Цвет настроения черный

Sia – Chandelier (Piano Version) Я чувствую знакомый запах медикаментов вокруг, голова сильно болит, создавая ощущения, что в любой момент может взорваться. Пытаюсь двигать руками, но ничего не выходит, кисти рук к чему-то привязаны, так же, как и ноги. Собираюсь с силами, открываю глаза и первое, что вижу это режущий глаза свет, от ламп на потолке. Спустя несколько секунд глаза привыкают к освещению, и я могу осмотреться вокруг. Я в больнице, здесь белые стены, белая плитка, все белое и это почему-то меня пугает. Снова пытаюсь пошевелить руками или ногами, но немного приподняв голову, вижу кожаные ремешки на своих конечностях, которые приковывают меня к кровати. Внутри зарождается паника, а обрывки прошлого вечера возвращаются, заставляя глаза слезиться. Или это было не вчера? Сколько я была без сознания и почему никто до сих пор не пришел? И что с Чарли? Его же не могли там бросить!? Мое сердце начинает биться быстрее, руки становятся холодными, но мне почему-то жарко, голова начинает болеть еще сильнее, когда снова начинается истерика. - Чарли… - надломанный, с хрипотой, едва слышный, тонкий голос – мой голос. Его сложно узнать. Я пытаюсь позвать доктора или хоть кого-то, но никто не приходит… Меня никто не слышит, а истерика продолжается. Спустя какое-то время, может двадцать минут, а может и меньше, в мою палату заходит Лика, я удивленно смотрю на грустное лицо своей опекунши. Ее взгляд выражает сострадание, тоску, боль и что-то еще и это "что-то" очень плохое. - Лика? – Она чуть вздрагивает от моего голоса, садясь рядом на белый стул. Осматривает меня так внимательно, что мне почему-то становится не по себе. - Алекс, я рада, что ты очнулась. Врачи говорили, ты будешь еще долго без сознания, максимум три дня, но ты проспала всего лишь один, - начинает она печальным голосом. Значит я была без сознания один день? Ого… Я хмурюсь, смотря на нее. Тетя старается улыбаться, но получается скверно. - Что происходит? Почему я прикована к кровати? – голос становится тверже, а руки немного трясутся. Я делаю еще одну слабую попытку вырваться. Я пытаюсь выдохнуть и прогнать панику, которая готова разразится бурей внутри меня. "Я ведь всего лишь в больнице, - успокаиваю себя я, - но почему все белое, почему мои запястья и лодыжки сковывают эти ремни?! Лика отводит взгляд, а потом снова смотрит на меня и я вижу слезы в ее глазах. - Алекс, я пыталась уговорить их, но они не слушали меня. – Начинает женщина, опуская голову. Я лишь хмурюсь, приподнимаясь на локтях, твердые ремни впиваются в кожу, причиняя не самые приятные ощущения. - О чем ты говоришь? – спрашиваю, ожидая ответ. Сердце быстро бьется, в голове куча мыслей, одна хуже другой. - Когда врачи забрали тебя от Чарли и вкололи укол, то ты все равно плакала и кричала во сне. Они зачем-то спрашивали меня о твоем характере и поведении, я честно отвечала и потом… - Лика на несколько секунд замолчала, чтобы собраться с мыслями, - потом врачи сказали, что из-за Чарли твое состояние может ухудшиться, и тебе лучше пройти лечение в этой больнице, - закончила она. Я, что есть мочи сжимаю руки в кулаки, пытаясь скрыть дрожь, на глазах снова слезы при мысли о Чарли. - Где он? Ты же не дала увезти его не пойми куда, Лика? – спрашиваю я. Она подняла на меня виноватый взгляд, и мое сердце пропустило удар, а из глаз полились слезы… Внутри будто что-то лопнуло, боль обрушилась на меня, как лавина, мешая дышать. Боже, я теперь никогда его не увижу и не смогу даже прийти к нему! Я ведь даже с ним не попрощалась, как и с родителями… Я ни с кем не попрощалась! Почему все вокруг умирают? Почему все оставляют меня? Почему!? Я плачу с каждой секундой все сильней, головная боль становится хуже, тупая боль бьет по вискам. - Прости, Алекс, но я ничего не могу сделать. Ты пройдешь лечение и тебе станет лучше, обещаю, моя дорогая, - говорит Лика, пока я пытаюсь окончательно понять, где нахожусь. Белые стены и