Чёрный закат янтарной грани

*** Всё, что я получила - потеряно, И не имеет возможность возврата. Никто сказать не может, и мне самой не понять... Я закрываю глаза и лунный свет всё ближе. Следи за движениями, Я просыпаюсь. Следи за движением... Цветы распускаются. Uhm Jung Hwa - Watch Me Move ***

— Спасибо, Ния.       Служанка (которая, как заметила Грамари, была асмодианкой) поклонилась и вышла из комнаты.       Уже полмесяца чародейка жила в доме Сивате, а точнее, у Топаз Сивате. У стражницы было великолепное чувство вкуса и стиля: в доме всё сочеталось крайне органично. Чародейка никогда не слышала об этой семье, но она была очень необычной.       В любом случае, между отцом и дочерью была идиллия. Добрая и кроткая Топаз всегда помогала господину Сивате. Как оказалось, глава семьи — интендант крепости в Ингисоне, а дочь — офицер высокого ранга. За это время Грамари успела подружиться с Топаз.       К слову о ней.       Чем больше чародейка узнавала её, тем больше больше думала, что неспроста Топаз и Медовая были так похожи. Конечно, у них были различия: заклинательница намного более грубая, более живая? Топаз напоминала обычную скромную девушку, хотя и в ней энергия била ключом.       И вот сейчас, только как Ния ушла, зашёл сам господин Сивате. — Здравствуй, Грамари. — На удивление, чёрно-жёлтые непрозрачные очки всё также были на нём. — Добрый день. — Ты не глупая чародейка, — холодно начал даэв, — так что я пришёл узнать подробности битвы с той заклинательницей. Почему было столь сильное искажение эфира?       Грамари молчала. Откуда ж она знала?       Господин Сивате немного склонил голову набок. Чародейка вспомнила, что Медовая именно так и склоняла голову, когда хотела понять что-либо. — Простите, я не могу вам сказать, — решилась Грамари. — Почему? — Потому что я сама не знаю.       Грамари не видела его глаз, но мурашки всё равно поползли по спине. — Кстати, тебя ищут многие... — немного растянул Сивате.       Грамари сразу вспомнила зыбкий образ покровителя. — У меня есть друзья, — твёрдо сказала девушка. — Сожалею, что доставляю столько неприятностей, но я действительно ничего не знаю. Простите, господин Сивате. — Что ж. Я понял. Отдыхай, Грамари. — Господин Сивате вышел из уютной, осветлённой лёгким зеленоватым светом, комнаты.       Грамари внезапно почувствовала жажду. Воды, как назло, вокруг не оказалось. Она понадеялась, что если она немного пройдётся, Топаз не будет сердиться. Можно было бы использовать магию, но... Кто знает, как отреагирует господин Сивате? Он и так подозревал чародейку.       Грамари аккуратно открыла дверь. Светло-бежевые стены имели мелкий рисунок из шипастых ветвей. Она увидела небольшую арку и да! Кухонный гарнитур. Внезапно она услышала разговор. — Топаз, ты ведь знаешь, что твою сестру бесполезно искать. — Но я чувствую, что с ней что-то не так. Поверь, отец. — Искажение эфира Белуслана могло повлиять на неё. — Тем более! Я хочу отправиться в Келькмарос. — Почему ты думаешь, что там её найдёшь? — Отец, ты ведь знаешь. Интуиция! — Грамари могла поклясться, что сейчас Топаз сказала это точно так же, как и Мёд бы в этой ситуации. — Простите... — чародейка не хотела подслушивать их разговор. Она выглянула из-за арки.       Топаз побелела, а глава семьи еле заметно улыбнулся. — Я за водой, — честно сказала чародейка. — Конечно, — вместо Топаз ответил Сивате. — Топаз, — он повернулся обратно к дочери, — можешь попытаться найти сестру.       Золотые глаза стражницы просияли и она быстро вылетела из кухни.       Грамари удивлённо проводила глазами Топаз. — Вода, да? — спросил Сивате. — Простите, что помешала вашему разговору. — О, я знал, что ты подслушала его часть.       