в грудь и плечо, как два молота. Деймон с трудом удержался на ногах и кинулся на гаденыша, стремясь повалить на пол, но Вонючка снова как-то неуловимо увернулся. Получив сильные удары в солнечное сплетение и под ребра, Деймон всем телом обрушился на дощатый пол, расшибив локти, и долго ловил ртом воздух. Он с трудом перевернулся на спину и тяжело поднялся — сначала на четвереньки, потом на ноги. Его качало из стороны в сторону, как пьяного, в голове пульсировала боль, локти горели, в боку стреляло — наверное, Вонючка что-то ему отбил. Прикушенный язык все еще кровоточил. — Сука... — выдохнул Деймон. — Я тебя убью! Он сгреб связку ключей с полки в прихожей и, зажав их в кулаке, словно кастет с шипами, двинулся на Теона. Тот резко ударил ногой по его запястью так, что свело кисть, и ключи, бренча, полетели в коридор. А за ними пронеслось что-то небольшое и белое, и собаки с лаем помчались следом. — Пошел нахер отсюда! Теон распахнул дверь, вытолкал Деймона на лестничную площадку и с силой пнул его ногой в зад. Тот потерял равновесие и покатился вниз по ступенькам. Теон хотел плюнуть на него сверху, но удержался. Он закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной, стараясь выровнять дыхание и угомонить суматошно бьющееся сердце. Девочки крутились вокруг него. Вдруг он почувствовал, как что-то лезет по его ноге. Теон в ужасе уставился вниз — по штанине в панике карабкалась крупная белая крыса с красными глазами-бусинами. Ее голый розовый хвост тянулся, словно толстая нитка. «Так вот что Деймон искал в куртке», — рассмеялся Теон, и напряжение разом отпустило его. Деймон некоторое время лежал на лестнице, уставившись в потолок. Вроде бы он ничего себе не сломал и не вывихнул, хотя сильно болел правый бок. В голове вертелась одна-единственная фраза: "Ну нихрена себе... ну нихрена себе..." Вонючка не просто мне врезал. Он меня избил и спустил с лестницы! Тварь... и когда он выучился драться? Сука... Ну нихрена себе... Он барахтался на нижних ступеньках, пытаясь подняться. Деймон уцепился за перила и подтянулся. В боку стрельнуло так, что перехватило дыхание. Твою мать! Все-таки сломал мне пару ребер, гад! Перебирая руками, он осторожно поднялся и навалился на перила. Одной рукой похлопал себя по карманам — сигареты остались в куртке, как и Бланкита, которую, вероятно, уже сожрали эти гребаные собаки. — Сука, верни куртку! — хотел крикнуть он, но вместо этого из горла вышло какое-то невнятное сипение. Теон взял крысу поперек жирненького гладкого тельца и поднес поближе к глазам, чтобы рассмотреть. Она испуганно перебирала пальчиками и тянула к нему лапки. Девочки прыгали вокруг, щелкая челюстями, и пытались дотянуться до нее. Теон подхватил куртку Деймона и вдруг заметил, что из внутреннего кармана торчат надгрызенные уголки очень знакомых блокнотных листов. От неожиданности он едва не выронил свою ношу. Письмо от Рамси?! Точно, Деймон что-то бормотал о «записке босса», — скорее всего, эти пожеванные крысой листки и были очередным посланием Рамси. Вытащив из кармана измочаленное письмо, Теон положил его на полку для ключей и вышел на лестницу. В одной руке он комкал куртку, а в другой — держал белую крысу. Деймон стоял, привалившись к перилам. Его рот был красным, а глаза безумными — наверняка он боялся, что сейчас в отместку Теон бросит крысу вниз между пролетами, и она разобьется. — Барахло свое забери! — Теон швырнул куртку ему в лицо. Деймон попытался поймать ее, но не смог — руки плохо слушались, — она ударилась об его грудь и упала под ноги. Сейчас он так же швырнет Бланкиту... А та доверчиво сидела в руке и обнюхивала пальцы. «Не надо...», — прошептал Деймон распухшими губами, но вдруг Вонючка спустился к нему и протянул Бланкиту. — И крысу свою забирай тоже. Он твердо посмотрел ему в глаза, и тот отвел взгляд. Вонючку словно подменили — перед Деймоном стоял обычный худощавый парень с хмурым лицом и презрительным взглядом. Как будто в квартире остался слезливый слабак, а на лестницу вышел его брат-близнец... как его звали? Тео? Нет. Его звали Теон. Деймон осторожно взял Бланкиту. Она тут же взбежала по его руке на плечо и