Beware

       Эти ночи в машине самые неудобные и бессонные в моей жизни. Мы с Маркусом проходим сквозь непогоду и плохое самочувствие, преодолеваем километры, пьём кислый кофе с заправки как герои. Мы даже не останавливаемся в отеле, в котором тормозили в первую ночь. Мне был предоставлен навигатор, и я очень медленно крутил баранку пару часов, пока Маркус видел сны. Через день езды меня стало тошнить от запаха выхлопов и ароматизатора в виде ёлочки, поэтому Маркус предоставил мне таблетки. Да, определённо худшие ночи в моей жизни. В какой-то момент мне казалось, что даже то время в кузове, которое я провёл с Троем, помнилось мне гораздо приятнее. Об этом парнем я вспоминал с колющей болью в низу живота, откуда лилось тепло по всему телу. Мысль о нём делала дорогу короче. Я мог представлять его около пары минут, а дорога уже преодолена на целый час. К концу путешествия у меня набралось около двадцати пропущенных от Грейс, братьев, сестры, родителей, пары друзей, словно я числился пропавшим. Мне было непривычно видеть родные места, я уже хотел обратно. Я не хотел видеть свой дом, Зоуи и Грейс, сидеть на лекциях в университете. От представления этой картины у меня опускались уголки губ. Я не хотел видеть в последний раз Маркуса, поэтому прощался с ним очень долго, курил с ним сигареты и задавал ему вопросы о нашем совместном времяпровождении. Мы закончили на том, что мы пообещали друг другу созвониться и коротко обнялись. И меня тут же поглотила тоска. Казалось, меня не было больше недели, но город приобрел другой вид, нарядился для встречи ноября, или точнее разделся. Проходя по улице, я уже попался на глаза своим соседям, чьи лица с недавних пор я стал различать из остальных. Их глаза мгновенно сверкали, вспоминая меня, и тут же гасли, устремляясь на асфальт. Мы с Грейс не были хорошими соседями. Чересчур шумными, мусорными как тараканы на кухне, все хотели от нас избавиться, кроме сумасшедшей в углу улицы, до которой не доходили слухи о наших плохих качествах. В этом был плюс, потому что её дети стучались к нам в Хэллоуин, а сама хозяйка баловала нас выпечкой, избавляя нас с Грейс от совместной готовки по воскресеньям. На этой улице было непривычно тепло, слишком тепло, потому что холод Канады ещё не выветрился у меня из костей и воспоминаний. Я и забыл, как здесь тепло. Перед тем как позвонить в дверь, я собрался с силами, но мне всё равно щекотало нервы. Я ухмылялся на нервной почве, боясь, что Грейс встретит меня неподобающе; волнуясь, что её реакция будет слишком буйной. И я был прав. - Коннор, Коннор, Коннор,- быстро восклицала Грейс, вешаясь мне на шею. Она крепко поцеловала меня, посмотрела, сверкая глазами, ещё пару раз поцеловала в обе щёки.- Я так скучала,- сказала она мне в плечо. Затем она спрыгнула с меня, и её счастливое лицо покрылось злобой. - Не подходи ко мне до конца дня, понял? - Что?- я немного улыбаюсь, потому что её тон мгновенно изменился, повергая меня в недоумение. - Ни слова,- говорит она, обиженно задирая нос и уходя к себе в спальню. Это был не самый худший вариант нашей встречи, оставивший на мне приятный отпечаток того, что меня дома ждали, что обо мне не забыли.        Следующая неделя проходит мучительно долго, потому что я возвращаюсь к своей прежней жизни. Она казалось мне чужой, словно я только что очнулся от приятного сна. Хотя, все встречи с Троем откладывали в голове сомнения: было ли это взаправду или нет. Такие сомнения были не чужды мне, я не любил просыпаться от этих снов с его участием. Трой ночевал в моей комнате не так часто, но всё выдавало здесь его присутствие – фотографии с крыши, толстовка, пропитанная запахом горького вина, ожог на моей руке в виде маленького кружочка. На улице меня захлёстывали случайные ассоциации, на которые мне будто тыкал пальцем сам Трой. «Видишь эту дорогу? Помнишь, как по ней мы шли из полицейского участка?» или «Оо, выбираешь вино? А это не то самое, которое мы пили в твой день рождения на пляже? Возьми его». Я с трудом нагонял упущенные лекции. Мы сейчас с Грейс были на одной лестничной ступеньке образования, мы почти сравняли свои оценки, и я не мог себе этого позволить. Всю неделю я не вылезал из своей комнаты, испытывая свои нервы кучей материала, который я старался съесть за пару дней.        