Медовый пряник и Сахарная вата

      Коуши удивленно смотрит вперед, пытаясь понять, почему Ойкава Тоору машет ему рукой со своей коронной обворожительной улыбочкой, чуть склонив голову набок. Он делает это с таким видом, как будто ждал тут именно его. Как будто именно Великого Короля послали сюда, чтобы встретить Сугу на вокзале.       Еще пару дней назад Сугавара лежал в своей постели, подхватив какой-то вирус, и проклинал всё на свете. Он абсолютно не любил болеть, особенно в самом начале учебного года. На дворе уже почти середина апреля, а он даже не знает, где находится его общежитие. Поступать в столичный ВУЗ он решил уже на втором году средней школы. Он сразу знал, где и чему хочет учиться, поэтому никакие уговоры родителей остаться на него не подействовали. Но чертова простуда задержала в его в Мияги на целых две недели.       — Не волнуйся, Сугавара-кун, скажи, каким поездом ты приедешь, и я пошлю старосту группы встретить тебя. — говорил ему в трубку декан факультета, шебурша какими-то бумагами. Ему явно не было дела до его пропусков. Точно так же ему не было дела до того, чтобы сообщить хоть какую-нибудь информацию о встречающем его старосте.       Не видя никакой альтернативы, он подошел к Ойкаве, оглядывая его новый вид. Без формы Сейджо тот выглядел совершенно иначе и, наверное, старше?       — Я-хо! — вновь улыбнулся Тоору, и Коуши настороженно кивнул ему, — Так значит, это все же ты, Бодрячок-кун?       — Боже, что? — вместо приветствия поморщился Суга, останавливаясь возле Тоору. Он понимал, что почти все дают соперникам странные прозвища, но что за "Бодрячок"?       — Прости-прости, — совсем неизвиняющимся тоном сказал Ойкава, улыбаясь еще шире. — Сугавара-кун, верно? Тебя мне нужно встретить и проводить до общаги?       Коуши сглотнул. Все же старостой был Великий Король. Что он вообще тут забыл? И почему такой легкомысленный парень стал старостой? Конечно, Сугавара понимал, что Тоору нельзя недооценивать (особенно после всех тех игр), но отделаться от мысли, что этот парень ветреный, он не мог. Другого впечатления Ойкава просто не производил.       — Видимо так. Ойкава-сан? — Тоору кивнул и медленно направился в сторону выхода с вокзала, и Коуши не оставалось ничего, кроме как поспешить следом. — Не ожидал вас тут встретить.       — Меня тоже удивило твое знакомое имя. Довольно забавно, не находишь? — Ойкава не переставал улыбаться. Казалось, хорошее настроение никогда не покидало его. — Никогда бы не подумал, что встречу кого-то из знакомых в университете, который я выбрал. Хотя не ты первый... — задумчиво добавил он, но явно не захотел заострять на этом внимания.       — Но почему именно дети? — задумчиво спросил Коуши, спускаясь по лестнице и пытаясь стащить свой багаж следом.       — Я люблю детей, разве по мне не видно? — Ойкава остановился на полпути и поднялся, чтобы помочь Сугаваре. Его сумку он повесил себе на плечо, а чемодан приподнял снизу, чтобы было удобнее снимать его с лестницы.       — Спасибо... — пробормотал Сугавара, представляя Ойкаву среди детей.       Наверное, Тоору пошло бы быть каким-нибудь педиатром, он действительно выглядел так, как будто мог успокоить миллион детских истерик. Но почему именно учитель? Пока что Сугаваре тяжело было это понять.       — Вообще общежитие находится недалеко от университета, а это совсем на другом конце Токио. Так что дорога будет долгой, Сугавара-кун. Как твое имя, кстати? — Тоору открыл багажник подъехавшего такси, запихивая в него вещи Суги, пока тот пытался собраться с мыслями. С общением у Великого Короля явно не было проблем.       — Коуши. Сугавара Коуши. — он подождал, пока Ойкава договорится с водителем и усядется на свое место, прежде чем ответить.       — Хм... — протянул последний, и это явно не предвещало ничего хорошего. — "Коуши-чан", значит? Звучит не совсем красиво...       Ойкава принял очень задумчивый вид, приложив палец к подбородку и нахмурив брови. «О нет, — пронеслось в голове Сугавары, — только не очередные прозвища...»       — Можешь звать меня просто «Суга», хорошо? — поспешил вставить он, пока это не превратилось во что-нибудь более ужасное. Но Ойкава, кажется, его не услышал. Прошло еще несколько секунд странного и крайне тихого бормотания, прежде чем Тоору засиял:       — Точно! Коу-чан! Просто, удобно и красиво. Так ведь?       — Я так... не думаю. — опустив голову, выдохнул Сугавара, почему-то осознавая, что спорить с Ойкавой будет бессмысленно. Возможно, этот парень обойдет своим упрямством даже Дайчи.       