спряталась в растрепанных волосах. — Спасибо, — выдавил Деймон. Он подцепил куртку ногой и, ухватив за рукав, побрел вниз, время от времени оборачиваясь на неподвижно стоящего Теона. Бланкита щекотала носиком его шею, и Деймон, выйдя на улицу, подумал, что последний час он явно провел в какой-то параллельной реальности. Сейчас ему нужно было выкурить сигарету. Потом выпить. А затем идти в больницу — проверять ребра. Теон смотрел вслед Деймону до тех пор, пока за ним не закрылась дверь подъезда. Вернувшись в квартиру, он сунул в карман штанов потрепанное письмо с надгрызенным краем и пошел на кухню. Там он подставил содранные костяшки пальцев под струю ледяной воды из крана. «Надо бы обработать антисептиком», — подумал он, но решил, что это подождет. Сначала нужно было выпить что-нибудь покрепче. Порыскав по кухонным шкафчикам, он нашел початую бутылку виски. Теон отхлебнул большой глоток, обжегший горло, и закашлялся. Он взял бутылку под мышку и направился в комнату. Ему надо было осмыслить то, что сейчас произошло. Деймон, конечно, тупая и наглая скотина. Но почему Теон в его присутствии сразу стал Вонючкой? И почему он смог оказать ему сопротивление только когда вспомнил про Рамси и его обещания? Теон посмотрел на склеенные блокнотные листки и сделал еще один большой глоток из бутылки. Как понять — где же в нем кончается Вонючка, и начинается Теон? Он вернулся на кухню за ножиком, разрезал слипшиеся верхние листы и развернул письмо. Оно было затертым на сгибах и пахло несвежими носками. Теон брезгливо поморщился и, стараясь не порвать, аккуратно разложил листки на столе. Рамси, как обычно, писал карандашом — многие слова размазались и приходилось догадываться о содержании фразы по общему смыслу. «7 октября Мой Теон! Наше свидание закончилось всего час назад, и меня бесит, что нам не хватило времени! Мы ничего толком не успели сказать друг другу, не успели обсудить наши планы, все пошло как-то криво. Как будто все вокруг сговорились мешать нам! Из-за этого проклятого дорнийца и его носатой сучки я пропустил половину из того, что ты мне говорил. Именно поэтому я сразу принялся за письмо. Его доставит один из моих ребят — завтра их выпускают на свободу. Так что не удивляйся, когда тебя навестит кое-кто из старых знакомых. Как только получишь письмо, гони его нахрен! Ему нечего делать в твоей квартире и незачем дожидаться ответа. С некоторых пор я перестал доверять своим курьерам. Я плачу им немалые деньги, чтобы письма доставлялись без перебоев и точно в срок, но один из них подвел меня. Я не хочу, чтобы это повторилось с моим последним письмом из тюрьмы, так что ты получишь его уже завтра. Осталось ровно десять дней до моего освобождения, и я знаю, что скоро у нас будет очень много времени для бесед, когда никто не будет нам мешать. Но я должен увидеть тебя перед судом. Я хочу, чтобы ты пришел ко мне во вторник. Мне это нужно, да и тебе тоже, я знаю. Последнее письмо, последнее тюремное свидание — ну разве это не романтично, мой Теон? Тебе не нужно писать ответ, просто приди ко мне. Времени у нас будет достаточно, а еще я сделаю так, чтобы в зале, кроме нас и охраны, никого не было. Никто не должен мешать нашему разговору. Мне нужно увидеть тебя, мой Теон. Сейчас я пишу письмо, но вместо блокнотных листов вижу твое лицо. Ты стал очень красивым. Тебе нужно гордиться своим телом, а не прятать его под дешевой одеждой, которая на пять размеров больше, чем надо. Тебе нельзя прятать свои руки в перчатки, потому что твои ладони прекрасны и я никак не могу на них насмотреться. Пора бы уже отвыкнуть носить эти серые мешки и долбаные перчатки. Когда я выйду на свободу, то помогу тебе избавиться от этой дурацкой манеры одеваться. Я мечтаю о том, чтобы наше последнее свидание прошло без присмотра охраны и без этого проклятого стекла, которое вечно нас разделяет. Я бы обнял тебя, мой Теон, и наконец-то вдохнул твой запах. Когда я вспоминаю, как пахнет твое тело, то начинаю сходить с ума. Я представляю себе, как обнимаю тебя, ощущаю твой запах и слышу биение твоего сердца, и уже готов тебя трахнуть. Неважно как и где. Но я бы все-таки сдержался, потому