Я чувствовал себя тем парнем, который в начале осени разгуливал по свиданиям с разными девицами. Чтобы ещё больше почувствовать на себе жизнь того парня-натурала, я сходил в бар на углу со знакомой вывеской, знакомой обстановкой. Я зашёл туда уставший после пар в университете, пропустил пару кружек пива, погружаясь в воспоминания. Я узнал баристу Хэнка, являвшегося отцом Кори, о котором я даже и думать забыл. Он не узнал меня, но я ушёл из бара с ухмылкой на губах.        Эта неделя выдалась скучной, несмотря на то, что наши отношения с Грейс потеплели, Зоуи снова зачастила к нам в гости, мы пересматривали вместе уже посмотренные фильмы. К концу недели мы собрались на кухне за стаканом виски и светской болтовнёй. Мне пришло сообщение, которое я игнорировал пару минут. Номер был не определён, но контекст заставил моим бабочкам из живота расправить крылья, хотя последний месяц они никогда их не складывали. «Проверь почту, Ромео». Я пару раз читаю это сообщение, шевелю губами, будто это поможет найти тут скрытый смысл, которого не было. Я лезу на почту в ноутбуке, но ничего нового не обнаруживаю. Обычным почтовым ящиком мы редко пользовались. Только для того, чтобы получить посылки из инернет-магазинов, или расплатиться со счетами. Я выхожу на улицу и достаю из ящика письмо, набитое горсткой конфет, и нахожу записку, в которой написано: «Расплачиваюсь за залог». Этот день я прекрасно помню потому, что именно тогда мы стали переписываться сообщениями, порой даже звонили друг другу, несмотря на цену таких разговоров. Место, из которого звонил Трой, не давало мне особо разобрать его речь, поэтому мы предпочитали форму сообщения.

***

      Трой приехал где-то в двадцатых числах ноября. Точнее, из Канады он приехал гораздо раньше, но решил это скрыть от меня. Со дня его приезда сюда всё изменилось. Мы с Грейс уже давно не жили вдвоём из-за Зоуи, а теперь делили дом на четверых. Хотя, Разбойник ещё долго не жил у меня. Очень часто он продолжал пропадать снаружи, но теперь его отсутствие не растягивалось на недели, а на два дня как максимум. Он начал приживаться здесь только к середине декабря, когда наши соседи уже начинали спрашивать о нём. Выходя из дома, Трой ловил на себе их странные взгляды, но в ответ он откровенно пялился на них с ещё большим недоумением. Я сам частенько задерживал на нём взгляд, ибо не каждый прохожий мазал чёрным под глазами и красил ногти в цветовой гамме от сдержанных серых, до тёмных тонов зелёного и коричневого. Соседи считали его нашим самым удивительным гостем. Теперь что только они нам не приписывали: думали, что он любовник Грейс, думали, что мы спим втроём, подозревали, что Трой чёрный риэлтор. Единственное, что оставалось неизменным, это его постоянная вражда с Грейс. Постоянные подлянки друг другу становились их образом жизни, и не редко они сказывались на мне.        До начала декабря мы с Троем старались быть тихими соседями по комнате для Грейс, но вскоре Трой понял, что может раздражать шумом Грейс ещё сильнее. В декабре даже в присутствии Зоуи в доме мы не становились тише, когда занимались сексом. Все наши друзья воспринимали нас как полноценную пару, привыкли, что мы постоянно находимся в обществе друг друга, и, заслышав подозрительные голоса у нас из комнаты, только закатывали глаза. - Завтра сессия, Коннор!- кричит из комнаты Грейс около одиннадцати часов вечера. Это было как раз где-то посреди декабря, когда Грейс ворчала из-за сессии, будто могла её нормально сдать. Я лежал над Троем в самый ответственный момент и её возмущения по ту сторону стены заставили меня прерваться. - Чёрт,- недовольно шепчу я парню в лоб. Говорю же, что с момента появления Троя в этом доме всё изменилось. В том числе и моя учёба. Завтра было начало сессии, а я абсолютно ушёл в свою личную жизнь, позабыв об экзаменах и конце первого семестра. - Даже не закончишь?