Чародейка готова была провалиться сквозь землю. — И так же, что соврала насчёт Белуслана.       Девушка совсем приуныла. Она знать не хотела, как он всё так прекрасно понял. — Я ведь буду прав, если скажу, что ты с Медовой подруги?       Грамари удивлённо воззрилась на главу семьи. Нет, она не выдаст себя! — Как вы могли такое подумать? — О, ты очень нервничала тогда, в Белуслане. Правда, Топаз не сразу поняла.       Грамари внезапно осознала всю бедственность положения: она попала не к каким-то простецам-элийцам, а очень умным и хитрым. Ранг у них явно не за красивые глазки... — Что ж, твоё лечение протекает успешно, думаю, через ещё недели две сможешь нормально двигаться, а через месяц, возможно, вернётся часть гибкости. Спрошу лишь раз, — сделал паузу Сивате, — кто так ранил?       Грамари посмотрела на него. — Не знаю. Но не Медовая.       Гладиатор медленно кивнул. — Хорошо. И да, Грамари. Я очень надеюсь, что ты останешься на нашей стороне.       Чародейка удивилась. Сивате протянул кувшин и стакан. — Не забывай. — Уголки губ дрогнули и он развернувшись, вышел из кухни. Чуть позже раздался хлопок двери.       Этот элиец на что-то намекал или ей просто показалось?       Тем временем...       Эйр, закрыв глаза, дремал на ветке дерева.       Медовая до сих пор не просыпалась. Хотя дыхание стало намного ровнее. Он уже давно понял, что даже без чужой помощи она не умрёт от такой раны. Магия крови действовала неукоснительно, залечивая разрезы, восстанавливая мышцы и кости.       Ра.       Обитатели этого мира никогда не слышали это имя. Ну, кроме одного. Никто никогда не знал невероятно сильного балаура по имени Ра. Она выглядела как человек... Но лицо всегда озарялось безумной улыбкой, огонь танцевал вокруг жёлтых глаз. Она любила кровь и смерть. Эйр понятия не имел, зачем полубалаур вырезал целый мир... И теперь этот полубалаур в теле обычной, ничем не выделяющейся асмодианки. Отец — элиец, мать — асмодианка... Ничего связанного с балаурами. Хотя её глаза похожи на те, что были у древнего народа шаффасов. Нужно о столь многом расспросить, но пока Медовая спит, он ничего не добьётся. Анубис тут тоже не помощник.       Убийца коротко выдохнул.       Эфир исчезает, против него и всех плетутся заговоры, а Ра — ужасное дополнение ко всем проблемам.       Но почему полубалаур не убила Грамари? Без сомнения, сестра сильна, но не ровня Ра. И даже не близко. К тому же, Ра в последнее время не пыталась показать своё присутствие. Единственное, что он заметил, то только то, что Ра защищает всячески тело. Хотя... Это скорее инстинкты. Он обязан выяснить, что она задумала. Нельзя, чтобы Ра нанесла удар в спину. Самой большой проблемой является жестокий полубалаур.       Он услышал тихую, негромкую музыку.       Музыку? — Здравствуй, Бастет.       На ветке сидела женщина лет двадцати восьми. Багровый плащ почти не скрывал белоснежных тканей, похожих на одежды рунов. Маленькие чёрные щёлки зрачков обрамлялись золотым цветом, а пушистые бело-кофейные волосы небрежно собраны в толстую косу. — Привет. — Бастет была похожа на кошку. Маленький носик забавно задёргался, когда она улыбнулась. — Чего надо? — Ну, я бы хотела поговорить с тобой насчёт Грамари.       Эйр зло сверкнул синими глазами. — Она чуть не убила её. Бастет, я не собираюсь прощать Грамари. Все следы показывают, что она сделала это сама. — И она сейчас у семьи Сивате.       