потолки, специальные кровати с ремнями, чтобы удержать пациента. На тумбочке стоят не какие-то непонятные лекарства, а только успокоительные и вокруг все время тихо, будто стены комнаты не пропускают какой-либо шум из палаты и из коридора. Голова буквально раскалывается от боли, но потихоньку, до меня начинает доходить... Я прерывисто вздыхаю, переводя на тетю перепуганный взгляд. В голову приходит ужасная догадка. Лика, которая уже чуть успокоилась, внимательно смотрит на меня. А вот я готова кричать об безысходности. - Психушка? - мой голос дрожит. - Ты отдала меня в чертову психушку, чтобы самой не мучиться!? - на мгновение обуявшая меня злость вдруг пропала, на смену ей пришли ужас и непонимание. - Ты не можешь оставить меня тоже! Лика! – голос срывается на крик, а из глаз продолжают течь слезы. Я не могу поверить, что она это сделала. Меня считают какой-то ненормальной. Неужели авария и Чарли могли так сильно на меня повлиять? Неужели я больше никогда не смогу быть, как остальные девушки моего возраста? Это получается даже школу нормально не смогу закончить! Неужели моя жизнь обречена… - Ты пока не понимаешь этого, но так лучше, Алекс. Я не могу помочь тебе справиться со всем этим, поэтому пусть лучше профессионалы этим занимаются, - вставая со стула, проговорила женщина. Сколько времени мне предстоит тут пробыть? Что теперь вообще будет?! - Этим? Это ты меня имеешь в виду? Лика, я дочь твоей сестры! Не оставляй меня! – кричу я, когда тетя уже стоит около двери. Из глаз льются слезы, я предпринимаю новую, более яростную попытку встать, но ничего не выходит. - Прощай, Алекс, - говорит она и выходит за дверь. - Нет! Пожалуйста! Не надо!!! – кричу вслед, но ничего не происходит. Я в слезах, бьюсь над ремнями, которые причиняют нестерпимую боль. Наверняка кожа уже содрана и останутся шрамы. - Лика! – выкрикиваю ее имя и дверь открывается. На секунду проскакивает надежда, но в палату вбегает всего лишь молоденькая девушка – медсестра, а за ней заходит мужчина лет сорока. Он внимательно осматривает, как и я на него, только мой взгляд наверняка сейчас выражает страх. «Это наш психиатр» - говорит чей-то голос в голове. Я впервые задумываюсь, что это за голос… Откуда он у меня в голове? Всегда преследовал меня, всегда с той самой аварии! Я правда сошла с ума? Господи… Из глаз все еще льются слезы. Когда ко мне подходит медсестра, со шприцом в руках, я слабо дергаюсь, но, конечно же это не приносит никакой пользы. Острая игла втыкается мне в вену, по руке, вместе с препаратором, разносится боль. Почему так больно? С каких пор уколы причиняют такую боль? Перед глазами все плывет и моя голова обессиленно падает на подушку. - Переведите ее на первое время в мягкую палату, - последнее, что успеваю услышать я. У мужчины довольно грубый, но спокойный голос. Стоп! Что еще за мягкая палата!? Но я не успеваю подумать, потому что в следующую секунду проваливаюсь в сон и сил думать просто не остается. *** В следующий раз я просыпаюсь в другой комнате и уже не прикованная к кровати. Странно. Интересно сколько я проспала на этот раз? Я осторожно осматриваюсь. Напротив стоит белый диван, белые стены, без каких либо картин или фотографий, обиты каким-то мягким материалом. Здесь даже окон нет! Только две белоснежные гладкие двери. Интересно, тут есть туалет? И он тоже такой же мягкий и белый? Вот, что означало мягкая комната… Все и правда вокруг мягкое, белое, светлое, поэтому меня начинает это раздражать. «Ну точно умом пошла, если бесишься из-за белого» - говорит голос и я легонько трясу головой. Вдруг дверь слева открывается, в палату заходит тот мужчина. У него короткие русые волосы, серые глаза, которые внимательно исследуют блокнот в руках, с которым он пришел. Мой врач высокий и даже эта ужасная форма не может скрыть, что он занимается спортом. Хотя я могу ошибаться. Я все еще внимательно осматриваю его, мне интересно знать какой он человек. Ведь если он будет лечить