- спрашивает Трой, кусая меня за мочку уха влажными губами. Я тяжело вздыхаю, закрываю глаза и стараюсь стереть из памяти мысль о предстоящей сессии. Это был мгновенный крик отчаяния из груди, это меня воззвала советь, чтобы я открыл учебник перед экзаменом. - Ещё чего,- говорю я и смазано целую его в губы, изогнутые в ухмылке. Я набираю прежний темп, целую его вздувшиеся на шее вены, хватаю его губы своими, наслаждаюсь его стонами, которые были особенно приятными последний месяц из-за того, что он их не стеснялся. Грейс снова напоминает мне о сессии своими стуками в стену, но я думаю о ней в меньшей мере, чем о стонущем Разбойнике снизу.        Не всё было так гладко с Троем. В основном, он не приносил никому проблем, кроме Грейс, даже Зоуи он казался хорошим парнем. Его дерзкую манеру общения с малознакомыми людьми она оправдывала тем, что считала, что у Троя было не всё хорошо в жизни. Она ни в коем случае его не осуждала, а Разбойник, когда перегибал палку, приносил ей извинения в странной форме. Однажды в выходные он ушёл рано утром. Грейс на тот момент часто ночевала у Зоуи, обижалась на меня порой из-за разного, в частности это разное относилось к Трою. Я был дома один и проснулся от звонка в дверь. Я с грустью осознал, что сегодня я дома один, поэтому испытывать чьи-то нервы я не смогу. С порога меня встретил сильный кулак, отвесивший мне удар, от которого я выбился из реальности на пару секунд. Обладателя удара я не видел, но его напарник стал кричать «Это не он», и я тут же понял в чём тут дело и кто здесь замешан. Поскольку я привык спать практически голым, на мне не было воротника, который мог бы облегчить мои муки, поэтому я висел, пригвожденный за шею к стене. - Где он? Я видел его здесь,- вопил красивый парень, бешенными глазами смотря в мои, которые не могли давать мне чёткую картинку происходящего. Когда меня отпустили, я объяснил, что понятия не имею, где может пропадать Разбойник, но они не верили мне, поэтому ждали его вместе со мной. Я отнюдь не был сильно перепуган фактом, что я около шести часов сидел на диване с двумя парнями, которые представляли собой настоящих преступников, как и Разбойник. Возможно, мы бы просидели меньше, если бы он удосужился включить телефон. В общем-то, эти парни были плохими противниками закона, потому что большую часть времени они просидели в гостиной, попивая пиво и смотря телевизор. В первый час они привязали меня к стулу, но настолько слабо, что я выбрался через пару минут, потому что моя физическая форма была не хуже, чем у них. Больше всего пострадал из этой ситуации я, просидев полдня на стуле, когда эти недобандиты привязали меня крепче. И всё это время я злился на Троя, хотя когда я только влюблялся в него, я понимал на что я подписываюсь. Возможно, я даже ожидал чего-то подобного. Вернулся блудный парень в двенадцатом часу, когда я уже терял счёт времени и у меня отекли все мышцы. Пару раз я вливался в беседу с дружелюбными парнями, и узнал из неё, что они тоже студенты. Один заканчивал архитектурный, другой - ядерный физик. Я уже совсем перестал испытывать удивление или страх, я больше побеспокоился за Троя, которого сразу с порога прижали к стенке и осыпали красноречивым матом. - Я как раз сегодня собрал всё,- выдохнул парень, поднимаясь с пола. Он утёр кровь из носа рукавом и полез в карман за мятыми бумажками. Парни пересчитали всё и подытожили. - Ещё пять долларов,- скорчился архитектор. Трой замешался, размазал кровь с рукава по лбу, когда поправлял кудри, и поймал мой взгляд на себе. Он кинулся к стулу, бросился на кухню, ножом порезал скотч, как герой из фильма, только в более комедийной обстановке. - Кон, я займу у тебя?