Убийца так дёрнулся на ветке, что мог бы упасть. — Какого...? — Хор и Топаз. Хор нашёл Грамари, а Топаз приютила. Хочешь ты того или нет, но с сестрой встретишься. — Медовая не рвётся к отцу. Ты просто не видела, как она от них далека. В душе она, конечно, желает быть с ними, но она неглупая. В нашем мире нет равенства, Бастет. А значит, асмодианка никогда не сможет стать частью семьи элийцев. — И балаур не станет частью людей, — ввернула женщина. — Ты это Ра скажи. — "Ра"? — Ах ну да. Это не та, между прочим. Мать никогда не имела кровавых сил. Хотя насколько знаю, новая Ра может управлять временем. — А почему она тебя так интересует? — непонимающе спросила Бастет. — Помнишь я говорил, что не из этой параллели? — О да. Звучало откровенно бредово, — усмехнулась она. — Так вот, Ра, о которой говорю, — и есть причина. Мало того, этот ужас сидит внутри Медовой. — Ужас? — Ра почти полностью уничтожила ту параллель. Насколько знаю, там выжили лишь единицы. Бастет, я видел своими глазами тот ужас... Льды бездны залились кровью, на земле было некуда хоронить трупы. Посланники и их покровители тоже захлебнулись в крови. Я сразился с ней. — И победил. — Ха! Да никогда. Никто не победит такого монстра, как она. Дело в том, что внешне похожа на помесь балаура с даэвом. Огромные кожаные крылья, чешуя, шипастый хвост и прочие атрибуты. Только вот в процессе боя она становится, хах, пернатой. — Пернатой? — Да. Платье, сделанное из мириад кристаллов, покрывается чёрными перьями. Крылья становятся ещё более огромными и похожими на даэвские. Ну и хвост тоже покрывается перьями. Мало того, на глазах белеет. Перед тем, как Ра затянула меня в бездну времени, она была ало-золотой с белыми вкраплениями. И знаешь, я почти не сдерживал магию, а она была неуязвима. Поэтому и говорю, что чёртов монстр. — Эйр скривился. — Неужели похлеще тебя? — улыбнулась Бастет. — Да она намного сильнее обычного балаура. Ум Эрискаль, хитрость Тиамат, и признаюсь, сила, величие которой больше, чем у меня или Фрегиона. — Ты мне рассказываешь, и я всё больше подумываю...       Эйр ожидал услышать "убить". — Мм... Перетащить на нашу сторону, — мягко закончила женщина. — Бастет, на старости лет мозги отсохли? — устало выдохнул Эйр. — Ну почему нет? — Она преследует свою цель. Не думаю, что в этом списке есть Айон. Ты же не скажешь ей "Ра, помоги убить Айона"? Да она тебя саму убьёт. — Но согласись, если она действительно непобедима... Возможно, она сможет убить и Айона, как думаешь?       Убийца посмотрел вдаль. — Не сомневаюсь. Но что она потребует со всех балауров? — холодно спросил Эйр. — Без понятия. Кстати, пока она спит, можно посмотреть?       Убийца непонимающе проводил перепрыгивающую Бастет. Женщина аккуратно подошла к асмодианке.       Губы были чуть приоткрыты. Алые волосы были безжалостно обкромсаны в некоторых местах. Прерывистое дыхание было на удивление глубокое. — Бедные руки...       В самом деле, тонкие запястья, плечи были полностью обмотаны бинтами. — Скорее всего Мёд пыталась защититься руками. Орбу пришёл конец, это её расстроит. И ты посмотри на раны на груди. Чудо, что не затронуло сердце. Хотя с лёгкими я помучился. — Из тебя прекрасный врач, — рассмеялась Бастет. — Насколько прекрасный, узнаем по её пробуждении. — Не будь пессимистом, Эйр!       Убийца холодно глянул на Бастет. Женщина тихо поглаживала Медовую по голове. — Эйр, не находишь забавным, что те, кто очень сильно выделяются из толпы, похожи на мою сестру? — Скорее не всё так просто. Ра, с которой я сражался, великолепно знала историю. Кто знает, может она встречалась с первой Ра. — Девочка-загадка... Эйр, попробуй узнать её родословную. — Это будет сложно. Своих дедов она не знает абсолютно, так требует закон её семьи. А отец из рода Сивате, сама знаешь. — Надеюсь, мы найдём выход из этой ситуации, — тихо сказала Бастет.       