Дорога до общежития действительно оказалась долгой: Коуши успел выслушать историю о предателе Ива-чане, бросившем Ойкаву и оставшемся в Мияги, о глупом «Ушибаке», почему-то оказавшемся именно в Токио и именно в этом университете, из-за которого бедному Тоору теперь совсем не хочется посещать волейбольный клуб. Казалось, Великого Короля совсем не смущал тот факт, что он болтал уже больше получаса. На часах уже далеко за шесть вечера, и Сугавару убаюкивает высокий голос Ойкавы, поэтому они оба не сразу замечают, как Коуши начинает дремать. Облокотившись на окно он слегка посапывает, совсем не запоминая слов Тоору. А тот не спешит его будить, наконец замолкая.       — Устал, да? — тихо шепчет он, понимая, что поступил не самым лучшим образом.       Когда они приезжают на место, Ойкава проводит некоторую экскурсию по общежитию, рассказывая где и что расположено. Сильнее всего он подчеркивает тот факт, что на четвертом этаже — там, где комнаты старост и некоторых старшекурсников — живет не только Ойкава, но и «Глупый Ушивака». К счастью, в другом крыле. Сугаваре достается комната на первом этаже, и делит он ее с каким-то неизвестным ему однокурсником.       — Так значит, у старост свои отдельные комнаты? — интересуется Сугавара, заглядывая в комнату Тоору и замечая разбросанные на полу вещи. Представления Суги о студенческой жизни были совсем не такими. Он хотел быть старостой, ответственным и свободным. Хотел уважения преподавателей и однокурсников, хотел, чтобы на него могли положиться. Но стоило ему подхватить этот злосчастный вирус, и все досталось Тоору. Болтливому Королю, который так неприятно называл его.       — Подожди тут, я принесу конспекты лекций, что ты пропустил, Коу-чан, — торопливо проговаривает Тоору, заходя в маленькую спальню.        «Серьёзно, комнаты старост больше похожи на маленькие квартиры. Это нечестно.» — проносится в голове у Коуши, когда он садится на стул, и разглядывает кухню. В комнате Сугавары кухни не было. Только большая спальня с двумя рабочими местами и душевая-туалет. О такой роскоши как собственная кухня, он мог только мечтать. Какое-то время Суга провел здесь, слушая комментарии Ойкавы к конспектам и получая объяснения непонятных слов. Потом Тоору рассказал о преподавателях, расписании, однокурсниках и, кажется, обо всем, что Коуши пропустил за это время. Ойкава напоил Коуши чаем, и почему-то Сугаваре показалось, что теперь от шатена ему будет не так просто отделаться.       Уже вечером, когда Коуши раскладывал свои вещи в комнате и ждал знакомства с новым соседом, он заметил, что кровать напротив была абсолютно пустой и чистой, а чужих вещей в комнате и вовсе не было. Чуть позже он узнал, что его сосед в последний момент отказался от общежития, и временно Сугавара будет жить один. Это не могло не радовать парня, так сильно желавшего покоя и тишины после шумного Ойкавы.       Почти в полночь Суга заметил, что оставил свой телефон где-то у шатена, и поднялся наверх. Постучав в нужную дверь, он долго ждал хоть какого-нибудь ответа, но его не было. «Может, он уже спит?» — думал Коуши, глядя на наручные часы. Ему не хотелось никого тревожить (тем более Ойкаву, который наверняка снова начнет его забалтывать), но все же телефон ему был нужен, поэтому он постучал снова. Когда и на третий стук не послышалось никакого ответа, Сугавара выдохнул, смирившись с тем, что не получит своего телефона назад. По привычке, он проверил дверь, как будто пытаясь убедить себя, что она закрыта. Но та, на его удивление, поддалась. Медленно, Коуши заглянул внутрь.       — Подождите немного, я уже у двери! — внезапно услышал он громкий голос Тоору, выбегающего из ванной. Тот прыгал на одной ноге в сторону двери и напяливал на себя трусы. Сугавара застыл на пороге, не решаясь подать голоса.       — Коу-чан... — пролепетал Ойкава, подняв голову и наконец застав нежданного гостя. Они оба явно были удивлены открытой двери.       Мгновение — она тут же захлопнулась, давая время Тоору, чтобы привести себя в порядок. Сугавара же, стремительно краснея, прижался к стене, стараясь не думать о том, что он увидел по ту сторону двери.       — Боже, нет... — повторил он свои слова, сказанные днем, и закрыл лицо руками. Студенческая жизнь явно начиналась совсем не так, как он хотел. Он не стал старостой, он не получил личную комнату с кухней, он не заполучил уважения преподавателей. И самое главное — на сцену вышел Великий Король. Человек, которого хотелось обвинить во всех неудачах Суги с начала апреля. Человек, которого хотелось встретить в Токио в последнюю очередь.       Ойкава не должен быть таким легкомысленным. И таким обнаженным.