- сказал он, сидя на коленях перед стулом с ножом в руках и кровью по всему лицу. - В куртке в спальне,- говорю я. Он мгновенно улыбается, наверное, потому, что видел, что я в порядке - я не изнасилован и не избит до смерти. - Это же мой, да?- спрашивает быстро Трой, касаясь пальцами в районе шеи. - Да, идиот,- усмехаюсь я, вспоминая о засосе, оставленном вчера. Парень тут же подлетает и исчезает в коридоре. Я с удовольствием изучаю ногами пол, разминаю плечи. Через полминуты Разбойник суёт им деньги, и парни напоследок швыряют в него молнии глазами. - Ещё раз на глаза попадёшься – встретимся в больнице, усёк?- говорит красавчик ядерный физик, сжимая губы в полоску. Архитектор показывает ему фак, а мне пис, и они оба скрываются за дверью. Трой тут же выдыхает. - Думаю, теперь ты должен рассказать, чем ты занимаешься помимо того, что знаю я,- сказал я, серьёзно взглянув на него. Эта вещь для меня была скрыта дольше всего, но в тот день Трой не стал отрицать то, что я не прав.        И тогда я узнал о его деятельности, о временном распространении наркотиков, о том, что он играл на гитаре, пел и собирал на этом деньги. Он рассказывал об этом виновато опуская глаза в пол, будто ему было стыдно, но на самом деле, я догадывался обо всём. Его подушечки пальцев всегда были истёрты, временами он терял голос по не понятным причинам, от него пахло травой. Я только ждал официального подтверждения, и я получил его.

***

       Во время сессии я трепел присутствие Троя, которое отвлекало меня от учебников. Я очень старался игнорировать его, и вроде как получалось, и сдал я не плохо. Как и Грейс. Поскольку раньше мы с ней проводили всё время вместе, то теперь мне приходилось его делить, и не в пользу Грейс, так что ей приходилось менять выпивку и тусовки на учёбу.        Сдав сессию, мы втроём отправились в Миннесоту на Рождество, где мне предстоял самый волнительный момент в жизни, по значимости опережающий даже свадьбу. Трой очень долго противился этому. Больше чем я, но в один день изменил своё решение. Я купил ему билет на самолёт, в то время как наши с Грейс были уже оплачены нашими семьями.        В своей голове я прокрутил много вариантов моего разговора, разработал стратегию, разыграл все сцены моего признания. На Рождество, обычно, приезжают родители Грейс, мои братья, сестра, мои родители, может ещё кто-то из близких родственников. Именно в этот день наша семья разрасталась в одну огромную. Мы могли разделиться на две команды и играть в хоккей, да ещё и сделать кого-то запасным. Аншлаг зрителей. Трой сказал, что его каминг-аут был когда ему было около четырнадцати, и его родители разделили его сомнения в ориентации, но в моей большой семье должен был быть тот, кто будет недоволен моим заявлением. Я пытался вычислить этого «кого-то», подумать над тем, кого больше всего не устраивают такие люди, как я. Всё это время в самолёте я не мог уснуть, я держал за руку Троя, потому что это придавало мне уверенности в том, что я обязательно должен сказать всем о нём.        Мы вызвали из аэропорта такси. Трой забился на заднем сиденье, спрятал голову в куртке, и желал, чтобы дорога оказалась не долгая. Вид из окна был поистине очаровывающий, мне было жаль, что Трой не мог оценить его. Когда мы приехали, он сразу схватился за ручку автомобиля, чтобы выскочить из него как пробка из шампанского, но я остановил его. - Дай мне минуту,- говорю ему я, разворачивая его голову к себе. Грейс тоже переживала за меня. Я читал это в её грустных глазах. Причём, они грустнели именно тогда, когда смотрели на меня. Сейчас она смотрела на меня, изогнув губы в сожалеющей улыбке, которая отнюдь не даровала мне спокойствия, которого я искал во всём. - Меня либо стошнит на улице, либо тебе на штаны. Выбирай,- проворчал парень в воротник куртки. Я принял его слова не серьёзно, я почти не слышал. Всё окружающее не имело звука, кроме биения моего сердца. Я взял его ладонь, спрятанную в варежку, и приложил к груди, чтобы он оценил степень моей взволнованности. - Ого. Не нервничай так сильно,- говорит Трой и хмурится. - Что если они выгонят тебя на улицу?