меня, то хотелось бы быть уверенной в том, что он не жестокий и имеет чувство сострадания. - Здравствуй, Алекс. В прошлый раз у нас не было времени познакомиться, меня зовут мистер Грэг, - пододвигая и садясь на стул из угла комнаты, который я не заметила, говорит мужчина. Он поднимает на меня свои серые глаза и я стараюсь отодвинуться от него, как можно дальше. Отлично, теперь еще боюсь людей! - Здравствуйте. Не боитесь, что я наброшусь на вас и покалечу? А то мало ли, что сумасшедшей в голову взбредет, - отвечаю я. Мой голос на удивление строгий, уверенный и без хрипоты, как в прошлый раз, но это даже мне на руку. Я докажу, что мне не требуется их чертово лечение. Мистер Грэг как-то по-доброму начинает улыбаться, что еще больше пугает меня. Кто из нас еще псих? - Я не считаю тебя сумасшедшей, просто твоя психика немного нарушена из-за событий, которые произошли в твоей жизни, - спокойно говорит врач. Я не удивлена его словам, сама догадывалась, что все эти стрессы и вечные истерики не пройдут мне даром. - Таких людей как раз и называют психами… Сколько я была без сознания? Когда вы выпустите меня? – задаю вопросы, пока есть возможность узнать, как можно больше. Мне лишь надо вести себя спокойно, я смогу. У меня получится, только бы не думать о них. - Два дня, мы вкололи тебе большую дозу успокоительного, чтобы ты смогла хорошо выспаться и отдохнуть. Все зависит от твоего состояния, но думаю десять месяцев или год нам хватит, - отвечает психиатр. Его слова выбивают из меня весь воздух. Я округлившимися глазами таращусь на врача. ГОД?! Я потрачу год свой жизни на не пойми что?! - А как же школа и… - начинаю я, но меня быстро перебивают. - Не волнуйся, все предусмотрено. В нашем центре, - я мысленно меняю это слово на «псих больницу» и продолжаю слушать его речь, – есть хорошие учителя и ты сможешь спокойно сдать экзамены и пойти в университет, - заканчивает он, довольно улыбаясь. - Ладно, - быстро отвечаю я, сжимая за спиной кулаки. «Ты одна. Тебя все бросили и оставили в этой больнице, потому что никто не может вытерпеть тебя. Никто.» - шепчет голос в голове. - Так же у нас есть спортивный зал. Я знаю, что ты танцуешь и могла бы… - снова начинает говорить мистер Грэг, но об одном упоминании о танцах у меня появляется ком в горле. Он правда думает, что после всего я способна танцевать? У меня внутри пусто и ничего кроме боли нет… Я теперь кукла, которую кинули в дальний угол, потому что она больше не интересна. Я та кукла, которая сломана внутри и не может танцевать. Я ничего не могу, все напоминает о Чарле, о родителях… О прошлой жизни и о нынешнем одиночестве! - Нет. Больше никаких танцев, никогда в жизни. – Твердо отвечаю я, смотря стеклянным взглядом в серые глаза психиатра. Я вижу, как он думает, что со мной не так и, как мне помочь, но почему никто не понимает, что мне уже нельзя помочь? Даже я не могу вытащить себя из этой пучины боли. - Если твое мнение изменится, то ты можешь в любой момент прийти туда и начать танцевать. Александра, не пытайся закрыться от меня… - Алекс. – автоматически поправляю его, а он что-то записывает у себя в блокноте. Интересно, он потом даст мне этот список вещей, которые меня раздражают, чтобы я потом сразу показывала его людям, которые хотят со мной познакомиться? Будут сразу знать, что связываются с психически больной девушкой. - Алекс, я здесь, чтобы помочь тебе. Постарайся понять это, - говорит он и встает со стула, направляясь к дверям. Мне ничего не остается, кроме как горько усмехнуться его словам. - Как бы вы не пытались мне помочь, я все равно буду сломана. Мертвым уже не поможешь, а я уже давно умерла внутри и осталась оболочка… - тихо говорю я, когда мистер Грэг выходит из моей палаты. По щеке катиться маленькая слеза, но какой болью она наполнена! Я утыкаюсь носом в подушку, сжимая в кулак простыню и тихо плачу, чтобы никто не услышал. «Мертвым уже не поможешь» - противный голос в голове повторяет эту фразу.