что сперва я хочу раздеть тебя. Я хочу видеть тебя целиком. Я помню абсолютно все — каждый кусочек твоего тела, каждый шрам и даже каждую родинку, но я хочу снова увидеть тебя обнаженным. Собственными глазами, а не в своих воспоминаниях. Как бы мне не терпелось поскорее трахнуть тебя, я буду нежен с тобой, Теон. Ведь я обещал, что наш первый секс будет особенным. Поэтому я буду контролировать себя и не причиню тебе боли. Ведь ты ни с кем не трахался больше года, верно, мой Теон, и даже не целовался. Ты уже наверняка немного подзабыл, как все это делается, и мне придется тебе напомнить. Когда нужно, я умею хорошо сдерживаться, так что мы кончим одновременно только после того, как я заставлю тебя кончить не меньше двух раз. Если бы не охрана и не эта долбаная перегородка, я бы трахал и трахал тебя, Теон, до тех пор, пока ты бы не запросил пощады, кончая всухую. Вот о чем я мечтаю сразу после нашего свидания, Теон. Вместо того чтобы рассказать тебе, как я буду готовиться к суду, как буду строить нашу жизнь на воле, я в подробностях вижу, как буду трахать тебя. Ну разве это не забавно? Ведь я уселся за блокнот записать все то, что не успел сказать тебе на свидании из-за этих проклятых дорнийцев. А вместо этого я представляю, как охранник уходит за дверь и исчезает стекло, а ты делаешь первый шаг ко мне. Я хочу тебя. Я всегда хочу тебя, а последние дни и вовсе превратились для меня в настоящую пытку. Мой Теон, ты ведь чувствуешь то же самое! Я все время прокручиваю в голове твои слова. Ты сказал «Я, наверное, тоже хочу тебя». Пожалуй, ради этого стоило просидеть в тюрьме целый год! Но почему ты сказал «наверное», Грейджой? Я-то прекрасно знаю, что ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя, и мечтаешь, чтобы я наконец-то оказался рядом и трахнул так, чтобы все Боги — и Старые, и Новые, — сдохли от зависти. Почему ты до сих пор не уверен в этом, когда на самом деле хочешь меня? Ты хочешь меня, но боишься сказать это вслух! Грейджой, ну сколько можно повторять, что меня не нужно бояться?! Я никогда не причиню тебе вреда! Как я могу повредить или ранить самое ценное, что есть в моей жизни?! Видимо, мне придется повторить снова, что я буду защищать и оберегать тебя. Что буду заботиться о тебе. Что я сделаю тебя счастливым. Потому что никто на свете, кроме меня, не сделает этого. Ни один человек не знает, что тебе нужно на самом деле, и только я смогу тебе это дать! Ты будешь счастлив со мной — так же, как и я. Седьмое пекло, я хочу, чтобы у нас с тобой была нормальная жизнь, потому что мы заслужили ее! Мы заслужили право быть вместе, и если кто-то против — это его проблемы. Даже если весь мир против, я кладу на него хер, потому что я хочу, чтобы ты всегда был рядом. Только представь, как было бы здорово выходить вместе на прогулку с девочками на целый день. Я не любитель городских парков — ты знаешь, что мне больше по душе лес вокруг моего загородного дома, но ради тебя я согласен и на парк. Мы будем ходить на футбольные матчи и пить пиво по вечерам. Мы можем поехать куда захотим, хоть в столицу, хоть в Хайгарден, хоть в Водяные Сады. Ты даже не представляешь, как нам будет хорошо вместе, Теон. Мне нужно увидеться с тобой перед судом. Нас прервали, и мы не успели обсудить то, что на самом деле важно для нас обоих. Приходи ко мне во вторник, Теон! Мы не сможем увидеться в зале суда — тебе не стоит там появляться. Ты ведь не хочешь снова отвечать на идиотские вопросы судейских кретинов? Апелляция назначена на 16 октября. После освобождения мне придется потратить пару дней, чтобы решить кое-какие дела, а потом мы наконец-то встретимся. А еще я приготовил для тебя подарок. Мне вдруг пришло в голову, что я никогда ничего не дарил тебе. Это надо исправить, так что тебя ждет сюрприз. Я буду ждать тебя, мой Теон. Я хочу снова услышать твой голос. Ты даже можешь прийти в своих долбаных перчатках при условии, что снимешь их точно так же, как сделал это час назад на моих глазах. До вторника, мой Теон! Я жду тебя. Твой Рамси Болтон». Иллюстрация к главе by rotspecht aka redraccoon http://static.diary.ru/userdir/3/0/6/7/3067575/83979427.jpg