- спрашиваю я. - Как грубо, я не собака какая-нибудь,- раздражённо отвечает он.- Хотя, я встречу Рождество под мостом, и, возможно найду друзей там. Тебе не придётся волноваться. - Ты бездомный музыкант, а не бомж,- усмехаюсь я. - Может, пошевелимся?- ворчит Грейс, закатывая глаза. Трой не шутит про то, что его укачало в машине. Меня радует только то, что это оттягивает время к нашему прибытию. - Всё будет хорошо,- говорит мне Грейс, когда мы стоим перед дверью в графство двух семей. Видимо, они все много сил вложили в украшение дома. Он выглядел световое шоу перед праздником. Прямо как дом Санты.       Мы отрываем семью от совместной готовки, но нас всё же встречают с теплом и довольными улыбками. Они всегда поочерёдно заключают нас в объятья, но без внимания оставляют только Троя. Мама надевает очки, протирает руки полотенцем и щурится на него. Грейс тут же бледнеет, потому что я от волнения косо смотрю на неё. - А Вы кто?- спрашивает она, недоумённо улыбаясь. Родственники вокруг замирают, ждут ответа от Троя, который смотрит каждому в глаза, перестав жевать жвачку. Пару недель назад этот парень уверял меня в том, что познакомится с моими родителями не больше чем через год, и сейчас, казалось, он снова вспомнил об этом, когда задержал на мне взгляд синих глаз. - Меня зовут Трой,- говорит он как можно спокойнее. Мы с самого начала с ним договорились, чтоб он не придумывал чужих имён. Для Грейс он тоже не открыл Америку, потому что около месяца назад я случайно обругал его за прилепленные к моей трубочке жвачки и разбросанные по комнате окурки. Тогда Трой ещё сильнее разозлился на Грейс, будто я вообще был не причём. Он стал на неё смотреть в сто раз подозрительнее, срывался на неё из-за мелочей, но теперь эти их отношения были идеальными для меня. Я привык к тому, что они всё время жили как Том и Джерри, в вечной холодной войне и неожиданных капканах. - Я люблю его,- говорю я, проваливаясь сквозь землю. Я не знаю, что чувствовали окружающие, но я внезапно осмелел, будто мне было всё равно – выгонят ли нас отсюда, или нет; примут ли в семью теперь, когда они знают настоящего меня. Это было признание не только всей семье, в какой-то мере даже Трою, потому что мы с ним построили отношения без каких-либо признаний друг другу. У меня горели щёки, я боялся посмотреть ему в глаза, боялся услышать, что будет дальше. Он взял мою голую ладонь в свою варежку, и тогда я посмотрел на него с чувством полной уверенности в сказанном. Я даже был уверен во взаимности своих слов. Мама быстро проморгала, посмотрела куда-то в пол, потом на отца, который был слишком напряжён из-за услышанного. Большинство присутствующих потупили глаза, некоторые вопросительно разглядывали наши сцепленные руки. - Ну что ж, приятно познакомиться, Трой,- сказала моя сестра, протягивая ему руку. Он недоверчиво смотрит на неё, но пожимает в ответ. - Мам, где твоя вежливость?- спрашивает Никола, стараясь наигранным смешливым тоном рассеять недоумение остальных. Моя мама отложила полотенце, и натянула очки на нос. - Рада знакомству,- сказала она с улыбкой. Я знал, что у неё за глазами пряталось около десятка вопросов, но я понимающе кивнул в её сторону. Я был так благодарен своей семье, которая тут же стала поздравлять нас. Один за другим. И никого из них не разочаровал факт моей гомосексуальности.        Трой вёл себя так, будто умел раз в жизни не огрызаться и не отвечать загадками. Он держал себя хорошо, я гордился им и был рад, что ради меня он смог перестать был Разбойником на пару дней. Он часто улыбался, его глаза искрились и смеялись, из тусклого серого преобразились в небесно-голубой. Наверное, поэтому он влюбил в себя сразу всех окружающих. Я никогда не засыпал таким счастливым, как в тот день. Я уснул самым влюблённым человеком на земле.