Женщина быстро обернулась изящной палевой кошкой. Она посмотрела долго на Эйра. А после вскочила на подоконник и спрыгнула на ветви. Убийца выдохнул.       Медовая только проснулась. Всё тело ужасно болело. Она услышала голос незнакомки.       Когда она смогла открыть глаза, то увидела смотрящего в окно Эйра. — Грамари! — вскочила она.       Из горла вырвалось не звонкое слово, а непонятный хрип. Она почувствовала ужасную боль в груди.       Эйр дёрнулся. Серьёзно, сестра чуть не убила Мёд, а она встаёт и пытается её позвать!       Он шагнул к девушке. Та уже опять рухнула на кровать. — Что я делаю у тебя дома, Эйр? — прохрипела девушка. — Выздоравливаешь. — Тебе надо работать с острыми шутеечками, — попыталась сказать в своей манере Медовая, но только закашлялась. — А мне с голосом, да?       Эйр не мигая, смотрел на неё. — Может объяснишь, в чём дело? — просипела она. — Шла к учителю... И не дошла, — пыталась рассмеяться девушка. — Прямое доказательство выражения "Смеяться тоже больно", — усмехнулась она. — Ты сразилась с Грамари. — Эх. А я ведь чуяла неладное.       "И почему стойкое чувство, что Ра тут нечиста на руку?" — В плане? — Да... Когда шла в Белуслане, я резко захотела бросить всё дело, — задумчиво начала Медовая, порой хрипло переводя дыхание. — У меня часто бывают перепады настроения, так что собрала волю в кулак и пошла дальше... Потом Грамари обернулась драконом. — Медовая заметила, как лицо у парня вытянулось. — Она действительно стала драконом! — Заклинательница резко выгнула руки, активно жестикулируя. Она резко зашипела, почувствовав боль. — Да балаур с этим. — Мёд, мне нужно знать, — очень тихо, но настойчиво сказал Эйр.       Они обменялись долгими взглядами. — Ты уже знаешь, — просто ответила девушка, — наша знакомая — дракон. Я сама видела её огромный чёрно-синий хвост. Знаешь, Грамари была похожа на Бритру внешне, — многозначительно сказала девушка. — Ещё бы, — устало выдохнул Эйр и встал. — Ты знал?       Последовало долгое молчание. Медовая подумала, что не получит ответ. — Что ж, да. Я знал, что она балаур. — В его голосе послышались стальные нотки. Со стороны заклинательницы послышался звучало как печальный вывод. — Ты будешь злиться, Мёд? — Нет. Я знаю, что у тебя много тайн. Ты со мной редко откровенен, так что... Уже привыкла.       Эйр обратно медленно сел. В её голосе не слышалось осуждения. Она принимала его так, как есть. — Ты ведь понимаешь, что я скрыл. — Да, — прокряхтела девушка, — думал, я испугаюсь или убегу? — Она вымученно улыбнулась. — Я уверена, балауры, словно Юи, надели нашу кожу и бродят среди даэвов... Отвергнутые, они обязаны скрывать себя. Ни семьи, ни друзей, ни товарищей.       Мёд почувствовала, как предательски краснеет. Какие балауры, если такое творится среди людей! Она не может быть рядом с учителем и Топаз потому что асмодианка. Мать её ненавидит, брат туда же... Друзьям она не нужна из-за слабых способностей...       Она тихонько всхлипнула. Ей было стыдно за себя перед Эйром. В последнее время она чаще чувствовала себя бесполезной. Она не смогла помочь Грамари, не понимает легенды...       Мёд почувствовала на голове руку. Эйр наклонился и прикоснулся к её лбу. — Однажды всё станет иначе. — его тихий голос прошелестел в комнате. Золотые глаза заклинательницы поднялись наверх.       Медовая ощутила горячее дыхание у виска. Этот синеглазый даэв точно сведёт её с ума. Она на мгновение закрыла глаза.       Эйр потрепал алые волосы. Девушке показалось, что она что-то тихо сказала. Выступившие слёзы высохли. Заклинательница успокоилась и, закрыв глаза, провалилась в сон.