***

- Что случилось?- говорю я в телефон, затыкая второе ухо рукой, потому что могу не услышать слов собеседника из-за шума толпы. Это было уже ближе к весне, когда новая жизнь нравилась мне в сотню раз сильнее, чем полгода назад. Я уже привыкал к её сумасшедшему ритму, уже умел совмещать Грейс и Троя вместе, умел отделять Троя от учёбы и высчитывать из этого сумму времени, которую я мог провести за отдыхом. - Коннор, слушай внимательно,- говорит взволнованно Трой на другом конце телефона. Толпа повсюду мешает мне сконцентрироваться на его голосе. - Трой, я же говорил тебе, что у меня сегодня пробный экзамен,- хмурю лоб я, сильнее сжимая второй ладонью лямку рюкзака. Он смог прервать мой экзамен четыре раза, и позвонил ещё пять, когда я уже выключил телефон. - Ты слушаешь?- не обратил внимания на мои недовольства он. Я стискиваю от злости зубы, потому что меня чуть не выгнали с экзамена из-за постоянно звонящего объекта.- У меня завтра прослушивание. - Что? Какое прослушивание? - Помнишь я тебе рассказывал про девушку, которая постоянно смотрит как я пою? - Да. - Она сказала мне приходить завтра по адресу, который она мне дала,- говорит Трой, и я чувствую, как он улыбается. - Оу, я так рад, милый. Ты же не шутишь? - Сколько у тебя осталось пар? - Одна всего. - Я встречу тебя. - Нет, не надо. - Ты пойдёшь со мной на прослушивание? - Разумеется. Подержу за ручку,- говорю я, улыбаясь. - Тогда отсиживай свою пару быстрее. - Я сам приду домой, ладно? - Хорошо. - Грейс дома? - Нет, она уехала на ВидКон пару часов назад. Сказала, что позвонит тебе. - Спасибо хоть ей, что она не позвонила на экзамене. - Прости, я так взволнован. - Я безумно рад за тебя. Я пойду на лекцию, целую. - Пока, удачи,- говорит он и сбрасывает. Я уже понимаю, что мне будет не до лекции, но когда я захожу, то стараюсь не летать в облаках и пытаюсь черкать в тетради хоть пару строк.

      Я с трудом мог представить, какие ещё сюрпризы таила в себе предстоящая весна. Я планировал так много: съездить с Троем в Лос-Анджелес, посетить с Грейс Плейлист в качестве её приглашённого гостя, хотел окончить второй курс университета и, возможно, попробовать себя в качестве видеоблоггера, теперь ещё и ждал успеха в начале карьеры Троя. Я чувствовал себя таким живым, словно прежде я не жил вовсе. Как и Трой. Трой вообще изменился для меня кардинально - от и до. Я уже не верил, что тот Гэйб из бара был моим Троем, который сейчас знал своё место в жизни в отличие от того мутного парня. В них было много отличий. Я знаю, что Трой стал счастлив, и я надеялся, что он достигнет гораздо большего. Я верю в этого парня. Я верил ещё тогда, когда он показал себя с совершенно другой стороны. И я никогда не перестану верить в него и никогда не засомневаюсь в его искренности.